Отдел личностных контрактов

   Ян закрыл дверцу машины и продолжил путь пешком. Он предпочел бы прогуляться от самого офиса, но дела не позволяют столь безалаберно относиться ко времени. В это время года работы всегда прибавляется.
   Дорога была наклонной и идти было легко. Он шел мимо милых кирпичных домиков, огороженных кирпичными заборами. Дома были разного размера и дизайна, но различия стирались из памяти, как только они исчезали из поля зрения.
   «Хотел бы я себе такой домишко», - подумал Ян, но тут же опомнился. «Нет, не с такой работой. Да и не нужна мне одному такая громадина».
   Работа, действительно, не позволяла ему иметь ни такой дом, ни семью. Среди друзей числились только коллеги. Опасно было афишировать свою личность среди большого круга общения – высока вероятность нарваться на одно из своих клиентов.
   Спустившись ниже, почти к самой реке, на берегу которой располагалось поселение коттеджей, он обнаружил нужный дом. Ян подошел к двери и позвонил. Для больших домов характерна пауза между звонком и открытой дверью, поэтому он не ожидал мгновенной реакции. Он посмотрел на реку и задумался о том, как ему стоит начать деловой разговор. Сколько было этих разговоров за плечами… Каждый из них не похож на другие. Чтобы преуспевать в этом деле надо быть настоящим психологом. И конечно же, досконально изучить досье клиента. Ключевые моменты крутились у Яна в голове.
   «Семенов Иван Антонович. Торговый представитель. Женат. Дочери 3 года…»
   «… Характерно обостренное чувство справедливости. Мечтатель. Пишет прозу, стихи. Несколько раз был финалистом конкурса молодых писателей «Дебют»…»
   «… Коммуникабелен, экстраверт. Имеет широкий круг общения. Начитан, предпочитает зарубежную современную прозу. Разнообразные музыкальные вкусы. Играет на гитаре…»
   «… Ведет активный образ жизни. Занимается спортом. Свободное время предпочитает проводить на природе, с семьей…»
   Для Яна, человека, работающего в Системе, это была ужасная характеристика. Нечто вроде закоренелого преступника. Ян занимался перевоспитанием подобных нарушителей системного спокойствия. Ему, как самому авторитетному сотруднику отдела Личностных Контрактов, поручали самых серьезных клиентов, таких как этот.
   За размышлениями, дверь отворилась. Как Ян и ожидал, его встретил тот, кому были посвящены его раздумья: он знал, что у клиента отпуск и что этим утром он дома, один.
   - Здравствуйте, Иван Антонович, – лаконично произнес Ян.
   - Здравствуйте. С кем имею честь?
   - Мое имя не имеет значения, но если для вас это имеет значение, меня зовут Дмитрий, - по профессиональному непринужденно соврал Ян. – Я работаю на правительство, вот мои документы.
   Ян протянул черную корочку Ивану. Тот с недоверием оглядел ее и обнаружил, что этот документ действительно выдан Лаврентьеву Дмитрию Владимировичу, и фотография похожа на лицо перед ним.
   - У меня к вам очень важное дело, - продолжил Ян. – Разрешите войти.
   - Конечно, - недоуменно пробормотал Иван и сделал пригласительный жест рукой. – Проходите, располагайтесь.
   Иван проводил Яна в просторную гостиную и жестом попросил того присесть на диван.
   - Чудесный дом, - искренне заметил Ян.
   - Спасибо. Но он не мой, а моих родителей.
   «Я знаю», - подумалось Яну, но он решил, что не следует столь резко сообщать клиенту о своей осведомленности.
   - Хотите чаю, кофе?
   - Нет, спасибо. Давайте перейдем сразу к делу. Присядьте, Иван Антонович.
   Все еще ошарашенный Иван послушно сел.
   - Кстати, хочу поздравить вас с прошедшим тридцатилетием, – сказал Ян. Сколько раз он произносил эту фразу. Наверное, чаще чем какую-либо.
   - Спасибо. Но все же, чем я обязан вашему визиту?
   - Дело в том, Иван Антонович, - начал Ян, попутно ставя на журнальных столик свой дипломат. – Что вам исполнилось 30 лет. А это очень серьезная дата.
   Ян вытащил из дипломата несколько папок с документами и продолжил:
   - Она накладывает на вас, как впрочем и на всех, определенные обязательства, - Ян заметил, что Иван смотрит на него недоуменно. Как и остальные. Он наклонился поближе к нему и продолжил монолог немного приглушенным голосом. – Вы, конечно же, ничего об этом не слышали, но оно и не мудрено. Часть нашей работы в том, чтобы об этом не узнавали раньше времени.
   - А где вы работаете?
   - Отдел Личностных Контрактов. О нем вы тоже ничего не слышали, - в глазах Ивана Ян заметил подтверждение. - Просто дело в том, что наша работа секретна.
   - И в чем она заключается? - в голосе Ивана Антоновича звучали испуганные нотки.
   - Каждому человеку, которому исполняется 30 лет мы предлагаем заключить особый контракт, - Ян протянул Ивану красиво оформленную папку. Тот лишь недоверчиво взглянул на нее.
   - А если я не хочу заключать с вами никаких контрактов?
   - Тогда мы будем вынуждены убить вас, - спокойным голосом ответил Ян.
   - Вы… Вы не можете! Это противозаконно принуждать меня подписывать что-то! – Иван перешел на крик.
   - Успокойтесь Иван Антонович. Мы – закон и мы решаем, что законно, а что нет. После того, как все бумаги будут оформлены, вы поймете, что все люди старше 30-ти заключили такие контракты. Вы не станете исключением.
   - Я не верю в это!
