Смерть красного богомола

Шоколад растаял и растёкся по полированной коже миниатюрного дубового столика.
- Почему ты всегда приходишь, когда я плачу?
- Наверное, потому что ты всегда платишь исправно, - сказал он и, прикурив с помощью зажигалки масти самки леопарда, расплакался.
Коротких слез у него было столько, что их хватало даже на рекламу бульонных кубиков “Gallina Blanca”. Длинные же слёзы он хранил, как заброшенный колодец тишину, где-то под сердцем, в самой глубине своего необъятного микрокосма и выпускал их на волю только раз в тысячу лет.
Падалью листья падали. Подали вино из подвала. Он осторожно отпил из бокала и утонул в огромном кожаном кресле. Кресло было чёрным, старинным и странным, но не старым. Кроме всего прочего, оно было удобным и с широкими подлокотниками. На их безбрежной поверхности отдыхали от трудов праведных правильные привидения маленьких зелёных человечков. Привидения не были ни добрыми, ни злыми. Я бы мог сказать, что их вообще не было, если бы они постоянно не маячили у меня перед глазами.
Она положила на стол конверт с его деньгами и, протянув ему ампулу с прозрачной жидкостью, спокойно произнесла:
- Добавь это в вино.
- А это что?
- Клофелин.
Он выпил, положил на левый подлокотник – тот был заметно шире правого – пятнистую зажигалку и задремал. Но не успел он закрыть глаза, как в его сон кто-то ненавязчиво постучался. Стук был похож на сдержанный томный стон. Он открыл глаза, но никого не увидел. «Мыши», - подумал он. Жарко! Почему тут так много кондиционеров, но ни один не работает? И душно. Главное – не шевелиться. Движение – это пот.
Железный человек развинтил ширинку и помочился. Гвоздики не заставили себя ждать. Они радостно потянулись своими шляпками к небу – металлические дети солнца. Громко чавкала кошка. Я, тихо, по-пластунски проползая мимо столов с пивом и рыбной чешуей, пытался приручить свою любовь. Нещадно палило солнце. Огнеупорный кирпич, что подарила мне Люська, нагрелся до состояния ожога и стал непосильной ношей. Извини, но я его выбросил.
Идти к МариАнне – занятие бесполезное. Более того, неблагодарное. Она давно и счастливо замужем. Нарожала сотню сопливых бойцов-спиногрызов, и теперь её муж – низкорослый крепыш – потенциальный командир потенциальной роты. Он для них – отец родной. А мне для того, чтобы добраться до дому, надо раздобыть где-нибудь 50 копеек. На автобус. Я не знаю, что я делал в Мисхоре, но выбираться-то оттуда как-нибудь надо. Не пешком же, в самом деле, двенадцать километров пилить.
Подошёл двадцать седьмой – самый красивый жёлтый «Икарус». Из него вышел водитель, нечаянно наступил на красного богомола, закурил, извлёк из воздуха бутылку водки и направился ко мне.
- Аршин есть? - спросил он.
- Нет, - ответил я, но протянул ему восхитительно гранёный стакан.
- Тебе куда? - он налил себе и выпил. Обо мне он не побеспокоился.
- В Ливадию.
- Тогда садись вместо меня и езжай.
- Я водить не умею.
- А чего там уметь? - удивился он, - Наливай да пей.
И действительно, чего там уметь? Дави на педали да крути баранку. Я вошёл в пасть трёхдверного монстра. Моему примеру последовало ещё несколько человек, но, не в пример мне, они были простыми пассажирами, а я – новоявленным водилой маршрутного автобуса.
Среди вошедших был железный человек. Он смотрел на людей в ритме хайку. Его взгляд неспелым вальсом касался обратной стороны Луны и, оттолкнувшись от неё, достигал их среднего уха. Все, кто его слышал (достаточно было трёх четвертей) становились детьми. Не великовозрастными дебилами с мозгами ребёнка, а самыми обычными детьми. Железный человек подошёл ко мне и произнёс:
- Метафора становится цитатой, как только утрачивает свою свежесть, - он не заметил Алика. Тот на четвереньках, прячась за детьми, пытался уберечься от коварного взгляда, дарующего детство. 
- Запой надо лить рот исключительно несладкие пойлы, потому печени много, а толку от неё никак. Она не успеть сахар расщеплять. Щипцы ****ом накрыться, - говорил я, а сам думал: «И как я теперь их там найду?»
- А ты не думай, - влез он в мои мысли, - все ваши проблемы оттого, что вы слишком много думаете. «Что делать?», «Быть или не быть?», «Вот в чём вопрос», - он погладил меня по голове, словно я был несмышлёным ребёнком, - чем меньше вопросов, тем меньше проблем. И не надо искать ответы. Странные вы какие-то.
- Это мы-то странные? - я посмотрел в зеркало заднего вида на то, как беззаботно ковыряют в носу те, для кого ещё минуту назад эта соблазнительная процедура являлась вершиной отсутствия культуры.
- Конечно, вы. Кто ещё во всей вселенной считает, что слова «нос» и «разум» – синонимы, потому что, услышав фразу: «Open your mind», сразу норовят либо накурить нос, либо припудрить его кокаином?
- А как ещё можно раскрыть свой разум? - недоумевал я искренне.
- Ну, вот и ты туда же, - обиделся он и, испортив воздух, в нем же и растаял.
Ко мне подошёл испуганный Алик.
- Ты это видел? - слова яркими бирюзовыми собаками выпрыгивали у него изо рта. Их тяжело было не заметить.
- Видел, - ответил я и хотел добавить, что и сейчас вижу, но, решив, что мои видения к данному вопросу не относятся, замолчал.
- И что это было?
- Всё очень просто, - неумело подражая голосу Андрея Макаревича, в нос пропел я, - просто один железный человек решил осчастливить всю взрослую часть человечества, исполнив несбыточную его мечту. Он помог этим людям вернуться в детство.
- А, по-моему, он самый обыкновенный педофил, - возразил мне Алик и проснулся.

Падалью листья падали. Его разбудил крик. Ничего не понимая, он, как ошпаренный подскочил с кресла, стряхивая с себя остатки сна с железным человеком и невесть откуда взявшимся огрызком зубной щётки (это ж какие зубы иметь надо!?).
Его любимая зажигалка масти самки леопарда выпустила когти и вонзила их в обшивку. На коже кресла появилась кровь. Кресло кричало. Ему было больно.
- Это просто кошмар, - сказала она и протянула ему конверт с деньгами, - не забудь.
- Что? - сказал он и посмотрел на левый подлокотник, где мирно спала его пятнистая зажигалка. Тот выглядел вполне здоровым. Ни крови, ни ран.
- Я говорю: тебе просто сон приснился. Страшный. Ты кричал, - она вышла из квартиры, но, прежде чем захлопнуть за собой дверь, добавила: - не забудь деньги.

   05.07.03 г. Ялта.