Глава 11. первый

Михаил хлопотал над Феотокием, отмечая где-то внутри себя, как жизнь уходит из Славче – медленно, неотвратимо.

Рамирес смотрел на своего Куратора, своего… друга? бессильно ломая пальцы. Он что-то шептал, позабыв про Киммея, пытаясь нащупать, задержать….

Феотокий захрипел и открыл глаза:
- Михха…?

Михаил кивнул, снял рубашку и положил ее под голову лекарю.

- С вами будет все хорошо, синьор собеседник, - храмовник улыбнулся и погладил старика по морщинистой руке.

- А… Славче?

Михаил на секунду застыл, а потом безнадежно покачал головой.

- Он упал первым, я на него… тот стол… мальчик, Ярик где-то здесь….

- Тсс… Молчите. Мы найдем его. Рамирес найдет его.


Сзади послышался странный звук, Михаил обернулся и увидел Киммея, вынимающего меч из ножен.

У самого края светового пятна стояли трое, нет, четверо. Один впереди и двое за ним удерживали еще одного… Ярика?!

- Дядя Киммей!

Крик заставил Рамиреса очнуться и вскочить на ноги.

Первый что-то пробормотал, и один из тех, кто держал мальчика, закрыл ему рот мохнатой лапой.

Так вот какие они – тройняшки. Михаил медленно потянулся к поясу (шарики на концах были не просто символами), краем глаза заметив, что Рамирес собирает в ладонях Тьму.

Первый заговорил, обращаясь к дону. Киммей громко сглотнул и перевел:
- Он говорит, что не надо ничего предпринимать, иначе может пострадать мальчик. Они просто перейдут Грань и все.

- И все?! – Рамирес криво усмехнулся. – А больше они ничего не хотят?

Первый снова заговорил, уловив вопросительную интонацию.
- Он просит нас не двигаться.

Двое идзванаги отошли назад. Михаил поднял шар, добавляя света, мимолетно ощутив помощь Рамиреса, и вскрикнул. Грань. Грань, казалось, сияла сама по себе, мгновенно вобрав в себя часть чужого света. Мохнатые существа толкнули к ней Ярика. Мальчик пошатнулся и коснулся сияния, чуть не провалившись внутрь.  Рамирес шумно вздохнул и шагнул вперед. Один из двоих сказал что-то первому, и тот спиной двинулся к ним. Тройняшки окружили Ярика и, прижавшись к нему, заставили его войти в сияющую стену. И исчезли.

Когда Киммей, Михаил и Рамирес оказались у Грани, гладь ее уже успокоилась и мягко оттолкнула ладонь дона. Киммей сел на корточки, уронив меч, и застонал, обхватив руками колени.
Михаил бездумно завязал пояс, зажал шарики в ладонях, а потом внезапно рванул Рамиреса за рукав:
- Мы сможем, Рам, вдвоем. Ты и я. Сейчас.

Рамирес кивнул.

Шар Михаила погас. Только Грань слабо мерцала в темноте. Рамирес и храмовник встали рядом,  Михаил поднял руку, ладонью от себя, параллельно Грани, не дотрагиваясь до нее. Когда он отнял ладонь, в воздухе остался белый отпечаток. Дон поставил свою рядом с ним, оставив черный. Так, один отпечаток за другим, они сложили в воздухе полупрозрачное  изображение двери. Витраж. Рамирес протянул руку, толкнул дверь и вошел.

Михаил пошатнулся и осел на пол. Грань погасла. Слышалось тяжелое дыхание Киммея. Кажется, он плакал…


Рамирес шагнул и замер. Идзванаги стояли к нему лицом, все еще удерживая Ярика. А над ними возвышался… Почтальон?

- Да, это я. Великий Город! Ты еще не понял, Рамирес? – Почтальон оттолкнул тройняшек и притянул мальчика к себе. – Разве ты не видишь? Он же светится изнутри. Гляди!

Рамирес моргнул, потянулся к Ярику и понял, что не может, не чувствует его, но тогда, тогда…

Рамирес поднес ладонь к губам:
- Он Светлый! Он весь, до капли… Потому я не тьмовал его. Не видел Зеркала…

Почтальон улыбнулся, его правая рука соскользнула с плеча Ярика:
- Ему необходим был толчок, переход через Грань. Я попросил об этом милых мохнатых друзей. И теперь они вольны делать все, что угодно, здесь, по эту сторону.

-По эту сторону? – Рамирес огляделся.

Они стояли в пустой комнате. За спиной Почтальона виднелась дверь.

Внезапно Ярик извернулся и кинулся к Рамиресу, захлебываясь слезами.

Дон подхватил его и спрятал за спину:
- Иди, Ярик, иди.

- Ты не сможешь выйти без него. – Почтальон двинулся к дону, но тот, не обращая на него внимания, подтолкнул Ярика к стене. – Иди. А мы тут потолкуем с дядей Почтальоном.
Ярик кивнул и снова шагнул за Грань.


Михаил вскрикнул, от яркого света, исходившего от мальчика, заболели глаза. Киммей вскочил, что-то закричав по-японски.

Ярик подбежал к нему:
- Дядя Киммей, а папа, где папа?

- Что с Рамиресом, Слава? – Михаил мягко дотронулся до его плеча.

- Он там. Те, что украли меня для Почтальона…

- Для Почтальона? – Киммей скрипнул зубами. – Он…? – Японец мотнул головой. – Сейчас не важно, пойдем…

Киммей взял за руку и отвел к Славче.

- Папа? Па-па! – мальчик бросился к отцу. Но Славче не двигался. – Что с тобой?!

Рядом зашевелился лекарь. Киммей стыдливо отирал глаза.
 
Ярик поднял руги к шее, снимая цепочку:
- Подержите, пожалуйста. Я боюсь, она сгорит, – и протянул ее Феотокию.

Михаил шагнул к Ярику, собираясь остановить его, но сзади раздался голос Рамиреса:
- Нет, Миша, оставь его.

Храмовник оглянулся. Рядом, покачиваясь, стоял дон:
- Смотри!

Ярик лег на отца. Темнота, до того рассеянная его светом, сдвигалась все плотнее. Наконец она полностью скрыла Ярика и Славче.

Михаил зажег шар, осторожно двинувшись к мальчику.

Навстречу ему вставал Славче. На его груди чернели отпечатки детских ладонях. Сквозь прожженную рубашку пробивался слабый свет. Славче поднял Ярика на руки и обернулся к остальным.

Рамирес шагнул к нему, склоняясь в поклоне. За ним последовали Михаил и Киммей. И только Феотокий остался лежать, не веря своим глазам, видящим Легенду, которой никогда не было.

Перед ними стоял Первый Светлый Глава Города.

05.07.2003г