   - Я могу привести вам примеры, - все так же спокойно продолжал Ян. Не спеша он перечислил Ивану всех его знакомых старше тридцати. – Если хотите, мы можем позвонить любому из них…
   Иван смотрел шокированным, недоумевающим взглядом.
   - Но я думаю это лишнее, - решил Ян.
   Воцарилась небольшая пауза, которую нарушил Иван:
   - В чем суть? – невнятно пробормотал он. Ян не расслышал и Иван повторил.
   - Вот это уже похоже на деловой интерес! – воскликнул Ян. – Суть контракта проста: вам придется внести коррективы в ваш образ жизни, Иван Антонович. Кое-что из того, что вы делаете, кажется нам в Отделе, как бы сказать, несоответствующим вашему возрасту и социальному статусу.
   - А какое вам до этого дело? – по голосу Ивана Ян сразу понял, что разговор напрочь потерял даже иллюзию дружелюбности.
   - Иван. Можно просто Иван? – учтиво спросил Ян. Собеседник безразлично кивнул. – Вы, наверное, догадываетесь, что наш мир держится не на романтиках-поэтах, таких как вы, а на так называемых «рабочих лошадках» - людях, которые работают на благо общества и своей семьи, не покладая рук. Более того, нам кажется что люди вроде вас опасны для общества.
   Взгляд Ивана наполнялся ненавистью. Ян продолжал:
   - В прежние времена подобных людей истребляли, но, как вы понимаете, в нашу демократичную эпоху это недопустимо. Вот для этого и разработали систему личностных контрактов. Конечно, это не столь действенно, но зато позволяет охватить большее количество людей, а точнее – все население. Таким образом мы как бы перестраховываемся, защищаем себя от угрозы, которая потенциально исходит от каждого. А вы, Иван, опасны для нашего общества уже не потенциально, а непосредственно.
   - И чем же я опасен? - тон Ивана излучал язвительное любопытство.
   - Круг ваших интересов и общения слишком широк. Вы оказываете пагубное влияние на слишком большое количество ваших так называемых «друзей». Вы слишком много времени тратите на ерунду, а тем временем к тридцати годам вы всего лишь торговый представитель…
   - Все это вас не касается! – произнес все еще не осознающий реальности происходящего Иван.
   - Нас все касается. Позвольте мне продолжить. Так вот, обществу необходимо, чтобы все работали гораздо эффективней, чем сейчас. А вы занимаетесь тем, что сами работаете не в полную силу, а еще и друзьям своим работать не даете. Именно поэтому ваш контракт составлен в особой форме, - Ян во второй раз протянул Ивану папку. На этот раз тот ее взял. Он принялся пролистывать ее, стараясь обращать внимание на ключевые моменты. Он уже осознал, что человек напротив него не шутит. Он верил в то, что все его слова – правда, и что если он откажется, его действительно могут убить.
   - Назовите мне ключевые моменты, - утомленно попросил Иван.
   - Как вам будет угодно. Во-первых, вам нужно прекратить творческую деятельность. Вы больше не имеете права писать прозу, стихи, а также заниматься музыкой. Слушать ее вы по-прежнему можете, но не всякую. В приложении есть перечень исполнителей, разрешенных к прослушиванию. Во-вторых, общение с друзьями, спорт и прочие виды отдыха вы должны свести к минимуму. В третьих, через полгода вас должны повысить по службе. Если этого не произойдет, вам будет вынесено предупреждение.
   - Что это значит?
   - Всего вам можно получить три предупреждения. Они даются за серьезные проступки, либо дерзкие нарушения условий контракта. После трех предупреждений, вас устранят.
   - А как вы узнаете о нарушениях? Я понимаю, с работой легко, ну а то, чем я занимаюсь в свободное время?
Ян иронично улыбнулся:
   - Иван, вы не поверите, сколько нам известно. Про вас, про вашу жену, про кого угодно. Мы знаем все. Во сколько вы проснулись, что если на завтрак, когда последний раз совокуплялись. Кстати, это в контракте тоже упоминается, вы ознакомитесь с этим сами, - Ян говорил очень убедительно. Потому что говорил чистую правду. Иван задумался на секунду:
   - А что вы сделаете, если я, скажем, начну сообщать всем о том, что за ними следят, о всем этом произволе? Конечно, вы меня убьете, но я ведь успею донести людям об этом, не так ли? – теперь Иван тоже улыбался.
   - Поверьте мне, вас убьют до того, как вы сумеете что-то сообщить большому количеству людей. А с теми, кто что-то и узнает, мы сладим, не сомневайтесь.
   На самом деле, здесь все было не так гладко. Естественно, Система была отлажена, но сбои были у всех. Ян очень надеялся, что Иван не сумеет связаться или хотя бы узнать о существовании сети Сопротивления, которая вот уже несколько лет вела партизанскую войну против деятельности различных отделов. Ян точно знал, что у Ивана нет контактов с кем-либо, связанным с Сопротивлением, но с чем черт не шутит.
   - У меня есть время на раздумья? – спросил Иван. По его голосу было понятно, что он поверил в безнадежность своего положения относительно контракта.
   - Конечно. Стандартный срок – неделя. Я сам свяжусь с вами, - Ян резко встал. – До свидания, Иван. Можете не провожать.
    Ян вышел за дверь и спустился по ступенькам крыльца. Солнце, казалось, светило еще ярче. Он не торопясь пошел к машине.
   «Подпишет или нет?», думал Ян. «Скорее да, потому как он, конечно, романтик и тому подобное, но все-таки не борец с системой. Жизнь, семья ему дороже».
   Он шел по направлению к машине и думал о делах. Для него не было морального вопроса в том, что он делал. Он не понимал сомнений, которые вставали перед людьми, когда им суют под нос их главный в жизни договор. Он не понимал, почему на свете есть люди, которым смерть была милее, чем жизнь по контракту.