Короткая проза

ГЛЯДЯ НА ЖЕЛТЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

Обрывки мыслей, образов, воспоминаний. Желтый цвет листьев, волос. Краски бледнее и ярче. Люди, машины, города. Снова люди. Руки и глаза. Серые и карие, зеленые и голубые. Добрые и сердитые, веселые и не очень. Одни прорываются из глубин прошлого, другие - совсем рядом. Время запихивает в память события многих лет. Они лежат там, невостребованные до поры, а потом пробивают какой-то заслон и ощущаются до осязаемости. Прошлое не исчезает. Ситуации проигрываются заново., с новыми вариациями. Люди, давно забытые, напоминают о себе. Порой с радостью, иногда с укором. Злобу и ненависть время стирает из воспоминаний.

НАГРАДА

Не вешай мне медаль, генерал. Не нужна она мне, потому что будет напоминать о том, что хочется забыть. Я ведь был другим, генерал. Каким не стану уже никогда. Как и ты не будешь прежним.
Теперь мы оба - убийцы. В том мире, где мы жили раньше, нас расстреляли бы за то, что мы здесь натворили, а ты хочешь повесить за это медаль. В детстве, когда взрослые спрашивали: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», - разве кто-то ответил, что хочет стать убийцей? Но мы стали ими. Мы превратились в автоматы для убийств. Только у автоматов нет воспоминаний. Их не мучают по ночам кошмары, не надо ничего заглушать, стирать из памяти.
Не вешай мне медаль, генерал. Что я отвечу, когда спросят: «За что?» За то, что матери хоронят детей? Или за то, что дети растут сиротами? А может за то, что девушки ушли из жизни, не познав радость материнства? И за это медаль?
Ты говорил, что мы освободители, генерал. Почему же нас убивают  «освобождаемые»? Скоро мы будем освобождать только мертвых. Зачем мне медаль, я и так запомню на всю жизнь. Кровь…кровь…кровь.… Всюду кровь. Нам не выплыть из моря крови, а медаль - лишний груз, который тянет на дно. Выбрось ее, генерал.
ПЕРВОМАЙ

Детство, прошедшее в застенках родительской любви. Юность, проведенная в исправительно-трудовых лагерях режима, общего для всех. Молодость, потраченная на строительство нового мира. Вечное ожидание апреля. Напряженное лицо на доске почета. Официальные проводы на заслуженный отдых. Надгробие, сваренное из листового металла на родном заводе.
Эх, хорошо в стране Советской жить!

ТОЧКА ПЕРЕСЕЧЕНИЯ

 Снайпер разглядывает морщины на лбу вражеского генерала через оптический прицел своей винтовки. Генерал отдает приказ о наступлении - это его работа. Снайпер плавно нажимает на спусковой крючок - это его работа. Генерал убит, наступление проведено успешно. Значит, работа выполнена хорошо.

ПЕПЕЛИЩЕ

Пепелище. От горизонта до горизонта - пепелище. Когда - то здесь был город. Когда-нибудь здесь снова будет город. Сейчас здесь нет ничего. Позже придут строители и построят новые красивые дома. Но для того, чтобы пришли строители, здесь надо жить сейчас. Когда от горизонта до горизонта - сплошное пепелище. 
ВОПРОСЫ

Найдем ли дорогу домой в лабиринте темных улиц? Отыщем ли там глаза, в которые можно смотреть без страха? Увидим ли в них свое отражение? Вопросы, вопросы, вопросы.
СЛЕДЫ

