Встреча

   В этот прохладный вечер она была особенно обворожительна. Пряди седых волос аккуратно ниспадали на ее морщинистый лоб. Загадочная улыбка мелькала на ее сомкнутых губах.  Все в ней выдавало ее возраст: усталая походка, морщинки под глазами, одежда. Все, кроме ее весенних глаз, в которых по – прежнему искрилась вера во что-то светлое.
   Она вязла его под руку и замедлила шаг:

- Мне было девятнадцать, когда мы познакомились с Эмилем. Тогда весь мир мне казался таким беспечным, таким счастливым. Мне тогда казалось, что небо никогда не бывает серым, что голубой – это единственный цвет неба. Я думала, что так будет всегда…Лучше бы не думала. Разочарование, к которому люди не готовы морально, гораздо больнее…как удар ножом в спину.
    Вот по этой тропинке я любила прогуливаться в пасмурные дни. Как удивительно! Здесь все по-прежнему, те же самые дома, те же гаражи, все то же. Хотя чего-то недостает. Воздух не тот, теперь он какой-то сжатый, и небо серое, такое ощущение, что оно вот-вот упадет на меня. Но тогда…тогда небо было светлым, совсем не таким как сейчас, голубым. А Эмиль мне казался самым необыкновенным человеком во всем мире, у него было столько достоинств. Их не перечислить… Когда он первый раз взял мою руку в свою, она показалась ему такой маленькой и хрупкой, что ему захотелось быть моей опорой во всем. И я разрешила ему защищать себя от всего. Представляешь! Это я-то, такая независимая и сильная! А ему я все разрешала, потому что он понимал меня как никто другой. Он стремился понять меня во всем, понять, что мне смешно, что неприятно. Однажды он подарил мне букет роз, просто так, без повода. Это был самый красивый букет, который я когда-либо видела, это были такие очаровательные цветы. А у меня в тот день было ужасное настроение и мне почему-то захотелось сказать глупость. Взяла букет и швырнула его в сторону со словами: «Жаль, что я не ценю очарования». Мимо нас проходила пожилая женщина. Она посмотрела на меня с таким укором, что мне стало неловко. Я сама себя не понимала, а он понял. Улыбнулся и сказал: «Понимаю». Через два года я вышла за него замуж…
Сколько нам еще ждать, Адам?

- Часа 2-3, может немного меньше. Ты думаешь так просто возвратить время вспять? – лицо Адама не выражало никаких эмоций.
- Да.… Это чудо, - неуверенно пролепетала Мишель.
- Ты уверена в том, что тебе это действительно нужно? - решил поинтересоваться
Адам, выдержав определенную паузу.

   Мишель сделала глубокий вдох и посмотрела на детей, проходящих мимо. Она была занята размышлением о том, из какого времени они идут? Проходящие мимо дети показались ей незнакомыми, и она решила, что они по-прежнему находятся в настоящем. Затем она испытующе взглянула на своего собеседника и кивнула головой. Адам решил первым прервать паузу вопросом:

- Где вы провели медовый месяц?
- В Венесуэле. Мне в детстве очень нравилось само слово Венесуэла, мне
нравилось его произношение. Конечно, глупо.…Но детские мечты должны сбываться, непременно должны. Во всяком случае, так говорил Эмиль. Подруги уверяли, что там нет ничего интересного, и поездка обойдется слишком дорого. Я это знала. И Эмиль тоже. Но он сам настоял на том, чтобы мы осуществили мою мечту. Для любых других людей этот медовый месяц оказался бы сплошным разочарованием, но только не для нас, ведь мы весь месяц были счастливы только тем, что поняли друг друга. Да.… Все было так прекрасно, так хорошо. Знаешь, так не бывает, я знала, что так хорошо не бывает и не должно быть.

   Она замолчала. По ее дрожащим губам нетрудно было догадаться, что на нее
нахлынули мрачные воспоминания, и Адам решил не мешать ее уединению. Они
продолжали ходить туда - сюда по этой короткой тропинке. Здесь было безлюдно,
поэтому люди не обращали внимания на их замкнутый маршрут, но из балконов
выглядывали любопытные жители и искоса поглядывали на двух неизвестных.

