Легенда о Вдове забытого Вождя

 
 
Иногда бывают такие ночи, когда нет вроде бы ни шторма, ни бури, ни войны, ни  злобных ветров... Но все как-то стонет, выкручивается наизнанку, плачет и теряет себя. А потом – внезапная тишина. Как будто вырвана клятва верности и теперь уже ничего не изменить.
И в этой тишине Старый Колдун услышал легкие шаги, приближающиеся к его пещере. Старик недовольно нахмурился – он не любил ночных гостей. Особенно накануне Великих Событий. А ведь утром – праздник Нового Вождя. Всем давно известно, кто будет новым вождем и как именно он им станет, но... Раз обычай называет этот праздник «таинством посвящения», значит, так тому и быть... Старик посмотрел на охапку сухих водорослей, что служила ему постелью, и с сожалением убрал с нее собачьи шкуры – никто не должен знать, как мерзнут по ночам его кости. Ох уж эти ночные посетители накануне Событий... Что-то попросят? Чем будут угрожать? Нет, не посмеют... Пока боятся. Колдун ухмыльнулся и еще раз прислушался. Теперь не оставалось никаких сомнений – к нему шла женщина.
И когда неясная тень качнулась у входа пещеры, он грозно пророкотал:
-         Что нужно тебе, женщина?
В лицо ему пахнуло морской свежестью, раздался тихий смех и красивый, как плеск задумчивых волн, голос ответил:
-         Многие не спят сегодня ночью... Не спишь ты, не сплю я, не спит Холодное море...
Море отозвалось слегка тревожным гулом, - старик скорее почувствовал, нежели увидел, как лихорадочно заблестели на черной глади прорвавшиеся сквозь облака звезды.
-         Я пришла ради себя, - сказала женщина. – Ты не впустишь меня? Или ты меня все еще не узнаешь?
-         Как тебя не узнать,- пробормотал старик и сел на плоский камень у прокопченного очага,- иди сюда...
«Вот уж кого не ожидал увидеть», подумал он, «хотя»...
Женщина, нагнув голову, скользнула внутрь пещеры, с любопытством глянула на ворохи сушеных трав и кореньев, и опустилась прямо на пол, усыпанный песком, напротив Колдуна.
-         Приветствую тебя, достойная женщина!- спокойно сказал он.- Разговор, видно, будет долгим?
-         Не знаю,- пожала плечами та.- Не знаю. Я редко обращаюсь с просьбами...
-         Это так,- кивнул Колдун.- Так чего ты хочешь?
Он заметил, что уверенность вдруг оставила ее. Отсвет слабого огня в очаге гримасничал на ее лице, вырывал из темноты дрожащие пальцы. Она закашлялась, как-будто только что вдохнула дым, скопившийся в пещере.
В другой раз Колдун воспользовался бы этой растерянностью и выгнал просящего: не можешь сказать сразу – значит, либо не сильно желание, либо сам страшишься своей просьбы... Но тут ему стало интересно – вдова давнего вождя действительно была свободна от цепей одолжений. И тогда он вкрадчивым голосом начал говорить:
-         Ты необычная женщина. Наверное, и дело твое ко мне необычно. Ты не из тех, кто клянчит заговоров от врагов, хвори и распутства мужа. О, прости! Я так неудачно сказал! Конечно, я помню, что ты – вдова вождя...
Колдун споткнулся и с ужасом понял, что не помнит, как звали того вождя. Впрочем, это и было двадцать лет назад, и был-то тот вождем всего год, пока не погиб в морской битве, но все  же... Забыть имя Воина... Ему это было непристойно. Старик с опаской глянул на женщину, но та лишь рассеянно водила рукой по песку. Тогда он продолжил:
-         И нет ни одного пира, где бы скальда не воспевали твою любовь и твою верность вождю.
Женщина стряхнула песок с края своей одежды и поправила хворост в очаге.
-         Ты вырастила прекрасную дочь. Любой викинг почтет за честь ввести ее в свой дом...
