Кожаные перчатки

Телефон молчал уже несколько дней.

Можно  было наслаждаться внезапно наступившей тишиной, но она ощущала в глубине души уже привычную ноющую боль - это одиночество поселилось в ее доме.

Кожаные  перчатки лежали у телефона. Издали они казались почти детскими.
Она не убирала их в ящик трюмо, только грустно смотрела на них по вечерам, возвращаясь после работы в пустой дом.

-Ну, должно же это все закончиться, наконец! – в отчаянии она попыталась выйти из своего уныния.

На улице стояла оттепель. Холода затаились, ожидая своего вечернего часа.
Она шла по улице, бережно прижимая к груди  кожаные перчатки. Иногда подносила их к своему лицу, словно хотела убедиться, что весенний ветер не унес еле ощутимый, но такой родной запах.

Люди радовались первому теплу, но даже их встречные улыбки не могли растопить холод ее одиночества. Чем ближе она подходила к почте, тем нерешительнее становилась ее походка. Через силу она потянула дверь на себя.

За окошечком  посылочной кассы сидела рыжеволосая девушка, почти ребенок. Ее легкие волосы были гладко зачесаны и собраны на затылке в аккуратный узел.

Она встала в хвост длинной очереди, сама не зная - зачем. Автоматически переставляя ноги, не заметила, как оказалась напротив кассы.

Рыжеволосая девушка подняла свое растерявшееся лицо навстречу ее взгляду и сказала тихо, почти шепотом:
-Привет, мама.

Этот голос ее ударил по натянутым нервам. Она резко отшатнулась от прилавка, неловко уронив перчатки прямо девушке на стол. Ей вдруг показалось, что эта  девушка – из ее путаных снов  тревожных последних  ночей.
 
Она быстро вышла из очереди, стараясь, чтобы рыжеволосая не заметила ее горя, вдруг по- новому, обрушившемуся на нее. Невыплаканное за прошедшие дни, оно цепко держало ее за горло. Зачем же оно вырвалось здесь, среди людей?

Она брела по улицам города, пряча   заплаканное лицо  в капюшон  старого дешевого пальто.
- Нет, - лихорадочно думала она о рыжеволосой, - это не моя дочь. Иначе бы она выбежала ко мне навстречу и повисла бы  радостно на моей шее.
Но перед глазами навязчиво возникало лицо той девушки с почты и, до боли, знакомый голос шептал:
- Привет, мама.

Она долго путалась в связке ключей, словно пыталась проникнуть в чужую квартиру. Машинально повесила пальто на вешалку и, не разуваясь, прошла на кухню, оставляя мокрые следы на полу. Не зажигая света, на ощупь достала из шкафчика начатую пачку сигарет. Закурила,  чувствуя на губах соленый  привкус  своего горя.
Долго смотрела на притихший телефон, рядом с которым еще недавно лежали кожаные перчатки.

Она думала о затянувшейся ссоре с дочерью и о перчатках, которые обязательно теперь согреют руки и душу ее глупого ребенка.

Быстро смеркалось.

Вместе с утренней газетой она достала из почтового ящика записку, которая начиналась удивительно тепло: “Привет, мама!“.