Версальская история о том как Франция перехитрила сама себя. 191

Первая мировая война закончилась полным крахом для Германии и ее союзников. Надвигавшаяся катастрофа, резкое ухудшение положения внутри страны вынудили Гинденбурга и Людендорфа 29 сентября 1918 года потребовать от официальных гражданских властей заключения немедленного перемирия на любых условиях, чтобы только сохранить в целости костяк и структуру армии. Чтобы спасти армию, Людендорф настоял на создании коалиционного правительства, приемлемого для Антанты и на включении в коалицию даже ненавистных ему социал-демократов.
3 октября в Германии был образован кабинет во главе с принцем Максом Баденским, имевшим репутацию либерала и пацифиста. В состав его с целью предотвратить надвигавшуюся революцию были привлечены, в том числе, и правые социал-демократические лидеры Ф. Шейдеман и Г. Бауэр.
Правительство Макса Баденского в ночь на 4 октября через германского посланника в Швейцарии отправило президенту США В. Вильсону телеграмму с просьбой о перемирии и начале мирных переговоров на основе “Четырнадцати пунктов”, изложенных в его послании к конгрессу от 8 января 1918 г.
5 ноября американский президент В. Вильсона направил германскому правительству окончательный ответ, в котором указывал, что союзные правительства «заявляют о своем желании заключить мир с германским правительством на условиях, указанных в послании президента Конгрессу 8 января 1918 г. (Четырнадцать пунктов), и на принципах мирного урегулирования, изложенных в его последующих по-сланиях».
Однако союзники не выполнили своих обязательств. Вместо этого они поставили Германию в беспомощное положение. Во-первых, они на всем протяжении конференции не снимали блокады с Гер-мании, во-вторых, практически полностью отошли от условий перемирия. Из двадцати трех условий пре-зидента Вильсона только четыре были с большей или меньшей точностью включены в мирные договоры.
Когда в июне 1919 года Антанта в ультимативной форме предложила Германии явно неприемлемый для нее проект мирного Версальского договора, социал-демократическое правительство запросило генеральный штаб о возможности возобновления войны. Генерал Гренер ответил, что воевать невозможно, Гинденбург вообще уклонился от ответа, и только немецкие моряки затопили свои интернированные в Скапа Флоу корабли. Так немецкая военщина вновь предала гражданскую власть, выставив ее ответственной за трагедию поражения и заставив подписать унизительный Версальский мир. В результате социал-демократы, вынуждены были дать свое согласие на выполнение всех ультиматумов Антанты.

8 января 1919 г. в Версальском дворце торжественно открылась конференция союзных стран по выработке условий послевоенного мирного урегулирования. Однако вскоре выяснилось, что победители существенно по разному представляют себе картину будущего устройства мировых отношений. Эти различия во многом определялись геополитическими интересами союзников.
Британия, как островное государство, зачищенное  проливами от материка, исторически всегда стремилось к созданию равновесия в Европе, традиционно выступая против самого большого и сильного континентального государства и, соответственно, поддерживая его противников, и таким образом добиваясь своего доминирования над континентом.
Исходя из этого принципа, она вовсе не стремились к уничтожению своего противника, ибо это навсегда расстроило бы равновесие сил. Вместо этого традиционной целью войны для Англии было такое ослабление сильнейшего государства, чтобы можно было восстановить равновесие сил на континен-те. И как только достигалось нужное ослабление противника, начинались переговоры о мире. При этом Англия вновь брала на себя роль третейского судьи.

