Увязший коготок

Увязший коготок
Межгалактический транспортный корабль выполнил основную часть своей миссии, выпустил на орбиту планеты с длинным номером последний из трёх спутников. Теперь звездолёт ложился на обратный курс, осталось только по пути на Землю принять в установленном месте груз плутония.
 
* * * * *
 
Несколько столетий объединёнными усилиями всех цивилизаций создавались и отправлялись в космос множество навигационных спутников, расположенных на расстоянии устойчивой связи между собой. Каждая новая станция представляла собой что-то вроде ступеньки, становясь на которую, человек может устанавливать следующую, уже выше и так далее. Разумеется, аналогия весьма условна, ведь станции расположены в трёхмерном пространстве, а не на одной линии. И всё же Бобу больше нравилось такое, запомнившееся с уроков истории техники, нежели параллель с древними системами телефонной связи.
 
Все станции строились по единому шаблону, с запасом прочности, автономным ядерным энергообеспечением на миллион-другой лет, аппаратными и программными возможностями на перспективу, "про запас". По сути, вся наука и промышленность цивилизаций почти полностью работала по двум направлениям — на поддержание жизнедеятельности населения и на Систему. По крайней мере, в этом уверены практически все, кто в Системе работает. Всякие экологи-биологи и прочие гуманитарии могут думать по-другому, но это их проблемы. Устройство станции известно и понятно любому старшекурснику технического колледжа, пропагандисты от технократии считают этих пятидесятитонных уродцев маяками объединения цивилизаций. Основное назначение "маяков" — автоматическое управление полётами в пределах освоенных цивилизациями галактик, где осваиваются новые планеты, строятся колонии, добываются полезные ископаемые.
 
Насчёт "всех" цивилизаций сказано, если честно, несколько нескромно. Просто четыре столетия назад на Землю прилетели парламентёры из Содружества Двух Созвездий и предложили землянам стать третьей цивилизацией в Содружестве. И вместе покорять Вселенную. Нужно отдать должное "пришельцам", заявились они не с пустыми руками. Не поставив никаких условий, "соседи" с ходу поделились технологией ядерного биосинтеза, раз и навсегда позволившей Земле покончить с проблемами голода, а так же раз и навсегда лишив землян радости всего натурального.
Боб Перовски родился и вырос в многомиллионном городе, типичном земном "муравейнике". Почти всех сверстников Боба устраивали однообразные клетки квартир с централизованными раздатчиками пищи и воды, незатейливые развлечения после нескольких часов монотонной работы — дискотеки, кино и стадион. Большинство трудоспособного населения города работало на заводе, вырабатывающем брикеты для ядерного биосинтеза продуктов. И учебная программа в обычной школе, и работа на заводе не давали возможности пытливому парню изучить, как же работают все механические, химические и электронные "чудеса" вокруг него. "Машина работает — и не мешай ей работать", "не твоего ума дело", "знай своё место" — такие наставления устраивали всех приятелей Боба. А Боб почти всё свободное время проводил за компьютером или в космопорте, где приземлялись и уходили в далёкий космос звездолёты, доставлявшие плутоний для завода. Боб чувствовал, что только через космопорт можно вырваться из серости и убогости его жизни в городе, где перспектива у него лишь одна — сделать мизерную карьеру на заводе. Однажды Боба арестовала охрана космопорта, глазеющий на стратегически важный объект парень показался ретивым служакам подозрительным. Когда полицейские проверили Боба на всевозможных детекторах и перерыли все "мозги" его домашнего компьютера, кто-то из чиновников принял соломоново решение:
— Отправьте его в технический колледж. А в Городе объявите, что слишком любопытный субъект сослан на рудники, дабы другим неповадно было шляться у космопорта.
Прямо из полиции Боба увезли за несколько тысяч километров, в Центр подготовки специалистов для Системы. Попасть на отделение информационных технологий Бобу не удалось, туда брали только детей высокопоставленных родителей, закончивших престижные школы, "белую кость". Но и на отделении электромеханики учиться было интересно, тем более что "преподы" не требовали от студентов тупой зубрежки "от сих до сих". Наоборот, в колледже всячески поощрялся интерес к науке и технике. Однажды преподаватель сказал Бобу:
— Ты хороший парень, Боб, и учишься, как будто играешь, приятно посмотреть. Но для директора колледжа ты так и останешься подкидышем от полиции и азиатом, какие бы успехи не показывал в учёбе. Есть только один способ, чтобы заставить старого хрена рекомендовать тебя в астронавты — удивить старика. У тебя золотые руки, так вот научись этими руками работать и в скафандре. Наш директор — бывший командир корабля — разведчика, в открытом космосе проработал столько времени, сколько вряд ли кому-то доведётся. Не знаю, как это у тебя получится, но имей в виду, что через полгода у вас будет тест по работе в невесомости. Понял меня?
Боб понял правильно. На заводе он работал в тяжёлом свинцово-пластиковом комбинезоне и в таких же перчатках, благодаря чему успел развить сильную мускулатуру, выгодно отличавшую его от сверстников. Теперь же пригодились и навыки. Тайком от товарищей и преподавателей Боб стал тренироваться. За полгода он научился управлять своим компьютером в перчатках от скафандра. Когда директору колледжа сообщили, что студент Боб Перовски совершил в камере невесомости хулиганский поступок, а именно после выполнения задания за половину контрольного времени означенный студент достал из контейнера скафандра колоду карт и демонстративно перетасовал, Боб Перовски был наказан шестью часами карцера за нарушение инструкции. И занесён в списки выпускников, достойных работать в космосе, благодаря чему и попал в училище.
В училище Системы, где готовят астронавтов, за Боба взялись уже всерьёз. Первым делом врачи изъяли из бедра курсанта идентификационный микрочип, который вживляют всем жителям Земли ещё в младенческом возрасте, затем провели полное тестирование организма и психики. После месяца непонятных изнурительных тренировок тестирование провели снова. Бобу объявили, что лучше всего у него развиты моторика рук, воображение и обучаемость. Все остальные "параметры" — на среднем уровне. На основании этих двух тестов для курсантов разрабатывали индивидуальные программы обучения.
 
