О стереотипах

ГОРЬКИЙ И НИЦШЕ. ПРОБЛЕМА СТЕРЕОТИПОВ

Как сообщает Большой энциклопедический словарь,  слово СТЕРЕОТИП происходит от стерео... и греческого typos, что значит "отпечаток", является копией печатной формы высокой печати, применяется в основном при печатании больших тиражей.

Как раз по нашей теме! Ведь произведения немецкого мыслителя Фридриха Ницше и русского писателя  Максима Горького печатались и ныне издаются самыми большими тиражами, и речь идет о самой высокой литературе и философии.

СТЕРЕОТИП СОЦИАЛЬНЫЙ - это схематический, стандартизированный образ или представление о социальном явлении или объекте, обычно эмоционально окрашенные и обладающие большой устойчивостью.

Добавим от себя, что стереотип в литературе опасен тем, что делает из живой личности мертвую истину. Ярлык, клеймо, клише - как угодно можно назвать эти орудия идеологии, которые убивают писателя или философа. Но парадокс в том, что стереотип может быть и ключом к пониманию внутреннего родства, ответом  на вопрос: "кто я?", инструментом для самосознания.

На примере известных личностей русской и зарубежной культуры  попробуем заглянуть в механизм действия стереотипов, влияющих прямо или косвенно на развитие культур и нашего восприятия.

СЕЛЕКЦИЯ УМОВ

В 1987 году в ЛГУ на кафедре русской литературы я защищалась по теме " Горький и Ницше в русской критике". Само упоминание этих имен рядом звучало вызывающе. Как так, основоположник советского социалистического реализма и идеолог фашизма на одной ступени? В советском литературоведении эта тема была закрыта до времен перестройки. А труды Фридриха Ницше можно было получить в читальных залах крупных библиотек только предоставив документ "дозволенности", то есть справки от кафедры. Я читала дореволюционного Ницше в издании Зелинского.

Гитлер слушал музыку Вагнера, цитировал Ницше, прекрасно играя роль демонического освободителя мира, "гения невроза".  Так  немецкий философ стал жертвой агрессивного использования его имени и некоторых постулатов философии, оторванных от системы взглядов Ницше.

Горького убили, превратив в идеолога соцреализма и препарируя на уроках литературы в школах. Мы знали все про Челкаша и старуху Изергиль, но не подозревали о трагической судьбе самого автора. Настало время, когда можно высказывать свободно свои и чужие мысли. Нам  хочется  заглянуть поглубже, освободившись в меру наших способностей от устойчивых  ярлыков, в процессы и тенденции переломной эпохи.


СНИМАНИЕ ВСЕХ И ВСЯЧЕСКИХ МАСОК

Передо мною современное издание Ницше. По мнению автора вступительной статьи Блюменкранца " весь пафос жизни и творчества Ницше - это борьба со смертью, под какой бы личиной она не скрывалась: морали, истины или Бога."

Ницше был яростным противником всего мелкого, пошлого, "бюргерского". Заратустра говорил: "Не надо взбалтывать топь, надо жить на горах."

Этой "аристократией духа" ( выражение Евгения Трубецкого ) заболели горьковские босяки. Они откровенно манкировали всем материальным, да и работать ради куска хлеба не очень-то стремились. Советские школьники все-таки прониклись романтизмом Горького, иначе чем объяснить высокую духовность и антипатию к труду современных наследников отца соцреализма?

Горький не был мещанином,  хотя и провел детство на  улочках близ Мытного рынка в городе Минина и Пожарского, в Нижнем Новгороде. Писатель был русским интеллигентом, свободным и гордым, но вынужденным разделить горькую судьбу своего народа.

Как многие молодые люди, а также немолодые литераторы и философы в России рубежа 19-20 веков, он зачитывался яркими индивидуалистическими тезисами Заратустры. Быть свободным - значит стать "открывателем самого себя", то есть  освободиться от несамого себя. Надо пожертвовать идеалами, кумирами, привычками и привязанностями. Вместо прежнего "ты должен" надо обрести господское "я хочу", "надо быть очень неморальным, чтобы на деле воплощать мораль".

Теория "сверхчеловека" была не понята в 20 веке ни в Советском Союзе, ни тем более в нацистской Германии. Те самые бюргеры, против которых она и была направлена, безжалостно наступили коваными сапогами на  нежную и хрупкую "небытийную" философию.

