Чертова память

Сергей Юрьевич глядел в окно на проплывавшую мимо осеннюю слякоть. Обнаженные березы на обочинах, стоящие по лодыжки в грязи, напомнили ему жену, Юльку. Прежде красавица, ныне она потускнела, шелковистая кожа ее поблекла и огрубела. Со времени свадьбы пролетело тринадцать лет, со школы - и того больше.
Может, не стоит вспоминать, но Сергей Юрьевич чувствует, что зависит от прошлого - оно наступает, проникает во все поры и давит на подкорку. Зачем в каждом перебегающем дорогу прохожем чудится Красикову Пашка Синицкий? Сидели за одной партой и, кажется, влюблены были в одну девчонку, смазливую Сашку Вербицкую, ту самую, которая на них обоих - фунт презрения. А Пашка на всех вечеринках бренчал на гитаре запрещенного по сию пору Рубашкина:
В одной квартире мы живем, да и не охнем,
Как мой приятель, це и я.
Хозяйка ждет, пока мы с мухами подохнем -
Сначала друг мой, потом и я...
Не раз предупреждал Серега Синицкого - не пой эту гадость! Тот только отмахивался - милая песенка, ничего особенного. Красиков каждый раз холодел - ничего себе "милая", да за нее бы, как говорил Сереге дедушка, в тридцать седьмом... А он в охране работал.
Но бог миловал - дожили-выжили, выросли-переженились. Правда, не на тех, на ком хотели, да, в конце концов, так ли важно? Главное - жив-здоров Красиков, в уважаемой организации работает, не на стройке какой-нибудь...
- О чем думаете, Сергей Юрьевич? - голос спутника вырвал Красикова из воспоминаний.
- Да так, юность припоминаю.
- Рассказали бы о чем, пока едем. Скучно...
- Не по твою душу воспоминания, Иванов.
Красиков сам не знал, почему назвал спутника Ивановым - на самом деле его фамилия была... Да неважно, какая. Не по вашу она душу.
Мчит авто, да все по Ленина. Свердлов устал у Ильича допытываться, где тот драпчик брал. Сергею Юрьевичу плевать на грубые материи, обут-одет и даже сыт. За окошком дождь - о чем заливает? Шурши, да несильно. А тот не боится - все громче и громче, дескать, времена ушли, и Красикову слышится в разлете капель:
Одну мы песенку поем одним мотивом,
Как мой приятель, це и я.
Одну мы девушку любили коллективом -
Сначала друг мой, потом и я...
Сашка Вербицкая почти сразу после школы замуж выскочила. И не за Юрку, не за Пашку, да и, честно говоря, можно только перекреститься.
В девятом классе, это был, дай бог памяти, шестьдесят восьмой год, Синицкий как-то обмолвился: "Не понимаю, чего мы там забыли..." Красиков инстинктивно оглянулся, но, слава богу, рядом не было никого. Пашка всегда был смелым. В десятом, кажется, Лельку Пустовалову у шпаны с набережной отбил, то ли с месяц, то ли больше, в больничке провалялся.
Давненько с Синицким не виделись. После школы встречались лет пять, а потом "подсели" оба - семьи, дети... Как жену-то Пашкину зовут? Какое-то необычное имя... Элеонора? Вроде, нет.
Едет Красиков к Синицкому, а вот не ждет тот его, ей-богу, не ждет! А в этом дендрарии гуляли черте сколько осеней назад Юрка с Юлькой и Пашка с... Катькой. Точно, с Катькой! А у чьей жены тогда странное имя?.. Имена одноклассников и друзей уже начал забывать. Чертова память! Сидели на скамейке верхом - Юлька на Юркиных коленях, Катька - на Пашкиных. А потом - через забор закрывшегося дендрария (и как сторожа не заметили?..), и - к Пашке на хату. Молодо-зелено, залитые "Ркацители" скатерти...
Ну вот и Пашкин двор. Он почти не изменился, может, только слегка постарел. Из углов старой песочницы сыплется время, тополя огрубели и сгорбились. Кажется, шумят не так бесшабашно, как в юности. "Москвичонок" тормознул во дворе. "Иванов" открыл дверь и уже выставил ногу, но Красиков упредил:
- Не трудись, лейтенант. Я сам справлюсь.
Сергей Юрьевич на всякий случай сверился с адресом, скрипнул дверью подъезда и поднялся на третий этаж. Нажал на стертую кнопку звонка, подождал, пока откроется дверь и, сверкнув ордером на арест, решительно шагнул вперед.
24-28.11.98