   Адама она встретила совершенно случайно в полдень этого дня, когда она в
очередной раз вышла на бульвар, сидя на скамейке, размышляла все об одном и том же вот уже 30 лет. Адам подсел к ней и безо всяких церемоний предложил ей
повернуть время вспять, чтобы дать ей возможность исправить величайшую ошибку, совершенную в юности. Излишне будет повествовать о том, как она ему по началу не поверила, потом стала сомневаться в правильности собственных предположений, а потом согласилась. Мишель сама не могла понять, почему она выбрала именно этот вечер, именно эту тропинку. Много лет назад она гуляла здесь со своими друзьями, просто вышла подышать свежим воздухом. Это было как будто вчера. Кто-то из ее друзей обидел ее в тот вечер, и она шла, ничего не видя и не слыша вокруг себя. Ей стало грустно и одновременно светло от этих воспоминаний. И она решила продолжить свой рассказ, хотя была уверена в том, что Адам знал почти все.

- Как-то раз, когда я была одна дома, к нам в дверь постучался какой-то старик,
очень бедно одетый и неухоженный. Я побоялась открывать ему двери. А он начал нести какую-то чушь о том, что в ящике стола моего мужа лежит книга, которая заинтересует меня. Сначала я подумала, что все это бред, и он не стоит того, чтобы я к нему прислушивалась. Но что-то внутри меня подсказывало мне, что ради интереса я должна заглянуть в ящик стола Эмиля. К своему удивлению, я  обнаружила там книгу, на обложке которой было написано «Царство Мрака». Меня удивила не столько обложка книги,  сколько ее содержимое, почти на каждой странице были какие-то дьявольские изречения, цифры 666 и тому подобное. Я даже содрогнулась. Но тут же отбросила все мрачные мысли в сторону, ведь здесь по сути дела не было ничего необычного. Хотя мы с Эмилем и посещали регулярно церковь, и оба были набожными людьми, но он имел право интересоваться потусторонним миром и магией. Вот и все. В этот момент в дверь постучали еще раз. Я решила, что это вернулся мой муж, и радостно побежала открывать. Но, посмотрев в глазок, я опять увидела того же самого старика. Оказывается, он и не думал уходить. Тогда я спросила его о том, откуда же ему известно содержимое ящика стола моего мужа. На что он не стал отвечать подробно, а только стал бормотать какие-то глупости. Мне не удалось разобрать все из его бреда, но из его слов я поняла, что он считает Эмиля дьяволом, посланником сатаны и, что через каких-нибудь пять лет, они уничтожат весь мир. У меня было такое странное состояние. Безусловно, я не верила бреду этого умалишенного старика, но почему же тогда я тряслась? Я не стала дослушивать его лепета, а вечером не решилась поговорить об этом с Эмилем. О Боже! Какую бессонную ночь я тогда провела! Мне постоянно казалось, что вот-вот он откроет глаза, и они засверкают ярко желтым цветом. Какой кошмар я тогда пережила! Я думала, что поговорив с Эмилем о своем страхе, мне станет гораздо легче, но что-то останавливало меня от разговора с мужем. Он стал волноваться за меня, но я чувствовала по его понимающим глазам, что он знает о том, что меня гложет и ничем не может мне помочь. От этой мысли меня начинало лихорадить.
    Однажды Эмилю пришло письмо от коллеги по работе. Я уже часто сталкивалась с именем этого человека, который ранее никогда меня не интересовал. Но на этот раз я набралась наглости, и сама распечатала письмо. Мои сомнения оправдались. Ни к чему пересказывать содержимое того злополучного письма. Могу сказать лишь то, что было ясно, что Эмиль содержатель сатанистской секты. Боже, это было ужасно! Я не посмела рассказать об этом Эмилю. С того самого дня я стала читать всю их переписку, я стала прислушиваться к телефонным разговорам Эмиля. Да, старик был прав, мой муж был посланником дьявола. Он был организатором всего этого беспредела, и каждый день они заманивали в свое общество сотню невинных людей, которые не понимали, на что они идут. Они собирались принести своему несуществующему идолу человеческие жертвы. Да, он собирался убивать людей. Он был психически неуравновешен! И как только я не замечала этого раньше?

