Сторожимберь психологическая драма

Все события и персонажи вымышленные, любое сходство – чистое совпадение.
Настоящее название этого произведения: «Сторожимберь и его друзья»(психологический мюзикл).
Поэтому я предлагаю скачать вам немного песен(они маленькие midi), чтобы было интереснее.
Песни идут в той последовательности, в которой они звучат в произведении:

1)Песня чебурашки в исполнении макаки (весит 15 килобайт)
http://www.karaoke.ru/index.htm?id_m=307

2)Песенка Бременских музыкантов в исполнении Бориса и Василия.(30 кб или где-то так)
http://www.karaoke.ru/index.htm?id_m=309

3) Happy New Year в исполнении любовницы Ямчука.(36кб)
http://www.karaokegalaxy.com/index.htm?id_m=2422

Они маленькие, но вы при этом получите гораздо большее удовольствие.


После того как скачаете, открывайте их любым проигрывателем, хоть windows media player, но можете скачать и сам караоке плеер.
http://files.karaoke.ru/player/karaoke.zip - вот сам проигрыватель, весит 400 кб или где-то так, для отъявленных певцов.





                А вот и сам рассказ.

В лесу было тихо и спокойно. Изредка квакали лягушки на далеком болоте, пели птички по утрам, в общем все как в обычном лесу. Но решили вот лес превратить в заповедник.
Хороших зверей привезли и среду обитания им прекрасную создали, а приставили к ним человека с ружом – попросту говоря сторожимберя.
Человек он был хороший, душевный, но любил людям все втолковывать, думал, что так и со зверьми можно будет. Появление грозного человека с ружом сразу подействовало устрашающе даже на самых свирепых зверей.
- Опасное нынче время, - сказал Лев и тяжело вздохнул. – Лучше поостеречься.
Носорог и Слон понимающе кивнули, они тоже решили пока не высовываться. Только глупая макака вылезла и начала дразнить сторожимберя. Все замерли, думая, что он сейчас одним выстрелом уложит наглое создание, но вместо этого он отложил ружьё в сторону и погладил макаку по голове.
- Что ты дразнишься обезьянка, что ты дразнишься болезная, поостерегись, - сказал Василий и посадил её на ветку дерева. – Вот бананы собирай, разве ты не для этого здесь живешь, займись делом.
- А он мудрец, - глубокомысленно заметил слон и потопал прочь.
За ним последовали Лев и носорог.
- Эй, ты с ружом, вот тебе, - крикнула макака и кинула в сторожимберя банан. – Я банан съела, а в тебя остатки кинула, ха-ха-ха.
Василий снова отложил ружье в сторону и, подойдя к макаке, занес руку, как бы собираясь её ударить, но вместо этого почесал голову.
- Я тебе удивляюсь обезьянка, зачем нервы себе и другим портишь, у нас заповедник, веди себя прилично.
- Я макака, тупая макака, хахаха, - кричала обезьяна, танцуя на ветке дерева.
Затем она включила свой мини-центр, висевший на дереве и запела.

– Макака я тупая, особа заводная,
ко мне на день рождения никто не подойдет,
А ты мой сторожимберь
Тебя дразнить я буду, мне скучно,скучно,
Ты мой лучший враг,
А ты мой сторожимберь,
Тебя дразнить я буду, мне скучно, скучно,
Ты мой злейший враг.

Мне не везло сначала,
И даже так бывало, меня пугали букой
Ваш слон и носорог, теперь я вместе с Геной
Он Нейманыкновенный, он самый лучший, в мире леопард.
Теперь я вместе с Геной,
Он Нейманыкновенный, он самый лучший, в мире леопард.
 
Макака закончила петь и вопросительно взглянула на сторожимберя, как бы ожидая его реакции.
- Ваша песня произвела на меня глубочайшее впечатление, - иронично заметил Василий и, взяв ружо, ушел в свой домик.
А дом его стоял на прекрасной полянке, освещенный солнцем дом из красивого резного дерева он представлял собой необыкновенное зрелище. Василий занялся конфликтами между зверями, прямо как в былые времена. Поговаривали, что он ушел из другого заповедника, по собственному желанию, те звери его окончательно доконали.
Каждый день к сторожимберю на чай просилась макака, но он её не пускал, он пил чай в гордом одиночестве.
- А носорог и слон – беспредел творят, - орала макака. – Они большие и сильные, они такие, сволочи, всю капусту сожрали, простите, я все перепутала, это из фильма, ну, в общем, мочить их надо.
- Тише, тише обезьянка, - сказал Василий. – Меня больше всего ваш Лев волнует, мне вот доложили, что он постоянно с кем-нибудь в лесу ссорится.
Да, он самый у них главный, Лева чертов, набрасывается и рвет в клочья, житья от него нет и фамилия у этого льва неудобная, не наш человек, - кивала макака, брызжа слюной.
Василий вышел из домика и направился искать льва, долго ходить не пришлось, потому что невдалеке он услышал громкий рев. Василий поспешил на звук, и вот что открылось его взору.
Лев боролся с тремя шакалами, один из них был самый крупный, а два других лишь ему потявкивали.
«Эти двое точно клоны» - подумал Василий, и прозарушная смекалка его не подвела.
Два шакала убежали прочь, заметив сторожимберя, а крупный шакал остался на своём месте.
Василий тут же выстрелил в воздух и подошел к драчунам.
- Не позволю скандалы устраивать, не допущу, вы другим мешаете.
- Но этот пакостник украл мою законную добычу? – возмутился Лев. – Он не дает зверям спокойно вздохнуть, позвольте мне лично разобраться с ним.
- Сволочь, кто крадет твою добычу, кто аааа? – зашипел шакал. – Я не вор, а ты обижаешь более слабых, для тебя сила – определяющий фактор.
- Тише, тише, - грозно сказал Василий и еще раз для убедительности выстрелил в воздух.
- Док, а так патроны не кончатся? – спросил появившийся непонятно откуда кролик.
- Нет, у меня ящик дома и здесь две коробки полные, - ответил Василий. – Кролик, ты, кстати, не из этой сказки, иди-ка ты отсюда.
Кролик исчез, а Лев и шакал обменивались взглядами, полными ненависти и презрения, готовые сцепиться. 
- Я еще раз повторяю, что здесь вам не удастся показать свою удаль, я буду присматривать за вами обоими, - быстро сказал Василий и, выстрелив еще раз в воздух, ушел.
- Еще раз увижу тебя здесь Лев, убью, - угрожающе тявкнул шакал. – Это моя авторская страничка, тьфу…ты моя земля и я не хочу видеть тебя здесь.
Лев гордо удалился, под тявканье шакала и его клонов. Но напряжение, которое сложилось в заповеднике после прихода сторожимберя начало возрастать. Теперь всякая зверушка бежала с консультацией к сторожимберю, и он вынужден был всем давать объяснения.
Сердце его было полно любви к животным, он так хотел, чтобы они жили дружно и в мире, но это было невозможно, вернее нужны были совсем другие методы.
Василий с удовольствием беседовал о правилах приличия с черепахой и лисой, но они плохо понимали его и пропускали мимо ушей все самое ценное. После очередного доноса мартышки он начал стращать Льва.
Чуть только царь зверей выходил на поляну он доставал ружо и гонялся за ним.
- Опять скандалить, я тебе покажу, - кричал Василий, размахивая ружом, как палкой. – Маленьких зверей обижаешь, ты вот лучше бы пропитание себе поискал.
- Если вы не в курсе, Львы питаются травоядными животными, - недовольно сказал Лев. – Мы без мяса никак не можем.
Что? – вскричал удивленный Василий, - в нашем заповеднике никто никого не должен есть, я здесь, чтобы помешать этому.
- Значит, я должен стать травоядным, а клыки вы мне не хотите обрезать? - поинтересовался Лев, с интересом глядя на человека с ружом.
- Ну, знаете, хватит, - буркнул Василий. – Я больше терпеть этого не стану, сейчас время тяжелое, поэтому рука у меня не дрогнет, вы знаете, никаких антипатий у меня к вам нет.
Лев послушно кивнул, как бы соглашаясь с Сторожимберем, и когда тот удалился тихо сказал:
- Так он здесь долго не продержится.

