Легенда о Старой Ведьме

 
Старая Ведьма, тяжело дыша, плотно закрыла за собой дверь из сосновых досок, и устало рухнула  на  низкую скамейку у окна. Темный от времени посох упал из её рук на пол, медные колокольчики с древними рисунками захлебнулись стоном и умолкли. Вскоре  в прокопчённом жилище стемнело, но не от вечера, а от внезапной бури. Всё вокруг завыло и затрещало, дождь застучал копытцами сумасшедших оленей. Холодное Море ответило рёвом разбушевавшегося чудовища.
Старая Ведьма вздохнула и, встав на колени у очага, стала раздувать угасший было огонь.
-         Мог бы хоть хворосту к очагу подтащить, - ворчливо сказала она, -  пока я гну спину за нас обоих.
В углу бревёнчатой хижины что-то зашуршало, заскребло и как-то обиженно затихло.
-         Ладно, выползай, - уже более миролюбиво протянула старуха, вряд ли кто придёт. Подарки принесут только завтра, а сейчас все готовятся обжираться мясом в честь грядущего похода.
Из темного угла  появился Феникс, волоча по земляному полу кончики больших крыльев. Затем, не без труда, он скрестил крылья на груди и мрачно сказал:
-         Я что, собака? Или змея? Причём тут выползай?!
-         Ты хуже собаки и змеи, ты трусливый филин с человеческой башкой.
-         Я не филин, я – Феникс, - угрюмо пробормотал он и придвинулся к огню.
-         Да, Феникс, Феникс, - язвительно передразнила его старуха, - из далекой страны, где полно чудес, волею судеб, увезенный в младенчестве на холодную чужбину. Слышала сто раз! Хоть бы одно чудо сотворил. Мне бы, как Ведьме, такой помощник не помешал бы. Но тебя разве из дома вытащешь…
-         Сама спрятала меня, огрызнулся Феникс. – Сама в угол гнала, когда кто приходил. Сто лет на меня шипишь, а теперь попрекать вздумала. Лучше бы я умер невинным птенцом среди обломков корабля дерзких викингов!
-         Ну, всплакни ещё… Невинный птенец… Откуда я знала, как к тебе отнесутся дерзкие викинги? Ощипали бы – и в котёл. А я бы и не смогла помешать, ведь я ещё тогда не знала, что буду Ведьмой.
Они замолчали. Огонь плясал багровыми тенями на их лицах. Они казались близнецами: одинаковое сплетение морщин, длинные тонкие волосы, серый плащ и крылья, одни и те же прозрачные глаза, где отражались взаимно их жизни.
-         Я смутно помню, - тихо сказал Феникс, - так почему выбор пал на тебя? Помню только, как стращная женщина привела тебя сюда, я болтался у тебя в мешке за спиной. Потом пещера… Потом ты забрала меня, когда прежняя ведьма исчесзла…
-         Да, - кивнула головой старуха, - сбежала. Сказала всем, что пошла умирать в лес, к Отцу    Медведю. Врала. Она просто влюбилась в скальда из далёкого фиорда. Нацепила на меня этот плащ, отдала клюку, рассказала про травы и сбежала. Смешно. Она когда умылась, расчесалась – так я её и не узнала! Думаю, никто и не узнал… Обычная красавица…
-         Ты тоже красавица, - прошептал Феникс.
-         Да уж… Судя по твоей голове, ты бы тоже мог быть мужчиной хоть куда…  Только вот перьев много и лапы когтистые.
Феникс переступил когтистыми лапами и почесал крыльями лоб.
-         Так всё-таки, - задумчиво спросил он, - почему именно ты?
-         Я родилась седой, - пожала плечами старуха, - верный признак, что ничего просотго от меня не жди. Что ж,  ведьма так ведьма. Лучше, чем  если бы камнями меня побили.
Внезапно Старая Ведьма поёжилась и плотнее закуталась в плащ.
-         А, может, и побью-таки, - с тоской сказала она. – Сердце недобро ноет, чует беду…
-         Чего так? – всполошился Феникс. – Что случилось?
-         Сегодня… - отрешённо произнесла она. – Сегодня… Им нужен был северный ветер. Иначе  поход пришлось бы отложить…
-         Так ты же вызвала, - заволновался Феникс. -  И не просто ветер, а ещё и с бурей, как и положено хорошей ведьме. Кстати, а буря завтра уляжется?
-         Уляжется, уляжется… Ветер и так бы подул… Зря что ли спина всю ночь болела… Плохо то, что когда я сегодня танцевала у жертвенного огня, я закашлилась и у меня выступил пот… Не просто выступил… Он потёк у меня по лицу.
