Овцетрэш. Явление четвертое, агрессивное

Предупреждаю сразу же. Мне немного стыдно за свой поступок. Сейчас, по прошествии Н-ого количества времени я понимаю, что действовал импульсивно, необдуманно и жестоко. К глупой животине надо относится с большем пониманием и всепрощением. Животине не втюхивали приличные манеры ни в детском саду ни в школе. НО мне хотелось сделать это. Хотя что я себе-то вру, хоть перед собой-то буду честен. Мне
НИФИГА не стыдно. Да и за что стыдиться то?

В дверь позвонили. Обычно я открываю дверь не интересуясь кто там, а главное, какого ляда этого кто-тама принесло. Но на этот раз, помня овечье нашествие, я благоразумно глянул в глазок. Ведь как чувствовал. За дверью, ковыряясь копытом в зубах стоял тот самый баран. Синий, круторогий. Между прочим, мне надоела вся эта овечья история. И овцы мне уже снятся в кошмарных снах. Я просыпаюсь в горячем поту (в такую жару холодного не бывает), и помню что мне снилась толпа овец. Надоело. Я сегодня намеревался дойти до любителя травки, и отобрать у пацана всю его дурь, перекрыв таким образом доступ овечьих в мою жизнь. Но не успел - приперся баран.

А я ведь только вчера закончил уборку. Очень много вещей оказалось испорчено, пришлось выкинуть три мешка мусора, купить новый горшок под не сдохший сукулент. Как мне сказали так называется фикус-кактус, поди-ка наврали – уж больно слово  матерное.  Нет уж, мне повторение саранчового нашествия не надо. Придется принимать адекватные меры. Против пятнистой овечки я ничего не имею. Очень мирная, воспитанная животинка, но это синее чудовище…

На вскидку решил, что все-таки я посильней буду, пускай даже у меня нет такого оружия как рога. Зато на моей стороне неожиданность и смекалка. А еще дикая злость и раздражение оставшееся с прошлого явления. При виде в глазок хамоватой морды барана, во мне взыграл инстинкт диких предков – кровь за кровь, око за око. Воспитание попыталось рыпнуться и напомнить об альтруизме, прощении и вселенской любви, но я быстро заткнул его куда подальше.

Сейчас во мне жила вендетта. Месть залила мне в глаза банку краски цвета кумача, отчего те и стали невменяемые, а на лицо повесила злорадную, плотоядную маску бога войны маленького, но агрессивного африканского племени. В висках каннибальскими тамтамами застучала кровь. Я мысленно заулюлюкал и начал пляску мести.

Высоко задирая колени, подпрыгивая при каждом шаге, я подскочил к кладовке. Быстро открыл дверь, нашел там пару старых ремней и сетку-авоську. Звонок продолжал надрываться. Пробегая мимо зеркала, подмигнул поджарому туземцу в джинсовой набедренной повязке. Туземец подмигнул мне в ответ и воинственно потряс сеткой.

В кухне я выбрал оружие грядущего мщения. Сначала взгляд воинствующего аборигена наткнулся на большой мясной нож. Не зря же его приобретали. Надо и ему когда-нибудь поработать. Но туземчик зашептал на ухо, что просто лишить жизни – это чересчур мелкая и примитивная месть. Тут надо поизобретательней. Выбираю другое оружие и засовываю его в задний карман брюк. Как бы себе не попортить что-либо важное. Африканский воин с каменным выражением лица открывает дверь.

Баран, не заметив великого уничтожителя всего живого, нахально хмыкнул мне в лицо самой презрительной улыбкой, какую только можно себе представить. Я прямо таки читал на его морде свое ничтожество и червячки сомнения о правильности предстоящего поступка сдохли сами собой.

Охотник на тигров, драконов, соседских котов и компьютерные вирусы молча посторонился пропуская копытное в квартиру.
-Привет, привет, дядя. Овечек молоденьких для меня не припас? А пожрать кроме кислых апельсинов есть что?
-Шашлык из баранины  – оказывается чувство юмора есть и у воинствующих племен, правда специфическое.
-А, юмор такой? Понимаю. Не смешно! – ну мне тоже смешным это не показалось, но ведь мозги сейчас не о тонком думают.

