Огонь, вода и серебряные ноздри

               
 
Весной прошлого года я удачно провернула рекламную компанию грибного майонеза, что и отмечала с подругой у неё на кухне. Красное вино бликовало на наших разгорячённых лицах, как вдруг настроение моё упало и я мрачно посмотрела в окно. Подруга (натура тонкая, может быть, даже чересчур) пристала ко мне с расспросами. Через полчаса девичьих откровений стало ясно, что мне просто скучно. Жизнь обернулась болотцем, успех- перелётной уткой, коллеги- жабами, душа- камышом. Ещё пол- часа ушло на обсуждение новых увлечений, в ходе которого вспомнились и мои четверть- цыганские корни, и нормально развитая интуиция, и богатое воображение. В результате мне были подарены карты “Гадайте, если вы даже не профессиональная гадалка” и телефон местного астролога .
С того дня что-то стало меняться. Потянулась цепь знакомств, дискуссий и семинаров. Дом наполнился мудрыми книгами, кристаллами кварца и свечами. Я стала неплохо гадать и научилась немного заглядывать в будущее. Кто-то обронил фразу,
 что я- демоническая женщина, тут же я разглядела необыкновенный свет, что излучали мои глаза и поняла- настало время выбора. Магия или реклама... В каком-то смысле,
это почти одно и тоже... Но заниматься и тем и другим я не хотела. Но чего я хочу больше? В самый разгар моих мучений, некое туристическое агентство расплатилось со мной ( за серию радиопрограмм о его круизах) путёвкой в Прагу. Ха. Так оно и бывает. Если очень хочешь- ответ всегда получишь. Я еду в самое сердце средневековой Магии. Лучшее место, где можно узнать,  какому же из параллельных миров ты принадлежишь. Или, опять же, принадлежать хочешь…
 
                *          *          *
 
Как здорово, что я прилетела в Прагу в октябре. Я обожаю межсезонье, когда яркая чувственность природы, одежд и поведения сменяется тревожным преддверием холода.
Обострённое желание подвести какие-то итоги. “Я , в частности, искала себя”.Но Прага не торопилась открывать мне свои тайны. Туман окутывал Карлов мост и его Триумфальную арку, воды Влтавы текли намеренно безразлично. Но предчувствие приковывало меня к булыжникам истертым булыжникам мостовой, к старинным скульптурам. Обычно из такой атмосферы, где переплетаются Прошлое, Настоящее и Будущее, ищущим и является Знак. Только надо быть готовым к нему. А мне сосредоточится мешали толпы разноплеменных туристов, что выражали свое восхищение, не сдерживая эмоций и не щадя голосовых связок.
           Таинственность вечернего тумана рассеивалась от конкретики бытовых обсуждений. В довершении всего ко мне привязался парень по имени Серега, из нашей группы; присутствие бронзовых царей и апостолов не мешало ему тиранить меня своим рассказом о том, как он решил открыть “ Зашибательскую” пивную и вот приехал в Прагу, чтобы взглянуть на лучшие образцы, глядишь наладить поставки чешского пива. Когда он спросил меня, приживутся ли кнедлики в России, я раздраженно ответила, что, несомненно, приживутся. У меня, дескать, уже три живут дома и ничего. Он как-то странно посмотрел на меня и отстал. Надолго. Только позже я узнала, что кнедлики- это не экзотические птички, а куски вареного теста. М-да…
             И вот, когда мы очутились в Пражском Граде, и прошлись по сказочно-игрушечной Злато Умыке, во времена императора Рудольфа го жили знаменитые маги, оккультисты и астрологи, и вышли к Собору Святого Вито, я почувствовала что надо действовать. Иначе поездка будет очень приятной но не более того. Воспользовавшись оцепенением, которое охватывает любого, кто  смотрит на готические окна и шили грандиозного собора, я предложила съездить к дому №40 на Карловой площади. Там , по преданию, жил Фауст, там должны были сохраниться алхимические фрески. Говорят подземные ходы из этого дома ведут к городской ратуше, а в стене при реставрации нашли скелеты семи кошек. При слове “скелеты” группа наша вздрогнула и очнулась. Но все в разнобой заныли о сувенирных лавках и пиве с колбасками, поэтому руководитель принял решение, объединяющее желания высшего и низшего порядка. Мы вернулись на Карлов мост, подошли к скульптуре Святого Яна Непомуцкого, и каждый приложил руку к барельефу на его постаменте. Легенда гласит, что тогда, загаданное тобой желание обязательно сбудется. После этого группа разбежалась, условившись встретится за ужином в гостинице. Я подошла к барельефу, к левой его части, где рыцарь с