Годы их рождений - пятидесятые-шестидесятые. Аборигены рок-н-ролла. Обломки времени, которого уже нет. Остатки юношей, так и не научившихся делать гадости. Армия непокорных, попавшая в окружение в двух шагах от детства. Коллектив одиночек, рассеянный по лабиринтам системы. Альпинисты интеллекта, сброшенные с вершин созерцания основ мироздания вниз, в карусель борьбы за выживание. Новое время - новая эстетика, новые слова для объяснения смысла жизни. Рок-н-ролл - такой же анахронизм, как «Слово о полку Игореве». Непонятная музыка, почти что «танцы народов мира». Пыль веков интересна лишь историкам да искателям кладов, современность коптит небо своей пылью. Это не значит, что аборигены вымрут. Они уйдут глубже в джунгли, сохраняя традиции племени, или примут новые условия жизни, подчиняясь духу времени. Но следы их костров будут долго притягивать к себе удивительной способностью сохранять тепло.
С НОВЫМ ГОДОМ

Календарь. Листки - чик - чик, чик - чик. С новым годом! Новые листки чик-чик, чик-чик. Ч новым годом! Чик - чик, чик - чик. Ваше время истекло. Как? Когда?
ХОЛОДНО

Город из снега. Небо как лед. Звезда вверху. Для тебя и для каждого. Свет звезды не растопит снег. Его можно растопить только теплом сердец, устремленных на встречу. Снег плавится болью обморожения. Трудно сохранить Тепло в обмороженном сердце, но иначе нельзя плавить снег. Тепло - единственная возможность противится проникновению холода внутрь.  Когда внутри холод - снаружи снег. Он сковывает движения и ухудшает видимость. Тепло сердца и холод снега - вечная борьба с переменным успехом. Закон сохранения тепла - единственный способ остаться живым в городе снега.
ДОЖДЬ

Который год идет дождь. Который год не видно солнца. Который год - ноябрь. Галереи улиц, использующих дождь как средство маскировки. Вереницы людей, нашедших в дожде оправдание бездействию. Покорная обреченность. Только дети шлепают по лужам, не страшась намокнуть и простудится.
Только для них встанет солнце.

У КОСТРА

Костре разгоняет теплом промозглый мрак. Ночь пятится, уступая огню часть пространства. Странники сидят у костра и греют озябшие руки. Их путь был не близким. Он еще не окончен. Возможно, он еще и не начат, ведь любой путь это возвращение домой.

ЗДРАВСТВУЙ, ГЕРОЙ!

Здравствуй, герой! Мы тебя давно ждем. Где ты был все эти годы? Без тебя многое изменилось. Женщины стали ругаться матом и курить на улицах, мужчины не держат слово. В обиход вошло слово «подставить». Слово «проститутка» перестало быть ругательством и просто обозначает профессию, такую же как «геолог» или «диктор телевидения». Гаснут костры, у которых пели о высоких вершинах и далеких странах. Поэты перестали писать стихи о любви. Может поэтому и количество беременных женщин на улицах уменьшилось. Зато увеличилось количество  огромных ярко раскрашенных рекламных плакатов с латинскими буквами. Не знаю, герой, можно ли справиться с ними с помощью копья. Да и способы ведения поединков изменились. Тебе, пожалуй, придется слезть с коня и снять доспехи. Правда, тогда мы можем не узнать тебя и где-нибудь в трамвае наступить на ногу или оттолкнуть от двери. Мы забыли о героях. Напомни. Попробуй напомнить о том, что можно быть бедным и счастливым, что можно истекать кровью от ран и оставаться в седле, что можно петь не потому что пьян, а потому, что живешь на свете. Попробуй. Если это не удастся тебе, то не удастся никому. Тогда мир погибнет. Нет, герой, нельзя тебе снимать доспехи! Кто-то должен научить мальчишек рыцарскому кодексу чести. Помоги нам, герой. Научи уважать окружающих и себя. Научи просить, не унижаясь и требовать, не унижая. Мы хотим научиться любить. Мы пробуем это делать, но пока не знаем как. Возможно, наши движения неловки и забавны, но это только от непривычки. Мы научимся ходить прямо,  герой. Ты только подай пример. Только начни.
НЕ ХВАТАЕТ

