Вера, надежда, любовь

(все это случилось, потому что он проиграл себя в карты трем дамам-подружкам. И хотя все начиналось шуткой, оказалось, что дамы поддались какому-то бесшабашному общему чувству и готовы были на полном серьезе требовать выполнения их прихотей.)
***

И он понял, что дамочки оказались властными. Не той глупой истеричною властностию, которая годится лишь на порчу жизни, а иной, женственной, манящей властностью, идущей от обаяния их существ. И обаяние каждой было особенным, потому что не по семнадцать лет им было. И потому и властность эта чувствовалась в каждой своя.
А еще он понял, что они загорелись опробовать его и себя как мужчину и как женщин. И случись осечка, в наказание он может получить их молчаливое презрение или обиду. А в случае, если все будет как надо (а как надо точно еще не знал из них никто), в награду он может получить нежный взгляд каждой на прощание.
И еще он понял, что не хочет или не может разочаровывать их и себя. И наверное это будет очень не просто. Никогда он не был даже с двумя женщинами и, уже приняв решение держать оборону на этом классическом и бесконечном поле брани полов, ощутил, что боится своего милого окружения.
А вот член его в это самое время не испугался. А может испугался и гораздо сильнее, кто знает, только стремглав запетушился и уже рвался в бой.
Любаша, самая веселая и на первый взгляд самая привлекательная из них, заметила это тотчас. Она всплеснула руками и, хохотнув, красноречиво зыркнула на своих подружек и указала им взглядом на предвестника дальнейших происшествий. А как только обе удостоверились в сей готовности начала к началу, предложила тут же кинуть жребий. Они согласно кивнули, и Веруня, несколько удивленная скорости погружения в самые что ни на есть события, хоть и помедлив, но таки выплеснула из своей кисетообразной дамской сумочки все на столик. Каждая дама надписала на маленьком листочке свое имя. Бумажки были собраны и положены в дамский кошель неожиданностей. Его самого повернули спиной к лотерее и, немного похихикав, позволили развернуться обратно.
Сумка в руках Веруни была приоткрыта и зияла тенью неизведанности, отороченной приятной коричневой замшей. Он потянул было руку, но тут Вера призакрыла сумочку, а Надя секундой спустя выдала ему причину коварных хихиканий: “Может ты сам выберешь первую?” Все они смотрели на него. Он обвел глазами дам и решил, что только случай поможет ему - каждая была женщиной, по видимому знавшей что, как и сколько ей надо, и каждая привлекала его по своему.

...

И вот Верка стала самозабвенна. Вся наконец отдалась своему движению. Она сидела на его конце спиной к нему. Каждый раз приподнимаясь на цыпочки и большей частью одним влагалищем обнимая его - насаживаясь и соскальзывая в верх. Тут и он смог отдаться удовольствию и, напрягши поплотнее ягодицы, не двигаясь, лишь любовался ее подлетами вверх и ищущими, более осторожными движениями вниз. Она двигалась с осторожным, даже каким-то целомудренным сладострастием. И он все больше проникался избранным ею ритмом, медленно, не подгоняя себя все твердел членом с каждым ее усаживанием.
Вот уже она стала садиться полностью расслабляясь попкой на нем. Так что косточки таза, казалось, облекали его мошонку, а головка явно упиралась в упругое нежное донышко, хотя она была дамой в теле.
А теперь она сменила ритм, опершись о его колени руками, стала тереться о пенис мокрым шелком стеночек влагалища быстрее и отчетливее. От этого он почуял приближение неминуемого удовольствия, и запрокинул голову, прикрыв веки.
Сквозь веки и подступающее к яйцам томление он осознал за своей головой совсем рядом другую женщину. И, открыв глаза, охватил ими Надин с камерой в руках и в одних трусиках. Красный огонек шептал: “Тихо, идет съемка”.
Веруня вдруг соскользнула с пениса с негромким отчетливым выдохом и, ловко придержав его упругие колебания осторожными пальчиками, чуть медленнее и плотнее опустилась на него снова. Он перевел взгляд на свою сладкую наездницу и увидел, что насладивши им свою розочку, его финал она готова принять в попку.
В голове его мелькнуло, что он видит почти то же, что камера Надин - красивое, несмотря на упитанность, прогнутое вперед в сладострастной работе, тело Веруни. Ее круглые пяточки, оторванные от пола, подвисшие над ним в немом упругом движении стоп, смотрящие на него и Надин. И проявившиеся из нежного жирка дамской спинки крылышки лопаточек.
Видел... И полетел в нее.
На его вторую явственную дрожь в ее анусе Вера ответила незамедлительным оргазмом и одарила обоих наблюдателей (хоть были те в совершенно разных состояниях) счастливым, тоненьким и потому немного не вязавшимся к ней причитанием: “Ой-ей-ей-ей-ей-ееееееееееей....” Последним растянутым звуком призывая его не прекращать биться в ней и уже присоединяясь к его бесшабашным конвульсиям.