Он, она и поводок, разорванный самым непостижимым образом

 
Он.

В конце концов, кто-то должен был это сделать. Мне нечего терять, у меня нет семьи, друзей, и я единственный кто сохранил способность трезво рассуждать. Нет, я не убийца, но смотреть в глаза детям пока это продолжается уже невозможно. И вот сегодня понедельник и я отправляюсь на охоту. Когда я подхожу к подъезду, эти твари чуют, что я опасен, у них встает дыбом их мерзкая шерсть. Три дня я не выходил из дому, три дня заняла подготовка и теперь кроме винтовки у меня есть 6 килограмм первосортной отравы, способной отправить на тот свет несколько сотен этих тварей. Когда я покупал необходимые составляющие для яда, в магазине возле нашего дома не осталось ни одного отдела торгующего продуктами для людей.

Она.
Вот уже четыре года как я осталась одна, за это время я разговаривала 2 раза с соседями и один раз ко мне приходили торговцы чем-то блестящим. Продавцы в магазине не в счет. В детстве я мечтала стать учительницей, мне казалось, что так я смогу всю жизнь быть среди людей. Но люди меня предали. Сначала меня предали дети, потом, когда я наполовину ослепла, меня предали друзья и коллеги. Я всю жизнь боялась одиночества. Теперь мой единственный друг это моя собака. Она мои глаза и мой единственный собеседник. Ее зовут Герда. Я сама ее подобрала и выходила. На зиму я одеваю ей пальто, которое    сама сшила. Она меня никогда не предаст. Поводок -  единственная ниточка, которая связывает меня с жизнью.

Он.
Первым был пикинес, который отбежал от хозяйки достаточно далеко, чтобы я смог применить помповое ружье. Я стрелял из-за кустов и начисто снес этой китайской крысе голову. Через минуту хозяйка орала на весь район, а я в толпе поддерживал  крикуна, который предлагал расстреливать мальчишек, виновных, по общему мнению, в смерти этого милого песика. Я спросил, как вы думаете они это сделали? Ясно как, засунули собаке в задницу петарду и подожгли. Хм, это мысль.

С тех пор как у меня появилось ружье, я сменил три телевизора. Каждый раз, когда показывали «Белый Бим Черное ухо» я расстреливал экран, но однажды я досмотрел этот фильм до середины (не было патронов) и он мне начал нравится. То, что это комедия я понял только под конец, но как было смешно. 

Она.
Я стала бояться грабителей. У меня нечего брать, но ночами я лежу и думаю, что вот они заберутся ко мне, и пока я буду дрожать в ночной рубашке под одеялом, моя Герда, моя смелая Герда кинется на чужих и они ее застрелят из обреза. У воров всегда есть обрез. Когда пуля попадает в собаку, она не понимает что с ней происходит, она визжит, пытается когтями выцарапать боль из своего бока. Я видела такое однажды в детстве. Это ужасно. Я дала себе клятву никогда не забывать запирать дверь на цепочку и если кто-то придет я не буду прятаться и дрожать в ночной рубашке под одеялом. Уже год я сплю без ночной рубашки.

Он.
Бог любит троицу. Правда, третий был наш дворовой пес Джек. Я подманил его за гаражами  и размозжил ему голову арматурой. По-моему, он даже не успел испугаться. Жаль, что не успел. Не будет больше срать в детские песочницы. С песочниц все у меня и началось. Как-то случайно попал на передачу  «Моя семья». Тема: собака в городе,  половина аудитории нормальные, остальные  собачники с Дуровой во главе.   Им говорят собаки опасны, собаки пачкают детские песочницы, а какая то жирная сволочь говорит, мой Атосик почище ваших детей! Чуть до драки не дошло. Ведущий радуется, люди дерутся. Эпизод переснимали пять раз пока все не успокоились. Потом этот кусок мне долго снился. Очень долго и я понял. Я избранный.

Она.
Сегодня читала Герде Цветаеву по памяти. По-моему, ей понравилось, а Маяковский, особенно ранний, ее злит. Вообще Гердочке в последнее время как-то неспокойно. Животные чувствуют приближение многих катаклизмов, понимают все гораздо лучше людей. 

ОН.
Я не идиот, я понимаю, что собаки вообще то не при чем. Всему виной, как обычно, люди. Люди, которые вместо того, чтобы отдавать свою любовь другим людям дарят ее этим бессмысленным комкам шерсти. Но что поделать, для меня жизнь человека священна. Я не могу ее отобрать и как Сизиф борюсь не с причиной, а со следствием. Главное не поддаваться сомнению. Мышление человека инерционно, стоит только начать сочувствовать этим выродкам и их хозяевам и последствия не заставят себя ждать: решимость пропадет, удача отвернется и общество останется без защитника. А поддаться сомнению очень просто, любой факт допускает множество интерпретаций. Вот детская считалка, одна из самых  удачных с крепеньким сюжетом, «У попа была собака...». Что это, пример рекурсии, символ вечного возвращения а ля Заратустра или, как утверждает мой сосед-компьютерщик, простейший случай гипертекста, когда один документ открывается из второго.

