Пророчество

...И, пробиваясь странным движением сквозь неумолчный вой низкого ветра, пришедшего в край, некогда бывший моим, след в след за древней, как древнее небо, и настолько же черной грозой из края того, что ведомым станет не мне и не скоро, долетит до меня мое имя и заставит задуматься мозг мой о том, как причудливо звуки положены были дождем на безумную музыку вихря, что донес их теперь до меня и вздрогнуть заставил всем телом и вспомнить рассказы старух.

...И, опровергая собой саму сущность надуманно-беспечного жеста, которым зачем-то дрожащая где-то там у оснований изогнутых пальцев рука отмахнется от якобы почудившегося, придет ко мне за ним и второе имя, легко проникая в тесное мною пространство мое, не задерживаясь надолго в тонком стекле, залитом струями неизвестной воды, отчего задрожит стекло мелкой визжащей дрожью, заставив дрожать свои струи – и имя второе снова будет моим, не менее первого, но более во сто крат, чем оно.

...И, глядя случайно на небо сквозь то, что было когда-то крышей, но стало недавно входом для того, что не входит в двери, но только сквозь то, что было когда-то крышей, я вдруг пойму, что этот нечеловеческий зов мог единственно быть рожден горлом этого нечеловеческого этого, что стоит, застыв, надо мной, ожидая, когда я на зов, повторённый настойчиво, выйду, чтобы выкупить то, что однажды было принято мною как дар.

...И, слушая затихающий трепет куска красного мяса, не имеющего больше формы своей, превращенной в бесформенность парой форм желтых клыков, я узнаю, наконец, откуда же есть столько места у холода, медленно заполняющего разорванную грудь, заменяя собой тепло – и больше не узнаю ничего...