Взрослая девочка

 Имена, прозвища и географические названия – выдуманы.
Всё совпадения  - случайны.

Несколько лет прошло с тех пор, а тот случай не стирается из моей памяти. Такое не забывается, а если и забудется, то, видимо не сразу…
В то лето, как впрочем, и в предыдущие, я устроился работать в придорожное кафе, что расположено на самой коварной, самой непредсказуемой дороге – трассе Москва-Челябинск. В период обострений русско-китайской друж-бы возникла идея соединить две великие столицы двух великих государств. Пока раскачивались, пока асфальт клали, до Челябинска дошли, а там и дружба кончилась. Дорога эта в памяти народной так и осталась «пекинкой». Вот на берегу этой самой дороги я и провожу каждое лето, зарабатываю деньги, набираюсь ума понемногу, учусь с людьми общаться. Работа не пыльная, скорее мокрая: посуду мыть, со стола убирать, помогать повару еду готовить и разо-гревать её. Официально моя должность так и называется – помощник повара.
 С поваром я подружился сразу – парень он простой, ненамного меня старше, так что проблем и споров у нас за несколько сезонов не возникало ни разу. Какие споры? Трое суток в этом кафе – я и он. Первый день готовим, остальные – кормим всех желающих, в перерывах, когда выпадает свободное время, играем в карты, обсуждаем футбол или просто валяем дурака. Особо не разгуляешься, потому как до ближайшего населенного пункта километров десять, вот и приходится выдумывать, как эти трое суток провести, чтобы не соскучиться или надеяться на уда-чу.
Шли вторые сутки, как мы заступили в смену. Вечерело. В такие моменты мы с Поваром выходили на площадку перед кафешкой и любовались закатом, разговаривая на отвлеченные темы. Бессмысленный разговор был прерван визитом Мартына и Шланга. Они были колоритными и абсолютно непохожими персонажами: Мартын – толстый, невысокий, суетливый, и Шланг – высокий, тощий, слегка вальяжный. Объединяло их одно – род деятельности. Они в паре торговали соляркой, которую скупали у алкашей-колхозников, либо просто сливали с машин оставленных без присмотра. Такой бизнес приносил неплохой доход,  однако все деньги сразу же пропивались. Я был уверен, что сейчас будет очередная пьянка. Я не ошибся.
- Здорово, пацаны!
- Здорово, бензиновые короли!
- Мы сейчас пару бочек толкнем, по быстрому, а вы пельмени ставьте – Мартын как обычно суетлив, – и, вод-ки не забудьте.
Таким гостям в нашем заведении всегда рады: пельмени, водочка… Обязательно должно быть продолжение. И оно последовало.
Мартын был слегка вдатый, и его потянуло на приключения.
- Повар, Сергей, а давайте сейчас на шашлыки рванем, в Тамышлы.
- Мартын, успокойся. Это же другая область, там и мусора другие.
Довод про мусоров на него никак не подействовал. Скорее раззадорил. И уже никого не слушая, он встал из-за стола и сказал:
- Сейчас мы на двух тачках едем в Вишневку, у меня там пара баб знакомых есть, цепляем их и возращаемся сюда – допивать водку, а потом на шашлыки.
Я взглянул на Повара, он кивнул. Я тоже был не прочь поразвлечься. Вишневка так Вишневка.
И действительно, в Вишневке он нашел двух девчонок, которые, недолго думая, уселись в наш рабочий «москвич», и поехали с нами. Не знаю, чем он их соблазнил, -  шашлыками, или ещё чем, но сделал это мастерски. В кафе все пошло по накатанному пути: за знакомство, за встречу, за любовь и так далее. Девицы оказались родными сестрами, довольно-таки неплохими. Сразу уяснив, которую Мартын выбрал себе, я решительно пошёл обхаживать вторую. Благо, что особых преград не возникло – Шланг был мертвецки пьян, и, упав во время очередного тоста на диван, так на нем и уснул; у Повара была молодая жена, и изменять в тот момент он ей не собирался, а может быть решил дать шанс мне, как более молодому, не знаю. Я подсел поближе к Ане (как выяснилось), стал подливать водки и старался понравиться. Как мне кажется, я справился. В тот момент, когда Мартын все-таки вспомнил о шашлыках, Анюте уже никуда не хотелось ехать. Уговаривать её никто не стал – Мартыну хватало и сестрёнки, Шланга унесли в машину, а Повар готовился отойти ко сну. Карты шли мне в руки.
