МИТЯ

         В холодное ноябрьское ненастье, в последние осенние дни, на одной из белгородских дорог, затянутой первым льдом и изрезанной чёрными колеями, к длинной избе, в одной части которой находилась старая почтовая станция, а в другой - частная гостиница, подкатил измазанный грязью тарантас с полуподнятым верхом. На козлах сидел мрачного вида мужик с редкой бородой, чем-то похожий на былинного разбойника, а в тарантасе неприметного вида господин в штатской одежде. Пассажир был среднего роста, хорошего телосложения и на вид ему было около 45 лет. Он ловко выпрыгнул из тарантаса, стараясь не попасть в уже покрывающуюся льдом лужу, и велел мужику его дожидаться. Сам же он направился к избе.
   -Барин, направо сверни! Дверь здесь давно забита, - грубо крикнул кучер из тарантаса. Господин повернул направо, обошёл большие сени,  взошёл на крыльцо, а потом в избу.
    В горнице было тепло, сухо и опрятно, в левом углу висел новый серебряный образ, под ним покрытый скатертью стол, за столом лавки, русская печь, из которой аппетитно пахло щами. За столом сидела дама средних лет, рядом с ней мужчина маленького роста. Они пили чай, неторопливо беседовали и поначалу не заметитили вошедшего. Тот остановился на пороге горницы. Наконец, дама подняла головцу и радостно вскрикнула:
 -Пётр Андреич!?  Вы?  Что ж так скоро? Мы вас ждали только завтра вечером! Эй, кто там! Да примите же у барина одежду! Он так и будет стоять?
   Из соседней комнаты тотчас выбежала хозяйка и приняла у вошедшего верхнюю одежду и сапоги.
    -Добро пожаловать, ваше высокоблагородие, вы располагайтесь. Покушать изволите или самовар поставить?
    -Ну, поставь самовар, - улыбаясь, сказал вошедший, присаживаясь за стол, пожимая руку мужчине и целуя руку даме. – Матвей Иваныч, моё почтение, Анна Николаевна… Давно с вами не виделись.
- Давненько,- сказал мужчина.  - Столько уж воды утекло. Даже не верится, что всё это происходит с нами.
- Да оставь ты свой пессимизм! - воскликнула дама. – Чего уж об этом?  Вы-то как, Пётр Андреич? Вы совсем не изменились! Как доехали?
- Благодарю, Анна Николаевна, всё хорошо.
- Вас так необычно видеть в штатском! Вам так совсем не идёт! В шинеле вам было куда лучше!
- Времена нынче иные. Погоны сейчас не в моде.
- И вы туда же! Слава Богу, для нас это уже скоро закончится. Вы, конечно, едете с нами?
- Благодарствую , но у меня несколько иные планы.
- Жаль. В Константинополе мы бы отлично расположились.  У моей тётки там чудесная квартира. А там и до Парижа рукой падать. Однако, Пётр Андреич, я думала, что Митя приедет с вами. У него какие-то дела в Москве?
- Мне сейчас трудно что-либо вам сказать. Он собирался остаться в Москве, насколько долго, он мне не сказал. Может, на две недели, может на месяц.
- Боже, да что ему там делать!? Он не понимает, что это опасно? И притом, без него я никуда не поеду!
- Аня, -  сказал мужчина. - Мальчик уже подпоручик и ему 19 лет. Не пропадёт. И с чего ты взяла, что он согласится ехать с тобой в Константинополь?
- Во-первых не со мной, а с нами. Ты же как ребёнок, тебе ли оставаться? Что ты будешь тут делать? Ждать комиссаров?  Мы уж и так всё потеряли - деньги, поместье…(Дама смахнула слезинку). Хочешь спасти Россию? Это не твоё дело, ты уже не в том возрасте. Все наши знакомые уже там. Дождёмся Митю и поедем тоже. Кстати, Пётр Андреич, как он там? Я ведь не разу не видела его в форме!
- Вы с мужем воспитали достойного сына…  (Пауза) Анна Николаевна, вам нужно ехать туда скорее, если вы уж всё решили.
- Без Мити? Без него я никуда!
- Анна Николаевна… Вы не беспокойтесь. Я ему передал ваши деньги и адрес вашей тётки в Константинополе. Если он решит, он приедет.
- А если нет? Мне, наверное, придётся за ним ехать в Москву!
- Аня! – вмешался мужчина. - Что ты выдумываешь?! Если и ехать, то уж мне.
- С твоим здоровьем? Не смеши меня!
- Господа, Митя уже взрослый. Многие его сокурсники остались в Москве. Я не думаю, что он их оставит. В любом случае, деньги и адрес у него есть. Где вы сейчас остановились, он тоже знает. Но здесь вам оставаться долго нельзя. Скоро Мите будет опасно сюда ехать. Езжайте. Он не пропадёт. Я за него ручаюсь.
- Нет, нет, нет! Какая я же я буду мать после этого? Решено, мы едем вместе!
Хозяйка внесла в горницу горячий самовар и варенье.
- Давайте лучше выпьем чаю, - сказала дама.- Ах, у себя в поместье я пила его каждый час…А что касается Мити, то я его хорошо знаю. Раз он знает, что мы его ждём, он обязательно приедет. Я думаю, что через неделю он будет здесь.
Приезжий посмотрел на часы:
- Однако, господа, я вынужден вас оставить. Мне до вечера нужно быть на вокзале.
- Как, - воскликнула дама,- вы не останетесь здесь ночевать? Хозяйка уже приготовила вам постель. Нет, вы не можете вот так уехать! Мы так вас ждали!
- Мне очень жаль. Но дела не требуют промедления.- Приезжий встал. - Прощайте.
В горницу, вытирая руки об передник, вошла хозяйка.
- Что ж вы, - сказала она, - даже чаю не попили...
- Поезд не ждёт. К тому же мой кучер уже наверное замёрз. - уже одеваясь сказал Пётр Андреевич.
- Как? - воскликнула дама, - вы оставили его там?
- Я ведь ненадолго…Ещё раз извините.
- Ну, - растерянно сказала дама, - если уж вы так спешите…
- Матвей Иванович! – спросил приезжий. - У вас не будет сигарет? Никак не куплю себе в дороге.
- Что ж, извольте, покурим.
Оба мужчины вышли на крыльцо.
- Матвей Иванович, отойдём немного дальше, мне надо с вами поговорить наедине.
Тот удивлённо посмотрел на него.
- Извольте…
Они  отошли к сеням.
- Матвей Иванович…Извините… Мне тяжело говорить об этом… При матери я не мог… Митя не вернётся. Я был с ним на том вокзале. Он хотел проведать вас и сказать, что не поедет в Константинополь… Он был в военной форме… Там было много матросов… Они  потребовали, чтобы он сорвал погоны… Он отказался… Матросы его бросили под поезд…Они все смеялись…Я не смог его отбить…
- Нет..! Митя..! Митя..! –мужчина упал  в замёрзшую грязь на колени. –Нет..! За что..?  За что его..?
- Не плачьте. Они за всё ответят… Корнилов им отомстит. Я их всех запомнил. Сейчас я в Новочеркасск. Мы спасём Россию… А вам лучше уехать. Прощайте…

Приезжий быстрым шагом подошёл к тарантасу и запрыгнул в него. – Трогай! -  бешено закричал он ямщику. Тот на него удивлённо покосился и зашевелил поводьями. Тарантас двинулся. Матвей Иванович, пошатываясь и рыдая, вышел на середину дороги и снова упал на колени.
-Боже, - шептал он,  - Митя…Митя… Что я скажу матери, что я скажу матери…



19.12.2001г.