Господин Лянми Глава 5 - Мерцающий взгляд

Май Магов
Владлен Подымов

«Господин Лянми»

Глава 5 – Мерцающий взгляд

Крышка шкатулки красного дерева открылась с противным, визгливым скрипом.
Верховный жрец Шангаса при Водоеме, Тидайосу-шангер Тяу-Лин привычно поморщился.
Он давно уже мог заменить шкатулку на новую, или мог вызвать мастера, чтобы тот починил ее. Все равно при Шангасе жило много скучающих без дела храмовых мастеров. Но он мог – и не мог. Эта шкатулка слишком древняя, слишком драгоценная! Нельзя позволять нынешним храмовым мастерам касаться ее.
Они могут ее испортить.
Храмовыми они назывались по привычке. Они давно уже занимались вполне обыденными делами Шангаса – починить стул, стол, повесить новую дверь, заменить вышедший из строя экран телефона. Да и сам Храм был далеко. В горах. Покои Тидайосу-шангера и десятков его жрецов, мастеров и слуг располагались во вполне обычном здании.
Здании Управления полиции Кинто.
С тех пор, как Шангас при Водоеме на очередном большом собрании дейзаку Кинто получил в управление полицейскую службу города, большая часть высших чинов Шангаса поселилась именно в этом, высоком и просторном здании. Скоро им придется обживать иное здание.
Очередное большое собрание дейзаку должно было состояться через три месяца. На нем будет определен порядок управления городом на очередную дюжину лет. Было заранее известно, что Шангас при Водоеме передаст полицию города в руки Сошама Льняных Отражений, а сам получит в ведение образовательные учреждения и банки.
Через некоторое время и другие дейзаку сменят свои занятия. Не все сразу. Через какое-то время. Первым будет Кэнб Плоского Дракона. Он отдаст медицину и Порт в руки Арронсэ Синего Солнца, а сам возьмет в управление городское хозяйство и транспорт.
Такой порядок жизни был установлен давно, много сотен лет назад.
Сошаму потребуется помощь в передаче дел. Возможно, часть шангеров будет еще дюжину месяцев работать в полиции, возможно часть из них останется в ней надолго.
Или вообще решат именоваться сошамерами.
Такое бывало. Редко.
Но ни один из членов дейзаку не имел права заниматься одним и тем же делом более пяти дюжин лет. Это было не разрешено. Те же давние традиции, что пришли из глубин времени, что заставляли менять порядок жизни всех членов дейзаку. Когда-то давно этот срок составлял не пять, а всего одну дюжину лет. Говорят, в те времена люди были подобны полубогам, зная в совершенстве многие науки и ремесла.
Некоторые дейза в том сомневались. Некоторые – яростно чтили память предков и были готовы невежливо обойтись с несоглашающимися.
Как нехорошо.
Ведь все люди разные.
Тидайосу-шангеру не было нужды полагать что-то или спорить о прошлом. От второго его защищал сан, – мало кто был в Шангасе равен ему! – а от второго – глубокие знания. Знание прошлого было его обязанностью.
Он знал, что в прошлом было не больше, чем сейчас, людей, умеющих уверенно держать в руках острый хирургический нож, ловко нарисовать возвышенную поэму о лике Луны, и умеющих умело построить рыбацкую лодку.
Ныне жизнь изменилась, и новые знания и науки требуют более серьезного изучения. Поэтому все больше дейза меняли свой дейзаку или по соглашению оставались работать на прежнем месте. Но Кинто был верен древним традициям, и дейза раз в несколько дюжин лет меняли свои занятия. Немногие знали, откуда идут эти традиции, и почему основатель первого дейзаку – Шангаса при Водоеме – установил такие правила.
Верховный жрец знал. Знал и жалел о том.
Как печально.
Он взялся за крышку шкатулки и пошевелил ее из стороны в сторону. Шкатулка скрипнула особенно отвратительно, казалось, что дерево находило странное удовольствие приводить Тяу-Лина в дурное расположение духа. Вот уже несколько лет подряд Верховный жрец проводил обряд Мерцающего Взгляда.
Он пытался заглянуть в будущее.
И каждый раз древняя шкатулка раздражала его все сильнее. Будущее приближалось, а вместе с ним рос страх Верховного жреца. В этот раз он едва сдерживался – и проклятая шкатулка знала это! Он осторожно достал из нее палочки с рунами и со вздохом облегчения отставил шкатулку подальше.
Крышка скрипнула.
Тидайосу-шангер Тяу-Лин, Верховный жрец Шангаса при Водоеме, человек, проживший на свете десять дюжин лет, под началом которого было более двух сотен людей, видевший столь много страшных событий за свою долгую жизнь, не смог сдержаться.
Он громко и грязно выругался.
Дверь в Малый Храм приоткрылась, и в проеме мелькнуло лицо испуганного служки.
