Аленький цветочек

Уютный зал небольшого кафе на берегу озера пустовал. На улице стояла жара, посетители забегали ненадолго, быстро заказывали, еще быстрее ели и мчались назад, к озеру. Только одна девушка, эффектная блондинка в маленьком синем платье, не убежала сразу, выпив апельсиновый сок, а продолжала сидеть за круглым столиком  у открытого настежь панорамного окна, лениво наблюдая за бесконечныой вереницей отдыхающих, тянущихся к вожделенной прохладе лесного озера.  Иногда она поглядывала в сторону, на узкую ровную тропинку, словно ожидая кого-то. Отвлекшись на раскуривание сигареты, девушка все же успустила момент, когда из-за поворота на тропинку выбежала тоненькая фигурка ее подруги.

--Наташка, у меня расцвело! - Юля, распахнув дверь, влетела в зал.  Взьерошенная и жутко взволнованная, с непривычно горящими глазами, она напоминала кошку, поймавшую добычу, но упавшую во время охоты в холодный ручей. Если, конечно, бывают кошки каштанового окраса.

Блондинка неспешно затянулась сигаретой, улыбнулась и  ответила:
--Наконец-то ты стала похожей на человека. Румянец на щеках, пусть лихорадочный, но все же...

Юля нетерпеливо перебила ее:

--Нет, ты не понимаешь! Оно мало того, что расцвело, там огромное количество цветов! РАЗНЫХ цветов!

В глазах Наташки сверкнул интерес. Сбив длинным аккуратным ногтем пепел в хрустальную вазу, ставшую с ее подачи простой пепельницей, она на секунду задумалась и вынесла вердикт:

--Лезь в орхидею. Пару месяцев бананово-кокосового рая с загорелым аполлоном, в моднявом бунгало, гарантирую. Если раньше не сбежишь. Но отдых - что надо! Секс, солнце и вода - вместе дружная семья!

Подруга отмахнулась от нее:

--Там по-другому было, про семью, - девушка принялась мерять шагами пространство зала, потом остановилась и спросила совсем о другом, - Как ты вообще здесь можешь находиться?! Пошли скорее на воздух!

Наташка поморщилась:

--Докурить можно? Через две минуты пойдем. Я "здесь" ждала тебя, между прочим.

Но Юля ее не слушала, она уже думала о другом:

--Это все неважно, неважно...Что делать, что делать?! Как все просто было, когда приходишь на Поле - а там пара цветочков, ромашка да одуванчик...

При последних словах подруги Наташка презрительно фыркнула, и  Юля тут же возмутилась:

--А ты не смейся! Я, между прочим, всего второй раз пробую! Думаешь, легко вот так взять и выбрать?!

Наташка снисходительно вздохнула:

--Послушай доброго совета. Не хочешь бунгало - лезь в розу. Элита вокруг, красивый секс в номере для новобрачных какого-нибудь Рэдиссон-отеля в Майами или Нью-Йорке - чем тебе не нравится?

Юля плюхнулась на пластиковое красло и всплеснула руками:

--Тем, что это у тебя все просто! А у меня в том же бунгало будут кипеть мексиканские страсти... В номере отеля, небось, моего кавалера будут пытаться убить, а я - в роли Никиты из дурацкого сериала... Ты что, не знаешь мой идиотический настрой?

Наташка кивнула - "настрой", а проще говоря - характер подруги за полгода общения она изучила, и спокойной жизни там, где нормальные люди отдыхают без забот и терзаний, экспрессивной Юльке никогда не получить.Но все-таки...

--Юль, но можно попытаться. Вдруг тебе понравится?

Юлька снова отмахнулась и вскочила с кресла. Пока она нервно расхаживала по зале,  Наташка, наблюдая за ней, задумчиво пускала клубы голубоватого дыма, и ей в голову лезли совершенно никчемные мысли - а что, если б на Юльке был не этот длинный сарафан, мешающий широким шагам, а что-нибудь поудобнее? Можно было бы столько лампочек зажечь добытым от нее электричеством...

Улыбнувшись своим мыслям, Наташка высказала очередную здравую идею:
 
--Так не бывает. Если бы тебе было нужно ДРУГОЕ, ты бы и получила это самое другое, здесь Законы одни.

Юля от возмущения даже остановилась:

--Знать-то ты Законы знаешь, но меня не понимаешь ни на вот столько! - девушка показала подруге задорную фигу, -  Дело в том, что я сама понятия не имею, ЧЕГО хочу! И нет никаких гарантий, что нормальный, мирный цветок не обернется таким приключением, что потом волосы дыбом встанут... Вспомни, что с ромашкой было!