* * * * *
 
Грузовой звездолёт — достаточно большое сооружение. В носовой части расположены навигационная рубка и "капитанский мостик", рядом, справа и слева по небольшому коридору — медицинский кабинет Мари и кают-компания. Ближе к корме по тому же коридору таблички на дверях обозначают хозяев кают: Боба, Мари, навигатора Стена, помощника капитана Патрика и капитана корабля, шестая каюта резервная, без таблички. В кормовой части корабля находятся хозяйственно — технические помещения: шлюзовые камеры, склады, энергоблок, биосинтезатор и мастерская бортмеханика.
Перед дверью в свою каюту Боб на секунду задержался и посмотрел на табличку, где значилось "Боб Перовски, бортмеханик".
— Вот ты и "мех", Бобби, — усмехнулся Перовски и открыл дверь.
Настало время провести эксперимент, который Боб откладывал до обратного пути корабля.
Каюта астронавта достаточно просторна, метра три в ширину и два длину. Обстановка очень похожа на самую обычную, земную — кровать, шкаф для одежды, стол, стул и холодильник, душевая кабина, унитаз и раковина. Для полного сходства с уютной квартирой не хватает только окна. Но главное, что отличает каюту астронавта от обычной квартиры, это наличие ассоциатора и биоробота, недоступных в домашнем обиходе рядовому гражданину.
К обычным компьютерам все давно привыкли. Что может быть особенного в очках и голограмме, являющейся одновременно клавиатурой, которая сама ищет твои пальцы и объёмным изображением, занимающим весь сектор зрения — классические 11 градусов по вертикали на 14 по горизонтали. Ассоциатор же — совсем другое дело. При активизации этого устройства всё происходит не в голографическом изображении, а прямо в сознании пользователя. Ты как бы находишься в том мире, который придумал для себя, лишь бы в памяти ассоциатора была похожая программа или файл. Эта же техника управляет и биороботом, превращая его в кого угодно — от партнёра в шахматы или спарринг-партнёра для мордобоя до партнёрши по койке, такой, какую только может позволить себе воображение и богатая библиотека файлов. Нужно ли объяснять, почему весь экипаж так рвётся по своим каютам в свободное от вахты время? Персональные ассоциаторы с биороботами радикально решили проблему подбора экипажей по психологической совместимости. Побочный же эффект от "иллюзорного досуга" — раздражение астронавтов на реальную жизнь решается в космосе за счёт жесткой дисциплины. На Земле же никто из астронавтов не соглашается добровольно поменять место работы, что позволяет руководителям полётов просто не задумываться о человеческом факторе и материале.
Боб достал из ящика стола чип, на котором все годы учёбы в колледже и училище хранил личные файлы и архивы древней сети Интернет, вставил чип в разъем и дал команду включения ассоциатора. Боб надеялся, что и на этот раз сработает правило работы всех компьютерных программ — совместимость и читаемость "сверху вниз". Это означает, что более совершенная машина должна успешно воспринять программу или файл от предыдущей модели. Боб Перовски с детства увлекался компьютерами, особенно — архивами глобальной мировой сети Интернет. Ему доставляло огромное удовольствие бродить по "мёртвым городам" заброшенных сайтов и страниц, изучать жизнь "древних" людей, как археологи изучают ушедшие в прошлое цивилизации по костям и черепкам. По "плоским" изображениям персональных страниц Боб почти чувствовал незнакомых ему людей с их мыслями и заботами, радостью и болью, муками и радостью творчества.
 
