Девочка-пай

Эти серые глупые будни. Скучные выходные. Тускло мерцает телевизор в углу. Любимая кошка, как тень, сонно ходит по квартире. Плотно задёрнуты шторы – за окном весна. Мне надоел этот кретинизм в образе зелёных листиков и первых цветочков. Захожу в ванную, на кафеле большими буквами написано: «За что?». Теперь я и сама знаю, за что. За глупость. За желание быть свободной и независимой. За любовь к ночным клубам и безмерному спиртному. За то, что я никогда не понимала фразу «Будь осторожна!». Поэтому и расплачиваюсь за всё в 16 лет.
Глупо пытаюсь оттереть кафель. Получается с трудом. Эта надпись будет сопровождать меня постоянно. Через неделю вернутся родители. Меня уже не будет…
Всю жизнь я была примерным ребёнком – единственной дочерью вполне обеспеченных родителей. Последние частенько отсутствовали дома, и большую часть своего времени я была предоставлена сама себе. Но в такие «одинокие» дни я никогда не шаталась по улицам, всегда была круглой отличницей, не пила ничего крепче кефира. Так было до 15 лет.
В школе у меня не было закадычных друзей. Одна только Ирка – такая же тихоня, подобная мне самой. Я знала её с пелёнок. В то время, как одноклассницы отрывались на дискотеках, мы с Иркой дружно корпели над учебниками. Мне с самого детства вбивали в голову такую истину, что надо хорошо учиться, что без золотой медали нет будущего.
8 марта у меня день рождения. Исполнялось 15. Я решила отметить его сама. Одна поехала в центр города, нашла тихое кафе и там напилась. Было дико и весело одновременно. Сначала подходили какие-то молодые люди, поздравляли с праздником. Потом подходить перестали. А мне было уже всё равно. Потом нашла ночной клуб, танцевала там до рассвета. И мне было параллельно, что я танцую вообще первый раз. Мне было на всё наплевать. Со мной не знакомились, со мной вообще не разговаривали. Меня не пытались «вернуть к жизни». На заметку: пьяные девушки вообще вызывают неоднозначную реакцию. В день своего 15-тилетия я первый раз не вернулась домой. Но мне это ничем не грозило. Родители, как обычно, были в отъезде. А кроме родителей – ну кому я нужна? Этот день был «точкой отсчёта», переломным моментом. Я поняла, что раньше упускала такие замечательные дни своей жизни, как этот.
Ирка меня не поняла. Но мне уже не нужно было её понимание. Я без труда нашла себе компанию в одном из клубов, в которых бывала постоянно. Я поняла, что жизнь прекрасна. Но раньше я радовалась ясному небу, яркому солнцу и пятёркам по алгебре. Теперь у меня были другие цели. Новая юбка, весёлая вечеринка и пропуски в журнале – вот моя жизнь и вот моя радость. На выпускные экзамены я вообще не пришла – накануне была ночная тусовка, я выпила лишнего…. В общем, утром было очень плохо.
Папа понял, что примерная дочка больше не такая примерная. Выпускные я «сдала» благодаря улыбочке и белому конвертику с хрустящими купюрами внутри. Конечно, дома был большой скандал. Папа объявил мне домашний арест, а на следующий день они снова уехали. Я дико психанула, что мою (!!!) жизнь пытаются втиснуть в жёсткие рамки морали и чьих-то нелепых принципов. Я просто забрала свои документы и подала их в первый попавшийся колледж. Просто «пальцем в небо». Потому что я прекрасно знала, что учиться дальше, как раньше, я не буду.
Не знаю, зачем подала документы именно в машиностроительный. Не знаю, как я вообще умудрилась туда поступить. Сама! Потом я сняла на пару со студенткой престижного универа комнатку в коммуналке. Так началась моя студенческая жизнь.
