Casus contactus

До старушки Земли оставалось еще часа два полета. Пилот полуавтоматического корабля “Звездная красавица” откинулся на спинку кресла и с удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы и думая о том, что скоро вновь увидит родную планету.
Филипп Кондор был биологом. Еще на Земле он написал не одну значимую работу в области микробиологии и нервной деятельности в “чуждой организму обстановке” – так деликатно Кондор назвал пребывание астронавтов на борту космического корабля и на других планетах. Когда-то блестящий студент, а потом – талантливый исследователь при Институте Изучения Иноземных Форм Жизни, Кондор незадолго до своего тридцать второго дня рождения был допущен до исследований в области инопланетной органики – проще говоря, его материалами для опытов и экспериментов стали непонятные растения и мелкие животные, вывезенные с изученных и малоизученных планет Солнечной и других систем. Проработав в этой области еще три года, Кондор был удостоен премии и – что являлось для него более важным – ордера на полевые изучения.
Вот это стало для него настоящим подарком. Ничто так не грело душу Филиппа, как изучение организмов в их родной, естественной среде. Поэтому, с трудом дождавшись подходящего момента, Кондор пулей слетал в ближайшее отделение “Сайнс Эксплорерс, Инк.”, оформил все документы на малогабаритный корабль с романтическим названием “Звездная красавица” – и, взяв командировочные, умчался в черноту космоса.
Вначале ему не везло. Планеты попадались все как одна – каменистые пустыны, где единственное, что может кому-то показаться интересным – это крупные валуны свалявшегося песчаника, одно-два чахлых деревца и пронизывающий ветер. Однако Филипп продолжал поиски.
Еще год ушел у него на то, чтобы добраться до Промтеи-8.
Эта планета, со сходным с земным климатом и богатейшей флорой и фауной, стал манной небесной для Кондора. Он оставался на этой планете почти год по земному времени, погруженный в работу, очарованный тысячами и тысячами неизвестных ранее птиц и насекомых…
Однако время шло. Пришла пора прощаться с Промтеей-8. Скрепя сердце, Кондор погрузил оборудование в “Звездную красавицу”, убрал документы со своими разработками и исследованиями в предназначенный для этого контейнер – и покинул полюбившуюся планету.
Судьба таскала Кондора еще три года по различным системам и планетам. И на каждой – буквально на каждой – он находил что-то новое, невообразимое, поразительное… вскоре, в который раз перечитывая свои первые выкладки, Филипп начал находить в них ошибки и досадные недочеты. Он рвал бумагу, печатал новые материалы, просеивал всю шелуху через сито новых знаний и навыков…
И вот теперь его верная “Красавица” – потрепанный, скрипящий корабль со множеством швов и заплат на корпусе, наложенных бортовым роботом – неслась к Земле, голубому шарику в разлитой черноте космоса.
Филипп потянулся еще разок и любовно похлопал по крышке прозрачный контейнер, внутри которого хранились его знания – кристаллизованная в чистом виде наука, которую он постиг за пять лет общения с бессловесными тварями из трех звездных систем. За все это время он ни разу не виделся с другим человеком и практически не разговаривал – если не брать в расчет короткие и сухие контакты с ИИИФЖ. Если забыть об этих рапортах, то можно сказать, что Филипп Кондор прожил почти шесть лет в полной изоляции от человечества.
Но он не был одинок.
“Вот и ты, старушка Земля”, - думал Филипп через полтора часа, глядя на то, как роботы затягивают его корабль в ангар космопорта, - “Я привез тебе, дорогая, множество важнейших сведений. Ты будешь рада… а еще радостней тебя будет Пьер Чандра, управляющий исследовательским отделом”. Пьер уже получил уведомление Филиппа о приезде, и сейчас наверняка поджидал Кондора у себя в кабинете.
Загорелась надпись, уведомляющая о том, что трап подогнан и можно открывать шлюзы. Филипп встал, взял в левую руку кейс с бумагами, в правую – ящичек с пробами, и направился к выходу.
