ИГРА 2

(без начала)

...
Конец кнута захлестнулся за его бедро и попал по мошонке. “ААаааааРррррр....” - завизжал он как большой заяц и подобно этому шустрому зверьку кинулся сжимаясь в пустой угол. Она была еще в пылу избиения и следующий удар пришелся в пустоту, где она еще чуяла его запах.
Она немного очнулась оттого, что последним холостым ударом чуть не вывихнула себе кисть. “А где он?”... Повернулась и сделала шаг к нему. Почти по привычке она замахнулась и кинула хлесткую змейку с конца рукоятки по нему еще пару раз. Но то ли не попала - мешал угол, в который он вжался, то ли мешала помнящая промах рука, эти удары уже не изменили его сосредоточения и шипения сквозь зубы. Тогда она приостановилась и попыталась изловчиться новым ударом, но тут он дернул головой и приоткрыл на нее глаза.
Она вдруг всем телом вспомнила, что он - мужчина, что он сильнее, а главное прошлую свою беззащитность и страх перед ним. Она испугалась. Остолбенела во все глаза таращась на него, с трудом отыскивающего ее глаза своими. “Мама, что он сейчас со мной сде...!” - не выдохнула она. И увидела в его почти не понимающих глазах совсем не месть. А то, чего она тщетно тогда после недавней пытки ждала от него - жажду прощения и мольбу о сострадании. Но это едва проглядывало сквозь пелену боли.
Она ахнув и бросив кнутик в стыдливом ужасе немного картинно прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Как-то меленько на цыпочках под собственные охи и его натужное сопение она бочком приблизилась к нему. Присела и дрожащими пальцами коснулась его прохладного и почему-то влажного бедра. Он все смотрел в ее глаза. От того, что он не отводил взгляда, она вспыхнула сильнее и оторвалась взглядом от его зрачков. Потекла взглядом по его телу к неловко закрываемой всеми пальцами боли. Медленно протянула к ней руки и потом целую минуту несмело пыталась пробраться к его умоленному жестоким ударом достоинству. Он не пускал, пока не схлынула первая волна боли. Но потом, его влажные жесткие пальцы стали чуть податливее и мышцы тела стали немного распускаться. Он перестал старательно зажиматься, а лишь сохранял неудобную скрюченную позу в углу, присутствуя при ее победе.
Она все мягче и осторожнее проникала сквозь его пальцы своими. Его член потух и скукожился. Тягучая маленькая лужица образовалась на его устьице, окруженном складкой кожи. А мошонка была красна, горяча и напряжена. Яйца - боязливы. Почти освободив от его ладоней она оставила их на минуту и осторожно погладила его вокруг всего этого. Потом - еще, и - еще, и - еще. Тогда он отвел ногу. И она наконец смогла наклониться лицом к самой мошонке и шепнуть ей “Прости...” и коснуться набухшей пылающей кожи сухими губами. Яйца были горячими и влажными от перенесенного. Она никогда не видела их такими большими, пламенеющими и испуганными. Она быстро облизнула губы и осторожно приложила кончик мокрого языка к правому из них. Он почти не почувствовал это - боль еще не совсем отпустила. Тогда она опять облизнула губы и мягко стала прикладывать теплый мокренький компресс языка к его горячему.
Она делала это как можно мягче, но окружая заботой все его вычурности со всех сторон. Ее старательно облизываемые губы и временами остренький но осторожный, а временами широкий язык, ухаживали за его так нежданно пострадавшими  местами.