Мы мерили небо шагами и считали родственниками птиц. Мы пели песни ветра и играли в футбол мячами из облаков. Мы придумывали имена звездам и купались в солнечных лучах. Потом наступила пора спуститься вниз и научиться ходить по земле. Мы научились, но порой кто-то украдкой взлетит в небо, коснется рукой облаков, порезвиться в вышине и - вниз. Нам скучно без неба, а ему не хватает нас.
КРЕСТИКИ - НОЛИКИ

На асфальте мелом нарисованы крестики - нолики. Кто-то пытается обыграть противника, раз за разом упорно рисуя все новые и новые игровые поля. Поля множатся и ширятся, вовлекая новых участников в ритуал игры. Лохматый дядька Хронос озадачено чешет затылок: «Когда же прекратится эта игра?» Когда мел кончится. Тогда начнут новую.
ВРЕМЯ ОБЛАМЫВАЕТ ЗУБЫ

Время обламывает зубы, дробя нас на кусочки и перемалывая в пыль. Мелкую пыль разносит ветер-шалун, а о крупные камни спотыкаются идущие следом. Потом они станут отметинами на чьем-то пути, измельченные временем в кусочки разной величины. Так и образуется строительный материал для памятников Всемирной Истории.
ВЕСНА

Снова весна. И снова дарит тепло. Меняются только цифры на календаре.

РОК-Н-РОЛЛ

Крутится-вертится шар голубой. Крутится и крутится, вертится и вертится. Кавалер давно уже украл барышню и не одну, уже и внуков на ноги поставил, а шар все крутится и крутится, вертится и вертится. Сплошной рок-н-ролл! 
САМЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ВУЛКАН

В горе - дыра. Называется кратер. Гора называется вулканом. В кратере что-то булькает, кипит. Иногда дым начинает валить. Сейсмологи говорят: «Процесс пошел». Гора на месте, а процесс пошел? Ладно, они сейсмологи, им виднее. Становлюсь похожим на вулкан: почернел, сверху плешь появилась - полное сходство. Осталось лишь измерить высоту над уровнем моря и записать в книгу рекордов Гиннеса как самый маленький вулкан на Земле.
РАСПРОДАЖА

Сезонная распродажа талантов. Поэтов продают по 2 гривны за дюжину, прозаиков и того дешевле. Музыканты, скульпторы, живописцы - все есть, на любой вкус. Оптом, в розницу, в кредит, с доставкой на дом, постоянным клиентам скидка 20%. Однако ажиотажа нет, товар спросом не пользуется.
ПОВТОРЯЛКА №1

Если я приду к тебе сегодня вечером, примешь ли ты меня таким, какой я есть на самом деле?
Если я приду с огромным букетом роз, примешь ли ты меня таким, какой я есть на самом деле?
Если я подъеду на кривой козе с бумажной саблей в руке, примешь ли ты меня таким, какой я есть на самом деле?
Если я приду разбитым на куски, примешь ли ты меня таким, какой я есть на самом деле?
Если я приду таким, какой я есть на самом деле, примешь ли ты меня сегодня вечером?
НЕУДАВШИЙСЯ РАССКАЗ