 Самым сильным в Европе государством после окончания Первой мировой войны была Франция, а наиболее реальным ее противовесом могла стать лишь возрожденная Германия. В этой связи Англия опасалась чрезмерного усиления Франции и потому была заинтересована в сохранении единого герман-ского государства, которое в дальнейшем можно было бы использовать в интересах английской полити-ки.
Традиционная же французская политика всегда была направлена на доминирование Франции на европейском континенте. А это было возможно только при условии ослабления Германии - естественно-го соперника Франции. Наиболее радикальным способом ее ослабления было расчленение страны на ряд мелких слабых государств и передачу части территории Германского рейха соседним вновь образую-щимся государствам.
При этом правящие круги Франции, не забывали и о собственных территориальных приобретени-ях, добиваясь расширения своих границ за счет Германии. Кроме того, они рассчитывали на захват значительной части колониальных владений Германии, а также на получение с нее более 50% общей суммы репараций
Обескровленная войной Франция добивалась национального реванша и устами маршала Фоша требовала, чтобы ее граница с Германией проходила бы по Рейну. Но такое усиление Франции за счет Германии означало бы превращение Франции в супердержаву, доминирующую на всем европейском континенте.  А это явно противоречило интересам США и Англии. Формально французские требования были отклонены на основании того, что включение во французскую территорию районов с немецким на-селением противоречило бы пресловутому праву наций на самоопределение. А когда французы согласились с этим, то сенат США отказался одобрить американо-французский договор о союзе, которого добивались французские политики от президента Вильсона в обмен на отказ от своих замыслов отторгнуть от Германии левый берег Рейна.

Соединенные Штаты Америки, после окончания войны стали претендовать на роль ведущей страны мира. Поэтому американские политики направляли значительные усилия на то, чтобы не допустить чрезмерного усиления Англии и Франции и сохранить в качестве противовеса им сильную Германию, намереваясь использовать ее для укрепления своего влияния в Европе.
Для проведения этой политики президентом США Вильсоном был принят на вооружение принцип создания моноэтнических государств, размежевание между которыми должно было бы происходить в соответствии с этническим границам расселения народов. Применение принципа моноэтничности государств позволил бы США сохранить единой Германию и достичь своих политических целей.

Таким образом, на Версальской конференции столкнулись два  противоположных плана будущего устройства мировых отношений — Четырнадцать пунктов Вильсона и план Клемансо, согласно которому Карфаген должен был быть разрушен. Французская точка зрения в целом победила. Точнее говоря, Франция, как самая сильная страна в Европе, которая внесла наибольший вклад в победу (Россия в расчет не бралась и даже не была приглашена на конференцию), просто продавила выгодное ей решение.

Нельзя также не сказать, что одной из главных установок Версаля было сдерживание большевизма путем устранения СССР из сфер мировой политики и его политической и экономической изоляции. Именно эта обстоятельство подтолкнула Россию к союзу с Германией в Рапалло. Две проигравшие страны, униженные державами-победительницами, экономически абсолютно ограбленные, одна репарациями, другая — войнами потянулись друг к другу.

Мирный договор с Германией подписанный 28 июня 1919 года вступил в силу 10 января 1920 г. после ратификации его Англией, Францией, Италией, Японией и Германией. Конгресс США отказался ратифицировать Версальский договор.
Согласно договора Германия возвращала Франции отторгнутые у нее в 1871 г. Эльзас и Лотарингию. Кроме того, во владение Франции переходили угольные копи Саарского бассейна, а сама Саарская область поступала на пятнадцать лет под управление Лиги наций. По истечении срока здесь предусматривалось проведение плебисцита по вопросу о государственной принадлежности. Бельгия получала округа Эйпен, Мальмеди и Морене.
К Польше отходили некоторые районы Силезии, Померании, Восточной и Западной Пруссии. Данциг (Гданьск) и его округ были объявлены “вольным городом”, Мемель (Клайпеда) передан под управление Лиги наций, а в 1923 г. присоединен к Литве. Дания получила северную часть Шлезвига, от-торгнутую Пруссией в результате Датской войны 1864 г., Чехословакия — Гульчинский район Верхней Силезии.
В итоге территория Германии сократилась более чем на 70 тыс. кв. км, на которых проживало около 6,5 млн. человек (более 10% населения). На эти области приходилось 75 % добычи железной руды и цинка, 20 % добычи угля и 26 % выплавки чугуна. Кроме того, вся германская часть левобережья Рей-на и полоса правого берега шириной 50 км подлежали демилитаризации и переходили под контроль по-бедителей.
Германия лишалась всех своих колониальных владений общей площадью 2,65 млн. кв. км с на-селением более 12 млн. человек, которые позднее были поделены между державами-победительницами в качестве подмандатных территорий Лиги наций. Англия получила Восточную Африку, часть Того и Ка-меруна; британские доминионы —Юго-Западную Африку, северо-восточные области Новой Гвинеи с прилегающим архипелагом и острова Самоа; Франция — часть Того и Камеруна; Япония — Маршалло-вы, Марианские и Каролинские острова на Тихом океане, а также китайскую область Цзяочжоу (Киачао) и концессию в Шаньдуне.

