Жизнь, как она есть

Представьте себе большой зал, сплошь наполненный скорбящими людьми. Тусклые лица, шмыгающие носы, макияжные слезы на глазах, цепкие и нескончаемые объятья, из которых кто-то один всегда уходит, в то время как кто-то другой с тем же постоянством остается. Массивный стеклянный портал, охраняемый неприступными людьми с суровыми лицами и донельзя бдительным взором, заглатывает уходящих разными порциями и складывает на бесконечную движущуюся лестницу, увозящую их в почти неразличимые в сумерках верхнего этажа изгибы терпеливо ждущего коридора. Бесполезно прижиматься губами к толстенному стеклу и что-то очень важное кричать вдогонку беззвучно, напоминая сторожам огромных модно одетых рыб в исполинских аквариумах из далекого, никогда не существовавшего сторожёвого детства - они могли бы даже улыбнуться увиденному, эти сторожа, если бы вспомнили, как нужно двигать уголками зубастых ртов. Последний безнадежно-прощальный взмах - замечен ли? - и можно выбираться из ноющей толпы.

Вообразите теперь другой зал, в котором слезы радости перемежаются с беззаботным детским смехом. Те же шмыгающие носы и макияжные слезы, те же цепкие и столь же нескончаемые объятья, и не разберешь уже, кого привезла только что эта бесконечная движущаяся лестница, кружась и петляя между блюдущими односторонность охранниками в одинаковых белых рубашках - а кто, напротив, вглядывался напряженно в течение последнего часа туда, где снова возрождаются лестничные ступеньки, умершие было здесь, у подножья бойко журчащего фонтана, заваленного давно уже вышедшими из употребления и потому щедро отпускаемыми из разного цвета рук никелевыми монетками. Бесполезно вслушиваться в эти вопросы скороговоркой, пытаясь уловить никогда не бывавший в них смысл, ибо не в нем вовсе суть, а в потребности выстроить прочную коммуникативную цепочку и держать на ней друг друга, больше не позволяя другому снова сорваться с этого вербального поводка.

Соедините теперь оба этих зала одной общей стеной с кофейными буфетами в редких проемах, разбавьте деловито снующими носильщиками, кассирами и прочим голубообразным народом толпу шмыгающих людей, сдобрите грозными инспекторами, синхронно выписывающими штрафы за незаконную парковку, для остроты киньте парочку белокурых стюардесс с рейса 90-60-90, впрочем, можно экспериментировать с цветом волос и разрезом глаз, главное, чтобы получилось вкусно - и вы получите единственный в Израиле международный аэропорт, названный в честь Бен-Гуриона Бен-Гурионом.

...Мне иногда кажется, что та, которая только что прощалась с любимым в зале для провожающих и плакала украдкой в давно уже мокрый насквозь платок, спешит теперь мелкокаблучковой дробью в зал встречающих, чтобы вновь припасть к родной груди, продолжая вытирать слезы - теперь уже радости, и тогда я начинаю волноваться за ее любимого - успеет ли он проделать тот же путь по коридору верхнего этажа?