Weekend

О, Господь всемогущий, Бог наш, да будет славно имя Твое, в глубочайшей мудрости Своей назначивший избранному народу отдыхать в пятницу, опережая все прочие народы на один день! Чья еще прозорливость сравнится с бесконечностью Твоей прозорливости, с которой подметил Ты, что народ, избранный Тобою жить на Святой земле и славить Твою безграничную милость у стен иерусалимского Храма, с песней выходит на работу в воскресенье, в то время, как все прочие тратят этот день в пустых и не приносящих пользы занятиях, называемых ими "отдыхом"?

Мудры были евреи, прочитавшие где-то, что день начинается с заходом Солнца и появлением первых звезд. Нет четверга, посмевшего убедить меня в обратном.

...Главное - не забыть незаметно выключить мобильник за пять секунд до выхода из комнаты. Прокрасться по длинному коридору, не оставляя следов на искусственном ковровом покрытии и, шмыгнув в лифт, забиться в угол, наблюдая, как закрываются двери, не расслабляясь ни на секунду до первого толчка вниз, поскольку всегда может найтись какой-нибудь неуспевший, одним нажатием кнопки вызова прерывающий этот приятный глазу процесс.
Ну наконец-то, последний лязг - и кабина неторопливо поползла вниз, изредка поскрипывая о чем-то своем кабинном. Все, можно возвращать мобильник в рабочее состояние - лифт, как и подземно-бетонная стоянка, надежно отсечет непрошенных, так же как и желанных, впрочем, звонильщиков. Садишься в машину, начинаешь выезжать. Даже если кто-нибудь прорвется теперь, всегда можно сказать, что ты уже упилил на безумное расстояние, и до следующего разворота два дня непрерывного руления.

Главный шлагбаум медленно опускается за тобой, отсекая плюющийся брызгами раскаленного жира со своих бесчисленных сковород ад рабочей недели от пасторально-зеленой лужайки рая выходных с упитанно-кудрявыми овечками, демонстрирующими чудеса готовности незамедлительно принять тебя в свои умиротворенные ряды. Пятница незамедлительно наваливается всей своей 70-килограммовой тяжестью. Алекс Юстасу: "Можно расслабиться."

Вы не поверите, но странное ощущение начинает захватывать меня по мере приближения к дому. Напряжение начинает рывками спадать, рабочий фокус теряется, и я чувствую, что подобен куску чуть подтаявшего сливочного масла, размазываемого тонким слоем по бесконечному ломтю хлеба (или, как сказали бы питерцы, булки хлеба), ну прям в точности Фродо, несущий свое кольцо к огнедышащему жерлу кажется Орадруина. Тут главное - вспомнить, что стоит между тобой и постелью: поход ли в магазин, поездка к родственникам, или просто выгул маленького любимого монстра. В зависимости от предстоящих событий, нужно назначить себе степень "размазанности" и ни в коем случае ее не переходить. Я помню, что в те туманно-юные времена, когда Сашки еще не было, а работа при этом уже была, я расползался до победного конца, буквально вскарабкиваясь на краешек кровати, и тут же уходил к недосмотренным в прошлый четверг снам, неделю терпеливо переминающимся с ноги на ногу за этим самым краешком. Теперь - не то... Всегда есть что-то загораживающее. Много всего надо сделать, чтобы в конце концов все-таки обозреть вышеозначенный краешек и начать последнее восхождение.

Дальше - банальности. Ну что еще не сказано про ослепительный блеск утреннего луча на подушке, встречаемого два раза в неделю - по пятницам и субботам? Ах, этот сладкий утренний сон, когда, если повезет, можно позволить себе встать безумно поздно, аж в восемь! Ах, вся эта пятничная суета, когда все, копившееся с прошлых выходных, будет оплачено, вкручено, заменено, прибито и выброшено! Ну что еще на этой Земле может соперничать с дневным ребеночьим сном, когда у тебя вдруг с периодической неожиданностью появляется ДВА СВОБОДНЫХ ЧАСА, из которых после отвоза-привоза всех, кто желал быть отвезенным и привезенным, остается - вы не поверите - целых 40 минут на себя! Хочешь - спи, и даже телевизор тебя не разбудит, хочешь - залезь в дневники, и никто не прервет тебя больше, чем два раза, когда кто-нибудь должен позвонить именно с этого телефона, поскольку мобильник не передает всех интонационных нюансов.

И вот спрашиваю я вас: оспорит ли кто-нибудь, что нет счастья, большего, чем то, которое я испытываю каждый четверговый вечер? И вот вы отвечаете хором: "Никто не оспорит, о справедливый Oi_, ибо счастье, описанное тобой - бесспорно."

Умиротворение...