Баран шагнул за порог, почти прошел мимо меня, и тут на арену вышел готовый к бою гладиатор, точнее, я шагнул вперед и подставил ногу под задние копыта. Синяя тварь споткнулась и полетела носом вперед. Не давая опомниться, я натянул барану на морду сетку, перекрутил ее, подтянул, и за ручки повесил на огромный гвоздь. Его давно надо было вытянуть из стены, но сил моих не хватало. Вот и он пригодился. Баран висит, суматошно дергается, оглушительно с надрывом блеет, а я с невозмутимостью индейца связываю его передние и задние ноги.

-Че делаешь, ты! – о, у зверя голос человеческий прорезался. – А ну развяжи немедленно, падла, а то я, я.. я тебе такого тут наворочу!

А я молчу. Молчу, когда снимаю тяжеленную тушу барана с гвоздя, молчу когда кладу его на пол в коридоре, молчу, когда достаю из заднего кармана огромные ножницы.

-Але, гараж! Эй, ты!! – баран испуганно крутит вытаращенными глазами, и пялится на блестящие ножницы.
-Ты че, убить меня что ль задумал?
-Э, дорогой мой баран. Зачем убивать! Есть другие способы покарать неверных. Так значит овечек любишь молоденьких? Поди-ка много ягнят внебрачных наплодил. Бегают, небось они по травке, жизни радуются, и не знают что папка у них  скотина редкостная. Что ж, по****ствовал и хватит. Радость жизни не только в сексе. Нужно наслаждаться всем что тебя окружает, и думать о высоких материях, а не о том, как в гостях в ванной гадить. Побегаешь евнухом, глядишь – и понравится, сколько времени свободного появится, для того чтобы доброе и вечное созидать.

- Ты че делаешь, падла!! Ты че, ты че!!! Неет!!! Только не это!!! Слышь, я не буду так больше, только не режь мне ничего!! Как же я дома то таким появлюсь! А мое стадо! Слышь, мужик, не надо! Я не буду!
-Чего ты не будешь? – интересуюсь я и противненько так лязгаю ножницами.
-Слышь, мужик, да я ведь это, я ведь пошутил тока. Ну отпусти ты меня, я здесь больше не появлюсь. Слышь!
-А ты и так больше не появишься. Я сегодня же дырку на ваш луг перекрою. Отберу траву у подростка и больше вы здесь не появитесь.

-Все дырки не заткнешь! И траву не отберешь, у нас ее много. Знаешь, какой экспорт у нас налажен. Ха! Да вся колумбийская мафия умерла бы от зависти. Им такие объемы и не снились. Знаешь, как меня все уважают и ценют? А Миша Тукмачевский, сам, лично мне копыто жал. Отпускай меня быстро, а то позову своих корешей, они тебя тут живо по стенкам раскатают.

Нда… По-видимому визиты барана в наш мир не прошли даром. И где только он успел нахвататься подобного жаргона? У этих самых «корешей» наверное. То что еще существуют дырки меня не испугало. Где-то там где нет меня пускай, главное со мной рядом чтоб не было.

Я не стал продолжать спор с бараном. Ему все равно не объяснишь хамство поступков, поэтому стоит произвести воспитательную работу, хотя бы для того, чтоб в следующий раз неповадно было вламываться в чужую квартиру. Раз я решил, то надо сделать. Как говорил один мой знакомый: мужик сказал – мужик сделал. Я лично, в таких случаях предпочитал промолчать, но сегодня месть должна свершиться.

Я торжественно поднял ножницы. Баран испуганно зажмурился, заблеял и затрясся. Я покрепче схватил барана, прицелился, вжих – и нету. Одного клочка шерсти нету. Ясно дело, что не палач я, чтобы без наркоза мужское достоинство отрезать, пусть даже и у такого недостойного животного.
Стрижка шла тяжело. Длинные, завитушки сопротивлялись, ножницы скользили по шерсти, не повреждая ее.  Так дело не пойдет. С эдаким темпом я целую неделю его стричь буду. Надо что-нибудь придумать.