Она.

Мои соседи со спаниелем уехали на дачу и Гердочке не с кем играть. Мне, правда, этот спаниель не нравился. Он был несколько вульгарен, хотя и выучен. Ему не надоедало часами приносить апорт, лаять по команде и выделывать все остальные фокусы, которым учат собак. Я думаю, так люди подчеркивают свою исключительность и умственную отсталость собак, по сравнению с собой. Глядя на  спаниеля в этом сомневаться не приходиться. Но моя Гердочка не такая. Мы с ней на равных. Я конечно с ума не сошла и подругой ее бы не назвала, но вот было когда-то слово «компаньонка». Точно Герда моя компаньонка.   

Он.

Очень темно, батарейки фонарика сели, из оружия только велосипедная цепь. Вдали за кучами мусора угадываются жилые строения. Там за пыльными окнами все идет своим чередом. Где-то семья собралась перед телевизором, где-то мать читает малышу на ночь, кто-то пока родителей нет, впервые привел домой девушку. У них сегодня все получится. Я один на пустыре и вокруг меня голодная стая. Я вижу только светящиеся глаза и слышу низкое негромкое ворчание сотен глоток. Они не спешат, своим звериным умишком они понимают, мне не уйти, до жилья не добраться. Сквозь тучи выглядывает Луна и мне удается различить контуры моих преследователей. Самые разные размеры, породы и глаза, отражая лунный свет, горят бешенством и жаждой убийства. Их спокойствие только до первой крови, моей или одного из них. Я прижимаюсь спиной к ржавому столбу, по удобней перехватываю цепь. Я готов. На месте пустыря раньше был парк. Мне приходит в голову, что узкий фонарный столб, защищающий сейчас мою спину, поставили, чтобы светить влюбленным или гуляющим после трудового дня отцам семейства, пенсионерам, поэтам, сумасшедшим ученым. Да Бог знает кому. Он освещал, наверное, десять метров аллеи и через небольшой промежуток уютного сумрака передавал эстафету другому такому же столбу. Может быть, на вещах остаются отпечатки человеческих эмоций, радости или отчаяния людей, которые провели на скамейке под этим столбом часы своей жизни. Если так, то и мои последние мысли останутся навечно запечатленные в этом ржавом столбе. Круг горящих глаз сужается, и я могу, не отрывая спину от столба резким взмахом познакомить первого попавшегося монстра с моей цепью. Я бью наотмашь, и пустырь взрывается собачьим визгом.
После удачного удара пытаюсь вернуться в исходное положение, но спина проваливается, и я не могу нащупать столб. Видимо в момент удара я сильно сместился и теперь в темноте даже те десять сантиметром моей спины, защищенные еще мгновение назад ржавым железом, становятся уязвимы для собачьих зубов. В панике, размахивая цепью, не попадая, я кружусь на месте. Чудовищная  боль в ноге и резкий рывок. Они всегда начинают с ног, мечтая добраться до горла.  Я падаю и просыпаюсь. Еще один кошмар. Раннее утро. Меня ждет моя работа.
 
Она.
Обычно мы гуляем  в тихой части сквера, подальше от дороги. Но сегодня  Герда особенно нервничала и потащила меня к реке. Ну что же к реке так к реке.

Он.
Прочитал в газете, на окраинах полуголодные собаки стали настоящим бедствием. Пора съездить в командировку. Осталось закончить одно дело. Рыжий терьер, скорее всего сука. С ней всегда гуляет скромная женщина моих лет. Конечно, ей бы хотелось побыть дома, взять в руки книгу, закутаться в плед. Вместо этого в любую погоду она выгуливает это животное. Я собрал взрывное устройство на радиоуправлении. Маленькое, радиус поражение три метра и  звуковую приманку. Собака услышит шорох в кустах, кинется, схватит своими зубками мной приготовленный мячик. Я спокойно в стороне нажму кнопку. Все пошел готовить сюрприз. Я знаю, где они гуляют.   
 
