Проблема самоидентификации
Осознав бесплодность дальнейших поисков, гражданин решил прибегнуть к помощи окружающих. Одевшись вполне прилично для посещения общественных мест, он вышел на лестничную площадку и позвонил в дверь напротив. За дверью послышались шаркающие шаги, присущие дамам весьма преклонного возраста. Однако, когда дверь открылась, за ней обнаружился полный мужчина лет пятидесяти в голубоватой майке, спортивных штанах и шлёпанцах. В правой его руке была зажата свёрнутая в трубку газета с прилипшими останками мух. Мужчина выжидательно воззрился на визитёра.
- Здравствуйте, - сказал гражданин.
- Привет, - ответил сосед и привалился плечом к дверному косяку.
- Вы меня не помните?
- Первый раз вижу, - мужчина сунул руку под майку и принялся чесать грудь.
- Я – ваш сосед по этажу.
- Правда? Рад познакомиться. Василий, - сосед протянул гражданину руку, - Может зайдешь? Примем по пять капель за знакомство.
- Охотно зайду, - сказал гражданин, аккуратно пожимая соседову руку, - Только у меня проблема.
- Давай, заходи, - произнес сосед, прижимаясь к стене, чтобы пропустить гражданина в квартиру, - Сейчас все твои проблемы решим.
***
Три часа спустя гражданин, так и не приблизившийся к идентификации самоё себя ни на миллиметр, сидел за кухонным столом соседа и сосредоточенно наблюдал окружающую действительность. Кухня пребывала в состоянии перманентной модификации, оставаясь при том абсолютно и даже как-то монументально неизменной. Клубы табачного дыма усиливали переменчивость и подчеркивали постоянство помещения. В этом был какой-то высший смысл, который гражданин пытался понять. Но сосредоточиться достаточно для того, чтобы этот смысл уловить, никак не удавалось. Мешала какая-то смутная тревога, ощущение необходимости вспомнить нечто важное. За столом, напротив гражданина, сидел сосед и бубнил что-то про футбол, то ругал евреев и объяснял тонкости ремонта автомобилей. Каждую мысль сосед заканчивал шлепком ладонью по столу. Гражданина сосед называл почему-то Серёгой, Коляном, а иногда даже Петюней. Это было непонятно. Это следовало обдумать. «Это странно», - думал гражданин, - «что он называет меня по-разному. Ведь на самом деле меня зовут… Как? Ведь должны же меня как-то звать? Интересно. Если меня зовут, то куда? И кто? Но это не важно. Важно что меня зовут… Да! Мне же надо узнать, кто я!». Гражданин поднялся на неверных ногах. Сосед умолк и посмотрел вопросительно со слезой во взоре.
- Вася, - сказал гражданин, - ты мне нравишься. Но мне надо идти. У меня дело.
- Серёга! – воскликнул сосед, - Я тебя люблю. Но дело – есть дело. Иди. И заходи ещё.
Придерживаясь за стену, гражданин выбрался из квартиры, постоял, покачиваясь на лестничной площадке и решительно начал спускаться по лестнице.
***
Гражданин брёл по улице. Улица вела себя неправильно. Время от времени она мягко ускорялось в каком-либо из направлений, а иногда плавно кренилась. Приходилось сильно сосредотачиваться, чтобы вовремя компенсировать инерционные эффекты, вызванные её своеволием. Иногда гражданин останавливал прохожих и пытался узнать у них, кто он такой. Ответы были разными, но ни один из них не выдерживал никакой критики. Так, скажем, гражданин довольно хорошо помнил, как должна выглядеть свинья и не усматривал в её образе решительно никакого сходства с собой. И вдруг, как вспышка света во мраке подвала, как дивный оазис среди знойных песков, будка «Справки» возникла в поле зрения печального искателя. За окошком будки обнаружилась дивная незнакомка.
- Де-евушка, - пропел гражданин, - подскажите пожалуйста, кто я такой?
- Ну мне-то откуда знать?! – воскликнула девушка и хотела всплеснуть руками, но тесное пространство будки не позволило ей совершить этого.
- Ну пожа-алуйста. Ну скажи-ите. Знаете, я проснулся сегодня и совершенно не помню, кто я. Только вы-ы можете мне помочь. Я Вас о-очень пра прашу.
- Ну ладно, - смягчилась девушка, - По какому адресу Вы прописаны?
Адрес вспоминался трудно. Рывками. Как будто обладал собственной волей и не хотел быть вспомнен. Но в конце концов уступил решительности и напору и сдался. Девушка застучала по клавишам компьютера, подождала немного и бодро оттараторила:
- Вас зовут Павел Степанович Сарапул. 38 лет. Разведён. Временно безработный. Детей нет. С Вас 3 рубля, 20 копеек.
- Сп.пасибо, ми-илая! – Воскликнул Павел Степанович и, расплатившись, помчался домой.
***
Сосед открывал долго. Он путался в замке и приговаривал «Сейчас, сейчас. Да что ж ты! Блин…». Но наконец открыл и посмотрел на Павла Степановича. В мутноватых глазах его недоумение медленно уступало место узнаванию.
- Серёга! – наконец воскликнул Василий, - Как хорошо что зашёл! А то я уже скучать начал. Ну, давай, заходи, чего тут-то стоять.
- Вася, - произнёс Павел Степанович в прихожей, - Я теперь знаю, кто я есть.
И, приникнув к соседскому уху, жарко зашептал:
- Меня зовут Павел Степанович Сарапул. 38 лет. Разведён. Временно безработный. Детей нет.
Василий взял Павла Степановича за плечи и, приотодвинув от себя, пристально всмотрелся. Удовлетворившись результатами осмотра, он хмыкнул и тоном, не терпящим возражений, отрезал:
- За это надо выпить. Только немного. А то мне завтра в рейс.
***
Гражданин осторожно разлепил глаза. Он был в странном месте, в котором мебель стояла на одной из стен, покрытой зачем-то линолеумом, а из противоположной стены торчком торчала люстра. Пространство перед глазами плыло зелёными пятнами. Голова болела. Потом гражданин сообразил, что лежит щекой на кухонном столе, и все встало на свои места. Только голова болеть не перестала. И ещё. Как ни старался, он никак не мог вспомнить, кто он такой…
Свидетельство о публикации №203071500080