-         И что? – растерялся Феникс и трогательно заглянул Ведьме в глаза. Там он увидел Отчаяние.
-         Ведьмы не кашляют и не потеют, - криво улыбнулась она. – Они не устают. Внезапная смерть вырывает душу из сильного, хоть и не молодого, тела. Слабость тела означает, что ты не избранное существо. Я увидела в людях Сомнение. Боюсь, они захотят проверить, настоящая ли я ведьма. Тогда мне конец. А что будет с тобой?
-         А как они будут проверять? – Испуганно спросил Феникс.
-         Да уж как-нибудь побольнее… Придумают… А что будет с тобой?
-         А почему не стали сразу проверять? – нахмурился Феникс.
-         Я, почувствовав пот, вскричала, что  это капли будущего дождя, спутника северного ветра.
-         Поверили?
-         Почти все. Кроме жены вождя. Помнишь, той, с лошадиными зубами. Она всё бегала узнавать, не изменяет ли ей муж во время походов. Дура.
-         По-моему ты ей как то это и сказала …
-         Что?
-         Что она дура.
-         да…
-         Жёнам вождей такого не говрят…
-         Жёны вождей не должны быть курицами…
-         Ты же сама сказала, что она похожа н алошадь.
-         Не прикидывайся глупым. Она требовала от меня Корень Верности. Собиралась поить отваром из него вождя. Только курица может полагать, что Корень Верности может заменить Любовь. Нет Любви – и никакие коренья не помогут. Лучше бы прислушалась , когда я советовала ей не убиваьт Любовь подозрениями.
-         Думаешь, она подговорит народ против тебя?
-         Не знаю… Если бы я не закашлялась… Викинги рассвирепеют, когда узнают, что я их долго обманывали.
-         Но ты же не обманывала совсем? – Феникс, переваливаясь с лапы на лапу, подошел к Старой Ведьме и обнял её крылом. – Ты лечила, предсказывала  погоду и будущее…
-         Это не так уж и сложно, - ласково прошептала она и убрала седую прядь с лица Феникса. – Я бы уже давно ушла в лес,  к Отцу Медведю… Но что будет с тобой, моё заморское чудо? Или погибнешь от холода, или люди убьют, или растерзают хищные звери. Ты ведь даже летать  не умеешь толком.
-         Я не знаю, что я умею, - сказал Феникс и отвернулся к огню. – Я всю жизнь провёл в углу твоего жилища. Только ночью ты выносила меня в лес. Далеко летать было страшно. Ты права, я хуже змеи и собаки. Я трусливая тварь. Говорящая по-человечески.
-         Перестань, перстань… - Старая Ведьма погладила его шею; там, где у подбородка начинали расти маленькие пёрышки. – Думаю, нам всё-таки надо попробовать уйти в лес.  Если будет погоня - ты, наверное, всё зже сможешь улететь. Или просто их напугаешь. Они такого чудовища не видели. 
Феникс дёрнул крылом и попытался отодвинуться от Старой Ведьмы.
-         Не злись! – ухмыльнулась она. Надеюсь, никто не разглядит, то ты очень красивое чудовище… А то тебя посадят в клетку! Это похуже, чем угол  моей хижины. Придётся гадить у всех на виду!
-         Тьфу, какие гадости ты мелешь, - рассердился Феникс.
-         Гадости – не гадости, а стоит подумать о самом худшем, - старуха опять помрачнела и после небольшого молчания произнесла. – Помнишь, ты мне рассказывал, как твоя мама как-то сгорела, когда охотники на вас напали, потом как-то из пеела встала и полетела за кораблём, но викинг убил её топором?
-         Помню.
-         А ты? Ты умеешь сгорать и вставать из пепла?
-         Не знаю… Никто не успел научить меня этому. И если чесно, по-моему, мама говорила, что оживать из пепла могут только фениксы-женщины.
-         Какая несправедливость…
-         И то приусловии, если не будет сильного ветра,  и пепел не разнесёт на все четыре стороны.
-         Плохо дело, - Старая Ведьма закрыла лицо руками и стала похожа на маленькую беспомощную девочку. – Сама  виновата. Надо было уходить вовремя…
-         Может быть, всё не так уж страшно?! – сказал Феникс.
-         И в это время раздался страшный стук в дверь…
 