Баран уже не орал. Он шумно дышал, с хрипом, отчего бока вздувались как коробка броженого сока. Глаза на выкате следили за действием рук. Когда я откинул ножницы в сторону, синее чудовище облегченно вздохнуло. Но я не хотел признавать поражения.

-Здрасте, Зинаида Михайловна. Чем вы Моцарта, пуделя своего стрижете? – соседка старушка, к которой я пришел за помощью, с любопытством воззрилась на меня. Да уж, я стоял взмыленный, в одних шортах, а к телу прилипла синяя шерсть, есть чему удивиться.
-Здравствуйте, а что случилось?
-Да мне машинку какую-нибудь для стрижки волос надо.
-Я тебе посоветую к Людочке, на 5 этаж сходить. Она парикмахером работает, у нее наверное есть что-нибудь подходящее.

-Да нет, мне для животных надо.
-Пожалуйста. Мне конечно не жалко, вот только она совершенно не подходит для человеческих волос. Она для шерсти.
-А мне и надо для шерсти. Понимаете, лишняя наросла, а ножницами очень долго стричь.
Старушка скептически поджала губы и взглянула поверх очков. 

-Приятно, когда тебя и после 60 считают наивной девочкой. Ладно, молодой человек, молчите и не оправдывайтесь. Оправдания только усугубят вашу вину. Сейчас принесу. – Зинаида Михайловна проницательно посмотрела мне в глаза, и удалилась в квартиру.

-Вот, пожалуйста. Машинка хоть и механическая, но стрижет не плохо. Моцарт по крайней мере не жаловался. Если будет много овечьей шерсти – приносите, я ее спряду, а потом вам носки свяжу. Зимой тепло в них будет. И газетку постелить не забудьте – легче убирать будет.

Я оторопело уставился на старушку:
-А как вы догадались про овечью шерсть? Хотя она не овечья, а баранья. Но без разницы. Как?
-Сегодня наш дом превратился из полногабаритного в зоологическо-сумасшедший. Сначала Сергей Модестович прибегает и про желто-синих овец расспрашивает, мол не вывели ли наши ученые новой породы. Совсем на старости лет из ума выжил. Теперь вы, молодой парень, прибегаете и машинку для стрижки шерсти просите. Что я должна была подумать?

Вопрос был по видимому риторический и в ответе не нуждался. Поблагодарив соседку я вернулся к своему барану.
С машинкой дело пошло гораздо быстрее. Синие кудряхи покорно обстригались и падали вниз. Баран лежал не шевелясь, боясь дернуться мне под руку. Последний клок синей шерсти падает на газету. Теперь можно и пот утереть.

Я приваливаюсь к стенке, и удовлетворенно вздыхаю. Баран покорно лежит на полу, мелко подрагивая. Подстригли под урку. На розовой коже остались отдельные клочки синей шерсти. Морду и уши я оставил как было. Вдруг бы рука дрогнула, не хочется усугублять свою вину еще и  членовредительством. Развязал барана. Тот встал пошатываясь, привалился к стене. С грустью посмотрел на синие облака шерсти.

-Да не, не все так плохо. Тебе же лучше будет – куда по жаре в такой шубе ходить. Главное ночью не простудиться. У вас ночью холодно? Дожди бывают? – нет, я не издевался, я говорил от чистого сердца. За время работы по стрижке, во мне вся злость исчезла.
-УУУ! Гад! Волчара! – с ненавистью в глазах, сквозь зубы бросает он ругательство. Слова врезаются в меня, но отскакивают напоровшись на ответное:

-Сам Ббббаран!!  Еще раз по наглой сунешься – отдам в шашлычную.

Баран молча сплюнул мне на пол и исчез. На пару секунд в воздухе замерли рога, развернулись было в мою сторону, но тоже исчезли, гады чеширские.

Шерсть я запихнул в пакет, потом отдам соседке. А сам, потопал наверх, разбираться с подростками и их травкой. Думаю на этом овцеявление закончится.

Наивный.