Военные статьи Версальского договора (статьи 159 — 213) предписывали Германии отмену все-общей воинской повинности, роспуск генерального штаба, военных академий и других военных учреж-дений. Ее вооруженные силы должны были комплектоваться на добровольческих началах и ограничива-лись 115 тыс. человек, из них 100 тыс. в сухопутных войсках (рейхсвер) и 15 тыс. в военно-морском фло-те со сроком службы 12 лет (для офицеров — 25 лет). Германии запрещалось иметь современные виды вооружения: танки, авиацию, тяжелую и зенитную артиллерию, химическое оружие, крупные военные корабли (линкоры водоизмещением свыше 10 тыс. тонн и крейсера водоизмещением свыше 6 тыс. тонн), подводные лодки, а также проводить какую бы то ни было подготовку к мобилизации.

Общая сумма репараций с Германии была определена в 152 млрд. марок. Из них до 1 мая 1921 г. Германия должна была выплатить репараций на сумму 20 млрд. марок золотом, ценными бумагами, то-варами, морскими и речными судами, а 132 млрд. марок должны были вноситься в течение последующих 30 лет.
Конференция в Спа (Бельгия) в июле 1920 г. установила процент от общей суммы репараций с Германии, который должна была получить каждая страна, непосредственно участвовавшая в войне с нею, а именно: Франция — 52%, Англия — 22%, Италия — 10%, Бельгия — 8%, Япония и Португалия — по 0,75%, остальные 6,5% распределялись между Югославией, Румынией, Грецией и другими союз-ными странами.
Аналогичные столь же жестокие договоры были заключены со всеми союзниками Германии: с Австрией, Болгарией, Венгрией и Турцией.

Клемансо торжествовал в Версале, но это торжество дорого обошлось французскому народу. От-ныне уже не Германия, а Франция на определенное время стала основным потенциальным противником Англии и США. В конечном итоге это привело к тому, что правящие круги США и Англии не только сквозь пальцы смотрели на нарушения Германией условий Версальского договора, но и фактически по-ощряли их, и в обход его постановлений неоднократно предоставляли Германии крупные займы. Чем в значительной мере способствовали восстановлению ее военно-экономического потенциала, а тем самым и возникновению опаснейшего очага военной опасности на Европейском континенте.
Мирный договор должен разрешать проблемы, которые привели к войне и которые возникли в ходе самой войны. Мало того именно этот договор Версальский же мир фактически стал возбудителем новой еще более жестокой войны. Для того чтобы понять насколько существенно расходились англий-ская и французская точки зрения во время Версальской конференции достаточно обратиться к Меморан-думу Ллойд Джорджа от 25 марта 1919 г: «… я решительно выступаю против передачи большого количе-ства немцев из Германии под власть других государств, и нужно воспрепятствовать этому, насколько это практически возможно. Я не могу не усмотреть главную причину будущей войны в том, что германский народ, который достаточно проявил себя как одна из самых энергичных и сильных наций мира, будет окружен рядом небольших государств. Предложение комиссии по польским делам о передаче 2100 тыс. немцев под власть народа иной религии, народа, который на протяжении всей своей истории не смог доказать, что он способен к стабильному самоуправлению, на мой взгляд, должно рано или поздно привести к новой войне на Востоке Европы».
Просто потрясающе насколько дальновиден был Ллойд Джорж, еще в 1919 году абсолютно точно предсказавший как причину, так и место возникновения новой мировой войны. И насколько слепыми и тупоголовыми оказались правители новой России, оставившие 25 миллионов русских за пределами их родины. История невежд  ничему и никогда научить не может. Они ее просто не знают, да и знать не желают.
В этой связи еще один пример исторической невежественности новой демократической «элиты» России, представители которой частенько заявляют, что не будь Сталина, не было бы и Второй мировой войны. Откуда им знать историю Версальского договора, они ее в школе не проходили.