– Что-то случилось, госпо…
Верховный жрец раздраженно махнул рукой и служка испарился.
Крепко зажав в левом кулаке палочки с рунами, Тяу-Лин открыл лежащую перед ним древнюю книгу, с пожелтевшими, ломкими страницами. Пылинки желтым облачком взлетели вверх и заплясали в тонких лучах солнца, нашедших себе путь в плотных занавесях на окнах.
Пламя свечи в подсвечнике на столе затрепетало.
Жрец запрокинул голову и закрыл глаза. Медленно вздохнув, он выпустил воздух через нос. Еще вдох. Выдох. Вдох-выдох…
Минута, две…
Постепенно он успокаивался. Все, что было важным еще несколько мгновений назад, отступало. Он опустил голову, все также сидя с закрытыми глазами.
Медленный вдох, еще медленнее выдох…
Спокойствие вошло в его сердце, тихо и незаметно, будто яд черной змеи.
Время неспешно двигалось, словно ползущая по стволу сосны янтарная капля смолы.
Он медленно открыл глаза и остановил свой взгляд на свече.
Огонь.
Все пожирающий, всегда умирающий и возрождающийся. Огонь, в котором все исчезает и из которого рождаются миры.
Жрец сжигал в огне самого себя, свою душу, заполняя ее пустотой, жадной и жаждущей пустотой.
Как больно!
Голодная пустота внутри Тяу-Лина требовала пищи, она была готова втянуть внутрь себя все, что было рядом. Ощущение шершавой бумаги под правой рукой, мокрые от пота палочки в левой руке, и яркий, режущий огонь перед глазами.
Жрец сосредоточился на этих ощущениях, постепенно, тонкой струйкой заполняя пустоту внутри себя.
Ощущения смешивались внутри него, растворяясь друг в друге, превращаясь в колышущиеся тени предметов. Вот прихотливый изгиб огня, вот тени кусков дерева, отполированных бесчисленными прикосновениями, вот клочок бумаги…
Странная бумага.
Но Тидайосу-шангер не позволил себе отвлечься. Пустота внутри него была довольна – она получила пищу. Но пищи было мало, так мало! Нечто жадное и голодное внутри жреца хныкало и просило еды.
Затем вдруг взъярилось!
Еды, еще еды!
Оно бросилось на ограждающие его стенки души Верховного жреца. С большим трудом, сдавив в руках палочки и едва сдерживаясь, чтобы не разорвать ломкие древние страницы, жрец превратился в горнило печи.
В нем клокотало и ярилось Ничто.
Тяу-Лин тяжело и прерывисто дышал, на стол перед ним тянулась тонкая струйка слюны. Он подался вперед, смотря на огонь свечи.
Еще немного, еще чуть-чуть! И он сгорит в огне словно мотылек.
Жадная пустота была сродни огню, она требовала, умоляла, просила и угрожала!
Она хотела еды, любой, откуда угодно!
Еды, больше еды!
И в тот миг, как ее ярость стала почти непереносимой, жрец отпустил жадную силу.
В будущее!
Как страшно!
Глаза жреца распахнулись. Его рот раскрылся в неслышном крике. Силы, вызванные им, жестоко терзали его изнутри. Затем они ринулись открытой дорогой. В грядущее. Вслед за ними метнулся внутренний взор жреца. Он дергался, метался из стороны в сторону, танцевал и мерцал.
Будущее слепило жреца.
Опаляющий огонь нерожденного солнца не давал жрецу смотреть прямым взглядом. Его взгляд выхватывал кусок там, каплю здесь, проникал сквозь тонкие щели, медленно просачивался, словно вода сквозь песок…
Мерцающий взгляд.
Создавший сотни лет назад этот обряд жрец умел давать имена.
В тот миг, когда огонь грядущего опалил душу Тяу-Лин, тот гортанно выкрикнул некое имя и подбросил над столом палочки с рунами. Правая рука судорожно сжалась раз-другой, царапая и сминая страницы книги.
Дернувшись всем телом, жрец откинулся назад, подальше от ослепляющего огня маленькой свечи. Он обвис на стуле полупустым мешком из-под риса. Все его силы ушли на этот обряд, руки и ноги дрожали.
С огромным трудом он отер рот от слюны.
Как тяжело.
Четверть часа Тидайосу-шангер сидел не шевелясь. Затем поднял голову и посмотрел на стол. Ослепительный огонь все пожирающей пламенной пасти, каким он виделся еще полчаса назад, превратился в едва заметное мерцание, почти трепетание крыльев молодой бабочки-окку.
Тидайосу-шангер со вздохом достал из глубокого кармана серебряную бутылочку с настоем трав, отхлебнул глоток, затем еще. Вяжущий сок трех сотен целебных трав прокатился по горлу. Немного погодя он глотнул еще два раза и с сожалением убрал бутылочку обратно.
