Картинки

1.
     По утрам на автобусной остановке Барболин сталкивался с Валентином Макакским. Выходя из дому, он уже наперед знал, что непременно с ним встретится. В детстве Барболин и Макакский частенько играли вместе, но, повзрослев, утратили какую бы то ни было связь, однако, Бараболин, памятуя давнее знакомство, всегда с Макакским здоровался. Макакский без удовольствия, молча, слегка кивал головой в ответ, иногда же просто кивал одними глазами. Говорить Барболину с Макакским было не о чем, и он думал: «Зачем я с ним здороваюсь, на кой черт нужны мне его важные кивки». И вот однажды Барболин, встретив Макакского, сделал вид, что не знает его, но после ему стало стыдно за свой поступок. А Макакскому было все равно.

2.
     Альбина Игоревна сошла с ума. Она работала на производстве и влюбилась в начальника цеха Дмитрия Дмитриевича Димина. До этого такого понятия как любовь для Альбины Игоревны не существовало. И она не поняла что с ней произошло. Она не могла сказать себе: я влюблена. Димин был в ее сердце, но зачем он там и почему – Альбина Игоревна не знала, и, не ведая истинной природы своих переживаний, восприняла случившееся в странном, искаженном виде. Ей стало мерещиться, что Димин повсюду ее преследует, взгляд, смех, жесты и слова – все поведение его выражает особое к ней отношение, что по ночам он бродит вокруг ее дома и заглядывает в окна ее квартиры, находившейся на первом этаже, звонит в дверь и, не дождавшись когда откроют, убегает, что он плетет сети какой-то дьявольской интриги. Постепенно, уверившись в особом характере их отношений, Альбина Игоревна получила право на ревность, впрочем, так же неосознаваемую. Однажды после смены, когда  Димин шел из цеха к проходной в компании кладовщицы  Валентины Захаровой  и о чем-то с ней живо беседовал, Альбина Игоревна  заступила им дорогу и, потрясая перед лицом начальника кулаками, на всю заводскую площадь истерично закричала: «Бесстыдник! С молодыми ходит! Я не буду молчать, пусть все знают, как ты по ночам ко мне лезешь, бессовестный!» – и что-то еще в том же духе. Димин опешил, но быстро понял в чем дело, и Альбину Игоревну увезли в желтый дом. Вот и вся любовь.

3.
    Сперва у Кутькина заболело горло, а насморка не было, тоесть дышал он в обе ноздри вполне свободно.
- Ну, что ж, горло? - поболит и перестанет, - думал Кутькин и ни мало не беспокоился. Затем горло у Кутькина перестало болеть, но открылся изнуряющий кашель, и хотя Кутькин и страдал, но всё ещё чувствовал себя сносно. Затем и кашель прошёл, и вот тут-то начался жестокий насморк, и это было хуже всего. Кутькин стойко перенёс насморк, но тут у него зазвенело в ушах, заломило в висках, он оглох и перестал чувствовать вкус пищи. - Ну, осталось этому пройти - и я здоров, - думал Кутькин. Но тут у него заболело горло, открылся кашель, начался насморк - всё разом - и у бедного Кутькина отвалилась голова.

4.
     Наперегонки с дождем стрекотали сверчки: ну-ка – кто кого? Дождь искал клавиши и шумел: «сейчас сыграю!» Улица извинялась: « я не клавесин, звучу как могу». Дождь стучал и шарил: «Где-же, где орган, рояль, ну хоть что нибудь с клавишами!» Сверчки шпарили в скрипки: «Переиграем, перегоним, перескрипим».
Поэт Познанский стоял на балконе, курил и слушал все это, вдруг унесся в квартиру и с энтузиазмом, невероятным восприяв богатырскую силищу, выволок на балкон пианино  и грохнул его с пятого этажа. Лакированый ящик ударился об землю, взорвался ужасом струн и разлетелся вдребезги. Сверчки замолчали. Дождь побледнел и тихо сказал: «Ну, ты, Познанский, того - совсем чокнулся».

5.
   Мерлухин стоял у столба, на котором висели большие круглые часы. К Мерлухину подошла девушка и спросила:
Вы не скажете - сколько сейчас времени?
- А сколько надо?
- А сколько есть?
- Килограмм устроит?
- Так мало?
- А вам что - солить?
- Почему?
- Что почему?
- Ты что - больной?
- Не знаю.
Девушка ушла, а Мерлухин остался стоять под часами.

6.
    Ночью в город вошли мамонты. Они топали по пустынным улицам и грозно трубили. Люди всакивали с постелей и выглядывали в окна, отдельные смельчаки выбегали из домов, чтобы получше рассмотреть диковинных животных. В отделениях милиции разрывались телефоны : " У нас во дворе слоны!" Мамонты разбивали бивнями окна нижних этажей, просовывали в квартиры хоботы, схватывали подвернувшиеся предметы и уносили их с собой. Мартовские коты дыбились, шипели и пускались наутёк, а некто Никодимов, решив, что теперь всё можно, высунулся в форточку и кричал: Ура!

7.
     Однажды учитель и ученик вели беседу о том, что такое жизнь.
- Представь себе, говорил учитель, - что некто, заядлый курильщик, не курил очень давно, и желание выкурить сигарету возросло в нем до крайней степени,  до такой силы, что, как говорится  в народе, у него уши стали пухнуть. И вот, курильщик, не имеет перед собой ничего, кроме кучки жалких окурков, в каждом из которых табака на две затяжки. Он поджигает один, затягивается и, прежде чем тот потухнет, сразу же хватает другой, подкуривает его от первого, снова затягивается, тут же подкуривает от второго третий, выбрасывает второй, хватает четвертый, подкуривает от третьего, выбрасывает третий, подкуривает от четвертого пятый, от пятого – шестой и так далее; пытаясь накуриться, он подкуривает от одного окурка другой, хватает новый и бросает предыдущий – вот это и есть жизнь – удовольствия мало, а желание велико.
- Да-а, - протянул ученик и, взяв из коробки толстенную сигару, задумчиво погрузился в облачка синего дыма.