Курите Camel, станете телепатами

Рваные джинсы, на башке ирокез
В Футболке с Нирваной,
Походкой небес,
Шла где-то, зачем-то, куда-то…
Ей было ***во и было ****ато.
С бездонным Космосом в глазах
Пугаясь многого, но больше вызывая страх.
В 15 лет или да, или нет,
Или ложь, или правда, или тьма или свет.
Или жизнь или смерть
И компромисса здесь нет.

Свинцовое небо висит над головой. Вода с шумом низвергается вниз, как слёзы, как неостановимый поток глухоты и тупости этого мира. Это сооружение называется плотина, а, значит, я гуляю одна между двумя частями нашего города. Значит, мне все надоели, и всё осточертело. Вторая пачка “Пегаса” на этой неделе, а неделя ещё не закончилась. Впрочем, какая разница? Может, прыгнуть вниз и все проблемы разрешатся? Этот поток, он так манит, мне, кажется, это единственная вещь, которая не будет грузить меня сегодня своей ****ой моралью. Бля, как же всё заебало. И очень хочется курить. Вот бы начался дождь, ещё один союзник, очищающий улицу от толстожопых и теплолюбивых недоумков, ассоциирующих лето с поджариванием спин и задов на пляжах или потягивания коктейлей в летних кафешках. Дождь за меня, он позволяет чувствовать мне свою силу, которую так упорно пытаются отобрать школа и родители…
Это что за уёбище движется навстречу? В смешных штанах и со здоровыми наушниками. Ещё и танцует на ходу. Как его не у****или-то ещё, куда гопники-то со скинами смотрят?
– Эй, красавец рыжий, всю жизнь о таком как ты мечтала! Остановись, раз-два…(радостный хрипловатый смех)
– Курить есть?
– Нет, не курю и тебе не советую. Веду здоровый образ жизни.
– Пошёл на ***, мудак. Тоже мне, йоптель-моптель, вот ты как с девушкой знакомишься, я-то думала ты прынц, а ты нахуй-дрынц, да и только…
– Ну, если уж так хочется курить, то есть у меня для тебя одна папироска, мальборо.
Так, достаёт из-за пазухи папиросу “Мальборо”. Ну, начинается. Так, значит, всё-таки хиппи? Ну да, кто ж в городе, кроме них, будет курить сигареты Мальборо? Столько слушать о них, о том, как их обсирают и поносят и панки, и скины, и гопники. И ни разу не видеть их в глаза. Уже начало складываться впечатление, что это просто чей-то глупый ****ёж. Итак, всё-таки они есть. Итак, я давно хотела окунуться в это. Совпадает ли такой мой поступок с моим теперешним внутренним голосом? Что может мне дать этот человек при теперешнем моём состоянии? Глоток иллюзорности всемирного счастья? Розовые очки для дальнейшего блуждания по тем же самым помойкам? Или что-то новое? Но, как-то легко на душе, если себя не обманывать,  и отказаться от нового и неизведанного практически невозможно. Беру его за руку, кажется, он восхищён мной. Наивный Идиёт!!!
– Неожиданно мы берёмся за руки и двигаемся лунной походкой (бывающей только от сигарет марки “Кэмел”) в сторону пляжа. Все фонари в городе светят особенным светом( в том числе и вдоль плотины), весь город давно пронизан психоделической аурой. Город хранит в себе дух великих учёных, едва ли не единственных, кто на протяжении всего существования совка занимался честной наукой (и занимается ей сейчас), физикой, над которой не давлела преходящая идеология. Потому, что это было необходимо для выживания в борьбе двух великих империй. И эта честность, незамороченность на лишнем, аскетизм и увлечённая работа над своими жизненными идеями, в том числе научными, укоренилась здесь навсегда. И дело даже не в том, что мы стали официальным наукоградом. Когда к нам приезжают в гости москвичи, считающие себя продвинутыми людьми, думающие, что находятся в самом авангарде жизни, частенько они обламываются и начинают заниматься копательством в своих жизненных ценностях . Вот один кидает окурок, и замечает, что кто-то из нас поднимает его и тащит до ближайшей урны. Кто-то замечает, с каким презрением мы смотрим на него во время его длительных зависаний у витрины продуктового магазина, когда он тратит драгоценное время, пытаясь разнообразить жизнь с помощью широты ассортимента покупаемых продуктов питания. Кто-то, преодолев подъём после тоннеля, падает на траву. И вокруг нет ничего, кроме его собственных представлений и статической картинки, правда, ярко раскрашенной, и чем-то неуловимо психоделично отличающейся от их московских визуальных пространств. И тут же начинает понимать, как он слаб, понимает, что такое по-настоящему здоровый образ жизни. Я не щажу их и добиваю рассказами о других краях, о том, что отказавшись от торчковства, можно получить совершенно другое представление о нашей Вселенной. О вольных путешествиях, об открытости всего мира. А потом, мы приходим ко мне домой. Я включаю музыку, которую слушаем и делаем МЫ. И у этих циников, эстетствующе величающих свою лень “пролежнями”, замороченность на еде – “свинаками” и честно называющих себя “психоделическими гопниками”, такая музыка вызывает отторжение и неподдельный ужас. Не у всех, конечно же. Те, кто ещё способен измениться, врубаются в неё.