Женщина поскребла копоть на булыжнике у огня, но так и не проронила ни слова.
-         Ты могла бы выйти замуж вновь. Но из любви к Вождю и его дочери, из уважения к Вождю и его родителям, не сделала этого...
Женщина вздохнула, запрокинув голову и стала разглядывать дым, что бестелесными призраками таял под низкими сводами пещеры.
-         И все эти двадцать лет,- раздраженно повысил голос Колдун,- ты была Олицетворением Добродетели и Достоинства. Ты стала легендой при жизни. Ты- Великая Вдова Великого Вождя...
-         Довольно,- вдруг резко сказала она.- Ты не скальд, и мы не на пиру.
Колдун ошеломленно уставился на нее – никто никогда не перебивал его. Гнев судорогой свел его горло, ему захотелось ударить сидящую на полу женщину. Но их разделял очаг. К тому же она, внезапно улыбнувшись, виновато проговорила:
-         Прости меня. Сегодня добрые слова причиняют мне боль... Я не буду больше испытывать твое терпение. Мне можешь помочь только ты. Прости, не выгоняй меня.
Старик сурово посмотрел на нее и хотел что-то сказать, но злость оставила его- сидящая напротив была столь красива в своей беспомощности, как только может быть красива гордость в трогательном и искреннем порыве.
-         Да, нам ссориться с тобой не пристало,- медленно произнес он.- Завтра я буду вручать Новому Вождю меч, а ты, как самая достойная женщина Фиорда, щит.
Она вздрогнула и торопливо посыпались ее слова:
-         Да, завтра... О завтра, точнее, о сегодня я и хочу поговорить... Попросить... Договориться...
«Ага», торжествующе подумал Колдун, «значит, дело в посвящении...» и тут же растерянно добавил про себя: «Но в чем именно?»
-         Ты боишься, что совет может передумать и вызовут вручать щит не тебя?- спросил он.
-         Нет, нет... Просто... Дело в том, что я очень больна...
В пещеру ворвались звуки проснувшегося моря. Да и ночь как-то странно заныла, как будто именно сегодня ей не хотелось расставаться с землей. Холод противными пауками побежал от ног Колдуна по всему его телу и остановился в самом сердце. Старик пристально посмотрел на гостью. В глазах ее бился огонь, дыхание было неровным, пальцы скользили по коленям... Но разве это верный признак болезни?
-         Ты ведь еще не старая,- с трудом различая свой голос, сказал Колдун. – Четвертый десяток твоих лет не истек?
-         Нет, не истек...- женщина скрестила руки и крепко обняла свои плечи.- Добродетель долго охраняла меня от голода и болезней, но, видимо, всему есть свой предел. Какая-то неведомая болезнь сжигает мои внутренности, мучает грудь. Я слабею! Сегодня с трудом сварила ужин...
-         Однако, шаги твои были легки,- задумчиво пробормотал Колдун.
Женщина промолчала и глухо произнесла:
-         Надежда, что ты мне поможешь, сделала мою походку легкой...
Колдун не понимал, зачем она к нему пришла, от этого ему было тяжело и грустно.
-         Ты пила травы? – спросил он.
-         Да, да, да, - нетерпеливо ответила она.- Травы, первую росу, грызла кору и прикладывала лапу только что убитого зайца. Ничего не помогает. Не знаю, чем я прогневала злых духов, но они набрасываются на меня и терзают острыми когтями. Мне больно, что-то горячее внутри доводит меня до сумасшествия. И хочется только одного – лечь и умереть.
Речь оборвалась и тишина сомкнулась над головами сидящих.
-         Что ты хочешь от меня? – устало сказал Колдун, ему все больше становилось не по себе.
-         Я не хочу позора, - ровным голосом сказала она. – Я не в состоянии поднять полено, не то, что щит. Если я завтра выроню щит при посвящении Нового Вождя – это сочтут дурным знаком. Если откажусь вручить щит – будет еще хуже. Разве молодой воин заслуживает таких несчастий?