   Вдруг Мишель обратила внимание на то, что все вокруг помутнело и стало каким-то неопределенным. Палитра вечернего пейзажа словно размазалась и стала расплываться по воздуху. Она вопросительно взглянула на своего спутника.

- Это переход, - невозмутимо ответил Адам. - Все идет по плану, еще немного и ты встретишь саму себя в юности. Подумай хорошенько в последний раз: тебе
действительно это нужно?

   Она подняла глаза к небу, которое тоже стало мутным, тяжело вздохнула и, не
глядя на собеседника, ответила:

- Я не смогу больше жить с этой тяжестью. Я должна.

   И чтобы убедить Адама в своей правоте, она поспешно продолжила свой рассказ.

- Той же самой ночью я долго не могла уснуть. Он спал рядом со мной, таким
глубоким мирным сном, что мне не хотелось будить его. Чем больше я думала об
этом, тем сильнее меня трясло. Я представляла себе, как я протягиваю руку к его
лицу, и тут из него вылетают нечистые силы, и все мои фантазии были настолько
ужасающими, что я набралась смелости и решила покончить с этим раз и навсегда. Я приподнялась на кровати, наклонилась к нему и стала рассматривать его лицо. Я обдумывала наш грядущий разговор с Эмилем. Я уже боялась его, боялась его взглядов, его прикосновений. Боялась его самого и невольно подумала: «Если бы он только мог меня понять, как раньше. Он бы понял, о чем я сейчас думаю». И в этот самый момент самым неожиданным образом он спокойно открыл глаза и улыбнулся со словами: «Я понимаю, не бойся». Не знаю, имеет ли название то чувство, которое тогда овладело мной. Я ничего не смогла промолвить, кроме как «Так значит... значит, все это правда?» «Да», - отрезал Эмиль и погладил мои волосы. Я начала рыдать, не понимая всей бессодержательности нашей беседы. Я чувствовала себя бессильной, брошенной. Я стала повторять про себя молитву и не знала, что мне делать дальше. Эмиль казался таким спокойным, но я чувствовала, что ему было еще тяжелее, чем мне.

    Мишель опять прервала свой рассказ. То ли оттого, что ей было тяжело говорить об этом, толи оттого, что она заметила, что все вокруг сделалось ясным и естественным. Ничего не изменилось, только некоторых деревьев не оказалось на прежнем месте. Она мысленно предположила, что их срубили, и тут же усмехнулась собственной мысли. Как же их могли срубить, когда это прошлое и этих деревьев даже в проекте тогда не было. Наверное, их еще не посадили. Мимо проходили прохожие, и многие из них оказались ей знакомы. Хотя последние были не в силах узнать в этой интеллигентно одетой даме девчонку из соседнего двора. Ей так хотелось подойти к ним и поздороваться, но она понимала, что нельзя. Эти люди послужили для нее поводом для новых воспоминаний, и она загадочно улыбнулась самой себе. Нетрудно догадаться, что ей не терпелось встретить себя: Молодую девушку, прогуливающуюся в сопровождении своих друзей. И чтобы скоротать время, она стала продолжать историю своей жизни.