Наступила ночь. У костра сидели трое: Лев, Носорог и Слон. Лица их были печальны, так как в лесу сложилась самая тяжелая атмосфера. В их памяти были свежи дни, когда барин Ямчук из маузера убил двух тигров и полностью истребил волчью стаю. Смрад от их трупов разнесся по всему лесу, и вонь еще долго стояла в воздухе. 
Теперь звери разделились на два лагеря и вели беспрерывные войны. Каждый день кто-то погибал, но по приезду Сторожимберя убийства прекратились. Правда, недавно был убит удав, который, свешиваясь с дерева, шипел на носорога, а когда тот с налитыми кровью глазами стал гоняться за ним по всему лесу, устраивая настоящий хаос, Василий пристрелил удава, чтоб другим неповадно было.
- Я считаю, что он хороший человек, - сказал, наконец, носорог. – Можно соглашаться или нет по поводу его методов, но в целом человек – достойный.
- Но как ты думаешь, дорогой Носорог, сколько этот достойный человек продержится в нашем лесу, месяц, два, он не устраивает обе стороны – это его главный минус, - сказал Слон, помахивая хоботом.
- Меня он, конечно, стращает, и не всегда по делу, только вот все эти его выстрелы в воздух, порядком надоели, звери скоро его сами съедят, разорвут в клочья, как в том лесу, говорят, он ушел оборванный и злой, хотя это все слухи, - печально произнес Лев. – Я ему не враг, но сама его тактика, она не доведет его до добра.
- Ну откуда такой пессимизм, дорогой? – воскликнул Носорог. – Можно любить, можно не любить Сторожимберя, но вот только не надо говорить так, как будто его съели. Я вот тоже думаю, что со зверьми надо уговорами, надо им объяснять, что к чему, человеку скажешь ласковое слово, он и добрее будет, разве не так?
- Человек может и станет, а вот зверь нет, - смеясь, сказал Лев. – Понимаешь, в этом лесу уговорами нельзя решить вопрос, тут действует исключительно закон силы, кто слабее – тот неправ.
- Что-то вы дискуссию завязали, вас послушаешь прямо профессора, - сказал иронически Слон. – Дело  даже не в том, кто кого съест, дело в точках зрения, как бы объяснить детальнее…
- Не стоит, - перебил его Василий, появившийся из лесной чащи. – Я знаю, как вы ко мне относитесь, но у меня нет и не будет любимчиков, и я не буду лоббировать интересы той или иной стороны, а пока и этого достаточно.
Вид его был ужасен, на уголках губ были заметны следы крови, а ружьё было зажато в правой руке, причем отчетливо чувствовался запах пороха. Глаза Сторожимберя блестели нездоровым блеском, а черты лица исказились и стали поистине устрашающими.
Неожиданно он засмеялся злым и холодным смехом.
Носорог в ужасе уронил свой рог,  слон повалился на попу, а Лев в страхе закрыл лицо лапой, чтобы не видеть этого страшного человека.
- Вы кого-то уже съели, теперь за нас приметесь, - осторожно поинтересовался Слон.
Василий рассмеялся и вытер рот.
- Я варенье ел, вишневое, вкуснотища.
- А чего это у вас лицо дергается?
- Я просто чихнуть хочу и сдерживаю себя, - сказал Василий, оглушительно чихнув.
- А из ружья в кого стреляли?
- В воздух, как обычно, - засмеялся Василий и, закинув ружо за плечо, ушел.
- Здорово он нас напугал, - с волнением в голосе сказал Носорог, прилаживая свой рог обратно.

А в это время в лагере шакала-таДАки обсуждался план заговора против Сторожимберя.
- Мочить урода, - орала безумная макака, прыгая на ветке.
- Кто-нибудь заткните эту дуру, - попросил леопард. – Достала уже просто. Я думаю, нам надо по-умному избавится от энтого лесника. В прошлом заповеднике его же прогнали, вот и нам надо скооперироваться и убрать его.
- Убрать, это убить что ли? – шакал-таДАки непонимающе посмотрел на свинью. – Я в мокрухе не участвую, понимаю, можно хвост кому-нибудь отгрызть, но на мокрое дело не пойду.
- Какой убрать, он нас сам может прихлопнуть, - раздраженно буркнул леопард. – Надо составить хороший заговор и…
- Замочить урода, - заорала макака, прыгнув с дерева
- Можешь когда хочешь, - одобрительно сказал леопард, погладив макаку по голове, - главное не перестараться и чтобы не от нас все пошло, ну а проблему со Львом и Носорогом мы потом решим.
- Я поддерживаю, - поднял лапу шакал-таДАки и пронзительно завизжал. – Ах, убили сторожимберя, замочили, замочили хаха.
- Молодец, что поддерживаешь, - сказал леопард, - а ты хоть план знаешь? Как мы его уберем отсюда?
- Неа, - с недоумением посмотрел шакал-таДАки на леопарда.
- Я тоже, но мы его все равно уберем, - сказал леопард и загоготал.
К нему присоединились макака и шакал, и скоро земля дрожала от их мерзкого и злого смеха.