Когда Мартын уехал, пообещав заехать за Аней, часов через пять, то есть как раз к рассвету, мы с ней сидели  на крылечке и смотрели на звезды. Хотя, на звезды больше смотрела она, я же смотрел на неё. Аня была маленького роста, светловолосая, стройная и какая-то беззащитная. Спрятавшись в мой свитер, она рассказывала о себе, о своей работе. Работала она в школе, совсем недавно закончив институт, где-то в соседней республике. А я сходил с ума от её огромных бездонных глаз…
В августе холодные ночи. Прижав Анюту к себе, я размышлял, как завести её в комнату отдыха, чтобы не ис-пугать. В тот момент, когда я собирался прямо предложить зайти согреться, она неожиданно для меня предложила:
- Давай зайдем, я вижу, ты дрожишь от холода.
- Если ты так хочешь, то зайдем. – моё облегчение невозможно передать словами.
В комнате отдыха было огромное, во всю стену окно, смотрящее на дорогу, и каждый проезжающий автомобиль освещал своими фарами небольшое пространство. Удобно расположившись на небольшом диванчике, мы продолжили разговор. Как обычно в подобных ситуациях, когда малознакомые парень и девушка остаются одни в интимной обстановке, слов становилось всё меньше и меньше, и каждый всё больше задумывался. Я прервал затянувшуюся паузу:
- Ань, о чём ты сейчас думаешь?
- Ни о чём, - она улыбалась  - а ты о чём?
- А я хочу тебя поцеловать – я понимал, что эта фраза невероятно банальная, но больше в тот момент ничего в голову не пришло.
- Может быть не надо? – после этих слов я понял что надо, и не просто надо, а необходимо. И, обняв , я нежно прикоснулся губами к её губам. В это момент мое восприятие действительности исказилось: слегка закружилась го-лова, все ушло на второй план, кроме этой миниатюрной девушки, которая творила что-то невероятное. Нежное прикосновение превратилось в фантастический поцелуй. Её губы обжигали, её язык проникал всё глубже и глубже: ласкал десны, переплетался с моим языком. Я потерял чувство времени и пространства – так меня еще никто не це-ловал. Она нехотя оторвалась.
- Так может быть все-таки не надо? – она вновь улыбалась, и эта улыбка меня очаровывала, - Ты совсем не умеешь целоваться.
Я был другого мнения о своих способностях, но оставил свою точку зрения при себе – слишком уж велика бы-ла разница в классе, как говорят спортсмены. Поэтому я привлек её к себе, со словами – «научи» - и повалил на ди-ван. Никаких «постельных» мыслей в тот момент у меня не возникало, мне хотелось вечно наслаждаться поцелуями с ней. Я не мог оторваться, да и не желал этого, а ей похоже, доставляло удовольствие выступать в роли учительницы. Кстати, она и была учительницей русского языка и литературы. А я был прилежным и старательным  учеником – постепенно Анюта втягивалась и вскоре мы просто наслаждались друг-другом. В этот момент мои руки перешли на самоуправление: поглаживая её животик, одна рука, не торопясь, опускалась ниже, но была водворена на место, после чего направилась вверх, под короткий топик.
- Серёжа, может не стоит? – сказано это было настолько неуверенно, что я не обращая внимание продолжал подбираться к её груди,  -  Что ты делаешь?
Топик был помехой, и от него надо было избавляться.
- Анечка, можно я его сниму?
- Зачем?
На мой взгляд всё было очевидно.
- Я хочу увидеть твою грудь. – банальности из  меня в тот вечер сыпались безудержно, и я ничего не мог с этим поделать.
