Португальские заметки 1. всё-таки, родина это люди

Ностальгия?.. Не знаю. Может быть, это придёт потом. И, всё-таки, думаю, главное для человека – люди. Вот, здесь мой любимый человек, значит здесь я дома? Не совсем, конечно… Не просто это, почти в пятьдесят начинать жизнь сначала. Так мало осталось для этого сил.
Странно, всё в моей жизни приходит поздно. И счастливая взаимная любовь, и стихи. После сорока. Может быть, к этому возрасту я стала трезвее относиться к жизни? Но муж видит во мне ребёнка, как-то он признался, что даже боится этого. Относится ко мне, скорее, как к ребёнку, который нуждается в защите, опеке, а не как к любимой женщине. Но, главное, ему со мной, кажется, хорошо. А я? Может быть, я об этом и мечтала всю жизнь…  Я так устала отвечать за всё сама. Так давно умерли мои родители. Так хочется и так несложно, даже в эти годы, почувствовать себя девочкой, любимой, защищённой.
Но, всё же, мне сорок девять. И я понимаю, как непрочно, как хрупко  даже наше сегодняшнее (весьма относительное) счастье. Нет своей квартиры, и не предвидится: даже снимать квартиру слишком дорого для нас. Кредит? В этом возрасте – вряд ли дадут. Живём в хатке при фабрике. Почти карточный домик. Сейчас, летом, страшная духота. Зимой будет холодно. Ну, что же, всегда можно сказать: зато…   Зато, у меня ещё не было такой большой квартиры: две спальни, гостиная, кухня, ванная. После киевской «гостинки» это просто роскошь. Ничего, что мебель «с бору, да с сосёнки», вся почти подаренная местными жителями. Они очень по-доброму отнеслись к мужу, надарили ему и посуды, и одежды, все вещи ещё вполне пригодные к употреблению, чистенькие. Вещи здесь берегут, зря не выбрасывают, лучше подарить тем, кто в них нуждается. Вот, я уже знаю одну из самых привлекательных черт местных жителей.
Но и эта «квартира» - временная. Пусть, Вадим всё больше и больше приводит её в «божеский вид», насадил небольшой садик-огородик, уже вложил во всё это немало денег. Это не аргумент, если однажды директор фабрики захочет передать домик кому-то другому. Да и контракт, который подписывается раз в полгода, тоже может однажды не возобновиться. Ведь Вадиму 48 лет. А мосты сожжены. Я рассчиталась на работе и не захочу бросить Вадима одного в любом случае. Будем вместе искать выход. Ах, если бы всё это происходило лет 20, ну, даже 10 назад… Сколько сил отдано…да нет, не впустую, конечно. У меня была любимая работа. Мне кажется, тот кусок жизни не прошёл даром. Но, вот, мысль о том, что оба мы не заслужили более спокойной старости, эта мысль печалит. Больно видеть, как твой любимый каждый день уходит в сущий ад, который создаётся в цеху под раскалённой крышей. И страшный нескончаемый металлический грохот. А он так любит тишину леса, так тоскует по ней. Всё чаще вспоминается финальная сцена «Мастера и Маргариты»… Вот бы и нам после смерти тихий домик где-то над речкой, маленький садик. «За этот ад, за этот бред //  Даруй мне сад на старость лет»…
Киев…  Сейчас это для меня, в первую очередь, дочь, с которой не могу пока нормально переписываться по электронной почте: мои письма не доходят до ukr.net. Это несколько человек, в основном тоже поэтов, которые пока помнят, пишут. Это старенькие родители Вадима. Город – это люди. Он жив для тебя, пока живы они. Наверное, для сельчан, которые ближе к природе, родина – это и земля, речка, хата, построенная своими руками или руками родителей. Для горожанина дома мертвы без людей. Всё-таки, архитектурные ансамбли, музеи, театры – всё это не живёт, не дышит, холодно…  Или это только для меня? Я привезла с собой живую частичку своего дома: своих зверушек. Только птичек пришлось пристроить. Нашла им хороших хозяев. А собачка и кролик прилетели со мной. Так намучилась я с ними при оформлении багажа, а, особенно, когда с двумя клетками бегала по незнакомому аэропорту, искала свой багаж. Зато в дом сразу вошёл уют. Как это там, в «Полианне» говорится: жилище становится домом, если в нём есть любимая женщина и (или) ребёнок. Наши дети - эти маленькие ушастые озорники. Что поделаешь, слишком поздно мы встретились. «И, поэтому, собака – наше общее дитя», как писала я в одном из неудавшихся стихов.
Ну, что же, будем жить. Постараюсь научиться мудрости принимать каждый день как подарок судьбы, которого могло и не быть.  «Живите, как птицы небесные»…