Василий в это время сидел в своей деревянной избушке и пил чай. Он особенно любил крепкий чай с лимоном и печеньями. Он часто обдумывал свою жизнь, свои поступки, жалел о чем-то и неизменно верил в лучшее.
- Мда, чай-то горячеват слишком, - сказал Василий и, взяв кувшин, добавил холодной водички себе в кружку.
- Так намного лучше.
Вдруг в дверь постучали. Василий недовольно спросил:
- Кто?
- Это Борис, пусти переночевать, - раздался голос из-за двери.
Василий отпер дверь. В избушку зашел невысокий темноволосый человек с добрым открытым лицом и смеющимися глазами.
- Борис, рад тебя видеть, - сказал Василий и они обнялись.
- А у тебя здесь уютно, сейчас на улице ужасная погода, ничего, если я у тебя переночую, - спросил Борис.
- Конечно, только каким судьбами к нам, никак вернуться хочешь?
- Нет, что ты, exit, exit и подальше, - сказал Борис, присаживаясь.
Василий удрученно покачал головой и налил Борису горячего чаю.
- Выпей, ты я вижу под дождь попал, оно и полегчает.
Борис с благодарностью взял кружку и отпил.
- Вкусный, с лимоном, - довольно причмокнул он. – А ты здесь в роли почетного старожила, смотрю на тебя и удивляюсь, неужели не надоело?
- Мне этот лес не безразличен, но сейчас такое ощущение, что осень, обострение, - кашлянув, сказал Василий. – Но я тут временно, скоро будет другой лесничий.
- Василий, а чего-нибудь покрепче чаю у тебя не найдется?
Лесничий понимающе кивнул и достал из шкафа бутылку коньяка. Он разлил коньяк по стаканам и отставил бутылку.
- Ну, давай, Борис, - поднял кружку Василий, - за нас.
- Нет, за любовь, за тех кого мы любим, и кто любит нас, - предложил Борис и чокнулся кружкой с Василием.
Коньяк оказался добротным и приятно освежал горло. За первой последовала вторая, и вскоре весь коньяк был выпит.
- Что Василий, опять Лев буянит, ему везде заговор мерещится, - сказал Борис, улыбаясь. – Как сейчас помню его лозунг: Борьба с мракобесием в русской литературе, и еще он свои рецензии писал нетленные, ох и беспокойный персонаж.
- Но не глупый, вовсе не глупый, - заметил Василий. – Что-то в нем есть, определенно, но вот его тяга к скандалам и склокам меня удивляет, вот тебе лес – ищи себе пропитание, занимайся делом, а ему лишь бы подраться с кем-нибудь.
 - Да, но вот методы его, меня, мягко говоря, смущают.
- Перерастет, да ладно, что мы все о лесе, да о лесе, как будто жизни нормальной нет, вон она – крутится, вертится, а мы ушами хлопаем, - начал Василий, а потом, еще с большим жаром продолжил, - я тут передачу недавно смотрел, вокруг света, столько в жизни всего интересного, а люди пропускают всё это ради того, чтобы лишний раз узнать, сколько у соседа машин, любовниц, смотрят глупые шоу, жизнь прожита зря и не одним поколением.
- Не будь пессимистом, сейчас век информации, все течет, меняется, кому-то это кажется прогрессом, а по мне, обычная эволюция, - вздохнул Борис. – Кстати, тебе, наверное, наш барин Ямчук послание вежливое составил, поможите, мол, Василий лесу нашему, а то без вас гибнем.
- Ты к нему несправедлив, - укоризненно сказал Василий. – Барин наш отличный парень, но забывчив от природы, трудится и день и ночь, я ему сочувствую, такой проект на плечи взвалить.
- Проект свой он на нас взвалил, на наши плечи, помнишь, когда я здесь был, такие планы были и сделать особую зону и конкурсы на самого умного зверя каждый месяц проводили, вот он работающий механизм, и многое получилось, если бы наш Дима Ямчук не был таким эгоистом, - с жаром проговорил Борис.
- Ладно, опять мы с тобой спорим, но какие времена были, помнишь встречу зимой, все как-то спонтанно, неорганизованно, а потом, какой праздник получился, - мечтательно сказал Василий. – Между людьми хоть доверие какое-то установилось, и предчувствия беды не было. А ведь каких четыре месяца прошло, и все так изменилось.
- Мы бессильны что-либо изменить, может, споем, как в старые, добрые времена, а? – предложил Борис.
- Давай, я тут пару куплетиков переделал из «Песенки Бременских музыкантов», вот послушай.
Василий поднялся и запел:
- Ничего на свете лучше нету,
Чем сидеть с друзьями на футболе,
Пусть Зенит наш станет чемпионом,
Заорем мы целым стадионом,
Заорем мы целым стадионом.
Лалала еееееее.

- Классно, - засмеялся Борис, можно второй куплет я.
Лес, похоже, сделался болотом
Счастье стало глупым бегемотам
Я ушел, и стало еще хуже
Ну, зачем тебе Ямчук лес нужен?
Ну, зачем тебе Ямчук лес нужен?

Мы свои призванье не забудем,
И хороших дров добудем людям,
Но квартир заманчивые своды,
Не заменят нам лесной свободы,
Не заменят нам лесной свободы.