- Потерпи, Мелж, - кинул он через плечо, - я скоро вернусь.
Пока он стоит и, щурясь, оглядывает впервые за несколько лет порт Земли, давайте оглядим самого Филиппа Кондора. Это высокий мужчина – за это его еще в институте в шутку называли жирафой. Темно-каштановые волосы, немного грустный взгляд серо-зеленых глаз, чем-то напоминающих глаза теленка. Годы жизни в достаточно сложных условиях сказались не только на его складе ума и характера, но и на внешности: он стал в чем-то похож на альпиниста, со своим чуть обветренным лицом, загорелым телом и крепкими руками. Одет он был в то утро в потрепанный конбинезон, который помнил еще вылет с Земли. Просто на тот момент ничего приличнее и, честно говоря, чище у Кондора не было.
Филипп неторопливо спустился по трапу и сел в ожидающий аэромобиль.
- Главное здание ИИИФЖ, - произнес Филлип.
Машина не тронулась с места.
Озадаченный Кондор еще раз назвал место назначения.
Машина осталась стоять и на этот раз. Однако из ее недр донесся резкий механический голос:
- Неверно назван адрес. Уточните, пожалуйста.
Филипп похлопал глазами; под воротник его комбинезона скатилась капля пота:
- Ээээ… Институт?
Аэромобильный робот был непреклонен:
- Просьба уточнить. В данном городе насчитывается свыше двадцати различных учреждений…
Филипп вздохнул и рассмеялся:
- Ах вот о чем разговор… Институт Изучения Иноземных Форм Жизни, главное административное здание.
Аэромобиль качнулся и неслышно поднялся в воздух.
Филипп потер висок. Надо же, могли бы и ввести в банк данных аббревиатуры… выговаривать полное название подчас такая морока…
Ну ничего, отвлекся Филипп от мрачных мыслей, поудобнее устраиваясь у себя в кресле. Сейчас он сдаст материалы на руки Пьеру, вернется к себе на квартиру и где-то годик будет наслаждаться человеческим обществом…
Аэромобиль опустился на тротуар перед импозантным зданием ИИИФЖ, которое, похоже, не изменилось бы и за пару-тройку веков. Филипп вылез из машины и, покрепче сжав рукоятки обоих кейсов, двинулся к дверям.
В ресепшене сидела молоденькая девица и, болтая с кем-то по прижатому к плечу телефону, наводила марафет на ногти. Господи, столько лет прошло, а ничего не изменилось. Совсем ничего.
- Добрый день, - девушка при его приближении буркнула в трубку “Подожди” и, отложив ее в сторону, улыбнулась Кондору, - мне бы увидеться в мистером Чандра…
- Конечно, - девушка улыбнулась еще шире; солнечный блик сверкнул на ее бэджике: Танин Олдрейд, секретарь, - вы зарегистрировались в списке посетителей?
Филипп опешил:
- Что-что?
- В списке посетителей, - терпеливо пояснила Танин, - каждый желающий поговорить с управляющим исследовательским отделом должен согласовать с мистером Чандра дату и время…
- Простите, - прервал ее Филипп, - я могу понять все эти формальности, но, понимаете… я только что вернулся из весьма длительного путешествия, и мы с мистером Чандра договорились..
- Ничем не могу помочь, - девушка вернулась к трубке.
Кондор еще с минуту блуждал по приемной с потерянным видом. Наконец Танин надоела его маячившая поблизости долговязая фигура, и она, прикрыв трубку рукой, произнесла:
- Почему бы вам не договориться с мистером Чандра заранее, прямо сейчас? Я уверена, если у вас срочное дело, то где-нибудь через неделю…
Через неделю?!
- Погодите; я всего полчаса назад вернулся из очень…
- Все равно необходимо зарегистрироваться  и пройти…
- Мне к нему на пять минут, - уже жалобно попросил Филипп.
Девушка покачала головой. Кондор уже собирался было поднять гвалт и шум, но тут прозвенел колокольчик одного из лифтов, и в коридор вышел Пьер собственной персоной.