Франция осталась сильнейшей в военном отношении державой в Европе, и потенциально судьба равновесия сил автоматически перешла в ее руки. Тут-то и выступила на сцену традиционная французская политика.
Осенью 1922  года правительство Германии обратилось к союзникам с  просьбой  о  предоставлении моратория  на  выплату  репараций.  Эта просьба  была  категорически отвергнута   французским правительством  Пуанкаре.  Когда  Германия  не  произвела   поставки   леса, французский   премьер-министр отдал  войскам  приказ  оккупировать  Рурскую  область.
При этом Франция стремилась к дальнейшему расчленению Германии, создавая блок независимых католических государств от Австрии до Нижнего Рейна. Во время оккупации Рура французы вели интенсивную пропаганду за отделение Рейнской области и образование независимой католической монархии в Баварии под вассалитетом Франции. К октябрю 1923 г. сепаратистское движение в Баварии достигло таких успехов, что, по указке Франции, 9 ноября премьер-министр Баварии решил провозгласить независимость.
Рур  - промышленный  центр  Германии,  после  передачи   Верхней   Силезии   Польше обеспечивавший четыре пятых добычи угля  и  производства  стали  для  рейха, оказался отрезан от остальной страны.
Последовали финансовый крах Германии и огромная безработица в стране. Бедственное  положение  германской  экономики  ускорило окончательную девальвацию марки. Если в 1921  году соотношение  марки  к  американскому  доллару  составляло  1 :  75, то к моменту оккупации Рурской области в  январе  1923  года курс марки упал до 18 тысяч за один доллар, к 1 июля - до  165  тысяч,  к  1 августа - до миллиона. К ноябрю, когда, по мнению Гитлера, пробил  его  час, за один доллар давали уже  4  миллиарда  марок,  а  впоследствии  эти  суммы исчислялись   триллионами.   Германская   валюта    практи-чески    полностью обесценилась. Горячее возмущение, вызванное во всей Германии французской окку-пацией Рура, обеспечило гитлеровской партии, которая именовалась теперь национал-социалистической партией, массу сторонников.

Однако бывшие союзники были категорически не согласны с таким решением проблемы. Вот что по этому поводу говорит в своих мемуарах Черчилль: «Озлобление англичан против Германии, столь сильное вначале, очень скоро уступило место столь же сильному противоположному чувству. Возник разлад между Ллойд Джорджем и Пуанкаре, неуживчивый характер которого служил помехой его твердой и дальновидной политике. Обе страны разошлись как во взглядах, так и в действиях, и англичане стали усиленно проявлять свою симпатию к Германии и даже восхищение ею.
Французы же упорно цеплялись за свою армию, видя в ней центр и главную жизненную опору Франции и всех ее союзов. Эта позиция вызвала по их адресу нарекания как со стороны Англии, так и со стороны Соединенных Штатов. Мнения печати и общественности основывались отнюдь не на действительном положении вещей, но враждебные настроения были сильны». В результате Британия постепенно вернулась к своей традиционной политике и начала выступать в пользу Германии, чтобы создать противовес Франции