Борис и Василий долго хохотали и в изнеможении упали на лавку.
- Слушай, вот моё последнее наблюдение, - сказал Борис и поднял вверх указательный палец. - срок жизни среднестатистической зверушки составляет 8 месяцев.
- Ну, профессор, ничего не скажешь, - снова залился Василий гомерическим хохотом.
- Я вообще это не для того, чтобы тебя рассмешить сказал, так вспомнил, - с наигранно-сердитым выражением лица сказал Борис. – Я еще много чего вспомнил. Как хотел помочь, как однажды отправил семь почтовых голубей к барину, а он не ответил, потом конечно извинился, но это меня еще тогда насторожило. Ну, а потом все случилось, так как случилось, и работать надо с людьми, а не плевать на них, епт его мать.
- Ну, ты к нему несправедлив, парень он амбициозный, но хороший, деловой, - сказал Василий. – Мне вот жалко, что Алесс из леса ушла. Без неё как-то совсем грустно.
- А, ладно, будь что будет, - махнул рукой Борис, – я все, что мог, сделал, придут новые звери и создадут новую среду обитания, может, оно и к лучшему.
- Меня вот только всегда один вопрос волновал, звери что, не могут нормально трудиться, обязательно надо драться и скандалить, это некоторым особенное удовольствие доставляет, - с досадой сказал Василий. – Я, если честно и так занят, мне все это нахрен не надо, я хочу хорошую атмосферу создать, а звери против, им скандалы подавай.
- Василий, ну что ты все так близко к сердцу принимаешь, некоторым оно и нравится, и тут ничего не поделаешь, я советую тебе не вмешиваться и просто уйти, - сказал Борис, после минутного раздумья.
- Уйти? Просто взять и опустить руки, признать своё поражение?
- Сейчас не тот момент, чтобы пытаться воздействовать силой, ситуация сама прояснится, если нагнетать обстановку, то будет гораздо хуже, невозможно в узде держать весь этот пчелиный рой, одному человеку это не под силу, - сказал Борис.
Василий молча глядел перед собой и изредка вздыхал, в глазах его была печаль.
- Ты лучше приезжай к нам на новоселье, такой праздник будет, ты, когда в последний раз отдыхал в компании друзей, уж и забыл, наверное, - весело сказал Борис. – Мы такой сабантуй организуем, всем соседям на зависть, и тебе будем особенно рады.
Василий положил голову на плечо другу и закрыл глаза. Вскоре он заснул. 



Наступило утро следующего дня. В стане Ямчука праздновали его день рождения. На высоком ложе сидел сам барин Ямчук, а подле него находились верные слуги. Небесные красавицы в парчовых нарядах танцевали перед Ямчуком. Они исполняли старинные танцы, которые барин особенно любил. Полураздетые девушки то изгибались словно змеи, поражая своей грацией и красотой, то кружились в бешеном вихре танца.
- Ах, умницы, красавицы вы мои, - приговаривал Ямчук, хлопая в ладоши.
Все лицо его выражало большое довольство жизнью, а желтые огоньки ветреной молодости пылали в его темно-карих глазах. 
Девушки образовали круг, и в середину его вышла любимица Ямчука – Катя.
Зазвучала мелодия знакомой песни и девушка начала петь.
- Ты мой герой, красоты ты неземной,
Но прекрасней всего, этот лес чудесный твой.
Ты встаешь жаворонком, и работаешь как вол
И о нашем славном лесе, пусть узнает вся страна.
Дима Ямчук, Дима Ямчук, самый ты главный тут и все поля, и луга, твои навеки вечные.
Дима Ямчук, Дима Ямчук, и пусть наш лес растет врагам назло, и прославимся с тобой мы навсегда, ты и я.
Но погоди, не спеши ты лес продать,
знаю я можно много золота с него собрать
Ты умен и красив, девы мира все твои
Но твоих достоинств мало для захвата всей земли, ты меня с собой возьми.
Дима Ямчук, Дима Ямчук, самый ты главный тут и все поля, и луга, твои навеки вечные.
Дима Ямчук, Дима Ямчук, и пусть наш лес растет врагам назло, и прославимся с тобой мы навсегда, ты и я.
Нет больше сил, я люблю тебя Ямчук
И  пою  для тебя, о любимый – жизнь моя. 
Даже в темном остроге, разделю твою судьбу
И пройдет сквозь года наша страстная любовь, будем счастливы мы всегда.
Дима Ямчук, Дима Ямчук, самый ты главный тут и все поля, и луга, твои навеки вечные.
Дима Ямчук, Дима Ямчук, и пусть наш лес растет врагам назло, и прославимся с тобой мы
навсегда, ты и я.