Сперва Бобу показалось, что он попал в огромный коридор-лабиринт со множеством дверей. Несколько минут он раздумал, ткнуться в первую же попавшуюся дверь или попытаться все систематизировать, создать удобную конфигурацию поиска. Махнув рукой, Боб открыл одну из дверей, обозначенных старинным знаком — скрипичным ключом. И сразу же ощутил каждым нервом, всем телом звук хрипловатого голоса, почувствовал, а не услышал слова песни с простым мотивом. В этих словах были выражены те ощущения, которые Боб
ожидал от своего первого межзвёздного путешествия, но так и не получил, слишком уж рутинными была вся его работа и на звездолёте, и в открытом космосе:
 
 
Дорога, а в дороге МАЗ,
Который по уши увяз.
В кабине тьма, напарник третий час молчит,
Хоть бы кричал, аж зло берет.
Назад пятьсот, вперед пятьсот,
А он зубами танец с саблями стучит.
 
 
"Глуши мотор он говорит, -
Пусть этот МАЗ огнем горит",
Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,
Мол, видишь сам, кругом пятьсот,
А к ночи точно занесет,
Так заровняет, что не надо хоронить.
 
 
Боб представлял, что такое "МАЗ". И не только по занятиям в колледже на уроках истории техники. Мысленно подав команду, Боб вызвал отрывок из запомнившегося ему фильма, где колонна грузовиков под обстрелом со столь же громоздких самолётов шла по льду, через какое-то озеро. Некоторые грузовики взрывались, некоторые уходили под лёд. Боб почти чувствовал обжигающий холод воды. И хоть слова песни не совсем подходили к сюжету фильма, Боб чувствовал себя водителем автомашины, с таким же перекошенным от ярости лицом, как у этого парня в кадре.
 
 
 
Я отвечаю: "Не канючь",
А он за гаечный за ключ,
И волком смотрит. Он вообще бывает крут.
А что ему — кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.
 
 
Промелькнула досада, что его товарищи по экипажу равнодушны ко всему, что не касается лично их. Уж лучше бы они были такими, как напарник у героя песни! Вот где настоящие приключения, пусть даже и без космических путешествий. Чёрт бы побрал эту бандуру межгалактическую, где весь экипаж состоит не из людей, а из зомби, на уме у которых лишь одно — поскорей закрыться в своей конуре и предаваться утехам с универсальной механической куклой! Разве об этом Боб мечтал?
 
 
Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему.
А он пришел — трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню, я опять его возьму.
 
 
Когда песня закончилась своим оптимистичным финалом, Боб выключил ассоциатор. Требовалось "переварить" ощущения. Боб обвёл взглядом каюту и упёрся глазами в самого настоящего чёрта. Чёрт сидел за столом, на единственном в каюте стуле, помахивая кисточкой своего хвоста, зажатого в мохнатой когтистой лапе, и с любопытством рассматривал Боба. Тот в свою очередь принялся рассматривать незваного гостя. Чёрт был примерно человеческого роста, весь в темно-серой шерсти, только морщинистое лицо (или морда?) порыто сероватым пухом, рога на голове не большие и не маленькие, длиной с человеческую ладонь, задние лапы — с раздвоенными копытами.
 