"Бог умер", и воспрянувший человек, совершивший "прыжок из царства необходимости в царство свободы", обернулся не "сверхчеловеком", а жалкой обезьяною. Исторический опыт подтвердил правду Заратустры лишь в одном: "Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его род неистребим, как земляная блоха, последний человек живет дольше всех".

"Если мы заглянем в среду людей обеспеченных, образованных, то здесь точно так же мы увидим картину упадка, принижения умственных интересов и всеобщего измельчания личности, - говорит Ницще. - Современное общество заражено американизмом, есть что-то дикое в той алчности к золоту, которая характеризует современных американцев и все в большей степени заражает современную Европу." ( Фридрих Ницше и русская философия. Минск, 1996 ).

Как актуально звучат слова, произнесенные сто с лишнем лет назад!

А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

Словами горьковского героя Клима Самгина, мятущегося интеллигента, хочется спросить: кто у кого заимствовал, и словами мещанина: если что-то пропало, то кто украл? Что же это за наваждение было, "ницщеанство", и было ли подражание молодого Горького маститому философу  просто данью моде?

Первые сведения о Ницше проникли в русскую печать в конце 1892. Возникает вопрос, почему  философия  парадоксального, почти безумного, на грани тьмы и света, добра и зла гения  мысли породила в Европе огромное цветение талантов, включая и эпигонов, но более мощный резонанс дала все-таки в России?  Наверное, русская литература  со своими традициями критического и  в высшей степени правдивого реализма, с "диалектикой души" и богоискательством  была свободна и духовна по всем меркам ницщевского нигилизма.

"Ницшеанцами" называли Льва Толстого, Федора Достоевского, Максима Горького.
Толстой и Ницше частично совпадали во взглядах на современное общество, оба ненавидели лицемерие и маску человека "камельфо". Но Толстой не мог принять ницшевский нигилизм в области морали и христианских ценностей. Отдельно стоит вопрос о Достоевском и Ницше. Прямого взаимного влияния не может быть по причине того, что Достоевский не был знаком с творчеством  немецкого писателя. А вот последний читал некоторые произведения Достоевского и высоко оценил их. Не признавая авторитетов в современной литературе, Ницше все-таки отдал должное  высокому  психологизму  русского писателя.

Сегодня литературоведы вылавливают десятки случаев почти буквального совпадения высказываний героев Достоевского с некоторыми постулатами Ницше. Особенно благодатен роман "Преступление и наказание".  И  действительно, мотив убийства "от чистого сердца и от всей души" присутствует  в "Так говорил Заратустра", в главе  "О бледном преступнике": "Но ради чего убил этот преступник? Он хотел ограбить? Но я говорю вам: душа его хотела крови, а не грабежа - он жаждал счастья ножа!" - читаем мы у Ницше.

В ранней повести Достоевского "Хозяйка", которая является по мнению критики психологической историей помешательства ( а по нашему мнению там описаны синдромы "новой" болезни под названием  "аутизм" ), есть такой эпизод. Колдун Мурин говорит: "А пусть-те дадут этот нож в руки, да враг твой сам пред тобой широкую грудь распахнет, небось и отступишься".*4 В дальнейшем эта сцена получит развитие в "Легенде о великом инквизиторе" Достоевского.

Таким образом  русский писатель Ф.М. Достоевский оказался косвенно втянутым в ницшеанство и бурные потоки европейской литературы 19-20 веков. Это становится  очевидным на примере польского писателя  Станислава Пшибышевского, выражавшего интересы богемной молодежи Берлина.



В предисловии к одной из самых ранних своих вещей ( "Totenmesse" - 1892 ) Пшибышевский предвещает зарю всего движения, возводя "невроз" в форму состояния гения. "Невроз - не болезнь, но конечная фаза эволюции, в которой мозг становится наиболее восприимчивым, отзвучным и совершенным". Пшибышевский воспел нервных, взвинченных, до предела экзальтированных интеллигентов, слабых в своем безволии и великих в колоссальных фантазиях.