собакой. Закрыла глаза, прикоснулась к теплой руке рыцаря и попросила Высшие Силы Подарить мне Обстоятельства и Встречу, которые укажут мне на истинное моё место… Так случается, когда задумываешься о Сокровенном, все звуки стыдливо замолкают вокруг, а тело становится невесомым… Но потом, конечно, реальный мир напоминает о себе! Я услышала писк пейджера и привычно хлопнула себя по правому бедру. Потом вспомнила , что вообще-то оставила пейджер дома. Может быть, это у кого-нибудь другого? Толпа равномерно обтекала меня с двух сторон, я не могла различить ни лиц, ни голосов, ни жестов… Звук повторился. Я подняла голову. С позеленевших складок одежды Яна Непомуцкого слетела маленькая серенькая птичка и полетела вновь в сторону  Пражского Града. Я пошла вслед за ней , в голове бились мысли, что скоро стемнеет; что я не знаю, чего ищу; что колокола Св. Вита зазвенят сами собой, если Праги будет угрожать опасность… Опасность и звон колоколов… Мне почему-то стало не по себе…
             А потом я бесцельно ехала на чистеньком, красно-белом, трамвайчике. Посмотрев на карту, поняла , что нахожусь, где-то в районе Мала Страны. Если верить Кафке и Мейринку, райончик не самый веселый. Особенно ночью. А уже темнело… Я внезапно захотела вернуться в гостиницу, торопливо пересела в метро . Коряво задавая вопросы, услышала”Кармелитска”, “Святой Михулаш”… Побежала на другую ветку метро, вышла и растерялась окончательно. Меня окружала мерцающая темень, небо и крыши домов опять заволокло туманом , воздух стал сырым. Испуганно я заметила, что с трудом различаю саму себя в черных джинсах и в черной куртке. Почему-то подумала, что не буду больше красить волосы в цвет вороного крыла…На кривой улочке царило странное безмодье. Где-то  вдалеке я увидела одинокую фигуру и поспешила к ней, но она призраком растаяла в каменной подворотне… Я запыхалась и никак не могла отдышаться. Казалось, что в легкие мои входит не кислород, а вползают сгустки ужаса и страха… Я бросилась к маленькой площади с фонтанчиком, свернула в переулок потом в другой. Да… Строители старой Праги явно не были знакомы с прямым углом и перекрестками. Все путалось, изгибалось, и только камни отзывались насмешливым эхом отзывались на мои неуверенные шаги… Узкие окна казались вытянутым лицом  Кафки , лабиринты тупиков указывали на безысходность странствий моей души… О, как много бы я сейчас отдала чтобы оказаться сейчас на солнышке с бравым солдатом Швейком! В отчаянии я села на маленькую каменную скамеечку и заплакала…
             Все происшедшее дальше и по сей день кажется мне странным сном. Протяжным стоном скрипнула дверь дома, у которого я сидела, и который казался мне абсолютно заброшенным… На порог вышла старуха со свечей в руке и, молча, уставилась на меня. Глотая слезы, заикаясь и пытаясь улыбнуться, я начала плести все, что знала по-чешски: «ймекуи се Лера», «мужете ли помоци?», «ноу», «двекуи», «зитра» … Старуха спокойно выслушала меня и спросила по-русски, только с легким акцентом: «Заблудилась?» Я кивнула. «Русская?»- Еще кивок. «Ищешь то чего знать не положено?» Тут стало холодно не только моим ногам но и сердцу. Хотелось убежать прочь, но старуха распахнула дверь и сказала: «Заходи. Ты не первая и не последняя, много вас. И все, рано или поздно , приходят ко мне. На кого гадать будем? На мужа, любовника, врага?» Мне вдруг стало смешно, я едва сдержала истеричный хохот- я попала к гадалке! Что ж узнать судьбу и провести ночь у пражской ведуньи- это даже забавно. Я деловито спросила: «колик стойи?» Она поморщилась и ответила: «Перестань. Лучше я буду говорить по-русски, чем ты по-чешски. Больше толку будет. Голодная ?» Я обиделась за свой чешский, как-то надменно процедила и «да» и шагнула внутрь домика. Тут спесь моя и игривость быстро исчезли. В комнатке не было ничего, что напоминало бы о сегодняшнем дне. Ничего. Даже старуха была облачена в какую-то старую хламиду. В центре комнаты стоял круглый стол, вокруг него горело 13 толстых церковных свечей. Дрожащий свет выхватывал старые гравюры со стен, древнюю шарманку у входа и потрескавшийся деревянный глобус. Вместо скатерти на столе лежала полуистлевшая карта звездного неба, на ней валялся ржавый циркуль. Старуха нырнула в какой-то закуток и вернулась с глиняной кружкой, от которой поднимался пар. Запахло вином и терпкими пряностями «Грог», многозначительно сказала она, «выпей еда будет после гадания».
