Цинизм
Она ощущает цинизм, когда хочет донести до кого-то наинежнейшую нежность, теплую любовь, такую, что греет и не перегревает: держит каплю драгоценного мирра в хрупком сосуде для благовоний, и сосуд никогда не разобьется.
Они хотят жить в другом мире, там другие законы и правила, вернее их отсутствие, но уразуметь цель сотворения не дано, а значит, они живут в этом мире…. Им нужно есть картошку зимой, макароны в соусе летом, запивать это соком и заедать салатом. Ей хотелось бы есть цветы, они такие красивые, розы она пустила бы в салат и заправила бы соком малинного куста, зимой бы ела заготовленные с лета комки глины и запивала бы настоем из мальвы. Ему нужно спать ночью и работать днем, а работает он зимой и спит днем.
Она идет к нему и забирает с собой в зеленое море, расположившееся за моргом. Они проходят мимо таблички «Прием трупов» и умиляются, что всегда смогут туда попасть, туда не надо покупать билет по бешеной цене. Они залезают на второй этаж летнего домика и постигают друг друга. Он спрашивает, о чем она думает. А она отвечает, что о нем.
А потом по полу разбросаны бутоны завядшего латекса, и долго они еще любуются ими, лежа в смятой кровати без подушек – занимаются медитацией.
Стоят под раскидистой яблоней и едят яблоки. Она их не срывает, посему огрызки остаются висеть, ей они напоминают шоколадные конфеты на новогодней елке, которые она точно так же съедает, а фантики оставляет для блезиру… «Смотри, – говорит она – там за лесом надвигается буря». И словно услышав ее сакральный призыв, сильный порыв ветра сбрасывает ее простынное «сари» вокруг тонкого тельца, развевает волосы, и они застилают глаза ему. Она как оберег в виде нагой женщины, которым добрые моряки делают защиту кораблю, она-путеводная звезда, показывает дорогу, светит у носа корабля. С остервенением сыпятся недозревшие яблоки, он хватает ее на руки и скорее уносит в дом. После, всю ночь под ливнем, очищающим их будущую дорогу, они любят друг друга и не помнят, как заснули.
Вы скажете, причем здесь цинизм…?
Каждый раз она знает, что он хочет другую, но ее нет, а ему надо с кем-то трахаться.
Каждый раз, когда во время секса он говорит, что все еще не может привыкнуть к ее телу, она знает, к чьему он уже привык. А она не может отдать всю себя тому, кто любит другую, ха…из-за этого он пробует цинить: «Может тебе найти импотента!»
Всегда, когда ему грустно, ей не надо говорить, кто заставил его испортить их встречу.
Почему он курит, пьет, хочет трахнуть ее, а не заняться любовью (игра слов), почему он хмур, молчит, жмется к ней как к матери, ищет покоя и хочет забыться в ее объятьях, все это как газовый шарфик, спадающий со спинки стула, из-за того, что его небрежно швырнула уставшая дама от волокиты ее мужа.
Самое страшное, что ее никто не понимает, почему же она с ним. И она сама уже не может этого понять и просто становится стервой, парирует каждый его призыв к милосердию, снисхождению, помощи. Во истину, цинизм - это сгнивший романтизм.
Свидетельство о публикации №203081500145