Несмотря на явное противодействие со стороны Англии и США Франция упорно строила свою систему европейской безопасности.  В борьбе за европейскую стабильность Франция стремилась обеспечить себе максимальную военную поддержку возможно более широкого круга стран. Начиная с 1921 года Франция заключает серию союзных договоров с Польшей, Румынией, Чехословакии, Югославией, Бельгией. В 1924 году Франция устанавливает дипломатические отношения с СССР. Насколько эффективной была французская система безопасности видно из следующего примера: в  марте  1933  года,  по-сле демонстрации  Польшей  своей  военной  силы  в  Данциге,  маршал  Пилсудский высказал французам  мысль  о  желательности  совместной  превентивной  войны против  Германии. Так что в то время у Франции и ее союзников было достаточно политической воли.
Однако эра кружения от успехов Версаля постепенно покидала Францию. В стране сменился общественный климат. Все больше в обществе стали вспоминать о тех потерях, которые французы понесли в последней войне. Все большую роль на политической арене стали играть пацифисты. В 1928 г. французский парламент принял решение сократить срок военной службы до 12 месяцев, построить "линию Мажино" и в 1930 г. досрочно прекратить оккупацию Рейнской области. Во время великого экономического кризиса 1929-1934 гг. Франция произвела резкое сокращения военного бюджета, что сильно затормозило модернизацию французской армии. Эти меры решающим образом ухудшили военное положение восточных союзников Франции: Польши, Чехословакии и Румынии.
Именно в этот переломный момент времени министром иностранных дел в феврале 1934 года становится консервативный националист Луи Барту, которого по праву можно было бы назвать французским Черчиллем. Барту, не питавший каких-либо симпатий к коммунистам, формулирует для Франции новую стратегию противодействия реваншизму Германии, основанную на военнополитическом союзе Франции и СССР. При этом он отказывается от изжившей себя доктрины “санитарного кордона” вокруг СССР.
В начале октября 1934 г. в Марселе хорватские террористы совершили покушение на прибывшего туда с официальным визитом короля Югославии Александра. Вместе с королем был убит и сопровож-давший его Л. Барту. Трагическая случайность не позволила реализоваться планам, которые могли суще-ственно изменить весь ход мировой истории.
Сменивший его на посту министра социалист Пьер Лаваль уже не был сторонником военно-политического сотрудничества с СССР. Тем не менее, заданный Барту стратегический импульс еще не-которое время по инерции продолжался во внешней политике Франции. В декабре 1934 г. в Женеве П.Лаваль подписал вместе с М. М. Литвиновым соглашение о взаимной заинтересованности Франции и СССР в заключении Восточного регионального пакта.

Тем временем Англия упорно продолжала свою политическую линию на поддержку Германии. В  мае  1934  года   британский   министр иностранных дел сэр Джон Саймон предложил Германии паритет в вооружении. Франция такую идею резко отклонила.
11 марта 1935 года Гитлер в нарушение Версальского договора подписывает указ о возрождении германской армии. Этим указом восстанавливалась обязательная военная служба и численность армии мирного времени определялась в 36 дивизий. По свидетельству генерала Иодля военачальники германской армии были встревожены этим указом, полагая, что цифра дивизий могла вызвать ответные действия со стороны Франции и Англии.
В апреле Франция делает последнюю попытку сохранить за собой роль общеевропейского лидера, настояв на необходимости проведения международной конференции представителей Франции, Великобритании и Италии для обсуждения германских дел. Эта конференция состоялась в городе Стразе (Италия) 11-14 апреля 1935 года. Накануне ее открытия Париж демонстративно заявил о готовности в бли-жайшем будущем подписать пакт о взаимопомощи с СССР. Эта демонстрация, с раздражением воспринятая Лондоном, отчего франко-британскому отношения стали еще более напряженными. Конференция постановила поддержать предложенную Францией резолюцию с осуждением действий Германии по возрождению вермахта. Но по сути дальше общих фраз дело не пошло.
Британская делегация отстаивала необходимость уступок Германии и указывала на неприемлемости жесткого давления на нее. При этом Лондон категорически отклонил требование Парижа о примене-нии к Германии санкций в случае, если Гитлер вновь нарушит условия Версальского договора. Англий-ское правительство считало, что разумнее было предоставить Берлину требуемые им права и одновременно попробовать вовлечь его в конструктивные отношения с соседними государствами.
Тем не менее, представители  Британии,   Франции   и   Италии подтвердили  свою готовность поддержать независимость Австрии и заверили друг друга в верности Локарнскому  договору.