На этот раз Наташка, раскуривая новую сигарету, согласно кивнула - притча о метаморфозе ромашковой идиллистической романтики - лекарства для страждущих душ - в трагедию галактического масштаба знали все ее знакомые. Казалось бы, что проще? Выбран идеальный муж, ребенок, тихая семейная жизнь... Кто же знал, что тихая семейная жизнь может быть не только у клерков, но и у генерал - майоров Галактического патруля какой-то там планеты в непонятном времени? И уж точно никто не предполагал, какую роль может сыграть в судьбе этой самой планеты взбалмошная и некстати активная жена генерала. Хотя войну она вроде предотвратила - враги устрашились...

А Юля, немного успокоившись, но не в состоянии усидеть на месте, тем временем продолжала:

--Не хочу опять ноги уносить из инопланетной психушки. Хочу настоящего. Понимаешь? Раз - и навсегда! Эта буря эмоций, эти страсти - хороши до поры до времени, а потом...

Девушка не заметила, как схватила со стола салфетку и начала яростно ее драть. Наташка покосилась на несчастную бумажную жертву, чьи клочки уже полетели в сторону закоулочков,  и примирительно произнесла:

--Юль, ты, главное, не нервничай. Подумай, взвесь - время пока терпит. Поговори с людьми, если не знаешь, чего ждать от того или иного цветка. Проще всего со мной, - Наташка самодовольно улыбнулась, - я мало чего не знаю.

Выпуская вереницу дымовых колечек, Наташка чуть насмешливо смотрела на более юную подругу. Та же вдруг как-то странно взглянула на нее и заговорщицки спросила:

--А что за цветок – такой серенький… Нет, серебристый, с маленькими листочками, мягким, но прямым пушистым стеблем, ветвистый и с очаровательными красными цветочками?

Лицо Наташки первый раз за время разговора выразило полноценные эмоции - удивление, вскоре сменившееся «научным» интересом:

--Понятия не имею, о чем ты говоришь. Пушистый стебель… Красные цветочки… Нарисовать сможешь?

Недолго думая, Юля взяла очередную салфетку. Наташка порылась в сумке и достала замызганную, видавшую виды ручку с полустертой надписью «Radisson SAS» и протянула подруге. Та быстренько набросала схемку стебля, изогнутые палочки стали листьями, а несколько верхушек украсились маленькими одиночными цветками на высоких «чашечках». Обе девушки уставились на «творение», одна – задумавшись, не забыто ли чего, другая – с искренним изумлением. Наташка бережно спрятала в сумку ручку, взяла картинку, повертела так и сяк и торжественно провозгласила:

--Поздравляю. Такого сорняка я раньше не видела!

Юля обиделась и вырвала картинку из тонких пальцев:

--Сама ты… Знаешь, как он серебрится на солнце? И красные цветочки на сером смотрятся потрясающе!

--Серебрится, говоришь? – Наташка задумчиво потянула картинку к себе, - Я, кажется, вспомнила. Видела такое, только не на Поле... А у своей бабушки в огороде! Она клумбы им обсаживала, "для симметрии". Называется…Вспомнила! Аленький цветочек!

Услышав название цветка, Юля на миг остолбенела, потом безвольно опустилась на пластиковый стул, слегка промахнулась и грохнулась на пол. Поднимая подругу, Наташка подивилась странному выражению в ее глазах – так смотрит загнанный зверь, все-таки ушедший от охотника, но получивший как минимум пять смертельных ранений…Дикая камышовая кошка. А может, рысь? Вспомнились слова одной их общей подруги: "Ни в одной девчонке я не видела столько от кошки, как в Юльке"

"Рысь" не желала подниматься. Она обхватила руками колени и уткнулась в них лицом, а плечи начали недвусмыленно  вздрагивать...

...Она не помнила, когда произошла метаморфоза, и вместо обычного «Юленька» она вдруг услышала от НЕГО непривычное и невероятно красивое «Аленький». Удивилась, вскинула брови, и…Растаяла. Потому что в этом странном прозвище было столько нежности и любви, потому что она поняла - больше не надо ей никаких имен, только это, только с этих губ…

...Голос, такой родной низкий голос с потрясающим, пробирающим до самого сердца тембром, за ее спиной повторял одно и то же: "Аленький, пойми, я не могу по-другому. Ты же умница, ты все понимаешь. Да и не нужен я тебе, ты заслуживаешь лучшего, а не такую сволочь, как я…" От сознания того, что подобные слова слышали поколения обманутых женщин до нее, легче никак не становилось...

...Уехать. Уехать прочь, как можно дальше, чтобы ничто не напоминало. Куда? В Москву? За границу? Но везде есть связь. Везде есть радио, которое транслирует ИХ песни. Неважно, на каком языке. Везде есть ПАМЯТЬ. А память надо убить. Стереть. Освободить место...

--Юлька, а ну хватит, - Наташка не на шутку встревожилась и тормошила подругу, - Нашла время и место! Вставай сейчас же! Ну! Да вставай ты, рева-корова, глаза опухнут, пойдешь на Поле некрасивая!