При многообразии и большой свободе форм, она отличается от любимого ими пластмассового транса, необыкновенно плотной содержательностью. И этот язык можно понять, лишь уйдя от стереотипных попсовых представлений. Научиться понимать, что если гитара имеет грязный звук, то это не признак того, что у музыкантов не хватило денег на хороший инструмент. Что это может быть намеренным эффектом, раскрывающим часть общей идеи произведения.
Нет, они замечательные ребята, интеллектуальные, хорошо понимающие московскую жизнь и умеющие думать.
И, конечно, каждый из них ярчайшая личность, понаплодившая огромное количество многомерных пространств из идей, вкусов и  предпочтений. Но приходится им терпеливо объяснять, что этим они не меняют ничего. Что не отказавшись от глобальной теории потребления, а просто перенеся свои желания с предметов роскоши на одни только сигареты, они не сдвинулись с мёртвой точки, потому что не поняли главного: в первую очередь следует освободиться от мира синтетических ценностей и синтетических стереотипов, навязываемых тоталитарными по сути правительствами, поп-звёздами и амбициями политических проституток.
Что мир следует строить, не нанизывая кольца представлений на ось своей эгоцентричности, а дарить эти кольца миру, миру, который принадлежит всем людям. Что высокая психоделическая культура начинается именно с этого. Что сейчас они похожи на девушку, посвящающую часов пять в день своей внешности. О да, когда такая девушка вплывает в моё поле зрения, то меня всего передёргивает и как-то вспоминается много всего красивого и поэтического, начинает приятно зудеть в определённом участке тела, но услышав несколько предложений, изрыгнутых в тебя бытовых заморочек и горстку тупого самолюбования, распылённую в смеющееся и радостное, прекрасное лето, я забываю о такой девчонке, и как правило, забываю навсегда.
Но они, несмотря ни на что, уже наши, и наши навсегда. Маски сорваны, и они уже не могут заниматься самообманом. Они меняются, постоянно меняются в лучшую сторону…
Я их всех очень люблю и всегда рад видеть в нашем городе. Приезжайте чаще.
Какая луна висит, едва не замочив свой бок в Море, и какая тёплая и мягкая рука в моей руке.
“Эй, я всё это думаю, или говорю вслух”, – поймал я мысль, возникшую из ниоткуда.
И вот, мы останавливаемся и долго и пристально смотрим друг другу в глаза. О да, лунная походка, ну да я отговорил её курить Malboro, после первого взгляда в её бездонные глаза, дал ей вместо этого полторы сигареты Camel. И теперь неважно уже, говорил я этот монолог вслух или нет, я вижу, что она всё поняла, может быть немного в других образах, но глаза её постепенно начинают излучать другую энергию. В момент переплетения наших языков я услышал отчётливый голос. “Я больше не буду так бездумно и бестолково ругаться матом”.
Вот так всё и начиналось…, вернее начинается, продолжается и никогда не закончится!