Рассвет воровато проник в пещеру и сероватым пятном лег на бледные лица замолчавших.
-         Что ты хочешь от меня? – с тоской прошептал колдун.
-         Неужели ты не догадываешься?
-         Я обо всем догадался. Но ты должна сказать сама.
Силы вновь оставили женщину, она заплакала. Но сквозь рыдания, разрывающие ее тело, она все-таки произнесла:
-         Я прошу смерти.
Сколько раз слышал Старый Колдун мольбы о смерти. Но первый раз его просили о смерти для себя. Достойная женщина желала достойного конца своего пути, чтобы жизнь другого человека не носила печать Злого Рока.
Женщина тем временем заговорила вновь:
-         Я бросалась с лодки в Море. Но Море вытолкнуло меня, да еще и пригнало пару рыбаков из соседнего фиорда. Я уходила в лес, к отцу-Медведю. Но он убегал, увидев меня и не возвращался в берлогу. Я прыгала с утеса, но зацепилась за колючий куст и лишь расшибла колено. Помоги мне. Просто дай мне уснуть. Моя смерть будет истолкована лишь как избрание новой достойной женщины. Новый вождь, новая женщина... Новая жизнь для всех. Что может быть лучше?
-         Я не могу взять твою смерть на себя,- угрюмо сказал Старик. – Она камнем будет душить меня все оставшиеся дни. Дойди свой путь до конца.
-         Ты сам сказал, что я необычная женщина,- она выпрямилась и голос ее стал чист и прозрачен,- не каждая вручает щит Вождю. И я имею право выбирать судьбу!
-         Ты так хочешь умереть? – без надежды спросил он.
-         Да, - просто ответила она, - да.
И когда Старый Колдун вывел ее из пещеры, и вручил ей настой из корня Королевы Змей, сила которого делает сон вечным, и когда увидел, как вдова Забытого Вождя побежала по берегу, жгучая боль хлестнула по его сердцу, и он закричал:
-         Стой! Стой!
Но женщина побежала еще быстрее, и смех ее зазвенел над камышами, и тогда Старый Колдун понял, что его обманули...   
 
*  *  *
           «Обманула!», радостно стучало в ее висках, «я его обманула. Прости старик!». Она оттолкнула спрятанную в тени утеса лодку, впрыгнула в нее и поплыла навстречу восходящему солнцу. Как было ей признаться Колдуну, что не щит она боится вручать Молодому Вождю. А боится, что Молодой воин прочтет в глазах ее Любовь. И все викинги, и все их жены, и дети узнают истинную болезнь Достойной Женщины. нет, таковой она уже не будет. любовь, дремавшая в ее крови почти двадцать лет, вскипела страстью. Но нет страшнее боли, чем любить не предназначенного тебе Судьбой. И нет страшней позора, чем превратиться в жалкого попрошайку счастья. Нет. Люди забыли давнего Вождя. Но простили ли бы они ей, что и она забыла его... лучше принять Вечность.
Она увидела, как Холодное море притихло, и расценила это знаком соглашения с ней. - Спасибо, -  улыбнулась она. – Спасибо. Ты одно понимаешь, что поступить иначе нельзя.
Она достала глиняный кувшинчик с настоем из корня Королевы Змей, отломила запечатанное смолой горлышко и одним глотком выпила все до последней капли.
Тепло заполнило ее тело, во рту остался привкус меда и трав. она, щурясь, посмотрела на солнце, размышляя, через какое время свет погаснет для нее навсегда. Вдруг кто-то раскаленной иглой ткнул ей в живот, она согнулась и захлебнулась собственным беззвучным криком. Какие-то огненные вихри кружились, бились и разрывали ее кожу. Ей показалось, что кровь сейчас хлынет через рот и нос. Что-то сжимало и выкручивало ноги; ломало и дергало руки, и когда она прижала их к лицу, то с ужасом почувствовала, какое оно стало твердое и холодное.