- Филипп, - он радостно заулыбался и поспешил навстречу старому знакомцу, - сколько лет, сколько лет… Танин, что же вы не направили его сразу же ко мне?
Девушка обиженно надулась:
- Вы же сами просили, не пропускать никого без карточки с договоренностью о встрече…
- Забудь об этом неприятном инциденте, - загомонил Пьер, игнорирую оправдания секретаря и увлекая Кондора за собой в лифт, - столько всяких формальностей, столько пустых форм… мне самому иногда страшно становится…
А уж как мне страшно, подумал Филипп. Шутка ли – прожить пять лет среди дикой природы, где задумываешься только о пище, воде и сне – и теперь прибыть сюда, где, оказывается, количество бумажек увеличилось в два раза…
- Вижу, кое-что изменилось со времени моего последнего посещения Института, - небрежно заметил Кондор, прислонившись к зеркальной стене лифта и не выпуская из рук кейсы.
- Ох, и не говори, - Пьер рассеянно пошарил в карманах, выудил оттуда ручку и пристроил ее в переднем кармане пиджака, - много чего изменилось на праматери Земле… а что в космосе?
- Все как всегда – чернота да бесконечность.
И они оба рассмеялись.
Пьер был полной противоположностью Филиппу: маленький, кругловатый человек, который сразу после института начал строить себе карьеру. Добившись завидного поста управляющего одного из важнейших отделов, он милостиво пригласил никому не известного молодого ученого – институтского друга – на работу – и не прогадал. Филипп Кондор, с его жаждой знания и потрясающей работоспособностью, стал козырной картой для ИИИФЖ.
Миновав три коридора, старые знакомые вошли в кабинет Чандра.
- Ух ты, - не смог сдержаться Кондор; он застыл на пороге и с изумлением оглядывал стены, обитые дорогим кантрасским синим деревом, и массивный стол из столь редкого теперь земного дуба.
- Да вот… произвел небольшой ремонт, так сказать, - Пьер быстро обежал стол и устроился за ним, потирая от нетерпения костяшки пальцев, - давай выкладывай.
Неторопливо, с присущей ему обстоятельностью, Филипп поставил на край стола два кейса:
- Здесь, - пояснил он, похлопав по стенке тяжелый на вид металлический ящик с массивными замками, - все реагенты и новые минералы, которые мне встретились. Также здесь коллекция анализов почв и осадков.
- Превосходно, превосходно!
- А здесь, - таким же наставительным тоном продолжал Филипп, начиная улыбаться – уж больно забавный вид принимал Пьер, когда чему-то радовался, - все мои выкладки по поводу новых видов и классов, найденных на планетах трех систем. Думаю, тебе и самому не помешало бы это посмотреть.
Пьер заулыбался так широко, что стал похож на голодную акулу:
- Филипп, ты просто молодец! Пять лет этой ужасной жизни вдали от цивилизации…
- Не настолько уж там было и ужасно, в лоне матери-природы… - обиделся было Кондор.
- …и вот ты здесь, привез с собой материалы на вес золота! Нет, платины! Давай их сюда…
Пьер вцепился в ручки контейнеров и, кряхтя, убрал их под стол.
- Потом сдам в лабораторию и аналитический отдел, - Пьер вздохнул и прямо посмотрел на Филиппа, - чем намерен заняться теперь?
- Да вот… - тот уселся на стул, услужливо пододвинутый подоспевшим роботом-камердинером, - надумываю остаться на земле… успокоиться…
- Хорошо, - Пьер открыл ящик стола и вытащил стопку бумаги толщиной около полусантиметра, - тогда можешь приступать.
Филипп хлопнул глазами. Подобное действие, а вернее, частота его выполнения на этой планете, начинали уже раздражать ученого.
- К чему? – осторожно поинтересовался он.
Пьер кивнул на бумаги. Бровь Кондора круто изогнулась:
- Зачем?
- Ну как же… - Пьер даже немного смутился, - здесь все необходимые документы для того, чтобы ты смог остаться на Земле.