***

-         Прячься! Прячься! – ужасным шёпотом вскричала Старая Ведьма. – Прячься!!!
Мгновение спустя дверь распахнулась, и несметное количесво людей ввалилось в хижину. Впереди оказались Вождь и его жена.
-         Ты знаешь,  зачем мы пришли? – пронзительно заверещала женщина. – Обман или вера!
-         Обман или вера! – гулко подхватила толпа.
-         О! – насмешливо воскликнула Старая Ведьма, и торопливо спрятала трясущиеся руки в складках плаща. – Когда курица кричит петухом – быть беде!
Вождь судорожно сжал кулаки и, отодвинув жену, шагнул к Старой Ведьме. Толпа затихла.
-         Ты вызвала ветер, но показала телесную немощь. Боги гневаются на тех, кто доверяет свои судьбы лжецам.  Как отправляться нам в поход без веры в сердце? Ты усомнила нас в доверии к себе. Все твои предсказания теперь таят опасность. Совет старейшин решил подвергнуть тебя испытанию. Если ты избранная – тебе нечего бояться. Скоро рассвет. Бог Солнца даст правду. Идём… Или ты можешь доказать свою избранность прямо сейчас?
Повисла невыносимая тишина.
-         Идём, - хрипло засмеялась Старая Ведьма, - я хочу посмотреть, какие испытания придумали мозги младенцев.
Кто-то кинул камень с улицы в окно хижины, хрустнул глиняный кувшин.
-         Не трогать! – властно громыхнул голос Вождя. – Ничего не трогать. До рассвета. Обман или вера!!!
-          Обман или вера!!! – прокатилось в воздухе и жилище Старой Ведьмы опустело. 
 