- Он стал рассказывать о своих замыслах, о секте. Он утверждал, что не может
свернуть с этого пути и он непременно сделает то, чего от него ждут. Я заметила
слезинку в его глазах и не выдержала этой муки, второпях накинула плащ и
выбежала из дому, не выбрав заранее направления. На улицах было темно, я
бежала, не знаю куда, но бежала от мыслей, бежала от выбора, бежала от самой
себя. Мне казалось, что я теряю рассудок, потому что я не чувствовала ног, но
бежала, не видя ничего вокруг себя. Потом я упала, потому что мои ноги
отказались нести меня дальше. Это было безлюдное место, окраина города. Не знаю, каким образом мне удалось пробежать столько, но в тот момент у меня не было ни сил, ни желания думать об этом. Около часа я просидела на асфальте безо всяких мыслей, с пустотой в глазах и в душе. А потом… Потом ко мне подошел Эмиль. Странно, я не знала, что он бежит за мной. Но теперь мне уже ничего не могло показаться странным. Он подошел, присел на колени передо мной и нежно меня обнял. Так мы просидели минут двадцать, а потом он безо всяких объяснений достал из кармана пистолет и вложил его в мои руки. Я сидела неподвижно и не могла говорить. Он рассказал, что они собираются приносить в жертву детей, невинных детей, но изменить ничего не может сам. Сказал, что только я могу его остановить, так как без него никто не станет продолжать это дело.
    Мне трудно вспоминать это. И тем более больно говорить об этом… Я убила его, поцеловала его в последний раз и убила…Убив вместе с ним свою душу... Неважно, что было потом, все это пустяки, потому с того самого момента я перестала осознавать то, что живу. То, что происходило, остальные тридцать лет не имело для меня абсолютно никакого значения. Я живу только мыслью об Эмиле, мыслью о том самом роковом дне. Я так больше не могу. Зачем я только познакомилась с ним? Почему именно я? Почему?

    Адам почувствовал ее всхлипывания и понимающе положил руку ей на плечо, чтобы успокоить ее. Мишель не знала, что Адам был не человеком, а ангелом. И он заранее знал исход ее встречи с самой собой, но в тоже время он понимал,
насколько эта встреча необходима. Вдруг он резко похлопал ее по плечу:

- Смотри, Мишель! Неужели это ты?!

    Навстречу Мишель и Адаму шла веселая компания, состоящая из четверых ребят и двух девушек. Одна из них была печальнее всех остальных и явно держала на кого-то обиду, потому что даже издалека было видно, что она о чем-то
задумалась. Она была копией Мишель! Один из ее друзей сделал ей комплемент,
сказав, что в этот вечер она особенно обворожительна и, что у нее весенние
глаза. А потом она на него обиделась из-за глупой шутки и углубилась в свои
размышления, хотя продолжала идти в ногу со своими друзьями. Тут она заметила двух остановившихся возле нее прохожих и поразилась своему сходству с пожилой женщиной, стоявшей рядом с ней. Она невольно остановилась и столкнулась со взглядом прохожей незнакомки. Каким-то непонятным образом взгляд этой женщины поведал ей о том, что это и есть сама Мишель в будущем. Никогда прежде она не верила в телепатию, но теперь, сама не понимая, каким образом, она осознала, что стоит рядом с самой собой. Друзья Мишель решили, что она встретила свою родственницу или соседку, и остановились, пройдя вперед несколько метров, чтобы не мешать их беседе.

- Мне нужно с тобой поговорить, Мишель, - еле выговорила пожилая дама.
- Так Вы на самом деле…? На самом деле Вы - это я?
 - Да.

    Недалеко от них находилась скамейка, они прошли к ней и сели. Прервав паузу,
Мишель начала рассказывать самой себе всю историю своей жизни. Она начала
убеждать маленькую девочку в том, чтобы та, встретив Эмиля, не стала с ним
знакомиться, чтобы она построила свою жизнь иначе. Она убеждала ее, что любая
жизнь лучше той, что ее ожидает, свяжись она с этим молодым человеком.

- Понимаешь, деточка, ты не должна губить свою жизнь. Ты должна построить свою жизнь иначе, найдешь себе хорошего человека, выйдешь за него замуж и проживешь всю жизнь спокойно, без мучений. Хотя… Не знаю, смогла ли бы я полюбить кого-нибудь другого. Разве в мире есть человек, который смог бы сравниться с ним? - Она говорила так, словно она говорит сама с собой, будто никого нет около нее.
   
