Инцест. Картинка

   Мы находимся в квартире одной умной девушки. У неё есть отец, 10-летняя сестра-лесбиянка, с которой они как-то раз развлеклись, подмешав в чай учительницы рогипно*а и отъимев её на перемене так, что та, изнемогая, сочинила несколько пьес своими звуками и выкриками "encore une fois", и игрушки, которые смотрят на неё, когда она раздевается. Но это всё неважно. Главное для нас - у неё есть мама, к которой она относится пока как к мама.
   Дома никого нет. Но мама то есть! Мама уже давно приняла душ для чистоты тела и предстоящего секса (она этого не знает, но мы то из названия всё давно сообразили...Я люблю вас за это) и, немного поласкав себя, готовит невымытыми руками пирог, иногда представляя непритойности, когда дело доходит до тёрки морковки и мятия теста. Всё. Пока нам не до неё. Приходит Лена. Та самая умная девушка. Она учится лучше любого из вас. Проходит в коридор. Мама увлечена тестом. Ух, если бы ей немного фантазии и меньше комплексов, она бы захотела приподнять халат и приготовить пирог генетальным способом. Лена растёгивает свои беленькие босоножки, у неё немного устали ноги. Она не видит того, что мы видим сзади: полоска голубых в цветочек трусиков фирмы "Полянка" прикрывает то, что все так любят, но боятся показать пальцем. Справа  и слева от полоски безграничная мягкая, небесной нежности попка пышет желанием прикосновения к ней маленького язычка 10-летней сестрички. Босоножки сняты и тело человекоженщины проходит в своё уютное белое магическое обиталище желаний. Нет ни одного зеркала. Но игрушки то есть! Вот у меня, например, эксгибиционизм души, которую никто не помёт никогда. Лена же пока не возбудит каждую игрушку не заснёт спокойно. Пропустим то, как она раздевалась. Вы видели как это делают женщины? Моя писательская бесталантноость не сравнима с их движениями. Ливчик, например, они растегнут из любого положения. Впрочем, я так шнурки завязывааю - все восхищаются.
Пусть она пока примет душ, перекинется тупыми фразами с мамой, подумает как она сдала последний выпускной экзамен, хотя мы то знаем, что секс с директриссой(!) был так себе, а я пока с вами поговорю. Вот зачем вы всё это читаете? Я ещё понимаю, если кто-то решил поприкалываться или помочь в общем литературном горе России, или, как я, перевернуть мир, но зачем эти философские и плаксивые изливания, самонаслаждение от написанного и прочая психофизиофилософия? Так господа литература не де... Постойте-ка, постойте-ка, я не заметил, а она уже вышла из ванной и сидит смотрит гонку чемпионата по автогонкам в классе Formula 1 гран-при Европы. Шумахер старший лидирует и ей грустно и скучно - её кумир гонщик команды Minardi, а он вечно приезжает на самом конце конца.
   Сейчас начинается всё серьёзное. Да и до этого было не до смеха.
   Лена, с запахом в носу от пирога, который был сделан руками, на кончиках пальцев которых висели капли женской вкуснятины, идёт по коридору в кухню. Она так сильно впала в безмятежье, что для неё мимо медленно проносятся стенка(слева), мягкая мебель(справа), коридор, комната, туалет за дверью и ... стоп. Справа в небольшой бело-голубой "коробочке" пред зеркалом стоит мама. Юбка до плеч, лента СССР на груди и чешки на ногах. Шутка. В зеркале видно до смерти грустное лицо мамы, красивые линии ещё живой груди; на ней чёрная длинная юбка с разрезом до середин бедра, спина столь гладкая, что можно кататься на коньках, а потом с удовольствием слизывать кровь.
   Она прекрасна.
Диалог.
- Тебе не кажется, что моя грудь стара?-оживает, при виде дочери.
- Мам, тебе 34, ты великолепна.-подходит, ещё не потеряв грустную мысль о том, что Шумахер снова станет чемпионом.
- Она так мерзко обвисла.
- Постой.
Лена подходит к маме и прикасается ладонями снизу к груди, приподнимая её.
- Вот видишь.
Мама лишь прикрывает глаза и приоткрывает рот. А Лена ведь умная девушка, она сразу понимает в чём причина и мы всё-таки останемся и досмотрим картинку. Я то уж точно досмотрю.
   Она ещё несколько раз ослабляет руки и снова, очень несильно приподнимая грудь, чуть надавливает подушечками пальцев. Мама еле слышно вздыхает очень резко, чем приводит дочку в странное состояние, состояние предвкушения. Лена опускается на колени и приподнимает юбку до талии. Её мама уже на пути к избавлению от инцестофобии, она берёт края в руки и немного расставляет ноги. Заглянем в её голову. Она чувствует как что-то островатое, но очень мягкое касается её самой чувствительной кожи и проникает внутрь, она сводит ноги и напрягается, и с тихим, почти незаметным вскриком, вдыхает воздух. За секунды она вспоминает одну дурную мысль, что человек, который лижет её генеталии это её дочь, и, что её это почти не волнует, она восхищается чувством удивления от того, что испытывает, она понимает, что это сверхудовольствие. Дочька играет языком как фокусник, надавливая на стенки, целуя губами маленький бугорок, заставляя маму попросту забываться, разрушая для нас с вами страх перед кровосмешением. Знания, которые так сильны  терпят крах перед обычными животными чувствами. Логическая система распадается в руках эмоций, в отличии от знаний, построенных на чувствах. Секс всего лишь дорожка в понимании этого.