Русские декаденты вознесли имя Достоевского, провозгласив его писателем не психологическим, а онтологическим, для них Достоевский сверхписатель ( по выражению В.Розанова ). Если литературно-философское и общественное движение европейской интеллигенции конца одного и начала другого века, известное как "модернизм" в теоретическом  обосновании было обязано Ницше, то идейным вдохновителем русского "декаденства" можно назвать Достоевского.

Горький не любил декадентов с их порыванием в неведомое и душевным разладом, волевой парализованностью. Такой тип интеллигенции начала века писатель воплотил в образе Клима Самгина и многих других своих персонажей. Поколение нервных, заблудившихся между ницшеанством и марксизмом, было неприемлемо для певца "сильного человека". Можно по-разному относиться к революционному пафосу пролетарского писателя, но его призывы к изображению "человека-героя, рыцарски самоотверженного, страстно влюбленного в свою идею, человека честного деяния, великого подвига" были искренними и достаточно эффективными.

Горький был тогда не просто популярен, его любили и шли за ним, как за героем Данко. Энергии и инициативе Горького были обязаны многие благородные начинания в деле просвещения и культуры. Ведь действительно верили, что можно создать "нового" человека, воспитывая его в духе героики. Могучие страсти Шекспира, борьба  духа в творчестве Шиллера, поэзия подвига Горького - все это витало в воздухе, переполняя мозг и в большей степени российскую душу. А Достоевского Горький тоже ценил, как и Ницше. Максим Горький отрицательно относился к "карамазовщине", но самого Достоевского сравнивал с Шекспиром.

Современники  признали  влияние Ницше в раннем творчестве  М. Горького  безоговорочно. "Горький изображает не просто босяков, а каких-то сверхбосяков и сверхбродяг, проповедников какого-то нового провинциального ницшеанства". Писатель  всячески открещивался от такого ярлыка, но влияние Ницше на мировоззрение Горького просматривается и в системе образов ранних рассказов, и в более поздних произведениях, включая пьесу "На дне". По-видимому, Горький любил и ценил немецкого учителя настолько, что не хотел быть одним из многих почитателей и подражателей великому немецкому  таланту.

Иначе чем объяснить, что в кабинете Горького портрет Ницше висел рядом с посмертной маской Пушкина?  Если сравнить портреты Горького и Ницше, трудно удержаться от комментария по поводу роскошных усов, подстриженных одинаково. Ольга Форш писала в 1928 году: "Горький теперь похож на Ницше... И не только пугающими усами, но более прочно. Может, каким-то внутренним родством, наложившим на их облик общую печать".

Название известного цикла горьковской публицистики "Несвоевременные мысли" - это повторение названия работы Ницше. Мировоззренческие принципы, например, взгляды на  правду и ложь, одинаковые у обоих писателей.

Проведя стилистический анализ раннего творчества Горького, еще раз убеждаешься в сходстве образов, мыслей, даже литературных приемов. Приведем лишь маленький пример, ставший хрестоматийным в сопоставительных анализах по этой теме.

Горький "Море смеялось": "И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы: "-О, если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал бы я … к ранам груди и … захлебнулся моей он кровью!.. О, счастье битвы!.."
Ницше "Хохоты моря": "Крик насмерть раненного и все же не умирающего героя, с его отчаянным зовом: "Стремиться! Жаждать! В смерти изнемогать от стремлений, не умирать от тоски желаний!"

В конце 80-х годов прошлого века в российском литературоведении стало появляться много статей на данную тему. Хочется отметить основательный труд Л.А. Колобаевой "Горький и Ницше". Появилось множество статей в интернете. Авторы с восторгом первооткрывателей констатируют факт "плагиата".

Мы  не будем заниматься черной работой, "ловить за руку", сопоставляя стилистику прекрасных романтических рассказов Горького с трактатами Ницше. Это не плагиат, и даже не подражание. Кому-то хочется видеть в данном сходстве "полемику", но нам представляется описанное явление  литературной аллюзией, родством души или  просто точкой отсчета, божественным импульсом к вдохновению.

Таким образом  два социальных стереотипа, возникших вокруг крупных писателей, помогли обратиться к более глубинному, непредвзятому взгляду на суть вещей. Может быть, и нам,  ежедневно сталкивающимся с различными стереотипами в обществе на бытовом уровне, стоит стать более свободными, прорвавшись в некое "по ту сторону" и сбросив наконец наклеянные незаслуженно на нас ярлыки?