— И как это понимать? — спросил Боб, когда сумел всё же справиться с собой.
— А чего тут понимать? — возмутился чёрт, — У тебя гость, наливай. Да и тебе выпить не помешает, — добавил он уже спокойнее.
— А откуда вы взялись? Я же выключил ассоциатор! — не унимался Боб.
— Объективная реальность есть иллюзия, вызванная недостатком алкоголя в организме! — чёрт скорчил многозначительную физиономию и поднял указательный палец в дюймовым когтем, — Наливай давай, душа просит выпить с хорошим человеком.
Боб вытащил из холодильника упаковку пива в жестяных банках, поставил на стол и приглашающе кивнул гостю. Чёрт вырвал банку из пластиковой обоймы и двумя ударами когтя мизинца пробил два отверстия в банке. Однако пиво пить чёрт не выпил, а выплеснул на стол. Чиркнув когтем большого пальца о бедро, чёрт поднёс коготь с появившимся пламенем к пивной лужице.
— Ты чем гостя поить собрался, Вова? Оно же не горит!
— А чем же тебя поить? И как ты меня назвал? — Боб был в недоумении.
— Назвал я тебя исконно русским именем. Володя, Владимир, Вовка, Вован — вот нормальное имя твоё. А Боб — это так, кликуха. Из тебя же русский дух так и прёт! Это твои далёкие предки с рогатиной на медведя ходили, по пьяному делу блоху заморскую подковывали русскими подковами именными так, что она уже не бегала. А ты? Позорище! Гадость пьешь негорючую. И даже вместо нормальной женщины у тебя баба резиновая! — Чёрт ударил кулаком по столу с такой силой, что подпрыгнули банки с пивом.
— Какая баба? — не понял Боб.
— А вот эта, — чёрт ткнул когтем в сторону угла каюты, где должен был находиться биоробот.
Только сейчас Боб заметил, что робота на месте не было.
— Так ты из ассоциатора вырвался и взял на себя управление биороботом? — догадался Боб.
— Ты мне зубы не заговаривай, — сквозь зубы произнёс чёрт, — Ставь на стол водку, джин, виски, горилку или самогон, понял? А ещё лучше — спирту спроворь медицинского!
— А чего это ты раскомандовался, козёл рогатый? — попробовал возмутиться Боб. И тут же очутился на полу от оплеухи.
— Только без обид, ладно? — сказал чёрт вполне миролюбиво, глядя, как Боб поднимается с пола каюты, — Никому не позволяй себя называть козлом. Но не пыхти и не маши кулаками, а вали обидчика сразу, ошеломи его. Сказал хоть слово, перед тем, как ударить — сразу проиграл.
— А чему ты ещё меня учить собираешься? — спросил Боб, стараясь сохранять спокойствие.
Чёрт поднялся из-за стола, а выдрал из упаковки ещё несколько жестяных банок, отнёс к раковине и вылил пиво. Ловко орудуя когтем, незваный гость соорудил что-то вроде стаканов, а в две банки с отрезанными крышками налил воды из-под крана. Поставив "посуду" на стол, черт щёлкнул когтем по одной из банок с водой, затем уже знакомым Бобу движением зажёг огонь на когте и поднёс к поверхности банки с водой. Жидкость загорелась тусклым синим пламенем.
— Вот теперь это можно пить нормальным мужчинам, — сказал чёрт, разливая жидкость по стаканам, — Значит так! Выдыхаешь, выпиваешь, не дышишь, пока не запьёшь водой. Ну, за знакомство, Вовик!
Вслед за чёртом Боб выдохнул и влил в себя напиток. Горло обожгло, Боб часто задышал и замахал руками. Чёрт несколько раз хлопнул астронавта по спине и почти подал стакан с водой. С жадностью выпив воду, Боб почувствовал, как по телу начинает расплываться тепло.
— А теперь огурчиком солёным закуси, — сказал чёрт, протягивая Бобу неизвестно откуда появившуюся вилку с наколотым на него странным предметом зелёного цвета. Предмет выглядел более чем аппетитно. Мысленно махнув рукой, Боб принял вилку и откусил. На зубах приятно захрустело, по подбородку потекла солёная влага.
— Эй, мы чего тут, жрать собрались? — возмутился чёрт, — Понемногу откусывай, напитка-то ещё много осталось. Ну что, между первой и второй наливай ещё одну?
Выпили за русский дух и за возрождение оного на Земле и в космосе. По телу Боба разлилось приятное тепло, голова закружилась, появилось ощущение лёгкости в словах и мыслях. Сам не зная зачем, он стал жаловаться на скуку земной жизни, рассказывать о том, как трудно простому человеку вырваться из круга обыденности в большом городе, как трудно ему бывает среди людей, довольных тем, что имеют.
— Понимаешь, Вовка, — сказал черт, ткнув куда-то вилкой и насадив на неё ещё один огурец, — У вас, у русских, всегда и всегда так — спьяну или сдуру. Всё вам с вывертом нужно. А потом всё на чёрта сваливаете — "Бес попутал", "Чёрт дёрнул".
— Нет уж, давай разберёмся! — возразил Боб, — Ты ведь сам меня пить учишь. Значит, правду про тебя говорят? Ты и путаешь всех!
Ни разу в жизни Боб не сталкивался с национальным вопросом, но теперь ему стало обидно за русских, к которым чёрт его причислил. Но и чёрт в долгу не оставался:
— А что, это я тебя заставил тащить на космический корабль неположенную штуковину для компьютера? А без неё бы и я к тебе не заявился.
Боб задумался. Никакого прямого нарушения он не совершал, ограничений на пользование личными вещами, включая чипы с записями, в инструкциях нет. Но кто мог предусмотреть, что какой-то механик захочет пронести на борт "дальнобойщика" архивы древней телекоммуникационной сети?
 