Девушка закончила петь и, подойдя к барину, низко поклонилась. Катя была хороша, длинные черные локоны падали ей на плечи, кожа была белая, ангельская, и нежные черты лица лишь подчеркивали её неземную красоту.
- Ты хорошо пела, - одобрительно воскликнул Ямчук, - иди ко мне.
Катя подошла к барину и села ему на колени, погладив её волосы, он прошептал ей тихо, так чтобы никто не слышал.
- Сегодня ночью, на лунном озере.
Катя чуть заметно кивнула головой и вспорхнула с его колен и быстро убежала. Слуги начали сдвигать столы и готовиться к грандиозному пиршеству. Повара работали, как проклятые, им было строго приказано управиться к обеду. Сотни свиней и коров зарезали к этому дню. Огромные горы овощей и фруктов свозили машины со всей округи. Были приглашено множество гостей.
- Барин, вы просили сказать, когда прибудут спонсоры, так вот, они уже прибыли, - сказал, появившийся слуга.
Дима вскочил со своего трона и вышел навстречу гостям. Это была пожилая пара Цукерманов, владевших большими средствами, пронырливые торгаши обеспечили себя и своих потомков. Просто так деньги они никому не давали, но у Ямчука был план.
- Здравствуйте, рад вас видеть, гости дорогие, - широко улыбаясь, сказал Ямчук.
- Отцум поцум, Дима, - ответил Михаил Цукерман.
- Отцум поцум, Дима, - повторила вслед за мужем Мария Цукерман.
Ямчук повел дорогих гостей к себе в шатер и усадил на золоченые кресла. Убранство его жилища приятно поражало: персидские ковры и дорогая посуда, старинные картины и чудные гобелены,  красивая мебель и изящные статуэтки, все свидетельствовало о том, что хозяин богат и имеет хороший вкус.
Гостям принесли чаю в фарфоровых кружках и немного печенья. Михаил завистливо рассматривал дорогие картины и возле одной он даже восхищенно причмокнул.
Мария в точности копировала поведение мужа и возле этой картины также восхищенно причмокнула, вызвав улыбку прислуги.
Дима держался радушно и всем своим видом старался показать, что Цукерманы для него самые дорогие гости.
- Дима, а вот этот как называется? – поинтересовался Михаил, пристально разглядывая  гобелен.
- Смерть пастушки, - ответил Ямчук, - работа прекрасного мастера, купил, когда был в Австрии, плохого не держим.
- Дим, подари, - с мольбой взглянул на него Михаил, - такая вещь, я этот гобелен всю жизнь искал, а теперь вот он, передо мной.
«Ну что ты губы раскатал, думаешь, прям так возьму и подарю?» - думал Дима, глядя на улыбающегося Цукермана.
- Нам надо одно дело обсудить, - начал Ямчук, - а что до гобелена, то такому хорошему человеку его и подарить не жалко.
Цукерман довольно потер руки и сел обратно в кресло.
Ямчук сел напротив него и начал:
- Как вы знаете, у меня есть прекрасный лес, сколько хороших деревьев и зверей там, но есть одна проблема, на содержание леса уходит очень много денег, а тут еще строительство новой дамбы, оно обойдется недешево и я хотел вас спросить, не захотите ли вы вложить свои средства в мой лес, проект прибыльный и, несомненно, окупится.
Цукерман недовольно поморщился при словах «вложить свои средства», но затем на лице его вновь засияла улыбка, когда он услышал он прибыльности проекта.
- Дима, нам хотелось бы посмотреть твой лес, покажешь? – хитро прищурился Цукерман.
- Да, нам очень хотелось бы посмотреть твой лес, Дима? – сказала жена Михаила и в точности скопировала выражение его лица.
- Конечно, - воскликнул Дима, - пойдемте со мной, я покажу вам мой лес.
И Ямчук с супругами Цукерманами перейдя мост, вошли в лес. Запах смолы и лесной свежести ударил в ноздри нашим героям. Цукерманы стали чихать и кашлять, а Ямчук вдохнул воздух полной грудью.
- Вот он, мой лес, - гордо сказал Дима, взмахнув рукой.
- Сыро как-то, - поежился Михаил, - и вообще, пойдем дальше, а то так замерзнем.
Ямчук рассказывал Цукерманам историю леса и показывал диковинных зверей, которые подходили близко к супругам, отчего те пятились и боязливо прятались за спину Димы.
- Здесь у нас пруд, сколько рыбы наловить можно, - мечтательно сказал Дима. – А вот на это площадке звери выясняют свои отношения, все предельно честно и справедливо.
Вдруг послышались выстрелы. Цукерманы дуэтом начали визжать и даже хотели убежать, но Ямчук их удержал.
- Не бойтесь, - успокаивающе сказал Дмитрий, - это наш лесник за порядком следит, а стреляет он в основном в воздух, чтобы испугать, а вреда не причинить, наш лесник – добрый малый.
Мария никак не могла успокоиться и визжала так, как будто её резали.
Михаил прикрикнул на супругу, и она перестала визжать, а лишь изредка тихонько всхлипывала.
- А какая нам выгода, зачем нам деньги вкладывать? – недоверчиво спросил Цукерман. – Мы знаем, ты очень респектабельный молодой человек, но вот той самой прибыльности проекта я здесь не вижу, с дров, что ли деньги пойдут?
- Нет, мой лес необычный, он волшебный и звери в нем не только говорить умеют, но и книжки писать, я их потом продаю, многие покупают книги, написанные зверями, - объяснил Ямчук. – У нас в лесу склад есть, туда звери приносят свои рукописи, которые потом редактируют люди и публикуют. За все время я продал огромное количество произведений и проект приносит баснословные прибыли, если бы не строительство дамбы, помощь мне не была бы нужна.
- Звери пишут литературу? – изумился Цукерман. – Дима, у тебя жар, наверное, ты нас за кого принимаешь, я могу понять разные шутки, но с делом не шутят, нехорошо обманывать деловых партнеров.
«И это ты говоришь, Миша», - думал Ямчук, не переставая улыбаться.
Дима схватил пробегавшего мимо кролика за холку и поднял.
- Прочти мне несколько срок из Пушкина, - потребовал Ямчук.
Кролик как мог, вырывался, но Ямчук мертвой хваткой держал бедное животное.
- Я помню чудное мгновенье, передо мной стоял Ямчук,
А рядом были Цукерманы, и, кстати, Вася тоже тут, - продекламировал кролик и расхохотался.
Супруги были просто ошарашены, видно они в жизни не видели говорящих кроликов.
Ямчук отпустил кролика, и тот мгновенно скрылся в лесной чаще.
Дима был доволен произведенным эффектом и уже не сомневался в том, что супруги Цукерманы дадут ему необходимую сумму, как вдруг появился Василий.
На площадку выбежал Лев, а за ним следовал Василий, беспорядочно стреляя в воздух из ружья.
- Опять скандалить, не дам, я тебя хорошо знаю,  - кричал Василий, не прекращая стрельбы.
Наконец Лев остановился и повернулся к Василию и угрожающе зарычал:
- Вы уже по-человечески достали, сколько можно, а, только и стреляете в воздух, а какие результаты, так вас кто-нибудь спровоцирует, и в зверушку невинную попадете, не надоело?
- Не рычи, цыц, - буркнул Василий и еще раз выстрелил в воздух.
- Василий, а кто у нас там буянит? – строго спросил Ямчук.
- Здрасьте, я тут одного нарушители поймал, вернее, он пока ничего не нарушил, но постоянно балансирует между жизнью и смертью, так и сорваться недолго, - ответил Василий.
- Лев, подойдите сюда, пожалуйста, - попросил Ямчук.
Лев недоверчиво подошел к нему, а, завидев супругов, оскалился и зарычал.
- Тише, вот хочу вам представить Лев, который не ругается матом, - с некоторой долей сарказма сказал Ямчук.
Супруги дружно засмеялись, и по их лицам было видно, что страх прошел.
- А я еврей, который занимается благотворительностью, - быстро сказал Михаил и снова захохотал.
Лев подошел к супругам и зевнул, обнажая острые большие клыки, чем изрядно их напугал. Цукерманы  перестали смеяться и пугливо пятились.
- Я, правда, не ругаюсь матом, да еще пишу замечательные рецензии, вот, послушайте, данное произведение отличается прекрасно выбранным сюжетом, дивной фабулой и оригинальным финалом, который является одним из самых удивительных финалов во всей истории мировой литературы, - сказал Лев и чуть поклонился.
- Браво, - захлопал Михаил, - вы прекрасный критик, здесь лес и, правда, волшебный, чего тут только нет.
- Да, только вот звери совсем озверели, - грустно сказал Василий, - постоянные склоки и скандалы, а мы еще и убытки несем, никто покупать звериную литературу не хочет, мрак.
Супруги переглянулись и Михаил, обращаясь к Василию, сказал:
- А разве звериная литература не пользуется популярностью, мне сказали, что книги раскупают охотно, разве это не правда?
- Что вы, - сказал Василий, - эту макулатуру вообще никто покупать не хочет, мы даже одно…
- Да замолчи ты, -  перебил его Ямчук, - мне вчера пришло множество заказов, ты, что не в курсе? Сначала надо узнать, а потом и говорить.
Василий удивленно посмотрел на барина, но ничего не понял, и, решив, что у Ямчука просто плохое настроение он продолжил:
- Вот мы за целый год две книги продали, убытков, сколько понесли и если бы не глупые спонсоры, даже не знаю, как бы мы вообще выжили.
- Дима, пойдем отсюда, нам с Марией домой пора, - резко сказал Михаил.
«А деньги, ты думаешь, ты просто так отсюда уйдешь, а?» - злоба душила Дмитрия, но он уже ничего не мог сделать.
- А как вам моё деловое предложение? – спросил Ямчук.
- Надо обдумать, посовещаться, мы тебе потом позвоним, - сухим деловым тоном сказал Михаил.
«Ну, все понятно, провал», - подумал Дмитрий и случайно взгляд его упал на Льва, который, глядя на супругов, тихо рычал.
- Лева, левушка, - ласково сказал Ямчук, - а тебя сегодня кормили, а?
Лев тряхнул гривой и злобно зарычал. Супруги попятились и неожиданно пустились бежать.
- Стоять, Лева, - приказал Ямчук, - не беги за ними, если дорогу обратно найдут – молодцы, если нет, их проблема.
- Дима, ну как ты с людьми поступил и тебе не стыдно? – укоризненно сказал Василий.
Ямчук подошел к сторожимберю и, глядя ему прямо в глаза, сказал:
- Вася, я вот что хочу тебе сказать, ты…ты ИДИОТ, причем полный, я иногда жалею, что с тобой вообще связался, это были глупые спонсоры, да…тупые спонсоры, которые дали бы нам кучу денег, если б не твой Идиотизм, иди с глаз моих долой, пшел вон.
Губы Василия побелели, в глазах мелькнула горечь обиды и он, бросив ружье, скрылся в лесной чаще.

