Неоконченная встреча

                Любя, готов умереть за любовь,
                умирая готов любить всех,
                даже смерть.

         Бульвар Гоголя. Я люблю это место в Москве. Здесь ощущаешь ход времени как-то по особому. Вокруг тебя несутся автомобили, горят рекламы, спешат вполне современные люди, и в тоже время спокойно растут эти деревья, ветер шуршит листьями по асфальту, эти причудливые рыбы на основании фонарей, каменные ступеньки, ну и конечно Гоголь, в своем бессменном плаще.
         Я присел на одну из лавочек в тени. Сейчас было такое время, когда утром еще довольно таки холодно, а днем уже жарко, поэтому трудно одеться по погоде, и я сейчас хотел снять с себя этот противный пиджак и расстегнуть рубашку, но в тоже время мне было не удобно это сделать, так как кругом было много народу.
       Невдалеке от меня, на бульваре показалась очень симпатичная блондинка. Мы встретились глазами буквально на секунду, но почему-то меня смутил ее взгляд. Еще большую неловкость я почувствовал, когда она подсела ко мне на лавку и попросила прикурить. Я не курил и поэтому не смог ей ничем помочь, впрочем, не это ее привлекло подсесть ко мне. Прикурив у какого-то прохожего, она  глубоко затянулась и откинулась на спинку лавки.
«Как вас зовут?» – задумчиво спросила она.
«Меня?» -- удивленно спросил я, не ожидая, что наша с ней беседа начнется так вот запросто.
 -- Как зовут меня, я знаю, а кроме вас здесь не с кем разговаривать.
-- Меня зовут Петр.
-- Очень приятно, а меня Таня,— она держалась довольно-таки надменно, что бы у нас вышел дружеский разговор.
-- Скажите Петр, а вы когда-нибудь любили?
-- А почему это вас так интересует? – я постепенно начинал контролировать себя.
-- Вы мне показались интересным для того, что бы спросить вас об этом.
-- Чем же я вызвал ваш интерес?
-- Вы уходите от моего вопроса.
-- Да, но согласитесь, вопрос интимный, и мне важно знать вашу мотивацию, прежде чем ответить. Может, вы предлагаете мне свои услуги в сфере любви, но я хочу предупредить вас заранее, что не любитель такого рода развлечений.
-- Я знаю. И еще я только что узнала, что вы нахал, – при этих словах она очень едко усмехнулась и сбросила пепел.
-- Впрочем, ничуть не больший чем вы, -- парировал я.
-- Хорошо, я отвечаю на ваш вопрос. Вы вызвали мой интерес тем…
тем, что… Что, по-моему, вы необычный.
-- Почему вам так показалось.
-- Мне не показалось, это так и есть, или вы хотите поспорить со мной?
-- Я полагаю, что я довольно-таки обычный.
-- Вы хотите поспорить? Я могу вам доказать вашу необычность.
Вы необычны тем, что: сидите здесь вот  на этой аллее в рабочее время, тем, что наблюдаете за этими сухими и пропитанными свинцом и выхлопами листьями. Необычна ваша непричесанная голова, к которой так не идет ваш пиджак, который к тому же вам и самому противен, но вы его не снимаете, потому что соблюдаете приличие,
по причине опять же вашей необычности, так как в вашем воспитании не заложено соблюдение подобных формальностей, и в какой-нибудь другой день вы бы могли сидеть здесь в трусах. Ну что? Продолжить?
-- Нет, не стоит. Только что вы доказали скорее свою необычность чем мою, а уж ее-то, вашу необычность, я бы даже сказал странность, и доказывать-то не надо, она и так налицо. – Меня слегка задели ее слова относительно моей прически, в остальном я был спокоен.
-- Хм… Возможно, но, тем не менее, я права. Нет так ли?
-- Возможно и так.
-- ?.. – она вопросительно посмотрела на меня, но я сделал вид, что не замечаю этого вопроса.
    Мы замолчали. Мне трудно было думать о чем-то серьезном в ее присутствии, даже не знаю чем это было вызвано, возможно, тем, что я боялся своей серьезности, а может это было оттого, что по мне было заметно, о чем я думаю, и я старался не думать ни о чем.
Пожалуй, больше всего я стеснялся своих мыслей, это говорило о том, что когда-то я был стеснительным мальчиком. Но жизнь меня исправила…
-- Подумайте. Не торопитесь с ответом, мне важно знать правду.
Таня встала с лавочки и направилась в сторону киоска.
Любил ли я? Любил ли…


II

   Июнь. Пять утра. Я с прекрасной девушкой гуляю по парку. Наша вялая беседа говорит о том, что мы не спали всю ночь. Я рассказываю о себе, чем я занимаюсь, она внимательно слушает и не вмешивается. Мы подходим к ее дому, я прощаюсь с ней, и она скрывается в подъезде. Я с переполненным нежностью, счастьем и любовью сердцем бегу к себе домой. Именно бегу. Во мне все подпрыгивает и радуется, светится, как светится сейчас солнце на небе. Счастье, огромное, болезненное и чарующее, острое и сильное чувство. Я продолжаю разговаривать с ней, с той, с которой только что попрощался.
Это был мой первый день любви.
Такого огромного чувства я больше никогда не испытывал.
Последующее счастье было более болезненным, почти преступным, потому что я преступал то огромное чувство, я забывал его и теперь  забыл совсем. Лишь мой мозг сбивчиво воспроизводит какие-то слова, которые отдаленно напоминают мне о том июньском дне. И я все еще иногда разговариваю с ней, с той, с которой попрощался навсегда…
3

Лежу на пыльной тахте. На груди лежит женщина. Четыре года прошло. Прошло все, что только могло пройти. Между нами пространство размером в Тихий океан. В этом пространстве столько боли, обид, ссор, встреч и расставаний, ночей, дней, признаний и разговоров, столько теперь уже бесполезных слов и дел. Холодное равнодушие с моей стороны, женское любопытство с ее. Она решила расстаться. Я бы никогда не решился, и я благодарен ей за это решение. Она сильней меня, сейчас. Но пройдет пару недель, и я стану сильней ее, а потом еще полгода и мы сравняемся в силах. С ней, а с другой я опять буду слабым. Я родился женщиной в мужском теле. И поэтому окружаю себя мужчинами в женских телах.
Таня вернулась с двумя бутылками пива.
-- Ладно, с этим все ясно. Разрешите мне задать еще один вопрос? И-и-и…  угостить вас пивом?
-- Задавайте.
-- Почему вы преступали те чувства, которые вам казались лучшими? – Таня ловко открыла бутылку при помощи зажигалки и дала мне.
-- Вы напоминаете мне следователя.
-- Скорее убийцу заинтересованного судьбой его жертвы. Шутка…
-- Интересное сравнение…