Я заблудилась в метро

      Я заблудилась в метро. Мне нужно в Теплый Стан, но я блуждаю по станциям, езжу в поездах по радиальным и кольцевым, мечусь по переходам, спускаюсь-поднимаюсь по эскалаторам и все равно оказываюсь в значительной удаленности от моей остановки. Не то, чтобы я растеряна и испугана. Я знаю, что метро – замкнутая, ограниченная система, и рано или поздно я приеду в Теплый Стан.
      Вниз по очередному эскалатору. Я роюсь в сумке и неожиданно роняю пропуск на работу. Он летит вниз, как обычно летят монетки и бумажные шарики. Внизу он влетает в будку к регулировщице движения автоматических лестниц. Она берет мою пластиковую корку и внимательно изучает фотографию. «Это мой пропуск,» - кричу я ей с середины эскалатора. Особа поправляет красную шапочку. «Ты можешь это доказать?» - спрашивает она меня по громкой связи. «На фотографии – девушка лет восемнадцати, брюнетка в черной футболке.» Мой голос – моя громкая связь. Я наклоняюсь к ее будке. Она внимательно изучает мое лицо. «Ты врешь,» - говорит она. – «Тебе лет двадцать шесть, у тебя крашеные волосы и белая рубашка.» «Все равно,» - говорю я. – «Зачем вам мой пропуск? Какая разница, кому вы его отдадите?» «Никакой,» - соглашается Красная Шапочка. Она удовлетворенно кивает и протягивает мне пропуск: «Проходи.»
      Я на платформе. В центре зала. По громкой связи какая-то женщина металлически заявляет: «Граждане пассажиры! Московский метрополитен – объект повышенной опасности.» По-моему, самолет – объект еще более высокой опасности, но там никто таких заявлений делает. Значит, либо я не права, и самолет вполне безопасен, либо металлические голоса женщин обманывают. Слово «повышенной» означает сравнительную степень, и сразу возникает вопрос: «по сравнению с чем?» С лондонским метрополитеном, с путешествием на такси, с прогулкой в лесу?
      А еще мне нравится, когда металлические голоса в метро спрашивают, не забыла ли я выключить утюг.
      «Уходя из дома, не забудьте проверить… Не прислоняйтесь к дверям, осторожно, двери… Если вы обнаружили забытые вещи в вагоне поезда… осторожно, закрываются…  просьба обратиться к машинисту… просьба освободить вагоны… Стойте справа и приподнимайте полы верхней одежды… Объект повышенной опасности…» Потому что.
      Я захожу в прибывший поезд. Вагон полупустой. Полу-пустой. 50% пустоты. Такое измерение понятия. Я сажусь на лавку и привожу выражение лица в соответствие. Вокруг люди со спокойно-уверенными лицами. Они знают, куда едут. Они знают, что едут правильно. Я пытаюсь им подражать. Напротив на лавке разлегся старик. Он спит. Он тоже спокойно-уверен. Ему все равно куда ехать. Из-за него мне приходится делать усилие над своим выражением лица. По сути, мне тоже все равно, куда ехать. Какая разница? Никакой.
      В вагон заходит человек в черном свитере. В одной руке его – сумка, в другой чехол от скрипки. На груди висит небольшой листок бумаги с текстом. Разглядеть можно только заголовок, напечатанный крупными буквами: «СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ». Остальной текст слишком мелкий. Человек ставит сумку на пол, расчехляет скрипку и начинает играть. К сожалению, он играет слишком тихо и задумчиво, шум движущегося поезда заглушает почти все звуки. Однако я догадываюсь: это – произведение Георгия Свиридова «Пастораль». Доиграв, человек нервно убирает инструмент, расстегивает молнию сумки, достает несколько разноцветных гелевых ручек. Он держит их в зажатом левом кулаке перед собой, правой рукой хватает сумку и чехол одновременно и быстро движется вдоль вагона. На остановке человек выходит из нашего вагона и заходит в следующий. Там он проделывает те же действия. Никто ничего не понимает. Я понимаю только, что у него кто-то умер. Хотя, может быть, и нет.
      Переход с ветки на ветку. У лотка с газетами я вдруг вижу свою подругу. Она внимательно разглядывает журнал. Неожиданность. Я отхожу так, чтобы она меня не заметила, и останавливаюсь. Как странно, что я ее встретила, вероятность этого была ничтожно мала. С другой стороны, вероятность того, что я встретила каждого из нескольких тысяч человек в метро, тоже была ничтожно мала. А с третьей стороны, вероятность того, что я зайду в метро и никого не встречу, еще более ничтожно мала. Поэтому если думать о вероятностях, то еще полдня придется ездить под землей.
      Конечно. В конце концов. Заканчиваю. Везде полно табличек и указателей. Проще некуда. Наконец, я решаюсь и еду в Теплый Стан по правильной ветке в правильную сторону.