Соседку по комнате звали Маргарита. У неё был свой «Мастер» и своя компания. Конечно, в этой компании оказалась и я. 15-тилетняя девочка – девушка, ещё совсем не знающая жизни. Но та жизнь, которой я жила, мне определённо нравилась. У меня появились новые друзья и знакомые. Они ласково называли меня Лолитой, а я задорно смеялась им в ответ. Ведь тогда я ещё не читала Набокова. И не понимала, насколько могут быть опасны эти «Гумберты». Потом всё как-то нелепо получилось. Даже не хочу вспоминать. Просто в один из тёплых летних вечеров я пошла на свидание к парню из Маргошиной компании. Даже имени его сейчас не вспомню. То ли Артур, то ли Андрей. А, может, Алекс. Ему было 30. Мне, соответственно, в 2 раза меньше. В этот вечер я видела его в последний раз. Глупо бы было. Зачем я пошла к нему домой, я до сих пор не могу понять. Просто мне не хотелось к себе в «коммуну» и я пошла к нему. Мы пили крепкий кофе на его просторной, хорошо обставленной кухне, он рассказывал о себе, я слушала. Было приятно, что такой влиятельный мужчина уделяет мне столько времени. Потом смотрели какой-то глупый фильм, сидя на диване в обнимку. Я абсолютно не сопротивлялась, когда он начал меня раздевать. Сердце не билось, руки не дрожали. Всё получилось как бы само собой. А я не жалела. На прощание он поцеловал меня и сказал: «Не забывай, кто был у тебя первым!». Я улыбнулась ему в ответ: «Не забуду!». Я была рада, что после всего он мне ни разу не позвонил. Мне это было не нужно.
Потом началась учёба. 1-ый семестр 1-го курса. Я была практически единственной девушкой в группе. Правда, была ещё Светка, но я не воспринимала её, как соперницу. Она была, что называется, «синий чулок в горошек», никто её просто не замечал. Не то, что меня. Как мне это нравилось!!! Как меня любили! Я встречалась, мне кажется, со всеми из своей группы. Нет, всё-таки один паренёк – Витя - упорно не обращал на меня внимания. И, как назло, именно он мне очень и очень нравился. Я не выдержала и спросила однажды: «Почему?». Он ответил очень мудро: «Просто не хочу становиться частью этой футбольной команды!!!». Но мне нравилось, что во мне нуждаются абсолютно ВСЕ парни, что их мужская солидарность – ничто, по сравнению со мной. В конце концов к концу 1-го семестра я просто сбилась со счёта. Я не помнила, с кем я спала, а с кем – нет. Не помнила, с кем поссорилась, а с кем у меня «безумная любовь на всю жизнь». Мне хотелось быть везде, рассыпаться на миллион разноцветных искр, что бы быть со всеми парнями одновременно. Мне хотелось невозможного – быть единственной девушкой на свете. А Витя улыбался и говорил: «Солнце, ты звезда, а звёзды гаснут иногда. Подумай – кто тогда к тебе придёт, кому ты будешь нужна?». Я только махала рукой. Я не погасну никогда. Парни смеялись над ним, но он был прав.
На День всех влюблённых все парни из группы (кроме Вити) задарили меня валентинками и шоколадом. Я была счастлива. У меня была только одна цель в жизни – чтобы этот праздник никогда не закончился. Мне хотелось «светиться, блестеть и переливаться» всегда. Я была такой максималисткой.
На день своего рождения я устроила просто беспредел. Всё это действо происходило в моей «коммуне». Ко мне пришли парни из группы (Вити не было), компания Маргоши и друзья друзей моих друзей. В общем, было весело – коммуна просто трещала по швам. Иногда казалось, что она просто развалится. Спиртного было столько, что в нём можно было купаться. Марго смеялась и повторяла: «Я тебя обожаю, но как можно быть такой безбашенной?!». Я сама не знала. Ночью парни решили устроить в мою честь фейерверк и побили все стёкла в моей несчастной коммуналке. Я долго смеялась. Я любила эту жизнь.
