День Добра

Где-то там, далеко внизу, бушевал ураганный ветер. Он выл, стонал и визгливо пищал, ударяясь о Шпиль. Он пытался убрать со своего пути изрядно надоевшую помеху. Уже вторую сотню лет как пытался…
Я сидел на самом верху Шпиля, на маленькой площадке из прогнивших досок и боялся пошевелиться. Крылья - рваными, безжизненными тряпками - жалко трепыхались на ветру, а я даже не смотрел вниз. Знал, что земля теряется в глухом сером тумане и до нее лететь ох как далеко.
Звон колокола раздался как всегда внезапно. Он ударил по ушам, заставив меня скрючиться в три погибели,  злорадно замолк на секунду и вновь ударил – сильнее прежнего. Я обречено глянул вниз, что бы увидеть, как туман испуганно расступается перед блистающим церковным куполом, что медленно, но неотвратимо поднимается. Поднимается ко мне.
Ступни пронзило болью, как будто наступил на раскаленную сковороду. Кожа мгновенно начала иссыхать, чернеть, сворачиваться лоскутами, а вот крылья… Они ожили, поднялись, против моей воли, и стали, не спеша, обрастать новой плотью. Вечный выбор. Звон убивает мое тело, но возрождает мои крылья. Что делать? Прыгать со Шпиля, спасаясь от звона, в надежде, что крылья выдержат мой вес. Или оставаться здесь, ждать пока они не восстановятся окончательно. Ждать, терзаясь адской болью. В очередной раз ждать. В какой уже…

* * *

- Милый, пора вставать, - голос Полины выдернул меня из сна.
Я открыл глаза, что б увидеть перед собой глупое влюбленное лицо. Симпатичное, в общем, но с абсолютно преданными собачьими глазами. Все как всегда.
Сначала, где-то месяц назад, казалось, что вот оно – нашел! Нашел ту, которая не поддастся чарам, с которой можно будет нормально общаться, без присказок вроде “лапочка”, “зайчик” и “солнышко”. Оказалось – я врал сам себе. Безжалостный каток любви, немного запоздав по дороге, размазал-таки Полину по свежему асфальту, превратив в тупое как бревно существо, которое ни минуты не может прожить без своего “любимого”. В существо, какое я видел уже сотни тысяч раз…
- Солнце мое, а почему ты такой грустный? – обеспокоено спросила Полина.
- Я не грустный, я – задумчивый, - буркнул в ответ я, слезая с кровати.   
Я влез в огромные бесформенные тапочки, изображающие то ли зайцев, то ли кошек, и поплелся на кухню. Нет, все-таки квартира у Полины шикарная, а с моим приходом она стала и вовсе самобытной и оригинальной. А главная фишка заключалась в том, что я заставил убрать все зеркала, повесив на их место яркие по цвету, но жуткие по содержанию панно. Зеркало осталось лишь одно – в ванной, но туда мы ходили только поодиночке. Нет, я понимаю, что Полина влюблена в меня беззаветно, но ей все же не стоит видеть мой истинный облик.
Я достал из холодильника головку сыра и отрезал от нее приличный кусок. Ну а в принципе – облик как облик. Кожа красноватого оттенка? Это можно запросто списать на загар. Вертикальные зрачки? А может у меня линзы такие модные! Единственное, что по настоящему портило привычный человеческий облик – рога. Шесть рогов. Два – прямых и довольно коротких рога – на лбу. Еще два – гораздо длиннее и немного выгнутые вперед – на макушке. И еще два –  вовсе уж длиннющие, витиевато загнутые – на затылке. Плюс крылья, плюс огромные черные когти… Нет, я не психопат, я – Инкуб. Невысокого, увы, ранга демон, питающийся эмоциями и обладающий магическими, пусть и довольно слабыми, способностями. И самая главная из них – способность влюблять в себя…
В спальне запиликал телефон, после чего послышался щебечущий голос Полины:
- Зайчик, это тебя!
Хм, интересно, кто бы это мог быть?
Я вернулся к своей очередной жертве и принял из ее изящных ухоженных рук трубку радиотелефона.
- Да?
- Здравствуй, Эдгар.
- Здравствуйте, Сюзерен, - голос шефа я узнаю всегда.
- Ты не забыл, какой сегодня день?
- Конечно нет, - усмехнулся я. – Такое не забывается.
- Отлично. Тогда жду тебя в офисе к трем часам. Не опаздывай.
Зазвучали короткие гудки, а я порывисто выдохнул. Такое не забывается… 
Сегодня тот день, когда каждый из Нас имеет шанс порвать с рутиной.
- Кто это был, милый, - раздался над самым ухом чуточку обиженный голос Полины.
- Да так, по работе, - отмахнулся я и поглядел на часы. Полдень – заспался я чего-то. – Дорогая, ты мне не одолжишь сегодня машину?
- Конечно, солнышко, - радостно пообещала Полина. – Но только не просто так. Придется отработать.
Она лукаво прищурилась и откинула одеяло. Что ж, в такой “отработке” нет ничего плохого…