- Хорошо, но я сама его сниму.
Когда она сняла топик, я увидел под ним ещё и лифчик, и подумал, что снять его будет сложнее. Ничего подобного – он слетел так же быстро.
У неё была маленькая грудь, даже очень маленькая, но возбуждала она меня безумно. Я дотронулся до её гру-ди языком, лизнув крошечный сосок. Ответом мне был длительный стон. Тогда я чуть прикусил, стал играть с ним, перешел к другому соску. Аня лежала с широко открытыми глазами и вдруг она резко убрала мои руки со словами:
- Всё, хватит. Мне пора домой.
Такого облома я не ожидал. И напомнил, что Мартын с Юлькой ещё не вернулись. Лучше бы я этого не говорил, потому что, вспомнив о своей сестре, она тут же оделась и села у окна в позе – «жду, не дождусь». Ничего не оставалось, как сесть с ней рядом и отвлекать от ожидания.
Рассветало. Мартына так и не было и она попросила отвезти её домой. Домой так домой, я уже ни на что не надеялся и через некоторое время стоял возле её дома и прощался.
- Подожди, Серёжа, я сейчас посмотрю, дома она или нет, и выйду.
Выбежала она довольная.
- Она уже давно дома и.., - внезапно она замолчала  и затем добавила, - если хочешь, я дам тебе свой телефон.
- Конечно хочу, - значит все только начинается.

Когда я вернулся в кафе, обалдевший, от прощального поцелуя, Повар уже не спал.
- Ну как, дала?
- Да так, - больше всего я не люблю подобные вопросы.
- Всё ясно, - он засмеялся, - слушай, Сергей, давай в следующую смену пригласим этих сестренок к себе, безо всяких жирных алкашей, как ты на это смотришь?
- Я только за.
- Ну вот и договорились, значит в следующую смену.
Его предложение пришлось мне по душе. Я надеялся на продолжение, и мои надежды не были необоснованным, а её сестренке Юле, на мой взгляд, было безразлично с кем спать. Так что следующей смены я ждал с нетерпением.
               
                *          *         *

В дни следующей смены шел проливной дождь. В последний день, я и Повар заранее подготовились к сдаче смены, и вечер у нас был свободен. Хорошие знакомые привезли девчонок, когда уже было темно. В этот раз к их визиту всё было подготовлено: начиная от сервированного стола, до чистых простыней.
После небольшого банкета мы сидели на диване и как будто разговаривали. Как будто, потому что, у каждого в голове свербила мысль – когда же эти двое уйдут, и мы останемся вдвоем. Наконец Повар взял инициативу в свои руки.
- Юль, пошли в ту комнату, не будем им мешать.
Не успели они выйти, как Аня придвинулась ко мне и крепко обняв сказала.
- Я уже думала, они никогда не уйдут
- Я тоже так думал.
- Сережа, я по тебе скучала. Эти дни, только о тебе и думала.
- С чего бы это вдруг, - я всё никак не мог забыть поспешного расставания и вредничал.
- Ты мне нравишься.
А вот это было уже неожиданностью для меня. Что бы исключить дальнейшего развития этой темы, по крайней мере, в данный момент, я обнял её и лишил возможности говорить…
Мы, как и в первый раз, целовались целую вечность. Или мне так казалось. Она показала всё своё мастерство, и я был покорён. Покорён девушкой, которая так здорово целуется.
Я стал стягивать с неё топик, затем бюстгальтер, с трудом справившись с застежкой. Она оторвалась от моих губ и прошептала.
- Тогда и ты тоже снимай.
Я с большим и нескрываемым удовольствием сбросил футболку, и теперь её острые грудки прижимались к моей груди. Ощущения – фантастические.
Анюта провела своими пальчиками по моим плечам, перешла к ключице, ниже, к животу. Я подумал, что сей-час она сделает ещё один маленький шажок и случится ожидаемое. Я покрыл поцелуями её тело до пояса. Она дро-жала мелкой дрожью, и я решил что пора.