* * * * *
 
На третьем курсе училища у Боба была перспектива попасть в Военно-Космическую Академию, где готовили разведчиков необитаемых планет. Боб успешно сдал все экзамены и тесты кроме одного — на исполнительность. Проверка заключалась в том, что испытуемый должен в экстремальной ситуации чётко выполнить установленное задание, не отвлекаясь ни на какие внешние раздражители. В созданных при помощи ассоциатора условиях Боб, находясь под обстрелом врага и прикрываемый товарищами, сумел в зачётное время отремонтировать замки шлюзов, но вместо того, чтобы сразу же нырнуть в шлюз, стал помогать подбирать раненых. Инструкторы досадовали на Боба — ему ведь чётко объясняли, что специальная эвакуационной команда справится лучше, если ей не будут мешать. Тест был построен очень хитро, "раненый" упал под ноги Бобу перед самым шлюзом.
— Из вас не получится хорошего командира, Перовски, — заученно заявил Бобу представитель академии, — Вы проявите нерешительность, когда потребуется пожертвовать взводом ради спасения полка или дивизии. А за своей заботой о раненом товарище вы просто прячете разгильдяйство и неумение выполнять приказы.
 
* * * * *
 
— Ты, Вова, мастер или нет? — в отличие от Боба, чёрт ни чуточки не пьянел, — Можешь ты самогонный аппарат сделать?
— Могу! — пьяно кивнул Боб, — А могу и просто синтезировать вот этот напиток по остатку в банке.
— А зачем? Мало тебя синтетикой разной пичкают? А сам процесс? А мысль техническая? — не унимался чёрт.
— Могу и аппарат самогонный! А чертежи или схема есть?
— Нет у меня чертежа! Сам думай. А теперь давай спи. Изготовишь напиток — приду пробовать.
Обратный путь звездолёта безопасен, но крайне утомителен. Корабль полностью управляется с Земли через сеть тех самых спутников, которые корабли и доставляют. Командам остаётся лишь терпеливо ждать, когда корабли прибудут к месту погрузки плутония, принять плутоний и прождать почти столько же времени до приземления на космодром. Разумеется, у всех членов экипажа есть свои заботы, но ими крайне трудно заполнить четыре земных месяца обратного пути.
После завтрака в кают-компании Боб, прихватив с собой "крамольный" чип памяти, отправился в мастерскую. Вставив чип в компьютер, бортмеханик межгалактического звездолёта принялся искать в архивах древней компьютерной сети рецепт приготовления самогона.
Медной трубки в запасах мастерской не нашлось, пришлось применить пластиковую, из ремкомплекта для скафандров. Не мудрствуя лукаво, Боб намотал трубку змеевика на патрубок охлаждения одного из маршевых двигателей. И в самом деле, чем жидкий азот хуже проточной воды, о которой писал древний автор — самогонщик? В качестве котла для кипения был применён кислородный баллон от того же скафандра. Труднее всего дело обстояло с ингредиентами. Вместо сахара Боб разыскал искусственную фруктозу, подходящую по химической формуле, на продовольственном складе, а вот с дрожжами ему пришлось повозиться. Ни в колледже, ни в училище Боб не был двоечником по химии, но что за грибок такой, вызывающий брожение, он долго не мог понять. Но, как известно, нет ничего невозможного для человека в век высоких технологий и активного освоения Вселенной. Прикрепив бак с брагой и надетой на него резиновой перчаткой поближе к горячему кожуха маршевого двигателя, Боб, довольный собой, отправился в кают-компанию обедать.
— Бортмеханик, какие у вас планы по совершенствованию своих знаний по профессии? — спросил капитан, когда вся команда пила кофе после обеда.
— Я начал снимать показания температуры двигателей, сэр, — не задумываясь, ответил Боб, — Буду строить графики. Собираюсь изучить режимы двигателей при выполнении кораблём команд навигаторов с Земли. При этом не намерен вмешиваться в работу корабля и что-либо разбирать, сэр. Свои вопросы к вам и к навигатору я ещё не успел подготовить, не считаю это первостепенным. Но если вы считаете иначе, сэр, — Боб умолк, когда капитан отмахнулся от него.
Вернувшись в мастерскую, Боб с сожалением обнаружил, что резиновая перчатка на баке с брагой не надулась, как это должно произойти по рецепту, а продолжает висеть тряпкой. Боб ещё раз внимательно перечитал рецепт. Потом второй похожий рецепт. Потом третий. И лишь там обнаружил, что брага должна простоять "в тёплом помещении" несколько дней, пока не забродит. Чтобы не мучить себя томительным ожиданием, Боб отправился изучать те части корабля, куда он ещё не забирался.
 