    Хотя, по сути дела, так оно и было, ведь это была встреча с самой собой. Она говорила все свои мысли вслух, не пытаясь ничего утаить от маленькой
девочки, она не отдавала себе отчет в том, что маленькой Мишель трудно
смириться с мыслью, что она разговаривает со своим будущим.

 - Не знаю. Это была настоящая любовь. Разве кто-то смог бы полюбить меня так, как он? Но это неважно, понимаешь? Ты не должна совершать этой ошибки. Не смей даже заговаривать с ним, когда увидишь его в первый раз, не смей. Знаешь, как я теперь страдаю?

    Маленькая Мишель слушала ее с широко раскрытыми глазами и впитывала в себя каждое слово, сказанное этой странной женщиной, появившейся неизвестно откуда. Когда последняя окончила свой содержательный рассказ, маленькая Мишель небрежно откинула голову и посмотрела на небо. Ей нужно было время, чтобы обдумать все и найти, что ответить своему будущему. Со стороны казалось, что они находятся в совершенной гармонии друг с другом. Ибо они понимали друг друга так, как никто другой.

- Я выйду за него замуж, - врезалось в тишину из уст маленькой девочки.
- Что?! - Мишель показалось, что она неправильно расслышала.
- Да. Понимаете, то, что Вы сделали, благородно. И тем более, подумайте сами,
разве Вы променяли бы на что-нибудь то понимание, которое было между Вами и
Вашим мужем? Пускай ваше счастье длилось недолго, но ведь оно было! Знаете, у
меня нет никого, кто бы понимал меня так, как понимал Вас Эмиль, и я отдам все
за то, чтобы в моей жизни хоть на мгновенье появился он. Хотя, ведь Вы сами это
прекрасно знаете. Вы прекрасно знаете, ведь Вы сами об этом мечтали в детстве.
Ведь Вы - это я!

    Мишель смотрела на эту юную девушку с изумлением и одновременно с восхищением. Насколько она тонко чувствовала саму себя! Мишель пока не знала, что ей ответить на все эти упреки и продолжала слушать.

- Понимаете, - не успокаивалось юное создание. - Если бы не Вы, то Эмиль сделал
бы свое грязное дело и убил бы множество невинных детей, кто знает, быть может, он повлек бы за собой весь мир. Кто-то должен был его остановить, и труднее всего это было Вам, но кто же еще сделал бы это? Кто еще, если не Вы? И это самый благородный поступок во всей Вашей и моей жизни, понимаете? Не мучайтесь больше воспоминаниями. Вы были самым счастливым человеком, ибо у вас был Эмиль, и теперь Вы самый счастливый человек, ибо у Вас - правда и справедливость. Понимаете?

    Маленькая Мишель говорила с такими эмоциями, что казалось, будто она уже
пережила все это, прошла через все эти муки ада, и теперь она проводят краткое
резюме своей жизни. Она вся пылала чувством. И чем больше она говорила,
тем румянее становились щеки у Мишель старшей. И чем сильнее Мишель старшая начинала понимать свое второе Я, тем радостнее загорались глаза у девушки. Она не знала, что еще можно добавить к своему оправданию и еще раз спросила:

- Понимаете?

Мишель с благодарностью посмотрела на этого ребенка, обняла ее и прижала к
своей груди и тихо ответила:

- Понимаю, деточка, понимаю.

Обе Мишель невольно заплакали. Нет, не от грусти и печали, а от радости, от
света, озарившего их души. Они молча прижались друг к другу и тихонько
всхлипывали. Небо сделалось кристально – голубым, таким, каким себе представляла себе маленькая Мишель и о котором давно забыла Мишель старшая. Будучи единственным свидетелем их загадочной встречи, оно решило украсить ее своим присутствием, напоминая о том, что вера в светлое никогда не должна оставлять тех, у кого правда и справедливость. Тут Мишель случайно заметила Адама, безучастно стоявшего в стороне и кивавшего головой в знак того, что пора обратно.

В этот прохладный вечер обе Мишель были особенно обворожительны. Адам заметил, что их глаза сверкают, сверкают по-весеннему.