***
 
Буря, разметав ил и водоросли по берегу Холодного Моря, стихла. Дождь недоумённо растворился в песке. И только Северный ветер настойчиво дул, сбивая последнюю осенюю листву. Старая Ведьма, привязанная к столбу на пригорке, дрожала всем телом. И теперь уже ни у кого не оставалось сомнений, что она обманщица. Дети собирали мелкие и острые камни, хвастаясь, кто первым выбьет лгунье глаз. Взрослые сдержано переговаривались, их мучила обида: столько лет брать от старухи травы, отвары и порошки; спрашивать советы, доверять тайны и даже не подозревать, что их обманывают. За это следует хорошенько заплатить.
И тут край солнца, цвета красного золота, показался над Вечной Далью. Тогда появилдся Вождь, подошёл к столбу и сказал Старой Ведьме:
-         Прошло достаточно времени, как мы привязали тебя. Разве нет заклинаний, что могли бы освободить тебя? Ты могла превратиться бы в мышь или позватьт мышей, чтобы они перегрызли верёвки...  Ветер мог бы вырвать столб из земли, но буря стихла… Ты могла бы умертвить нас всех, но мы живы… Так кто ты?
Старуха повернула лицо к солнцу иперестала дрожать. Она молча молилась, чтобы боль скорееразорвала её сердце и настоящее стало прошлым.
-         Помнишь, - вдруг улыбнулась она, - как в девять лет тебе веслом раздробило пальцы, ты уже не плакал…
-         Не надо, - побледнев, проговорил Вождь, - не надо…
Улыбка сползла с лица Старой ведьмы, и её опять затрясло.
-         Прости, - сказала она, - прости… Но ты никогда не узнаешь, кто я была на самом деле.
-         Мне нужно знать! – сквозь стиснутые зубы сказал он.
-         Не нужно. Раз я у столба – значит уже не нужно.
А потом Старой Ведьме показалось, будто уши ей кто-то заложил мягким мхом. Она слышала отдалённые крики «Обман или Вера!», «Сжечь!», «Сжечь!»… «Они меня сожгут», - подумала Старая Ведьма и ей сталострашно.  Она увидела, как к её ногам подтаскивают хворост, кто-то зажёг факел, и тогда она заплакала бессильными старушечьими слезами. Вдруг вопль ужаса пронёсс над толпой и тень закрыла взошедшее солнце. Сквозь мутную пелену  слез, Старая Ведьма увидела Феникса, тяжело летящего к ней.
-         Ангел Смерти! – вопила толпа. – Она - ведьма! Нам всем пришла смерть!
В лапах Феникса извивались змеи. Он бросил их в толпу, визжащие люди бросились врассыпную. Птица хлестнула крылом по лицу жены Вождя, та истошно и животно взвыла. Вождь выронил из ослабевших рук факел, и столб огня взвился к небу. Какой-то странный свист вырвался из горла Феникса, и он метнулся к Старой Ведьме.
-         Ты!!! – задыхаясь и плача, кричала она. – Ты!!! Зачем ты пришёл?1 Мы здесь с тобой погибнем оба! Улетай, Феникс, улетай же!!!
Феникс рвал когтями верёвки на теле Старой ведьмы. Она увидела и на его лице слёзы, она увидела страх, отчаяние и боль – всё то, что жгло её душу.
-         Ты сгоришь и не восстанешь из пепла, - рыдала она. – Ты сгоришь, и зачем мне тогда жить без тебя?
Феникс Рванул последнюю верёвку, схватил Старую Ведьму за плащ и швырнул прочь от огня. Из последних сил он бросился вслед за ней, но… То ли пламя лизнуло его крылья, то ли  внутренний жар огненных птиц спалил его, но к ногам Старой Ведьмы он упал огненным облаком, которое через минуту превратилось в мерцающий пепел.
Старая Ведьма медленно приподнялась с земли и встала на колени. Никого из людей вокруг не было. Вверху трещал и стонал костёр. Рядом переливался сине - серебрянным светом пепел в виде необыкновенной птицы с человеческим лицом.
-         Феникс! – тихо позвала она. – Феникс… Пожалуйста, восстань из пепла. Вернись ко мне. Иначе, зачем всё это было нужно.
Вдруг холод коснулся её лица, она увидела, как очертания Феникса превращаются в бесформенную груду остывающего угля.
-         Ветер, - побелевшими губами прошептала она, - ветер… Он уносит тебя. Значит ты не вернёшься.
Страшная боль пронзила её тело. Казалось, сама душа вытекала из глаз её вместо слёз и, смешиваясь с кровью из разбитых губ, падала на остатки разворошённого ветром пепла. Старая Ведьма дрожащими руками собрала горстку мёртвых угольков, прижала их к сердцу и, спотыкаясь, побежала к берегу Холодного Моря.
-         Море! – кричала она. – Прими меня! Пусть всё закончится в твоих объятиях, где я когда-то нашла его! Не оттолкни меня! Я никогда тебя  ни о чём не просила… Мне тяжело. Позволь мне уйти.
Она остановилась у самой кромки ледяной воды.
- К тому же, я теперь знаю: есть только Любовь. Всё остальное пепел. Но даже пепел – это Любовь.
Странное тепло разлилось в её ладонях. Море вздрогнуло и застыло.  Старая Ведьма почувствовала, будто сердце её раздвоилось, два биения стучали где-то рядом.  Она раскрыла руки и увидела небольшую сизую птицу, которая тут же вспорхнула ей на плечо и ласково коснулась крылом седых волос. Море задумчиво отражало солнце, ветер почтительно  стих. Старая ведьма осторожно погладила птицу и ворчливо сказала:
-         Вы, мужчины,  даже из пепла как следует восстать не можете.
И пошла вдоль берега.
 
***
 
Вот почему старухи так любят кормить голубей.