* * * * *
 
Перчатка наполнилась газами брожения только на седьмой день. За это время Боб добросовестно исследовал корабль и убедился, что лучше всего здесь подходит правило, которое в него вбивали до колледжа и училища — "не мешай машине работать". Все системы и механизмы корабля изготовлены с таким запасом прочности, что мирный транспортник больше походил на военный крейсер.
Вечерами Боб бродил по коридорам Интернета. Почти в прямом смысле бродил, поскольку ассоциатор именно так и действовал на него. Боб читал чьи-то письма, слушал чьи-то песни и музыку, смотрел фильмы и даже читал книги.
Хоть чёрт больше и не появлялся, Боб уже не мог больше представить себе биоробота в образе шикарной красотки на ночь. И всё больше думал о Мари. Бортврач корабля была более опытным астронавтом, чем Боб, этот рейс для неё был уже вторым. Невысокая плотная фигурка Мари не будила воображение и прочие чувства Боба, как это делают надуманные при помощи ассоциатора образы, но ясные и чуть грустные глаза Мари были живыми, настоящими. В одой из музыкальных комнат в коридоре ассоциатора Боб услышал песню, после которой у него родилось твёрдое желание подойти к Мари и поделиться своими чувствами. Низкий голос певицы долго не выходил из памяти Боба:
 
Так случилось — мужчины ушли,
Побросали посевы до срока, -
Вот их больше не видно из окон -
Растворились в дорожной пыли.
Вытекают из колоса зерна -
Это слезы несжатых полей,
И холодные ветры проворно
Потекли из щелей.
Мы в высоких живем теремах -
Входа нет никому в эти зданья:
Одиночество и ожиданье
Вместо вас поселилось в домах.
Потеряла и свежесть и прелесть
Белизна ненадетых рубах.
Да и старые песни приелись
И навязли в зубах.
Мы вас ждем — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины...
А потом возвращайтесь скорей:
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
 
Сам процесс перегона браги в первач доставил Бобу массу эстетического удовольствия. Время было выбрано так, чтобы никто не мог застать Боба за этим занятием. Баллон от скафандра со странно пахнущей вязкой жидкостью Боб прикрутил к кожуху двигателя.
— А что, и в самом деле похоже на замеры температуры корпуса двигателя, — сказал Боб, любуясь на свою работу.
Конструкция самогонного аппарата очень напоминала манометрический термометр, устройство которого Боб прекрасно помнил ещё со школьных уроков естествознания. Боб испытал почти детский восторг, когда из змеевика появились первые капли "продукта". Первым делом бортмеханик провёл тест на горение. Самогон горел! Тогда Боб решился "принять вовнутрь" и, как только одноразовая кофейная чашка наполнилась наполовину, залпом выпил содержимое. Вкус у самогона оказался если не отвратительным, то, по крайней мере, неприятным. Несмотря на лёгкое опьянение, мозг Боба работал, как и положено для бортмеханика межгалактического корабля. Больше того, Боб почувствовал самый настоящий кураж и зов генов, о котором говорил чёрт. Боб вспомнил из недавно прочитанного, как далёкие предки на Крайнем Севере очищали отработанный грязный спирт, поливая его на железный лом, чтобы замерзли все примеси. Недолго думая, Боб изогнул трубу змеевика таким образом, чтобы самогон капал не прямо в чашку, а на патрубок охлаждения. Осталось только переставить чашку под капли уже очищенного продукта. Когда набралось полчашки, Боб торжественно произнес, перед тем как выпить:
— За мудрость конструкторов, создавших двигатель с температурой кожуха сто пятьдесят градусов и патрубком охлаждения с температурой минус тридцать. Понимающие люди, дай Бог им здоровья.
 