-         Боги! – вырвалось из ее растерзанной груди. – Боги! Простите меня! Я захотела стать равной вам! Смилуйтесь!... Конец пути предначертан лишь вами...
Игла вонзилась в сердце и женщина упала навзничь... Когда она очнулась, все тело ее покрывали перья, когтистые лапки неловко цеплялись за одинокое весло лодки. Клюв оттягивал голову вниз, глаза разглядели, как рыбка притаилась в сплетенных водорослях. Чайка неуверенно взмахнула крыльями и полетела к берегу, где уже должен был начаться праздник Нового Вождя.
«Я свободна! Свободна!» - подумала чайка, увидев толпу на берегу. Толпа взволнованно гудела. Мужчины хмурились, женщины суетливо переговаривались. «Свободна!», - кричала чайка, - «Свободна от ваших тайн и от своей тайны!» Но мало на нее кто обращал внимание. Все стихло, когда появился Колдун и начал речь: 
-         Сегодня ночью ко мне приходила Достойная Женщина. Она призналась мне, что Отец-Медведь призывает ее к себе и просила разрешения уйти. Я ей позволил, ибо поверил в конец ее пути...
Толпа вздохнула и замерла.
-         Сегодня я вручаю меч Одина Новому Вождю, а щит, я так решил, вручит дочь Достойной Женщины.
Толпа расступилась и вышли к Колдуну Молодой Воин и дочь Достойной Женщины. Лицо дочери носило следы горьких слез, но она мужественно и почтительно подала Молодому Воину древний щит Вождей, иссеченный в битвах. Колдун с какими-то словами протянул меч, но чайка видела лишь глубокую тоску в глазах воина. Она стремительно села ему на плечо и ласково провела крылом по его лицу. «Добрый знак!» - зашумела толпа. И вдруг Новый Вождь тихо сказал, нежно гладя крыло чайки:
-         Я люблю ее. И хотел сегодня попросить ее стать женой Вождя. Не будь я вождем, я не посмел бы просить ее об этом... Теперь я жалею, что не сказал ей об этом раньше...
И хохоча, взмыла в небо чайка, и гремел голос Колдуна:
-         Ты будешь Великим Вождем, ибо ты понимаешь язык птиц!
И застучали викинги мечами о свои щиты, и стали бросать женщины цветы к ногам воина, и заплакала чайка, потому что никогда не была так одинока.
И только к вечеру смогла она вернуться в родной фиорд. Она отыскала свою дочь, что сидела у костра рядом с самыми уважаемыми людьми, но мерзла от горя и потери. «Прости», сказала ей чайка, «прости, что оставила тебя. Но больше прости меня за то, что отдала тебе бремя Достойной Женщины.
Она подлетела к Новому Вождю... и сердце ее опять чуть не умерло – так любила она этого человека. «Прости», сказала ему чайка, «прости, что обвиняла Любовь. прости, что не поверила в чудо. Я не знала, что скрыто в твоей душе...». она опустила крыло в чашу с вином и плеснула им на грудь воина. И в первый раз улыбнулся он, и вновь разлетелся шепот «Великий Вождь! Он любим богами!». «Ты любим мной», рассмеялась чайка, «не грусти, я буду рядом!».
Она села на посох Старого Колдуна и виновато спрятала голову под крыло. «Безумная женщина», -еле слышно пробормотал он, «почему ты мне не открылась?». «Прости», ответила она, «я наказана».
-         Чайка плачет на твоем посохе, - услышал Колдун, - это не дурной знак?
-         Нет, - твердо сказал Колдун, - она рассказывает, что ветер усиливается и скоро можно будет отправляться в поход. Поэтому нужно успеть сказать и сделать все самое важное...
 
*  *  *
Есть много историй о том, как появились чайки, почему они плачут и смеются. Легенда о Вдове забытого Вождя – одна из них. В нее особенно верят люди, которые не боятся  Л Ю Б И Т Ь.