- К…как?..
- По порядку, - Пьер начал перебирать листы, - заявление о желании остаться здесь. Заявление на права владения твоей квартиры. Просьба о проверке на инфекции и техническую стабильность квартиры. Запрос на разрешение пройти дезинфекцию. Заказ…
- Стоп, стоп. И… что будет, когда я все это заполню?
- Ох, парень, да ты совсем отстал от жизни. Хотя чего я еще ждал? Ответа от Технической службы страны надо подождать полнедели. Медицинские справки займут где-то дней пятнадцать. Что касается разрешения на медицинскую проверку…
Филипп сник. Будущее на Земле рисовалось теперь не в таких радужных красках, как час назад.
- Это все?..
- Пожалуй, что так, - Чандра подергал себя за нижнюю губу, - да, чуть не забыл: еще три года тебе надо будет раз в месяц показываться на обследование, заполнять все бумажки, которые тебе сунут, да и… эй, Кондор, ты куда?!
- На “Звездную красавицу”, - мрачно заявил Филипп, прикрывая за собой дверь, - обратно в чернильную пустоту.

Портовые роботы как раз закончили последние проверки. Был дан сигнал к открытию ангара, и “Красавицу” поволокли на взлетную полосу.
Филипп, сникнув, сидел в кресле пилота. Как же так? Он так долго ждал этого дня… но все эти бюрократические бумажки, жизнь, полная росписей и беготни…
Уж лучше он еще семь лет угробит на исследование новых систем и планет. Тут хотя бы нужны его исследования.
Пока он ездил в Институт, “Красавицу” подлатали, проверили и выдали добро на использование корабля еще около девяти лет. Что ни говори, а эта конструкция была рассчитана на десятилетия.
Филипп повернулся спиной к пульту управления:
- Мелж, иди сюда…
Маленький зверек, по размеру напоминающий кошку, а по конституции тела – льва, запрыгнул ему на колени. Подняв мордочку, Мелж вопросительно заявила:
- Ам?
- Нет, - Филипп улыбнулся и погладил ее по голове, - мы не остаемся.
Цвет шкуры зверька сменился с песчаного на зелено-голубой. Филипп, заметив это, покачал головой:
- Нет, дело не в снабжении. Просто… - он вздохнул, - просто, боюсь, я уже не гожусь на жизнь здесь…
Мелж навострила уши. Цвет ее шкуры изменился на бледно-желтый.
- Нет, дело не в тебе. Ты-то тут не причем…
- Амамама?
- Ну и что, что я забрал тебя с Промтеи-8? Ты же сама этого хотела…
Шкура Мелж пошла красными пятнами.
- Видишь, ведь хотела же.
- Амама?
- Не беспокойся, корабль выдержит. “Красавица” крепкая, и не такое видала… пищи и воды у нас предостаточно.
- Амарам.
- И не говори.
Мелж помолчала, через плечо Филиппа глядя на удаляющийся ангар. Роботы, оттащив корабль на взлетную полосу, развернулись и направились обратно в порт.
Наконец Мелж не выдержала:
- Амармранрам?
- Не задавай глупых вопросов, - раздраженно ответил Филипп, - по-твоему, то, что я проторчал столько времени в космосе, повлияло на меня? Заставило стать более примитивным?
Мелж опустила уши и покрылась голубой продольной полоской.
- Да ладно тебе. Просто… ну и что, что мне не нравятся эти новые порядки на Земле? Не захотел – отказался. Я иногда… я просто не могу их понять. Не называют вещи своими именами. Придумали себе какие-то бланки, справки…
Он замолк. С писком загорелась надпись разрешения на взлет.
Мелж махнула хвостом, на доли секунды стала нежно-розового цвета и спрыгнула на пол.
- Конечно, - буркнул ей вслед Филипп, - ты, в отличие от них, называешь вещи своими именами. Уж лучше мне общаться с тобой, чем с подобными невразумительными тварями Божьими.
И повернулся к пульту управления.

Хельга Р. Кроу, 01.03