* * * * *
 
Чёрт самогон одобрил:
— Молодец, Вовка, настоящий мастер. С таким можно "Весёлого Роджера" над кораблём поднимать. Мы с тобой таких дел наворотим!
— Каких дел? — опешил Боб.
— Как каких? — скорчил физиономию чёрт, — Мы же с тобой авантюристы. Я уже всё продумал. Завтра ты вставишь свой чип в бортовой компьютер корабля, и я проберусь в ассоциаторы всех остальных членов экипажа. А ты нагонишь самогона, чтобы устроить пьянку грандиозную.
— Да что ты говоришь такое? Я не позволю на корабле бунт устраивать. Да и куда мы отправимся в космосе?
Боб моментально покрылся холодным потом и протрезвел. Внимательно присмотревшись к собутыльнику, он отметил холодный хитрый блеск в глазах чёрта. От прежнего веселья в голосе чёрта не осталось и следа:
— А кто ты такой, чтобы мне указывать? Ты хороший парень, Вовик, но рохля. Ничего, это пройдёт, когда прольёшь первую кровь.
— Чью кровь? — спросил Боб.
— Пока не знаю. Но когда твои друзья-астронавты обнаружат в койках чертей вместо своих надувных кукол, они рано или поздно вспомнят про единственную женщину на корабле и начнут ломиться к ней в каюту. Ты решишь заступиться, и тебе придётся кого-то замочить для острастки. Думаю, капитана. А там посмотрим, что будет.
А что ему — кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.
— Зачем тебе это? Неужели нельзя просто весело провести время в дороге?
— Нельзя. Ты же сам захотел приключений. Сам захотел, чтобы чёрт побрал этих твоих товарищей по кораблю. Сам согласился гнать самогон, вместо того, чтобы добросовестно выполнять обязанности бортмеханика, пить своё негорючее пиво и мять свою резиновую грелку. Нет у тебя обратного пути. Коготок увяз — всей птичке пропасть.
Боб задумался. Черт смотрел на него, затем, потеряв терпение, спросил:
— Ну что, Володя, когда приступим?
Боб усмехнулся и упёр взгляд в физиономию чёрта.
— Никогда. Не буду я с тобой пиратствовать. Знаешь, почему? Потому, что ты — КОЗЁЛ!
 
* * * * *
 
Когда представители академии с тремя выбранными курсантами отбыли, к Бобу подошёл преподаватель рукопашного боя, вечно мрачный и брюзгливый верзила по кличке Гиббон:
— Курсант Перовски! Как тебе удалось на тесте по физической подготовке завалить всех троих биороботов? Такое в этом приюте для идиотов умею делать только я. Ты залез в программу ассоциатора?
— Никак нет, сэр! Ещё на первом курсе, когда вы поставили нас драться против биороботов один на один, я очень разозлился, получив удар в пах. Вечером я изучил схему биоробота и нашёл его болевые точки. Если почти одновременно ударить по ключицам, где расположены тензодатчики состояния суставов, программе контроллера управления требуется пятнадцатисекундная перезагрузка для компенсации деформации...
— Не грузи меня заумными словами! — Гиббон скорчил брезгливую гримасу, сделавшую его лицо ещё неприятней, — И как часто ты применял эту фишку?
— Два раза, сэр! Один раз на первом курсе, чтобы проверить как работает приём, второй раз — позавчера, на тесте в академию. В колледже мне удалось удивить директора, в результате я попал в это училище, — неожиданно для себя самого признался Боб, — Думал, получится и на этот раз.
— Удивить этих уродов из академии? — в голосе инструктора появилась неожиданная горечь, — Знаешь, Перовски, я ведь тоже не попал в академию из-за этого теста. Тоже не смог перешагнуть через раненого.
— Вы?!
В голосе Боба было столько искреннего изумления, что преподаватель расхохотался. Он смеялся так заразительно, что Боб тоже не удержался от улыбки. Отсмеявшись, Гиббон вдруг заговорил тоном, изумившим Боба ещё сильней, чем признание про тест:
— Ты классный парень, но у тебя есть недостаток, который не отмечен в твоём досье, не смогли до этого докопаться яйцеголовые.
— Какой, сэр? — в голосе Боба звучала искренняя заинтересованность.
— Ты можешь называть меня просто Гарри, — сказал Гиббон и вдруг коротко ударил Боба в солнечное сплетение. Глядя, как Боб восстанавливает дыхание, преподаватель продолжил говорить вполне доброжелательным тоном:
— Ты отлично дерёшься на тренировках, классно держишь удар, но никогда не ожидаешь подлянки. Ты просто не веришь, что тебя могут ударить в спину. Знаешь, зачем я тебя ударил?
— Да, Гарри. Ты хочешь, чтобы я лучше запомнил этот урок. Я его запомню, — Боб уже оправился после удара и спокойно смотрел Гиббону в глаза.
— Вот видишь, не зря написано в досье, что у тебя повышенная восприимчивость знаний. Честное слово, не знаю, что с тобой делать. Даже не думай об этом! — Гарри поднял вверх указательный палец.
— О чём не думать, Гарри? — Боб опять не смог удержаться от улыбки.
— У тебя на лице написано, что ты хочешь попробовать меня неожиданно ударить. Не получится, Боб, успею среагировать. Именно поэтому я и Гиббон, гроза училища, а не классный парень.
С минуту подумав, Гарри хлопнул Боба по плечу:
— Курсант Перовски! Упал-отжался! Шутка. Боб, я придумал, как столкнуть лбами твою идиотскую честность и твою обучаемость. Я научу тебя играть в покер. Ты не можешь не научиться блефовать. Курсант Перовски! В 19-00 прибыть ко мне в общежитие, при себе иметь дюжину пива. А играть будем на отжимания!
 