Откровенно прогерманская позиция Англии вызвала ответную реакцию Муссолини, который счел, что такое циничное отношение  англичан  к Версальскому договору дает ему право самому нарушить Устав Лиги  Наций. В результате 3  октября  1935  года  итальянская армии вторглись в древнее горное  королевство Абиссинию.
Однако в этом случае, Англия решила, что к шалостям Муссолини нельзя относиться также благожелательно как к действиям Гитлера и под ее давлением, поддержанным, на этот раз и Францией Лига Наций проголосовала за принятие санкций против агрессии Италии. Но все это были полумеры, и пред-принимались они весьма робко, поэтому и не смогли воспрепятствовать завоеванию Абиссинии войска-ми Муссолини, но послужили поводом для разрыва дружественных отношений между фашистской Италией с одной стороны и Англией и Францией - с другой. А самое главное, они подтолкнули Италию к ее союзу с Гитлером.

Советско-французский Договор о взаимной помощи был подписан сторонами 2 мая 1935 года, однако его ратификация французской стороной произошла только 27 февраля 1936 года. Статья 2 договора предусматривала немедленное оказание обеими сторонами помощи той из них, которая подвергнет-ся неспровоцированному нападению третьей державы. При наличии угрозы такого нападения Франция и СССР должны были вступить во взаимные консультации. Договор заключался сроком на пять лет с возможностью его последующего продления.
Через две недели после подписания советско-французского договора в Праге был заключен Договор о взаимопомощи между СССР и ближайшем союзником Франции Чехословакией. С дипломатической точки зрения это был своего рода курьезный случай, так как военный договор подписали страны, не имевшие между собой дипломатических отношений.

Англия в ответ на предпринятое Францией сближение с СССР тупо следовала своим исторически сложившимся политическим стереотипам, противодействуя возникшей советско-французской коалиции, нарушавшей по ее представлениям баланс сил на континенте. Цель Британии, как всегда, состояла в под-держании примерной сопоставимости возможностей всех трех ведущих материковых держав, что исключало формирование антигерманского блока в любом его составе.
Нельзя сказать, что английские политики не замечали агрессивных устремлений Гитлера, но при этом они считали, что амбиции Берлина в основном касаются не морских, а материковых пространств. А то, что при этом германская экспансия создавала угрозу для Франции и других европейских стран, Лон-дону было безразлично. Впрочем, такое отношение к своим союзникам всегда было характерно для бри-танских традиций. У Британии нет постоянных друзей или врагов, а есть лишь вечные интересы.

Вот что по этому поводу пишет в своих мемуарах Черчилль: «До середины 1934 года правительство его величества в основном могло еще управлять ходом событий, не рискуя войной. Оно могло в любое время, действуя в согласии с Францией и через посредство Лиги Наций, оказать сильнейший нажим на гитлеровское движение, которое вызывало глубокий раскол среди немцев. Это не привело бы к кро-вопролитию. Но благоприятный момент уже подходил к концу. На горизонте все яснее вырисовывалась вооруженная Германия, подчиненная нацистскому контролю. И все же, сколь ни покажется это невероятным, даже на протяжении значительной части этого решающего года Макдональд, опираясь на поли-тический авторитет Болдуина, продолжал прилагать усилия к разоружению Франции».