              Откровенно говоря комочек страха разросся в моем желудке, не оставляя места ни для еды ни для питья. Но я не посмела отказаться и медленно взяла кружку из морщинистых рук.
«Будем гадать на картах, бобах или…» Старуха вдруг вздохнула и с надеждой продолжила: «Или ты хочешь чтобы я составила твой гороскоп…» Она была похожа на девочку, глаза блестели, узловатые пальцы теребили краешек хламиды. Я посмотрела на стол, на ее глаза и сказала: «Лучше гороскоп…» Она живо бросилась к столу, я удобно устроилась в плетенном кресле и лениво подумала: «повезло. Гороскоп - дело не быстрое. Ночь пройдет и я вернусь к людям.» Я пила маленькими глоточками медово – травянистое варево, в голове все звуки сплелись в шум морского прибоя, я назвала дату и час рождения, зевнула и хотела уснуть. И тут увидела, как старуха водружает себе на нос еще один нос, нос – панцирь, похоже металлический. Я выпрямилась и пробормотала: «Что  это?» Она проворчала: «Это нос Тихо Браге, между прочим, он серебряный. Мой предок.» «Предок серебряный?», оглушенно переспросила я. Старуха с укоризной  посмотрела на меня и гнусаво ответила: «Нос. Предок Тихо Браге. Не прямой. Не был женат. У него был слуга карлик. Астролог. Браге был астролог, вернее астроном… Ты разве не знаешь? 16 век. Он жил здесь в Праге. Но прабабка моя говорит, что корни мои пересеклись с Браге еще раннее, в его датском родовом замке. А прабабке можно верить. Много лет спустя его кровь проснулась во мне. Я тоже составляю гороскопы и тоже живу в Праге. Ты понимаешь, что ты в Праге?» Мне казалось, что голова моя  сейчас оторвется от согласных кивков. Еще я подумала, что попала в лапы сумасшедшей. Думала, увижу ли еще березы  России или превращусь в серебряный нос…
«Нос он потерял на дуэли, » - пробормотала старуха? «придешь в Томский Сбор ночью – увидишь свечение у его надгробья. Я туда хожу часто.» Она ловко крутила циркулем по карте и ставил какие-то закорючки на пожелтевшем листке бумаги. Вкус корицы в горле раздражал меня, приторность напитка вызывала тошноту. Она поправила нос и продолжала бормотать. «Этот нос мне сделал ювелир из еврейского квартала. Я его всегда надеваю, когда гадаю. Тихо Браге входит в меня и направляет в мои руки.» Я как-то отяжелела и сквозь ватные ощущения пыталась пробиться к самой себе. Но внутри меня была лишь пустота. И в этой пустоте эхом отдавались скрипучие рассказы старухи…
 
 
«Здесь жило много колдунов. И жило много вралей, что колдунами прикидывались. А сами лишь – неудачники плохонькие медиумы. Келли вот… Нашел философский камень? Нет… В шею! Правильно император его погнал… Только и сам Рудольфо засиделся в Пороховой башне… А Браге Небесный замок выстроил на острове Век. Это вам не свинец в тиглях плавить… Но тоже чудак был порядочный: собаку свою попросилнарисовать, а сестру – нет…»
Мне показалось, что призраки средневековья выползают из темных углов комнатушки и липкими руками сжимают мое горло… Я пытаюсь встать с кресла, но какая-то сила толкнула меня назад. Яркое пламя свечи безумно лизнуло серебренный нос и слова полились с удвоенной настойчивостью. «А чернокнижник грозился превратить меня в змею. Испугал! Как же… Я и так уже давно змея. Заползаю в человеческие тайны, дарю исцеление или смерть… Все имеет свое начало и свой конец… Но тысячи глупцов стремится поскорей заглянуть в будущее. Хотят сказки, а не правды… Страх, страх, страх… Есть только звезды и серебренный нос. Тихо Браге… Карты и бобы – вещи верные, только гадалке становиться частью Судьбы, а звезды беспристрастности, потому что вечны…»