- Анечка, давай я сделаю тебе приятно, - ну что поделаешь, в тот вечер из меня опять поперли банальности.
- Хорошо, - она устроилась поудобнее и раздвинула ноги. Я стал стягивать с неё брюки и трусики, одновре-менно доставая презервативы. И тут она спросила:
- Сережа, ты что собираешься делать?
Этот вопрос застал меня врасплох, и я ответил, слегка замявшись.
- Ну, ты же вроде сама согласилась.
- Вообще то я думала не об этом, - она резко натянула трусики и джинсы, оттолкнула меня и села с обиженным видом.
О чем она думала, до меня дошло немного позднее, но в тот момент я об этом даже и не думал.
- Аня, ну чего ты.
Она молчала.
- Аня …
Я обнял её и привлек к себе, и тут она заговорила.
- Я думала ты не такой.
- Ну, извини, а в чем собственно дело?
То, что я услышал, сразило меня наповал. Я конечно предполагал, что причины физиологического плана, но такое…
В общем, она заявила, что она ещё девочка. У меня вырвалось.
- В двадцать два года?
- Да, а что такого?
Я не нашелся. А действительно – что такого. Девушка 22 лет, в меру симпатичная, отучилась в школе, институте, садится в машину с малознакомыми людьми, и всё ещё девочка. Странно, не правда ли? Вот и я тоже засомне-вался.
 - Ни с кем, ни разу?
- Нет.
- И даже попыток не было?
 - Ну почему же.
И она начала рассказывать мне историю о том, как в неё был влюблен взрослый мужчина, как он  звал её замуж, как она, глупая, от его любви отказывалась и тому подобное. Сколько раз я потом слышал такие истории, различимые лишь в незначительных деталях. Но тогда я поверил и искренне посочувствовал, хотя и возникли какие – то сомнения. Она положила  голову мне на грудь и замолчала. Так мы пролежали довольно долго, думая каждый о сво-ем. Неожиданно Аня спросила:
- Ты разочарован?
- Нет, отчего бы? – хотелось добавить, что не очень то и хотел, но посчитал эту шутку неуместной. Лежа в полной темноте, в интимной обстановке, рядом с наполовину обнаженной девушкой, не захочешь, а захочешь. Что уж греха таить. И вдруг…
Я почувствовал руку на моей ширинке. Рука расстегнула молнию, расстегнула пуговичку на трусах и обхватила мой член, который на протяжении всего вечера находился в одном положении, а затем вытащила его.  Я задержал дыхание. А теперь представьте себе моё состояние, когда к головке прикоснулись немыслимо горячие, пухлые и влажные губы. Я чуть было не взвыл, подобно героям западных мультиков, которые, таким образом выражают вос-торг при виде красивой особы женского пола. Она целовала мой орган, двигалась язычком по венам от края к корню, лизала мои яички, выпускала изо рта, и ласкала одними только руками, щекотала длинными волосами, вновь брала в рот, играя язычком то за одной, то за другой щекой… Арсенал её действий был бесконечен. Я лежал, глядя в пото-лок, желая, что бы эта сладкая мука продолжалась как можно дольше, не кончалась бы вообще, и не представлял, что меня ждет дальше. А дальше мои руки сами потянулись к её голове, плотнее прижимая, не давая оторваться. Где-то я читал, что это движение заложено у мужчин в подсознании. Возможно, но в тот момент я знал, что если она вдруг остановится, то я её просто убью. И когда подошел пик удовольствия, я держа Анюту за затылок излил всё своё удо-вольствие, всё своё наслаждение, в этот момент она мне казалась лучшей женщиной во всём мире. Много позже я пойму, что первый минет мне был сделан профессионалкой экстра-класса, а тогда просто не с чем было сравнивать. Из состояния эйфории меня вывело её деликатное похлопывание по моей груди. Я тотчас же убрал руки, и она, под-тянувшись к открытому окну, выплюнула на улицу всю сперму, затем прополоскала рот пивом и только после этой процедуры легла рядом со мной.