Поэтому советско-французские переговоры по заключению пакта о ненападении воспринимались в Лондоне с нескрываемым раздражением, и перспективе сближения Франции с СССР Британия была намерена противопоставить свою собственную готовность договориться с Берлином отдельно от Пари-жа. Это должно было показать Парижу, несостоятельность французских усилий сдержать Германию, если они не будут поддержаны Лондоном.
В качестве противодействия французской политики Англия в июне 1935 г. заключает с Гитлером двустороннее соглашение по военно-морским вопросам, нарушающее основополагающие принципы Версальского договора. Это соглашение было подготовлено в тайне от Франции и оформлено вопреки ее официальному протесту. При этом Франции было нанесено еще одно оскорбление. Британское правительство, выполняя обещание, данное Гитлеру,  отказалось  сообщить  своему  ближайшему союзнику, сколько и каких кораблей позволено в  соответствии  с  соглашением строить Германии.
А это соглашение предусматривало признание права Германии иметь флот, тоннаж которого будет составлять 35 процентов британского, тоннаж немецких подводных лодок, мог достигать  60 процен-тов британских, а в исключительных обстоятельствах и 100 процентов. Таким образом, британская сторона по собственной инициативе фактически признала право Германии на ревизию Версальского договора.
Надо сказать, что реализация англо-германского морского соглашению  позволило Германии  нанести англичанам огромные потери уже в первые годы второй  мировой войны. Как говориться: вдова сама себя высекла. Впрочем, все было сделано в полном соответствии с английскими традициями: разделяй и властвуй.

В это время в Европе произошли два события, которым было суждено сыграть значительную роль в противостоянии ведущих европейских держав. В феврале 1936 г. в Испании выборы в Кортесы принесли победу коалиции левых партий. Победившие партии, включая коммунистов, объединились в “Народный фронт”, который сформировал правительство.
В мае 1936 г. на выборах во французский парламент победили радикалы, социалисты и коммуни-сты, которые по аналогии с Испанией объединились в “Народный фронт”. Новое правительство возглавил Леон Блюм — первый в истории Франции социалист на
посту главы правительства. На страницах британских газет и журналов Францию вообще стали называть не иначе, как  “полукоммунистической” державой.
Если до этих событий Англия придерживалась стратегии сдерживания и изоляции СССР с помощью «санитарного кордона», то вдруг возникшая коммунистическая угроза на западе Европы и последовавшая за этим советское военное вмешательство в испанскую гражданскую войну, заставила правящие круги Англии перейти к политике открытого антикоммунизма. Это, в конечном итоге, значительно об-легчило реализацию агрессивных планов Гитлера.
С другой стороны с приходом к власти во Франции правительства Народного фронта все большую роль в определении внешнеполитического курса буржуазных партий стали играть внутриполитические соображения. Если раньше многие деятели выступали за проведение твердой самостоятельной внешней политики, за укрепление безопасности страны и в этой связи за сотрудничество с СССР, то после победы на выборах Народного фронта страх перед красной опасностью толкнул большинство из них на путь сговора с агрессорами любой ценой. В том числе за счет предательства национальных интересов страны.
Эти же соображения оказывали все возрастающее воздействие и на представителей правого крыла радикал-социалистской партии Э. Даладье, Ж. Бонна, входивших в состав Народного фронта и игравших важнейшую роль в определении внешнеполитического курса Франции.