Одна из свечей вдруг затрещала, пламя стало отчаянно дымить и погасло само собой. Старуха вздрогнула и уронила нос. Он покатился через весь стол и замер около меня. И тогда я поняла, что не хочу жить в мире чернокнижников, магов и неудачников-медиумов. Не хочу вползать в тайны людей и становиться частью их Судьбы. Не хочу не носа ни маски, ничего, что превращало бы меня из смертной женщины в существо иных измерений. Я легко отодвинула кресло из ….., встала и посмотрела старухе в глаза. На бледном ее лице они казались раскаленными углями. «Уходишь?», усмехнулась она. Я кивнула и сказала: «Сколько я должна? Мне пора. Я больше не могу оставаться…» Она пожевала тонкими губами и произнесла: «Отдай кольцо с правой руки. Этот человек все равно уже твое прошлое.» Я без сожаления отдала кольцо и вышла на улицу.
Здесь вновь меня поджидал туман. Только теперь рассветный. Легкий и почти прозрачный, как вуаль невесты. Луч солнца скатился по красной черепице домика и исчез, но было совершенно очевидно , что скоро все будет залито золотом тепла.
Я легко нашла дорогу к метро; узнала как добраться до гостиницы (проще простого!)… Мой утренний путь сопровождали львы и рыцари на белых конях. Нет, не галлюцинации… Они гордо и снисходительно, а то и с одобрением,  смотрели на меня с гербов на фасадах старинных богатых домов… Молнией сверкнул шпиль какой-то церкви и розовый свет лег на его каменные стены. Да, камень крепко хранит тайны, что рождаются на земле и заканчиваются на небесах… Эх, корни мои цыганские! Отдыхайте, мои родные. Сегодня я иду дорогой поиска простого человеческого счастья.
В гостинице меня встретил взлохмаченный, с воспаленными глазами Сергей. Какой оказывается симпатичный парень.
-         Ты где пропала?! Мы все тебя обыскались! Чуть в полицию не заявили! – волновался он. И видно от волнения, крепко прижал меня к себе.
-         Где все ищущие? – прокашлялась я. – Вижу только тебя.
-         Устали, спят. А ты выглядишь, как будто на том свете побывала…
-         Не совсем. Сначала была Витава. В смысле, ее вода. Ну, то есть я слушала ее. Потом я попала к ведьме, у нее горели глаза и свечи. Она мне гороскоп составляла. А нос у нее серебряный, А предок – Тихо Браге, если верить прабабке…
-         Ой! – вдруг испуганно отстранился Сергей, - а ноздри–то, ноздри-то у тебя какие-то странные, как из металла.
Я в ужасе схватилась за свой нос и в следующее мгновение уже колотила Серегу по широкой груди, предупреждая, чтобы он никогда, больше никогда ни за что со мной так не шутил. Он, собственно, больше и не шутил, только всей группе рассказал, что в эту ночь я прошла огонь, воду и серебряные ноздри…
Потом мы съездили с ним в Тынский собор, посмотрели надгробие Тихо Браге. Но это был день, а потому и свечения мы никакого мы не увидели. Съездили на Нову Улицу, где Тихо Браге жил. Около его дома работала лавчонка, где милая розовощекая девушка торговала украшениями из серебра. Серега купил мне колечко и я надела его на правую руку.