Я пишу эту фразу просто потому, что любой рассказ надо с чего-то начинать. Можно было бы начать его иначе. Скажем, так: жили-были… Или: их оставалось двое из девяноста семи… Или как-нибудь еще. Но это было бы ложью, коварством по отношению к тебе, читатель. Первая фраза рассказа - очень ответственное и деликатное дело.  Надо сразу закрутить интригу, приковать внимание к рассказу, но так, чтобы ты не был пассивным наблюдателем придуманных событий, а имел возможность быть соучастником, соавтором, ведь ты - активное действующее лицо рассказа.
Писать рассказ - как собирать кубик Рубика. Я его ни разу не мог собрать. Если не возражаешь, давай попробуем вместе. Мир, в котором есть два таких орла, как мы с тобой, чего-то стоит. Выстроим систему знаков препинания и - вперед.
Скажем: жили-были мы с тобой. Я где-то, ты - здесь. Нас осталось двое к девяносто седьмому. Ты сидишь читаешь, я сижу пишу. Пробуем прожить этот отрезок времени вместе. Те, которые увидят результат, скажут: ну, ребята и накрутили! Но мы-то знаем, что ничего не накрутили. Если здесь и есть какая-то запутанность, то это следствие каши в голове, а не сознательная попытка усложнения.
Взаимосвязь людей проявляется во взаимодействии. Ты угадаешь меня в порыве ветра, я узнаю тебя в распустившемся цветке, золото солнца свяжет нас, и мы вернем миру блики его огня. Взаимосвязь рождается как огонь, а уходит как вода.
Ты быстро читаешь, быстрее, чем я пишу. Раньше я тоже читал быстро книги, а сейчас не читаю совершенно. Искусственный и искусство имеют один корень. Книги - это  искусство. Искусственные цветы лучше живых тем, что дольше лежат на могилах.
Впрочем, хватит об этом. Рассказ не удался.
ДВЕРИ

Англичане любят чай. Русские - водку. Итальянцы любят убивать своих врагов гарротой. Американцы не любят никого, кроме себя. Кавказцы любят блондинок. Блондинки любят деньги. Дети любят родителей. Родители любят покой. Мои друзья любят «Дорз». Мне не нравится «Дорз», но я об этом никому не говорю.
БУДИЛЬНИК

Сколько хороших снов испортил будильник! Иногда он - враг номер один.
ЗВУКИ МУЗЫКИ

Кто-то увел мою конфетку. Мою сладкую Светку-конфетку. Совсем недавно я врубал ее в «Алису» и она прыгала от восторга, а сегодня заявляет, что ей нравится «Скорпионз». Фу, какая гадость эта ваша заливная рыба!
Я не злой - «Скорпионз» так «Скорпионз», на здоровье, пусть хоть Бони М, но почему так быстро? Строили планы, собирались мотануть в Одессу, бродить по Дерибассовской и разговаривать с еврейским акцентом, и вдруг - бац - бей посуду, я плачу.
Я не вредный - не нравиться «Алиса», ну и не надо, но нельзя же так сразу, даже не помахав рукой «пока». Я теперь буду волком - кушать Красных Шапочек вместе с бабушками и охотниками или стану медведем - шатуном. Все спят и лапу сосут, а шатун бродит бесцельно и воет от тоски. Эх, жизнь - жестянка!
Я не эстетствующий сноб - могу слушать «Алису», а могу и не слушать, но уж «Скорпионз» не буду слушать точно. Зачем глумиться над психикой?
Так что, гуд бай, Америка, возьми банджо, сыграй мне на прощанье.

ПО ПУТИ НА РАБОТУ

За окном - осень. На часах 720. Время идти на работу. По листьям, лежащим на асфальте. Сквозь прозрачную утреннюю свежесть. Под пронзительно голубым небом. Идти не спеша,  оглядываясь по сторонам. Изучая процесс старения листьев. Наблюдая закон уменьшения дня. Рассматривая медлительных голубей. Наслаждаясь тишиной. Проходная. Труд освобождает. Мир крепи трудом. Мир, труд, май. А деревья такие же зеленые, слегка тронутые желтизной. День, повзрослевший на 15 минут. Ласковое сентябрьское солнце. Понедельник.
НА ДАЧЕ

Красный, желтый, зеленный. Никакой не светофор. Сентябрь раскрашивает пейзаж веселыми красками. Природа спешит отдать плоды, пока не начались заморозки. Мы спешим плоды собрать и увезти их в город, чтобы съесть их свежими и законсервировать на зиму. В сентябре на солнце тепло. Можно даже искупаться в реке, если есть желание. Сладковатый дым отмечает места, где жгут листья. Сквозь полысевшие кроны деревьев лучше просматриваются соседние участки. Начинается подготовка к зиме. Почему-то у всех дачников приподнятое настроение. Не последнюю роль здесь играет осень. Это она ведь радует глаз ярким многоцветием. За это ей большое спасибо.
ТАНЕЦ