Ночь спустилась на землю. Высоко в черном небе стояла полная луна. Была теплая летняя ночь. Василий сидел в деревянной беседке, рядом у его ног лежала черепашка и что-то бурчала себе под нос.
- Я просто хочу помочь этому парню, он вообще неплохой, но иногда мнит себя непонятно кем, - говорил Василий сам себе. – Разве он не ценит моей помощи, а кто ему еще поможет кроме меня, я его хорошо знаю, еще с детства, он был таким улыбчивым и приятным мальчиком.
- Все люди меняются, - заметила черепаха.
- Вот скажи, водный житель, я все правильно делаю или нет? – спросил Василий.
- Мне сложно что-либо оценивать, но Дима не ценит ни твоей помощи, ни чьей-либо вообще, - сказала черепаха после некоторого раздумья. - Мне иногда кажется, что он думает, что люди ему всем обязаны, я давно за ним наблюдаю и иногда анализирую его поступки, он молод, честолюбив, а как в пословице: молодым везде дорога, молодым везде почет.
- Мудрая черепашка, как ты сейчас права, но…даже не знаю, что сказать, я не уйду пока он сам меня не погонит, такой уж я человек, хочу дело довести до конца, - сказал Василий с грустью в голосе.
- А ты о себе когда-нибудь задумывался, нет, скажи мне, ты только о других заботишься, а когда о себе начнешь думать! – медленно, с расстановкой произнесла черепаха. – Люди живут, а зачем не знают, вот, например, у тебя какая цель, сделать лес лучше, в этом вся твоя жизнь?
- Но ведь я принесу пользу всем вам, тебе самой будет лучше, лес превратится в заповедник, звери будут чувствовать себя здесь удобно, всем будет хорошо и весело, - с жаром проговорил Василий.
- Такого никогда не будет, - покачала головой черепаха. – Люди всегда чем-то недовольны и тебя не отблагодарят, потому что есть свойство у большинства – неблагодарность, то, что им даром достается, они не ценят, ты в лепешку разобьешься, а они потом тебя заплюют.
- Значит не надо ничего делать, исходя из твоих слов надо прекратить помогать людям, трудиться для собственной выгоды и корысти, в этом цель всей жизни? – к некоторым раздражением сказал Василий.
- Нет, ты противопоставляешь два понятия – благородство и корысть, но они могут выйти во что-то среднее, людей не надо забывать, но и о себе следует подумать, вот на старости лет, что тебя согреет, дрова из леса, которые даже не твои или любовь детей и жены, уют теплого очага?
- Я…не знаю, - прошептал Василий. – Видно участь моя такая, незавидная.
- Человек – творец собственной судьбы и, по-моему, тебе сейчас надо отдохнуть и хорошенько все обдумать, - сказала черепаха. – Не забудь мои слова.
Василий шел к своей избушке, он был безоружен, поскольку ружье бросил, после ссоры с Ямчуком.
Неожиданно он услышал треск сучьев и чьё-то дыхание у себя за спиной. Не успел он оглянуться, как на него бросился шакал-таДАки и повалил его. На беззащитного Василия набросились другие шакалы из стаи, а леопард и макака, видя, как его рвут на куски, гнусно посмеивались.
Силы были неравны, и вскоре Василий затих. Он умер, так и не потеряв веры в человечество.