Я вернулась в родной город и с каким-то невиданным энтузиазмом взялась за свою работу. Все-таки реклама – удивительное путешествие, где возможно все. Или почти все. Было бы желание и богатое воображение. Ладно, это к делу не относится. Прага, Прага, Прага… Она часто снится мне. И я всегда просыпаюсь в тихом и благостном настроении, какое обычно бывает, когда находишь себя…
* * *
P.S. С тех пор я очень люблю торт «Прага»!!!
Нина Лис.
Привычка сверху нам дана, только высота у всех разная…
Пушкина-Обухова
Вообще, это, конечно, было похоже на гудо- у жены моего брата налились родственники. И не в какой-нибудь деревне Гадюкино, а в самой Австралии. Во время войны три сестры (одна из них есть бабушка жены моего брата) были вывезены с Украины в Германию, как молодая рабочая сила, и оказались в разных лагерях. Наша родственница после войны вернулась на родину, вышла замуж и очутилась на Урале. А о судьбе сестер ничего узнать не могла. И вот, почти шестьдесят лет спустя, приходит письмо из Парижа(!), из международного «Красного креста», где и говориться, что такие-то разыскивают свою сестру такую-то, а сами они ныне граждане Австралии. Прямо, сказка и быль в одном мешке. Или флаконе. Или конверте. Одним словом у нас тут поднялся настоящий переполох. Бабушка рыдала, подружки ее (со вздохами горя и радости) вспоминали молодость, а наше поколение , чего уж греха таить, более всего впечатлилось перспективой посетить волшебный пятый континент. Так оно и сложилось: после оживленной переписки, сестры выразили желание увидеть живьем кого-нибудь из родни. Им, понятное дело хотелось бы более всего увидеть сестричку, но бабушка по старости лет ехать не смогла и решено было, что поедет внучка. То есть жена моего брата. И счастливчик – братец заодно. Правда ему больше хотелось купить новую машину, но мы его убедили что машина в лес не убежит, а в Австралию не каждый день съездить получается.
И вот мы обмываем новенькие загранпаспорта, и составляем список желанных подарков из экзотической цивилизации. Виза открыта на три месяца, брат задумчиво рассуждает о возможном переселении под крыло процветающего капитализма. Жена его в сотый раз объясняет мне, что в садик надо приносить две пары носочков(их пятилетняя дочь остается на мое попечение). Бабушка пишет толстенное письмо сестрам, вкладывает в него старые фотографии и рецепт галушек со шкварками.
Суета, суета, «и все мы чувствуем надвигающиеся перемены»
А потом потянулись дни ожиданий. Я стирала носочки, готовила детские завтраки и ужины. Проведывала бабушку и болтала с подружками, что может и сама поеду в Сидней. И встречу наконец своего героя, типа Данди по прозвищу крокодил. Подружки выражали уверенность во встрече моей с крокодилом, и сомнения относительно Данди. Ехидство их брало начало в зависти, а потому я не обижаюсь.
Вдруг, всего месяц спустя, приходит телеграмма: «Встречайте, будем послезавтра». Все переполошеные страсти разгорелись вновь. Бабушка кричала, что внучка решила – таки перебраться в далекую страну и сейчас едет забирать ребенка. Бабушка не давала житья соседкам, вовлекая их в спор – ехать на старости лет в другой мир, или нет. Бабушка проявила невиданные способности в продаже подержанных вещей. Мне с трудом удалось ее уговорить пока не искать покупателей на квартиру. Весь этот кошмар длился с одной стороны, всего два дня, с другой стороны – целых два дня…
Ура! Ура! Долгожданная встреча! Загорелые братишка и его жена шумно со всеми целуются, их дочь верещит от счастья и тычет всем хомячка, которого ей подарили в садике. Бабушка несколько театрально прижимает руки к груди, а квартира наполняется каким-то волнующем ароматом… Сложно его описать. Знаете, так иногда пахнет ухоженной женщиной: сладкие духи смешиваются с запахом дорогого крема для лица, и новые кожаные туфли волнуют обоняние своей дороговизной и натуральностью, уф… Так вот, пока я вожделенно принюхивалась, разразился скандал, который то затихая, то разгораясь вновь, присутствует в наших общих жизнях по сей день.