* * *

В здание офиса я входил, когда на часах было без десяти три. Кивком поздоровался с охранником Пашей и вбежал по лестнице на третий этаж, оказавшись перед, казалось бы, глухой стеной. Я, на всякий случай, огляделся, принял первоначальный облик и, прошептав несложное сторожевое заклинание, вошел в стену. Секунду вокруг царила непроглядная тьма, а потом я оказался в просторном светлом помещение. Все наши уже были на месте – сидели кто где и хмуро молчали. Сейчас такой час – не до шуток. Единственным, кто подавал признаки жизни, был демон Лилат. Он ворочался в углу и все ни как не мог пристроить нормально свой здоровый шипастый хвост. Ему было бы удобнее в облике человека, но приходить в “личине” на сбор – дурной тон.   
Едва я сел на единственный свободный стул, как перед столом шефа коротко полыхнуло пламя и Сюзерен предстал перед нами во всей своей уродливой красе, которую бесполезно описывать словами. Он сдержанно поприветствовал нас, после чего с пафосом вымолвил:
- Ну что, господа, нашему городу выпало стать пристанищем для Дня Добра.
Лицо демона скривилось в отвращении.
День Добра… Идиотское название таило еще более дебильный смысл. Но это был шанс…По официальному договору с Инквизицией, раз в десять лет по всему земному шару происходила жеребьевка, в которой выбирался город – пристанище Дня Добра. А потом уже в самом городе, опять посредством жребия, отбирался один единственный демон, который, по велению каких-то “высших сил” на двадцать четыре часа становился человеком. Человеком, который должен был весь этот день посвятить всяческим добреньким делишкам, вроде спасения утопающих, тушения горящих и прочее и прочее. Абсурд. Можно подумать, что демоны только и занимаются тем, что всячески осложняют и портят жизнь человечеству. Будто им делать нечего, кроме как убивать, насиловать, растлевать и подталкивать к грехам. Нет, давно ушли в лету времена, когда адские армии действительно шли по людским землям, оставляя за собой смерть и разрушения. Сейчас все демоны живут мирной жизнью и вредят людям куда меньше, чем те сами себе. А тут – День Добра! Но это был шанс… Ибо демон, переживший этот день, мог “переехать” из этого мира в другой – любой из трех тысяч известных, любой по своему выбору. А значит – начать жизнь заново, в действительно НОВОМ месте с НОВЫМИ людьми.
И мне это было необходимо. Мой дед, проживший пять сотен лет, на смертном одре поведал, что демон начинает стареть лишь тогда, когда ему больше нечего делать. Когда опостылевает само существование и, кажется, единственный выход – это лечь тихонько на прохладную гранитную плиту в каком-нибудь склепе и умереть. А мне вот уже год как хочется именно этого…
- Жребий, - промолвил Сюзерен, выкладывая на стол восемнадцать черных кругляшей, по количеству собравшихся. – “Человеком на сутки” станет тот, у кого окажется метка. Подходите по одному.
С места сорвался мелкий черт Кирьян, подбежал к столу и дрожащей рукой схватил один из кругляшей. Черный. С обеих сторон черный. В комнате царила мертвая тишина, а Кирьян, выронив кружочек, отстранено прислонился к ближайшей стене, да так и остался стоять. Кто следующий?
Я пошел восьмым. Медленно поднялся и, тупо уставившись вперед, побрел к столу. Время, казалось, остановилось. Ноги налились свинцом, и каждый шаг давался с ужасным трудом, а в голове все сильнее звучал противный гул, будто сотни маленьких молоточков колотят изнутри по черепу. Рука сама потянулась к поредевшему ряду черных как ночь кружочков. Это лотерея, главный приз в которой – жизнь…
Пустота. Глаза смотрели на идеально черный кругляш, но мозг никак не хотел поверить – это конец. И опять придется возвращаться в дорого обставленную квартиру, к тупо влюбленной в меня женщине, которой я, на самом деле, не нужен.
Метку вытащил Лилат…

* * *

На дворе полночь. Неужели мы девять часов занимались тем, что тянули жребий? Невероятно…
Я стоял на крыльце офиса и смотрел в ночное небо, где радостно перемигивались шалуньи-звезды. Неподалеку шумело ночное кафе - орали песни пьяными голосами, самозабвенно визжали и смеялись. Странные эти существа – люди.
Где-то внизу, у подножия лестницы, внезапно раздались сдавленные рыдания и всхлипы. Я недоуменно хмыкнул и спустился посмотреть на источник сих звуков. Каково же было мое удивление, когда я увидел Лилата. Вернее, его человеческую ипостась, в которой ему предстоит пробыть двадцать четыре часа, позабыв про все демонические способности – здорового быкообразного качка с короткой стрижкой и широким, довольно добродушным лицом. Сейчас он сидел прямо на пыльном асфальте и тихо хныкал, словно маленький обиженный ребенок. Я присел рядом на корточки, посмотрел ему в глаза…
- Понимаешь, - чуть заикаясь, выдавил он. – Мне страшно. Страшно быть таким маленьким, таким уязвимым и таким… мягким. Страшно! Я не знаю, что со мной творится! Мне ничего не надо, но… мне нужно все! Понимаешь?!
Он уткнулся в руку и замолк. А я сидел рядом и не знал, что сказать. Да и надо ли вообще говорить… Я внезапно понял смысл того сна, что мучил меня, кажется, с самого рождения. Кажется, понял. “Что не убивает меня, то делает меня сильнее…” Кто это сказал? Не помню, да это и не важно. Свет и Тьма. Жизнь и Смерть. Тот шанс, что подарила мне Судьба, не дав вытащить метку – это как звон, который оживляет мои крылья. Но эта жизнь… Вернее даже, та симуляция жизни, которую сейчас веду я – это гибель. И мне надо ее избежать…