Бледный лунный диск едва освещал своим тусклым светом озеро. Оно было подернуто мелкой рябью. Заросли камыша были недавно срублены, и на берегу лежало много засохшей травы.
Оно называлось лунным, и было здесь с очень давних времен. Раньше, сюда приходили влюбленные.
Теперь эту территорию купил Ямчук, и озеро стало его собственностью. Темными ночами он встречался здесь со своей любимой – Катей. Все его слуги догадывались об этой связи, но молчали. Он должен был жениться на дочери богатого купца – Ставрогина. А этот вечно злой старик придерживался строгих правил и долго не соглашался на женитьбу.
И сейчас, если бы до него дошли слухи о том, что Ямчук встречается с Катей, он, несомненно, разорвал бы брачный контракт. Ямчук женился исключительно из корыстных мотивов, потому что приданое, которое обещал Ставрогин, было огромным. На те деньги он мог бы купить сотни таких лесов, как этот.
Катя любила Диму всей душой, и её сердце обливалось кровью, когда она слышала о его предстоящей женитьбе.
Ямчук шел к лунному озеру, полный радостного ощущения близкой встречи с любимой. Когда он видел Катю, он забывал обо всем, никого в своей жизни он так не любил как её. Выйдя из леса, он спустился к озеру. Невдалеке он услышал крик совы. Дима шел по берегу медленным, ровным шагом, пытаясь увидеть в ночной тьме любимую.
Но Кати нигде не было видно. Ямчук присел на землю и обхватил руками колени. Сейчас он переживал тяжелый этап в своей жизни, и ключевой проблемой – был лес, на его содержание уходили большие средства, а деньги кончались. Хуже всего было то, что срочно нужна была большая сумма, а где её достать он не знал. Цукерманы были его последней надеждой, но они отказались дать деньги. Женитьба на дочери купца была единственным выходом. Только так он сможет продолжать своё дело и не разориться.
Внезапно в озере раздался бульк, словно кто-то бросил камешек. Ямчук оглянулся и увидел Катю, стоящую на краю скалы. У него перехватило дыхание, от такого зрелища, но он быстро взял себя в руки и быстро взобрался наверх. Со скалы было хорошо видно окрестности, иногда Дима сам приходил сюда. Катя стояла на самом краю, устремив свой взор вдаль.
- Отойди, там опасно, - крикнул Дима, подходя ближе.
Катя обернулась, он увидел, что на лице её играет улыбка. Одетая в новое шелковое платье, которое он ей недавно подарил, Катя была особенно красива. Густые, цвета вороньего крыла волосы свободно падали ей на плечи, тонкая и стройная как лань, она смотрелась грациозно и величественно.
- Да, опасно, но я не сорвусь, ведь ты меня поддержишь, так Дима, - спросила она, глядя ему прямо в глаза.
- Перестань шутить, конечно, я тебя поддержу, дай руку, - сказал Ямчук.
Катя отвернулась от него и скрестила руки на груди. Она смотрела в ночное небо.
Дмитрий осторожно подошел к ней и обнял. Они оба стояли на самой вершине, два темных силуэта, чуть озаренных луной.
- Я люблю тебя, Катя, больше жизни, - шептал Дима, покрывая её поцелуями.
- С тобой я всегда чувствую себя хорошо, - сказала Катя, прижимаясь к нему еще крепче. – Но судьба против нас, я сегодня много думала и решила уйти, ты должен жениться на дочери Ставрогина, только тогда ты будешь счастлив.
- Что? – вскричал Дмитрий, - как ты можешь так спокойно говорить об этом, Катя, я тебя не оставлю, еще ничего не решено.
- Мне сказали, что скоро твой лес погибнет, если не вложить деньги, и средства Ставрогина придутся как раз кстати.
- Нет, - задыхаясь сказал Дмитрий, - я не такой бесчувственный, каким ты меня считаешь, просто со мной никогда такого не было, я тебя правда люблю, ну как мне доказать тебе это.
- Дима, - нежно прошептала Катя, - я готова разделить с тобой любую ношу, что бы ни случилось, я тебя не брошу, но будешь ли ты счастлив, если лес погибнет?
Она повернулась к нему и, спустя мгновение, их губы соединились в долгом поцелуе.
- Ради тебя я все брошу, мне плевать на лес, на все,  сейчас это не имеет никакого значения, - с жаром проговорил Ямчук. – Люди думают, что у меня вместо сердца лед, это не так, я ценю людей, с которыми работаю, но может меньше, чем они этого заслуживают.
- Ты до сих пор жалеешь, что Борис ушел? – робко спросила Катя.
- И да и нет, все запутано и слишком сложно, иногда я не знаю, прав я или нет, это самое страшное, но постоянно убеждаю, что прав, иначе не могу, - сказал Ямчук. – Мне хочется, чтобы лес рос, хорошел, чтобы все люди говорили, какие у меня прекрасные звери, деревья.
- Чтобы все люди восхищались тобой, чтобы все леса мира были твои, - подхватила Катя.
- Сегодня ты жестока, - мрачно сказал Ямчук, - плохое настроение или что-то другое?
- Дима, нет, разве жестоко говорить человеку правду, я думаю, ты всего этого заслуживаешь, но люди не винтики, их надо чувствовать и понимать, тот, кто понимает людей и становится их лидером, - сказала Катя.
- Я знаю, но что-то мне вечно мешает, я всею душой хочу быть добрым и отзывчивым, но видно натуру свою не изменить, я с детства узнал, что такое зарабатывать деньги тяжелым трудом, и родители меня не баловали, наверное, я должен быть им благодарен за то, что они подготовили меня к жизни.
- Мы с тобой удивительно похожи, когда я была ребенком то единственную вещь, которую мне подарили родители была кукла, мне купили её в пятом классе. Я всегда завидовала подругам, у которых было много игрушек и красивых платьев.
- Сейчас ты похожа на королеву, - тихо сказал Дима и еще раз её поцеловал.
Но безжалостный рассудок говорил ему, что надо расстаться и как можно скорее, иначе его честолюбивым мечтам не сбыться. Червь точил его сердце, холодный ум возобладал над его чувствами к Кате.
- О чем ты сейчас думаешь? – спросила Катя, ласково глядя на него.
- Нам придется на некоторое время расстаться, - сухо сказал Ямчук и сам удивился тому равнодушному тону, с которым он произнес эти слова.
Катя опустила голову и заплакала.
- Уверял что любишь, а сам все уже продумал, вот твоя сущность, шахматист Дима, - гневно воскликнула Катя и вырвалась из его объятий.
- Куда ты? – испуганно крикнул Ямчук, видя что Катя собирается прыгнуть вниз.
- Я не буду стеснять тебя, прощай, - со слезами на глазах сказала Катя.
Она бросилась вниз со скалы, прежде чем он успел ей помешать. Катя упала на камни и разбилась.
- Нет, Господи, нет, - закричал исступленно Ямчук, - зачем ты сделала это, Катя, я любил тебя.
Он скатился вниз по склону и подбежал к её мертвому телу. Лицо её было спокойно и печально, словно она спала.
- Катенька, нет, прости меня, прости, пожалуйста, - говорил Дима, сквозь слезы.
Он еще долго сидел на берегу подле тела любимой. И суровая безмолвная тишина была ответом его мольбам и крикам.
Неожиданно до него донесся запах горелого. В небе был виден густой черный дым, лес горел.
Ямчук вскочил на ноги и побежал. Пожар стал быстро распространяться по всему лесу, животные, пытаясь спастись, гибли в огне.
- Проклятый лес, - кричал Ямчук, - гори в огне, ты мне больше не нужен, жги меня, жги, а вы твари, куда бежите, никто не спасется, пусть все погибнут.
Неожиданно он увидел кролика, который сидел на бревне, охваченным пламенем. Его шкурка в некоторых местах уже обуглилась, и он беспомощно озирался по сторонам.
Ямчук бросился в бушующее пламя и вытащил кролика. Он сам немного пострадал, но животное спас.
- Спасибо, Дима, я буду просить судью сжалиться над тобой, - благодарно сказал кролик.
- Какой судья? – с безумным выражением лица закричал Ямчук. – Я сам себе судья, никто не может меня осуждать, я все делал правильно, мне мешали, вы мне мешали, звери, лес, все против меня, а я один, все погибло.
Дима еще долго кричал, пока не свалился на землю в бессилии и не заплакал.
Ветер гнал пожар дальше, и большая часть леса уже полыхала. Некому было спасти его.
И сейчас можно было бы поставить точку. Конец.