 Весна пришла. Веселая как дили-дили и теплая как фаянсовый чайник. В облаках зреет дождь. Нестрашный как тот, кто сидит в воде. Ветер неспешно перекатывает по улицам бумажный мусор, дразня беззаботных щенят. Воздушный змей с длинным ярко-красным хвостом танцует в воздухе замысловатый танец. Мальчишка, держащий змея за нитку, бежит по лужам, постоянно оглядываясь на свое сокровище. Сердце мальчишки переполняет восторг от того, что змей слушается его движений и послушно ползет следом. Он счастлив возможностью этого бега и готов бежать, держа нитку в руке и не давая змею упасть, бесконечно, всю жизнь, бежать, бежать и бежать - до тех пор, пока мама не позовет на обед.
ХИППИ И ПАНКИ

Хиппи пели о цветах. Панки пели о том, что будущего нет. А мир каким был, таким и остался. Ни цветов больше не стало, ни грязи меньше.
ДОЛОЙ ДЗЕН-БУДДИЗМ

Весна начинается весело и всегда в разное время. Дзен-буддистская секта Чжань-Вань считает, что весна наступает всегда. Секта Вань-Чжань считает, что весны нет так же, как нет лета, осени и зимы. Мир иллюзорен и снится великану из сна карлика. Короче, мы все спим и снимся друг другу в чужих снах. То есть, весны нет.
А я смотрю в окно и вижу - есть.
КИТАЙСКИЙ БОЛВАНЧИК

Сидит китайский болванчик в позе лотоса и головой кивает. «Согласен со мной?» Да согласен. «А если так?» И так согласен. Скучно. Может, он только по-китайски понимает?
СДЕЛАНО В КИТАЕ

Сохранишь ли ты свое тепло, пронесешь ли его через всю жизнь? У тебя же нет китайского термоса.
ИЗМЕНЕНИЯ

В детстве она очень хотела стать гиппопотамом. Однако отца у нее не было, а в семье росло еще восемь душ детей. С детских лет ей пришлось зарабатывать на кусок хлеба. Рано вышла замуж, родила троих, раздалась вширь, постарела. Муж стал называть ее гиппопотамом. Она обижалась и горько плакала украдкой.
ПРЫГ - СКОК

Неугомонный серый зайчик скачет по страницам детских книжек. Дети вырастают и становятся важными, а он все скачет и скачет, нестареющий труженик сказочной артели. Дети начинают пить водку, воровать, бить жен. Разноцветный мир тускнеет, становится серым и блеклым. Вдруг зайчик, обыкновенный серый зайчик, приходит и раскрашивает мир заново. И мир, тот самый, который готовился к смерти и погребению, воскресает, преображенный животворящим прикосновением серой лапки.
СТАРЫЙ ЧЕРТ

Старый черт выскочил из табакерки. Седой весь, под глазами черные круги, руки трясутся. Сразу видно - жизнь не удалась. В аду грешников в котлах с кипящей смолой варит. За смену насмотрится на их мучения, а потом кошмары снятся. Работа нервная, вот и пьет, заглушая совесть. А ведь в молодости хотел стать кочегаром. Пел: «Наш паровоз вперед летит».
УДАЧНОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ

Бабушка купила в хозяйственном магазине огромную кастрюлю. Как донести ее домой? Бабушка надела кастрюлю на голову и пошла. Люди, проходившие мимо, смеялись и показывали пальцем, но бабушка этого не видела. Ей было тепло и уютно в кастрюле.
ЗИМА В НИКОЛАЕВЕ

Дедушка Мороз проводит интенсивную подготовку к Новому году: рисует на стеклах белые ветки, стягивает гладь реки льдом, наполняет воздух блестящими кристалликами изморози. На снег только скупится. Видно, маловато у него снега.
НА МОСТУ

