Старая тётка без лифчика

И сидит на моём месте тётка. Старая, лет тридцать пять, не меньше. Расстелила одеяло, тряпки свои раскидала и сидит. Руки сзади в землю упёрла, глаза зажмурила. А морду и сиськи к солнцу выставила. И без лифчика сидит. Буфера здоровые белые, в стороны торчат.
Я, пока она меня не заметила, хотел за кусты смотаться, но не успел.  Она глаза открыла и смотрит прямо на меня. И не стесняется, что сиськи на виду и мокрые трусы просвечивают.
Я даже рассердился немного. «Чего она моё место заняла, и как  она о нём узнала?!» Это же то озерцо лесное, о котором нам дядя Коля рассказал, но показать отказался. Я сам полмесяца его искал. И  никто ещё о нём знать не должен.  Я  тогда и говорю ей:
- Это моё место!
А она в ответ:
- Загорай, купайся! - и смотрит на меня с улыбкой.
Тогда подумал: «А что я уходить буду, она не стесняется, а место я первый нашёл!» (Ну, не первый, дядя Коля раньше меня был с Зойкой какой-то). За неделю, что сюда каждое утро хожу, никого ещё не встретил.
И снял майку и шорты. На тётку не смотреть старался. Но, от мысли одной, что в пяти шагах сидит тётка полуголая, трусы у меня снизу задрались. Она, видно это заметила.
- Какой темпераментный! – слышу.
Я обернулся на неё, а рукой трусы вниз давлю.
- С природой не поспоришь, - и смотрит внимательно так и... ласково. 
«А ну, тебя! -  подумал». И в воду, трусы не снимая. Я плавки не брал собой на озерцо, голый всегда купался. Мечтал, как с Марго придём,  и будем загорать безо всего. Переплыл на другой берег,  вылез из воды, погулял немного и назад поплыл. Из-за осоки тётку мне не видно было. «Интересно, - думаю, - она оделась уже. Или совсем ушла» И хочу, чтобы там была неодетая, и страшно чего-то. Ещё раз туда обратно сплавал и замёрз уже. Надо вылезать, уж теперь не должны трусы топорщиться.
Вышел на берег, на своё место. Тётка всё тут. На животе лежит, и трусы свои сняла. Я ноги в кроссовки и хотел шорты с майкой взять,  да уйти скорей.  Она как спала, вроде. Только я два  шага сделал, перевернулась на спину, голову подняла и опять на меня ласково посмотрела.
- Позагорай,  - говорит, - и трусы выжми.
Я хотел глаза спрятать, не могу. Смотрю на её сиськи и на между ног тёмное. Чувствую, трусы мокрые от ног отлипают и опять задираются. А она:
- Пристраивайся! – и показывает около себя.
- Некогда, - говорю, и давай ходу.
 Только вслед услышал:
-  Дурачок!..
Отошёл, трусы выжал и дальше пошёл. Шёл и всё себя ругал. Что не лёг с тёткой позагорать. Ну и что, что старая! Сиськи то не висят.  А идти мне трудно было, ломило страшно. 
«Кто же эта тётка? Если Зойка, о которой дядя Коля рассказывал, то она на вид лет двадцати, как он говорил. А этой  уже за тридцать,  точно. Может та самая Василиса, которая всем даёт, подруга Зойкина? Тогда, точно, загорать с ней надо было остаться! Хотя не Марго, конечно...»