На следующий день меня разбудил стук в дверь. Кое-как я нашла дверь среди развалов бутылок и банок. Известие -  меня выселяют, нет, просто вышвыривают из коммуны. Вот это номер! Ничего не оставалось, как собрать вещи и уйти. Марго долго плакала, говорила: «Я тебя люблю, как сестру». Я не могла понять: она говорит это серьёзно или всё ещё с пьяной головы. И я вернулась домой. Позвонили из колледжа, сообщили, что меня отчислилиL. Не смешно…
Когда я пережила этот обломный перелом, я пришла в свой уже бывший колледж. Я думала, что, хоть жизнь и обламывает меня с каждым новым днём, но мои поклонники меня не кинут. Это ведь я. Аня Соколова!!! Парни приняли меня очень холодно. Говорили безликое: «Привет!». Всё без эмоций, без улыбок – без всего. У них появился новый свет в окошке – Светка. Шла домой абсолютно разбитая. В голове крутилось: «Я – звезда, но звёзды гаснут иногда». Как же ты был прав, мой Витя.
Почувствовала себя неважно. Ноги сами понесли в аптеку, и я купила тест. В итоге – я беременна. Это временно. Блин, я даже не знаю от кого…
Я сидела в ванной, пока не остыла вода и не стала противно-холодной. Как моё настроение. Я хотела порезать себе вены, но не нашла смелости. Хотела выпрыгнуть из окна, но окна были закрыты наглухо. Хотела наглотаться таблеток, но не нашла нужных. Всё было против моих навязчивых мыслей о самоубийстве. Да я и сама боялась, что не смогу себя «добить» и останусь на всю жизнь калекой, инвалидом. Нужно было придумать что-то наверняка.
Я одела белоснежное платье. Мне казалось, что пунцовая кровь будет очень эффектно смотреться на белом.
Рельсы были холодными. Лежала так минут 5. Мимо, к счастью, никто не проходил. Поезда не было. Я лежала и думала, как всё в этом мире зыбко. Как скоротечно счастье. Что иногда, всё-таки, стоит подумать о будущем. Запищал мобильный. Зачем я взяла его с собой? Но трубку все же подняла. Знакомый голос спросил:
-Аня?
-Каренина слушает!
-Ты где? Только не вздумай прыгать из окна! И вены не режь!, - кричал взволнованный голос Вити.
-Уже пробовала – не получилось ничего! Не волнуйся ты так. Сейчас меня уже не будет. Не важно, где я, - и я отключилась. Стала терпеливо ждать, когда завершится моя нелепая жизнь. Послышался стук колёс. Я стала считать. Я решила, что, когда досчитаю до 13, все беды уйдут. И я уйду. Один, два, уйду навсегда. Я вспоминала лицо Вити, три, четыре. Наверное, это единственный человек, который побеспокоился обо мне в последние минуты. Пять, шесть. Стук всё ближе. И в голове всё стучит. «Подумай – кто тогда к тебе придёт, кому ты будешь нужна?»,- вспомнились вдруг слова Вити. Семь, восемь. И действительно. Никому ведь не нужна. И от этих мыслей ещё больше хотелось умереть. Девять, десять. Ничего, уже скоро. Одиннадцать. И зачем, интересно, я вообще жила? Бесцельно? В общем, стелите гроб – я спать пришла. Двенадцать. Интересно, а страшно это – умереть?! Что ж, сейчас узнаю. Закрываю глаза, чтобы не видеть как любимую меня перережут надвое. Почему-то в моей голове кто-то громко сказал: «… он запрыгал по булыжникам Бронной. Это была отрезанная голова Берлиоза». Тринадцать…
Не знаю, сколько я так пролежала. Мне казалось – вечность. Вдруг кто-то ударил меня по щеке. Не больно, а как-то ласково. И я услышала голос:
-Дурочка, не те путя!!! 
Это был Витя. До сих пор непонятно, как он там оказался. Спросила совершенно обессилевшим голосом, который от этого показался глухим и хриплым:
-Ты ангел?
-Нет, это ты ангел…
Эпилог: жизнь Ани Соколовой дальше пошла вполне удачно. По крайней мере до нынешнего времени. Она поступила в колледж. Но уже в другой. Где больше девушек. Родила мальчика. У роддома её встречали родители и Витя. Парень не сдержал слёз и гордо сказал: «Это мой сын!». Просто они с Аней собираются пожениться. Витя знает, что ребёнок не от него, но любит мальчика, как родного. Он улыбается и по-философски рассуждает: «Настоящий отец – тот, кто воспитал!». Аня старается больше не думать о своём прошлом. Она делает своё будущее. И уверена, что больше не повторит былых ошибок.