Почему ты так медленно возбуждаешься? Хотя, мне это очень нравится. (Цветной смех, звонкий укус в плечо и очень громкие глаза)
– Потому, что в нашем возбуждении растворена наша духовность. Это такое простое условие любви – уничтожение искусственного барьера между физическим и духовным. Растворение в страстном влечении к друг другу всей нашей общей культуры, тех прекрасных эстетических образов, воспринятых когда-то, и составляющих разнообразие нашего мышления. Секс теперь – это просто продолжение духовного разговора, правда, поощряемый некоторым…
Тебя размажет по асфальту тёплый летний дождь
Тебя расплющит в блин свет солнца на закате
Тебе вонзится в сердце неба острый нож
И в облачной ты растворишься вате…
… некоторым интересным тактильным ощущением…
– ?!, ?!, !!!
– Продолжающееся движение неба под головой и волны моря над нами. Всё перевернулось вверх тормашками.
– Это уже становится слишком ново для меня.
– Если идти путями самовыражения через честное творчество,  через духовный рост посредством приобщения к мировому некоммерческому, а потому, настоящему искусству, то в жизни у тебя будет появляться множество нового, причём во всех её сферах, станет развиваться креативное мышление, которое ты сможешь применять в любой сфере, в том числе…в общем курите всякие сигареты и, главное, при этом не забывайте о предупреждении Минздрава. А от Camelа вы станете телепатами и не сможете врать себе.
– ?!, ?!, ?!, !!!!!!
И в этот незабываемый миг, луна упала-таки в море и раскололась на миллиарды невидимых звёзд, которые воссияли над умирающим миром своим истинным светом, яркость которого неожиданно была приглушена шумом и светом от многочисленных и непонятных для нас вспышек. Ну, да феЁберверк, сегодня день города. Хочешь-не хочешь, но сейчас мы окунёмся в самую суть этого действа. Игнорировать этого нельзя – это такая же реальность, как и наша с тобой. Она в некотором смысле преобладает за счёт более высоких рейтингов, она лидирует в хит-параде моделей жизни. Ядерные грибы центральной улицы полыхают всеми цветами Радуги, цвет фонарей отдаёт красным, а все – люди, оттенки синего цвета, некоторые с отёкшим лицом и в блевотине. Разбитые стеклянные бутылки и везедесущий пластик, куча пакетов из-под чипсов. Общение. Одноэтажный мат без пристроек, каждые 6 из 10 девушек назначают молодому человеку свидания по сотовому телефону. Кому-то разбили морду, кто-то поёт заезженные до повышенной колейности песни тупого алкогольно-рокапопсового счастья. Его следы везде.
Город, где твоя культура? Мне же было стыдно до слёз за тех, кто приехал ко мне в гости, (вернее к тебе, потому что я лишь ничтожная часть твоей культуры) и швырял окурки в траву? Или тебе больше не нужны такие чувства? Ну, да, по праздникам можно гадить – это ведь не часто. К тому же следы погрома заметут на утро следующего за праздником, серого будничного дня. И главная проблема в том, что я не могу избавиться от навязчивого чувства о том, что знаю всё о работе людей, отдыхающих таким вот образом.
– Вот и я говорю, синяя тема везде преобладающая и почти одинаковая.
– Не надо, мне больно это слышать. Давай убежим, унесёмся дальше, выше. Поехали на море, в горы.
– Понял.
–Мы собираем рюкзаки и рано утром, вместе с восходом солнца выбираемся на балкон, посидеть минут пятнадцать перед дальней дорогой, посмотреть в голубые и ясные глаза утреннего неба. О боже, как же это страшно, видеть людей насквозь. Ты и не хочешь, но окунаешься в их мир. Под нами две пьяные парочки возвращаются домой. Они пытаются обсуждать шёпотом свои жизненные проблемы, но шёпот постоянно срывается на крики и всхлипывания. Суть жизненной трагедии в невозможности купить на отпускные деньги новые зимние ботинки, а ведь многие подруги уже купили. Неожиданно другой алкоголик, этажом выше, начинает нам рассказывать про этих людей. Вот такой многоуровневый театр. И за одну ночь, обкурившись сигаретами Camel, мы видели сотни таких людей. Праздничная ночь в городе может рассказать очень многое о людях, для которых будни – это анабиоз, а выходные – это пьяная жизнь.
А о том, что было дальше… о, это уже совершенно другая история.