Она.
Три часа ругалась с издательством местной газетенки и пила валокордин. Напечатали они якобы юмористический фельетон о саперах.  Мне не дали поговорить с автором, но и по фельетону ясно, что  автор садист и извращенец. Я прижимала газету к своим слепым глазам и  читала этот бред. Привожу дословно. «Иногда саперы перед собой на минное поле выпускают собаку. Зачем спросите Вы, ведь не разминирует же сама. Дело в том. Что у собаки очень тонкий нюх, и она чует мину за секунду до того, как сапер слышит взрыв и видит высоко в небе собачью тушку». Не могу успокоиться. Пока такие подонки, как автор фельетона будут ходить по улицам нельзя спать спокойно.

Он.
Чисто, грамотно без лишних жертв. Самым сложным было не зацепить женщину. Когда собака ринулась в кусты, вырвав поводок, ее хозяйка двинулась за  ней, но не успела. Взрыв получился мощнее, чем я думал. Кусты загорелись. Женщина вскрикнула и стала оседать на землю. Я проверил кусты, от терьера остался только  поводок. Я провожал женщину домой, по-моему, она не в себе, очевидно, испугалась, и очень плохо видит.   Надо будет за ней присмотреть.


Она.

Случилось самое страшное. Герды больше нет. Моей верной Герды, единственного друга, больше нет. Ее взорвали. Это автор того фельетона как-то меня нашел и отомстил за звонок в газету. Наверно мина предназначалась мне, но Герда почуяла ее, рванулась и взорвалась сама, чтобы я выжила. Зачем мне теперь жить, да и как. Я потеряла сознание, и меня отвел домой какой-то мужчина. Он ко мне теперь часто приходит. Мы разговариваем. Я рассказываю ему о своей жизни, о Герде. От нее остался только поводок.  Герду оторвало взрывной волной. Так говорит этот мужчина. Он зовет меня в театр на премьеру. Не пойду пока, у меня траур. Может потом, мне кажется, мы с ним станем друзьями.


Герда.

Я была великолепна. Просто супер круто, то, что мне удалось провернуть. Директор цирка за такой номер мне бы до конца жизни блох бы выбирал. В последнее время мне казалось - все тупик, выхода нет. До конца жизни водить по скверу эту слепую корову. Как она меня достала и своим сюсюканьем и своей Цветаевой и Маяковским ранним, этим кретином "...когда все расселятся в раю и в аду, земля итогами подведена будет, помните в 1916 году из Петрограда исчезли красивые люди". Ужас, люди красивые исчезли. Ну не кретин. А бросить слепую тетерю лапа не поднималась. Она без меня бы пропала, только я бы за порог с концами, на природу в Сокольники, а она тотчас головой в петлю. Думала так и не вырвусь из душных тисков благородства. О как завернула. И тут нежданно, как мозговая кость из банки с Вискасом этот маньяк. Стопроцентный, хрестоматийный, классический маньяк. У него на лбу написано М А Н Ь Я К. Нашего брата ненавидит. Стало опасно по улицам бегать, только зазеваешься, а он как шарахнет из кустов. С земли перестали есть, он все отравой посыпал. Чувствую, ко мне присматривается. Сперва маршруты  меняла, думала, как вывернуться.  Шла в сквер как на казнь. Так меня эта моя старая кляча достала, что лучше пусть маньяк пристрелит, чем так жить. Только зашла в сквер, план сложился в голове сам собой. Я имитирую гибель, несчастный случай на производстве с летальным исходом. Моя хозяйка, кто б сомневался, валится с копыт. Этот маньяк, он, судя по роже, только собак ненавидит, ей на помощь. Домой проведет, утешит по-мужски, хотя черт их знает в таком возрасте. Когда у них климакс и все  такое. Короче подружатся. А я на свободу в Сокольники. План супер. Одно слабое место - как выжить. На всякий пожарный отбежала в кустики, типа отлить, а сама поводок подгрызла. Забегаю в нашу часть сквера. Этот придурок в засаде. Единственная кто мог его не заметить это моя хозяйка. Зрение минус 164 по Фаренгейту. Мне все ясно. Взрывчатка, вон как воняет. Приманка, кто бы на такое купился, если не подыгрывать. Совсем нас люди за идиотов держат. Там под кустиками канавка, точно по мне, размер в размер. Я туда, а как рвануло, поводок оторвала и на пузе, на пузе как партизан в сторону. Оттуда наблюдаю и глазам не верю. Все как по писанному. Мне типа кранты, вон шесть еще летает, канавка все ж мелковата оказалась. Хозяйка на землю, мужик к ней. Поднял, домой отвел. Джентльмен. Еще неделю по району крутилась. Сегодня они в театр пошли. Сладилось, значит. Хотела поводок забрать на память, как я его тогда перекусила, со страху, наверное. Ну да ладно. Главное СВОБОДА!!! УУУУУУ