Много настоя пить нельзя.
Осторожно расправил смятые страницы «Канона перемен».
Встав из-за стола, он осмотрел рассыпавшиеся по нему палочки с рунами. Было их ровно одиннадцать, как и должно было быть. Еще три упали со стола – они не принимаются во внимание.
Сегодня Верховный жрец использовал полный набор для гадания. Слишком важное предсказание он проверял.
Обойдя стол, он рассмотрел все расположения палочек и рун. Одна из палочек лежала на двух других, закрывая от взгляда их руны. Тяу-лин шевельнул седыми бровями.
Как неудачно.
Он осторожно осмотрел палочки и сумел разглядеть руны. Та, что лежала сверху, была наиболее важной во всем раскладе. Луна. Покровительница древних Сил. И Солнце со Звездой Силы под Луной. Луна лежала посередине Звезды Силы, едва удерживаясь другим концом на самом краю Солнца. Малейший толчок – и она упадет. Весь расклад изменится.
Тяу-Лин осторожно отошел от стола.
Он взял чистый лист плотной бумаги, достал из кармана ручку и зарисовал весь расклад, расставив везде значки рун. На каждой из четырех сторон палочек была выжжена особым клеймом своя руна. Жрец записывал лишь те руны, что оказались сверху.
Внимательно прочитал те слова и строки в книге, которые во время обряда оказались отчеркнуты его накрашенным синей краской ногтем, он тоже переписал их лист.
Теперь необходимо рассмотреть все вместе. Так, Черепаха на севере. Ветер и Синий огонь справа. Красный огонь, Холодный ветер… дальше, дальше… Солнце, Звезда Силы и Луна справа. Хорошо, что сверху именно светлая Луна! Дальше, дальше… Измерив расстояние между Солнцем и Сокрушающим Ветром, он вчитался в сроки из книги.
«Третий месяц – талая вода… Придет далекий Дракон нежданною весной… И пятый сын вдруг станет первым…» Ничего подходящего к раскладу рун. И руны лежат хорошо.
Жрец улыбнулся. Он только сейчас понял, как устал. Но все так хорошо, обряд не показал исполнения древнего пророчества. Он не смог сегодня заглянуть очень далеко в будущее – два его канджао позади и силы стали уже не те.
Но то, что он видел – не предвещало в ближайшее время плохого.
Забрав с собой бумагу, и загасив бронзовым колпачком свечу, он отправился в свои личные покои. Служки закрыли за ним дверь.
Тидайосу-шангер спешил сообщить Главе Шангаса приятную весть – ничто не должно серьезно омрачить жизнь жителей Кинто в ближайшие месяцы. Добравшись до своих покоев, он крепко запер за собой дверь и только потом подошел к столу. Он набрал номер Главы Шангаса, Хёгу-шангера Чженси. Несколько долгих минут, и на настенном экране появилось жесткое лицо, с четко обрисованными твердыми скулами и острыми черными глазами.
Хёгу-шангер.
Чженси чуть кивнул головой, приветствуя Верховного жреца. Тот прокашлялся и произнес:
– Проведенный обряд не показал ничего. Пророчество не осуществится в ближайшие дни…
Жрец вдруг умолк. Он вспомнил, насколько странным показался ему в первый момент текст из книги. Неужели он ошибся? Он задумался. Глава Шангаса терпеливо ждал. Тяу-Лин вспомнил строки из книги и месторасположение палочек с рунами. Нет, все истинно. Хотя… но нет! Он кивнул в подтверждение мыслям и взглянул на экран:
– Я провел обряд, и тот не показал ничего. Полагаю, у нас еще есть много времени. Либо оно вообще не осуществится. В истории города бывали и ложные предсказания.
– Будем молить богов удачи, чтобы это было так, – лицо главы Шангаса просветлело, он довольно кивнул и отключил связь.
Жрец зажег в чаше для благовоний, стоящей рядом на высокой тонкой подставке несколько сандаловых тростинок и устало опустился в резное кресло из красного дерева. Ароматный дым поплыл по комнате.
Надо было подумать. А младшие жрецы пока пусть прибирают Малый Храм, готовя его к будущим обрядам. Обряды… Странный результат Мерцающего взгляда волновал Тидайосу-шангера. Обряд оказался не цельным, сейчас он видел это хорошо. Текст из книги не слишком соответствовал раскладу рун.
Может быть, на днях провести еще один обряд? Но он так устал. Да и сделано все было должным образом. Руны никак не указывают на исполнение пророчества.
Голова Тидайосу-шангера склонилась на грудь, и жрец заснул.
Он не видел, как в опустевшей комнате, где еще курился слабый дымок над свечой, палочка-Луна таки соскользнула с Солнца и повернулась.
На Звезду Силы легла Темная Луна.
Как жаль.