* * * * *
 
Легко перехватив левой рукой летящий в сторону своего лица кулак, Боб нанёс правой два молниеносных удара по ключицам чёрта. Подтащив обмякшее тело к унитазу, Боб снял с себя ремень, быстро сделал "полицейскую" петлю и связал лапы чёрта за мощной фановой трубой, отсчитывая вслух секунды. На шестнадцатой секунде после нокаута Боб нажал рычаг спуска воды, чтобы очнувшийся чёрт подумал, будто к жизни его вернуло журчание воды. В унитазе.
— Бить будешь? — мрачно спросил очнувшийся чёрт, глядя, как Боб тяжело дыша, снял рубашку, обнажив богатырский торс.
— Нет. Петуха из тебя корабельного сделаю. Чтобы ты знал, кто в доме хозяин и кто парадом командует. Вот прямо сейчас тебе и вдую под хвост. Не дёргайся, фановую трубу тебе не вырвать, как бортмеханик этого корабля тебя заверяю.
— Ты не сможешь! И где такое видано — над чертом так издеваться?
— Ты прав, не было такого ещё никогда. Но должен же кто-то быть первым! Ты сам мне говорил про русских умельцев, вот и я запишу своё имя в историю.
— У тебя не поднимется! Я тебе не верю! — чёрт пытался усмехнуться.
— Конечно, не веришь. Только почему ты хвост так поджал? Сумею, дружище, ещё как сумею. Нас этому специально обучали в училище на случай контактов с внеземными цивилизациями. Откуда знать, какие там церемонии при первом контакте с братьями по разуму? Знал бы ты, дружище, сколько мне пришлось отжиматься, пока не научился трахать всё, что шевелится. Каких только чудищ нам не подсовывали, ты по сравнению с ними просто Мисс Вселенная. Но зачёт в училище я сдал, без этого в космос не выпускают.
Чёрт задумался. Боб его не торопил. Через некоторое время чёрт отвернулся от Боба и тихо попросил:
— Пощади, Володя. Не губи. Твоя взяла, сдаюсь. Диверсия на корабле отменяется, мятеж подавлен в зародыше.
Боб наклонился над чёртом, отомкнул наручники, отвернулся от чёрта и стал надевать рубашку:
— Присаживайся к столу, выпьем. Но учти, если обманешь и гадость какую учинишь, то включу первый же попавшийся аппарат для управления биороботом, сотворю из него тебя и... Ну, короче, ты понял.
— Да ладно тебе! — когда Боб повернулся, чёрт уже разливал самогон по стаканам и ждал, — За что пить будем?
— Не за что, а за кого. За учителей. Мне везло на них по жизни. И ты меня научил многому. Научил ценить настоящее, а не подделки синтетические. И ещё многому научишь, надеюсь.
— Не буду я за учителей твоих пить. Ироды, учат нормальных парней фигне всякой, — надулся чёрт, — И вообще, что за речь у нас? "Учат-учитель-учиться-научить". Весело жить надо!
— А в рыло? — весело осведомился Боб.
— Ну вот, чуть что — сразу в рыло, — проворчал чёрт, но самогон послушно выпил.
Посидев минут пять, Боб поднялся из-за стола:
— Ну, мне пора. А Ты давай, спать ложись, время позднее.
А он пришел — трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню, я опять его возьму.
Прихватив со стола початую бутылку, Боб вышел из своей каюты и постучался в дверь соседней:
— Мари, открой, это я.
 
** В рассказе использованы отрывки из песен В.Высоцкого.