Но на земле есть справедливость, и пришел на следующее утро судья. Он оживил Василия и собрал всех для суда.
Первым он вызвал Ямчука.
- Ты спас божью тварь, я награжу тебя, что ты выбираешь в качестве награды, я могу подарить тебе сотни лесов, золото, славу, проси что хочешь?
- Я хочу только одного, - твердо сказал Дима, - чтобы Катя жила.
Неожиданно рядом с ним появилась Катя, она была в том же платье, что и вчера.
- Катя, я долго думал и теперь точно знаю, только ты мне нужна, - дрожащим от волнения голосом сказал Дима и обнял её.
Затем судья позвал Бориса.
- Как ты думаешь, чем я тебя одарю? – строго спросил судья.
- Воздай мне за все то, что я сделал, по справедливости, - ответил Борис.
- Тогда я дарю тебе самое ценное, что есть в мире – дитя, заботься о нем и не забывай возносить мольбы мне.
Пришла очередь Василия.
- Ты достоин лучшей участи, чем просто следить за порядком в этом лесу, я дарю тебе новый лес, где будут добрые и хорошие животные.
- Спасибо судья, но я должен помочь этому лесу, прости, я не принимаю твой подарок, - сказал Василий.
- Ты великий человек, - изумился судья, - будешь жить ты долго и счастливо.
Гордо и величаво, растолкав всех, подошел к судье Лев.
- А, вот и ты Лев, ты опозорил гордое имя царя зверей, но ты спас многих тварей от гибели, в тебе две стихии – добра и зла, я изгоняю тебя из леса навсегда, уходи.
Робко ступая, пришел слон.
- А что ты дашь мне? – спросил он.
- Твоё имя станет нарицательным, его будут произносить с особой злостью, и отовсюду тебя будут гнать, потому что ты нарушил мою заповедь.
Потом судья позвал носорога и сказал:
Твоё предназначение не здесь, ты должен творить, а не тратить время в пустых баталиях, я отнимаю у тебя рог, но дарю тихую жизнь, потрать свои лучшие годы, как ты всегда говоришь, с умом.
Пришла очередь шакала, он пугливо смотрел на судью и тихо скулил.
- А ты шакал, никогда не ляжешь с женщиной, и будет печать зла на тебе всю жизнь, убирайся вон.
Леопард и макака, услышав какое наказание вынесли их другу, побежали прочь.
А судья продолжал:
Твоим друзьям тоже будет наказание, они ничего не добьются в жизни и умрут в нищете.
Вдруг из леса появились Михаил Цукерман с женой Марией и по знаку судьи они подошли к нему.
- Вам я поручаю заботиться об этом лесе, а иначе узнаете гнев мой.
- А вы простите кто?
- Я судья.
- Раз судья, то вы мне точно дорогу подскажите, - сказал Михаил, заметно улыбаясь.
- Иди, только огонь жечь будет тебя, - презрительно сказал судья и отвернулся.
- Странный какой-то, - тихо сказал Миша жене и они оба пошли дальше.
Неожиданно Михаил ощутил жжение в области поясницы, оно спустилось ниже, и вскоре стало нестерпимым.
- Ай, не могу, жжется, - вскрикнул Михаил.
- И у меня жжется, - взвизгнула Мария.
- А у меня сильнее жжется, - заорал от боли Михаил.
Наконец благоразумные супруги Цукерманы решили вернуться к судье.
- Что вы там сказали…ай..ай…о лесе, да прекратите, наконец, свои шуточки…больно, - сказал Михаил.
- Будешь заботиться о лесе, как о своём собственном сыне, - сказал судья.
- Да…ай…да..все сделаю, как вы скажете, да уберите, наконец, жжение, - взмолился Михаил.
- Все получили, то, что они заслужили, - сказал Судья. – И знайте, за все, что вы делаете, вам потом придется отвечать. Живите дружно и весело. Удачи вам, друзья.
Судья больше не приходил в лес. Но легенды о нем жили веками. Лес стал еще больше и красивее, а как сложилась судьба наших героев – вы узнаете потом сами.
                Конец.