Я чищу апельсин ножом. Кожура падает вниз. Оранжевые капли в серость реки. Течение сносит их в море. Море впадает в океан.
Я разломил апельсин пополам. Эфирный запах возбуждает аппетит. Вряд ли можно насытиться апельсинами. Апельсины едят для кайфа, стоя на мосту. Едят молча и не спеша. Я откусил дольку апельсина, прокусил зубами тонкую пленку и разжевал мякоть. Вкус апельсина растекся по небу, прошел через ноздри при выдохе и ушел в пространство вечера.
Осенью сумерки подступают незаметно. Звезды на небе проявляются как изображение на фотобумаге. Все четче и ярче. Вечер вытеснил день с моста в реку и погнал дальше за горизонт.
Я съел весь апельсин. Я с удовольствием съел бы и ананас, но у меня был только апельсин.
ГОРОД Н

Клавиши-ступени лестницы в многоэтажном доме. До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до. Поворот, и опять - до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до. Вверх по лестнице до нужного этажа. Пальцем на кнопку звонка - дзинь-дзилинь! Мелодичный голос из-за дверей: «Кто там?» Ответ: «Это я». Замок - щелк, дверь - бух. «Привет. Заходи». Дверь - бух, замок - щелк. «Раздевайся . Проходи». Комната с белым потолком, с правом на надежду. Из окна видны параллельные прямые проводов и кубики домов-многоэтажек. Я люблю этот город, как женщину Икс. Главное - уметь слушать его мелодию.
ПОГЛОЩАТЕЛИ БИФШТЕКСОВ

Поглощатели бифштексов сидят под тентами на залитых солнцем улицах южного города. Этот город я называют родным, а поглощатели - курортом. Они приезжают сюда из своих тьмутараканей с полными чемоданами денег, чтобы поглощать. Они хотят выпить все наше пиво, съесть все наше мясо, трахнуть всех наших девушек, впитать в себя все наше солнце. Но наше солнце слишком жаркое для их тонкой кожи, пива слишком много, ну а девушки… А девушки потом. Поглощатели пытаются впихнуть в себя побольше впечатлений, хотят оторвать от нашего города кусочек побольше и увезти в качестве трофея. Нас это злит и иногда мы с друзьями бьем их отдохнувшие загорелые физиономии с разной степенью жестокости. Можно назвать такие моменты частью культурной программы знакомства с городом. Поглощатели воспринимают происходящее с пониманием, и в целом позитивного впечатления от города это не портит. Мы, как истинные патриоты, тоже остаемся довольны. Это как-то примиряет их неумное желание поглощать и наше нежелание отдавать слишком много своего родного.
УЛЫБКА

Моя жена купила себе зеленые глаза. Примерила перед зеркалом и меня спрашивает: «Нравится»? Ей идет. Ей все идет. Была брюнеткой - носила голубые глаза. Теперь стала блондинкой и понадобились новые. Она любит все новое. Иногда появляется в дверях после очередной смены образа, а я ее и не узнаю. Долго не мог привыкнуть, иногда по ошибке целовал на улицах незнакомых женщин - думал, что моя жена. Женщины не обижались, некоторые даже улыбались в ответ. Вот по улыбке я их и распознавал. Никто в мире не умеет улыбаться, как моя жена.
Такую улыбку никто не сможет купить - денег не хватит.
СТАРИК ХЭМИНГУЭЙ И Я

Старик Хемингуэй сказал мне как-то в частной беседе:
- Люблю я ваши рассказы, Сергей. А вы любите красное вино?.
- Люблю, - отвечаю.
- Это правильно. Настоящий писатель должен любить красное. Женщин красивых любите?
- Люблю.
- Это правильно. Настоящий писатель обязан любить женщин. Корриду любите?
- Нет.
- Увы, - огорчился Хемингуэй. - Времена меняются. Настоящие писатели уже не любят корриду.