- Тебе понравилось?
Понравилось ли мне? Я был без ума от неё, я был без ума от её фигуры, без ума от её поцелуев (целоваться мне, если честно, уже хотелось меньше), без ума от её губок и язычка. И после этого она спрашивала – понравилось ли мне.
- Анечка, это было чудесно, ты просто прелесть.
- Пусть это останется между нами, - она опять улыбалась своей восхитительной улыбкой.
- Конечно, неужели ты думаешь, что я кому-то могу об этом рассказать?
- Нет. Я тебе верю, и я тебе доверяю, - она склонила мне голову и лежала так несколько минут. У меня всё это время шел отходняк. И вдруг я снова ощутил её пальцы на моём члене: Аня игралась, ерошила волосы на лобке, пе-ребирала яички. Я, находясь в состоянии повышенной боеготовности, дал волю рукам. Запустил их ей под джинсы я с восторгом и вожделением начал мять маленькую, невероятно упругую попку, поглаживать её влажную «киску», и тут она не выдержала. Оттолкнувшись от моих плеч, Анюта перебралась пониже, и мой член вновь оказался в её очаровательных губах.  В этот раз мы были похожи на двух змей, которые сплелись, в невероятном, одном только им понятном, безумном танце. В порыве страсти, она даже сжала мой член между своих грудей, и попробовала убла-жить меня так. К моему огромному сожалению, для этой операции её грудь оказалась слишком мала, и кончил я опять ей в рот. При этом, во второй раз всё вышло не так, как в первый раз, но не менее здорово.
Передохнув, самую малость, мы вновь принялись за ласки, но в этот раз я решил взять инициативу в свои ру-ки. Точнее, в правую руку, которая оказалась в её трусиках. Аня, изогнувшись, как кошка стонала и вздрагивала. В открытое окно попадали  капли дождя, которые затем собирались в ручейки и стекали по нашим телам. Было в этом омоновении дождем что-то чарующее, в тот момент мне показалось, что я перенесся в иное время и в иное простран-ство, и передо мной мифическая нимфа. Впрочем, лирика-лирикой, но о своём желании я тоже не забывал, и, когда из её уст вырвался очередной стон, более протяжный, нежели предыдущие, я негромко спросил:
- Может быть, всё-таки…
Завершить свой вопрос я не успел, потому что она пробормотала что-то невнятное, и, откинувшись на спину, раздвинула ноги. Меня не нужно было уговаривать, и я, быстро натянув презерватив на член и втолкнул свой орган в её щелку. У меня было такое чувство, что я расколол её надвое. От силы, я сделал пару толчков, когда она закричала и оттолкнула меня. Не понимая в чем дело, я приподнялся.
- Мне больно, - после этих слов она отвернулась к спинке дивана и заплакала. Как быть в подобной ситуации я не знал, и решил для начала успокоить её, что оказалось нелегко сделать.
Сейчас я уже не помню, какими словами я пытался успокоить, но помню, что мне это не удавалось. И вдруг, глядя на неё, я стал испытывать чувство омерзения. В предрассветных сумерках передо мной лежала маленькая, жалкая кукла, неприятно шмыгающая носом. Мне до сих пор непонятна произошедшая со мной метаморфоза. Тогда я швырнул Аньке одежду и вышел в коридор. Повар с Юлей  сидели за столиком и разговаривали.
- Вы можете ехать домой, - после этих слов, я вышел прогревать машину.
            
Когда я вернулся, Повар задал мне все тот же вопрос.
- Ну, как?
- Нормально, - никакой оригинальности, - а у тебя?
- То же нормально.
- Значит живём.
- Живём и работаем…    
            
*          *          *

После той ночи я встречал Аню несколько раз, но всегда проходил мимо, делая вид, что не узнаю. Впрочем, она то же меня «не узнавала».  Каждый раз, вспоминая её, или встречаясь с ней, я испытываю смешанное чувство досады и сожаления, и никак не могу избавиться от мысли, что в ту ночь я сделал что-то не так…