Еще одна из причин, породивших политику соглашательства Франции и Великобритании по отношению к Германии, крылась в чисто экономические факторах. Дело было в недостаточности средств, которые обе страны могли выделять на сохранение необходимого уровня военного превосходства над Германией.
Но и Великобритания, и Франция с конца 20-х годов испытывали постоянное давление со стороны избирателей, которые либо под пацифистскими, либо под социально-политическими лозунгами требовали ограничения военных расходов. Правительства были вынуждены учитывать настроения масс. Эконо-мическая депрессия закрепила эту тенденцию. В итоге Когда в начале 30-х годов Германия и Италия их наращивали свои военные расходы Франция и Великобритания были вынуждены значительно сократить их.
В начале 30-х годов Франция имела вторую после СССР по численности армию в Европе. Но пик экономического кризиса во Франции пришелся именно на 1933 г. — как раз в момент прихода Гитлера к власти. Попытки радикалов взять экономическую ситуацию под контроль провоцировали целый ряд не-популярных мер, реализация которых и привела к победе Народного фронта. Экономическая политика левого правительства Блюма нейтрализовала потенциал социального протеста путем повышения зарплаты и введением 40-часовой рабочей недели, но, тем самым, подорвала стабилизационные меры прежних кабинетов и надломило обороноспособность страны.
В итоге экономическое положение Франции во второй половине 30-х годов было одним из худших в Европе. В 1938 г. ее ВНП был на 18 процентов меньше, чем в 1929 году и только в 1937 году военные расходы превысили уровень 1930 г. Франция стала тратить на оборону до 30 процентов госбюджета, но все же выделяемых средств было недостаточно для того, чтобы переоснастить вооруженные силы. Промышленное производство было уже слабее германского и британского. В 1937 году Франция смогла выпустить только 370 самолетов, тогда как Германия — 5 600.
Победа Народного фронта во Франции значительно осложнила франко-британские отношения. Хотя Блюм всячески стремился продемонстрировать свою лояльность Лондону, сделав партнерство с Великобританией основой внешней политики Франции. Но, не смотря на это, в Лондоне к правительству, в котором работали коммунисты, относились с большим подозрением.
7 марта 1936 года Рейн перешли три  немецких батальона, направляясь в Ахен, Трир и Саарбрюкен.  Вся  территория  была  занята  одной дивизией. Переводчик Гитлера Пауль Шмидт слышал, как тот говорил: "Сорок  восемь  часов  после  марша  в  Рейнскую   зону   были   самыми драматическими в моей жизни. Если бы французы вошли тогда в  Рейнскую  зону, нам пришлось бы удирать, поджав хвост, так как  военные  ресурсы  наши  были недостаточны для того, чтобы оказать даже слабое сопротивление".
После ввода немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область, министр иностранных дел Польши Бек и представитель польского военного атташе в Париже Густав Ловчовский заявили о готовности Польши выполнить свой союзнический долг, если Франция решит активно реагировать на дейст-вия Гитлера. Из всего кабинета министров Франции только три министра высказались за то, чтобы оказать противодействие фашистам. Дух Версаля и национальная воля окончательно покинул Францию.

Для Франции это явилось началом конца. Ее восточные союзники -  Польша, Чехословакия, Румыния,  Югославия  и Россия были  поставлены  перед  фактом: Франция не желает  воевать  против  Германии и, следовательно, в  случае  агрессии против них не  будет придерживаться  ею же созданной системы  безопасности. Но даже и это было не все. Вскоре восточные  союзники Франции начали понимать, что даже если Париж не останется    безучастным к их судьбе,  он просто не сможет быстро оказать им помощь из-за того, что Германия в  спешном  порядке возводит  на  франко-германской  границе  Западный  вал, который должен был кардинально изменить стратегическую карту Европы, причем не  в  их  пользу.
После того как Гитлер  занял  Рейнскую  зону  и  направил войска к границе с Бельгией, король Леопольд денонсировал  Локарнский  пакт, разорвал союз с Францией и Англией  и  объявил,  что  впредь  Бельгия  будет строго придерживаться нейтралитета. Это был серьезный удар  по  коллективной обороне на Западе

10 апреля 1938 г. с Народным фронтом было покончено. Новое французское правительство возглавили Э. Даладье и министр иностранных дел Ж. Боннэ, являвшиеся сторонниками соглашательства с Германией. Франция заняла откровенно капитулянтскую позицию по отношению к агрессивным устрем-лениям Гитлера. С этого момента времени общеевропейское лидерство Парижа было безвозвратно утеряно. А Францию в скором времени ожидала позорная капитуляция перед фашистскими войсками.
Английский журналист и историк Л. Мосли в 1938 году писал о правительстве Даладье: «Правящая клика была полностью заражена коррупцией и пораженчеством; мучимые кошмарами угроз со стороны фашистской Германии и опасностью коммунизма внутри своей страны, многие из них все более склонялись к поиску компромисса с Германией в надежде, что с помощью соглашения с национал-социалистами можно будет задушить угрозу красной революции».