Сидящая в неловкой позе на полу девушка подняла на подругу заплаканное, действительно опухшее лицо. Та  осеклась - в обращенных к ней глазах острыми блескими льдинками светилась злость в обрамлении темной вязкой тоски, и Наташка - наверное, впервые за многие годы - не решилась ничего больше сказать.

А Юля, наоборот, начала говорить - делая странные акценты, словно расставляя запятые в абракадабре, написанной первоклассником:

--Ты знаешь... какие уменьшительные можно придумать к «Юлии»? Знаешь, и все знают. Но вот одного... точно никто не знает. Только мы вдвоем знаем, я и...Неважно, кто. Я пришла сюда пешком, шла тринадцать дней...Зная... что смогу жить только здесь.  В этом мире, по этим Законам… Я стерла, понимаешь? Стерла память. Ctrl + Alt + Del. Перезагруз. И заполнение пустого пространства новой информацией… Новыми чувствами. Новой жизнью. Понимаешь… Чего мне это стоило... И когда я начала ЖИТЬ, когда я вновь стала собой, когда я стала свободна... мне подсовывают… Это… "Аленький" цветочек… Лекарство от чудовищности? Только срок годности вышел… Из-за неправильного обращения… Я не хочу… Я не хочу!!!!!

Наташка молча гладила растрепавшиеся волосы подруги, а когда та перестала вздрагивать от всхлипов и просто уставилась в пол, тихонько произнесла:
--Юль...Поле не ошибается. Оно хочет, чтобы ты сделала выбор...

Юля наощупь стянула со стола салфетку и вытерла растекшуюся вокруг глаз тушь. Нарисованный на салфетке цветок оказался перечеркнутым темными полосами. Всхлипнув последний раз, она жестко сказала:

--Ты говорила про райское бунгало? Орхидея? Была там орхидея! Точно помню – белая с синим, шикарная!Вот и ладушки. Вот и поедем отдыхать…Да, секс, солнце и вода!

Она скомкала салфетку и запустила ею в самый дальний угол зала. Вошедший молоденький официант удивленно наблюдал за полетом грязно-белого комочка, но ругаться не решился.

…Поле всегда было по-весеннему зеленым. Никогда на нем не бывало зимы, никогда не подергивалась трава желтизной скорой осени. Поле было одним из Законов этого мира - возможно, самым главным Законом... Поле расцветало для каждого, расцветало много раз, предлагая каждый раз что-то новое или наоборот, что-то одно, и никогда не предлагало того, к чему на данный момент человек мог быть не готов. Люди делали свой выбор, и всегда могли вернуться назад, на то же Поле, если выбор оказывался неудачным... Поле просто б ы л о - и  впервые попадавшие сюда "пришельцы", покинувшие свои привычные и скучные миры, где все было иначе, через недолгое время уже не представляли своей жизни без него.

Юля смотрела на маленькие облака тумана, в центре которых росли – нет, покачивались на полупрозрачных волнах самые разные цветы. Выбор был велик. Пестрота цвета радовала глаз, вселяла надежду и ощущение никогда не кончающейся весны. Вон там, слева - ромашки и одуванчики, куда ж без них! Розы – красавицы и недотроги, приковывали взор, но отталкивали руки... Хризантемы – пушистые шары, от которых шел резкий запах будничности и дежурности навязанного праздника. Гвоздик не было – вот за это спасибо. Лилия…Нет, холодно от нее.

Вокруг колыхалось множество бутонов и соцветий, ветер играл замысловатыми лепестками и длинными изящными тычинками. Юля пожалела, что нигде не было ветки жасмина, такого же. как рос у забора ее дома в кажущемся таким далеким детстве – вот уж куда она бы нырнула с головой…

Орхидея. Одиночный шикарный цветок (разве в природе такие бывают?) белый с синевой, в пучке ярко-зеленых листьев…Корни величественно оплетают облачко, и кажется, что цветок сидит на огромной ветке, словно диковинная птица. А рядом…

Черт. Черт-черт-черт! Серебристый ветвистый цветочек, совсем близко! Юля стояла как раз между ним и красавицей – орхидеей. Два шага вправо – море, солнце, кокосы и бунгало, ровная знойная радость, отдых и еще раз отдых перед новой жизнью, жизнью без НЕГО...  Два шага влево – и родное "Аленький", и знакомый низкий голос…Который не скажет ничего нового, хозяин которого по-прежнему ни на что не способен, но к нему так сильно, сильно тянет вопреки логике и инстинкту самосохранения...

…Запрокинув голову, Юля бездумно смотрела на сине-голубое небо, с которого незаметно, мелкими неслышными шажками, уходило солнце. Скоро наступят сумерки и цветы исчезнут  в их  прохладном дыхании, быть может - исчезнут навсегда...

И Юля сделала шаг.