Все началось с проданных бабушкой стульев и стола. Их отсутствие вывело на разговор о переезде в Австралию. И тут мой брат совершил критическую ошибку – он с жаром закричал, что больше никогда ноги его не будет у этих жмотов. Бабушка страшным голосом велела ему не оскорблять ее сестер, брат возразил, что он имел ввиду не столько сестер, сколько публику в целом, но всем нам стало понятно, что на его отношения с бабушкой легла тень кровной вражды. Жена брата примирительно сообщила, что у каждого свои представления о гостеприимстве, что жить и гостить - вещи существенно различные, что каждый имеет право на собственные принципы… Это была самая, на мой взгляд продолжительная речь из ее уст за все годы нашего знакомства. Женщина она умная, но немногословная. Сказывается, очевидно работа библиотекарем в отделе научно-технической литературы.
В сущности, я бы жмотами австралийских родственников и «публику в целом» не назвала. Наверное, просто менталитет другой. Брат обиженно рассказал, как еще в аэропорту дамочки обрадовано оценили худобу его жены(«наверное ест как птичка!», старушечьим голосом передразнивал он), и искренне огорчились, увидев плотность тела непосредственно брата. Жена его резонно возразила, что встречали их однако на машине. Брат махнул рукой, дескать машины там есть у всех, даже у безработных. Жена вставила напоминание, что был так же вручен конверт с тысячей долларов(это все родственники австралийские скинулись гостям на мелкие радости). Браток затих, но потом налегая на курицу с картошкой, опять завелся, рассказывая как они питались там. Хозяйка тамошняя спрашивает: «кто хочет колбаски?» Если выражают желание три человека, то нарезается три кусочка колбаски. Также распределяются перья лука, конфеты и, это самое отвратительное, пиво. Бабушка в это время напористо напоминает, что не известно как угощал бы он сам, если бы прошел голодное детство на Украине, паек в немецком лагере и полное безденежье в чужой стране. Брат огрызается, что так встречали их почти во всех домах, да и личные родственники ныне-то не бедствуют: все таки своя фабрика плащей. Бабушка язвит, что иным мужикам неплохо бы поучиться бизнесу у брошенных на произвол судьбы девочек. Внезапно масла в огонь подливает жена брата. Расслабленная вином она говорит, что иногда от голода у нее кружилась голова. Дело в том, что ест она мало, но часто. А шнырять по холодильнику в не установленное время не приветствовалось. Брат хмуро добавляет, что пришлось потратить уйму денег на гамбургеры. Если учесть, что гамбургер стоит пять австралийских долларов, а джинсы на распродаже можно купить за столько же, то… на лице его отразилась досада. Что на то им родня эти деньги а дала и подарков вон сколько они привезли. Это правда, я как раз в это время рылась в тюках с превосходной модной одеждой. Я, в поддержку бабушки, достаю великолепную ажурную кофточку и победоносно машу ею над головами присутствующих. Брат хмыкает, что там в отличие от нас, одежду не носят годами. В лучшем случае сезон. А подобные тюки относят по воскресеньям в церковь, где ее разбирают мало имущие. Хотя понятие «австралийские малоимущие» вполне можно заменить на «российские среднеобеспеченные». Бабушка с болью говорит (мне в эти минуты становиться по-настоящему жалко), что нынешнее поколение меркантильная сволочь, что обретение ее сестер поругано и растоптано подсчетом потраченных долларов. И всем плевать, что если бы не ее сестрички, никто бы никогда не увидел Австралию. И не жил бы там на халяву месяц… Все умолкают… Жена моего брата обнимает старушку, извиняется за всех нам и трогательно рассказывает, что конечно, было не только три кусочка колбасы. Их возили по клубам, и в ресторана небоскребе, и в знаменитый оперный театр и в горы(только там цветет сирень), было множество барбекю и даже катание на яхте по океану. Лицо бабушки светлеет. Брат мой откашлявшись, говорит о различие привычек, связанных с различием державного строя и семейного воспитания. Обведя рукой еду, хватаясь за рубашку, говорит о свойстве русской души отдать последнее. А там… Собирались они как-то выпить чаю, а тут какая-то подруга без предупреждения зарулила. Так чай с печеньем убрали, а когда подруга отчалила, достали вновь… Тема русского хлебосольства переплелась с темой русского «авось», и пока гости выясняли, что лучше – бесбашенность или экономия, жена мужа тихонька вывела меня в другую комнату, усадила на уцелевший детский диванчик и вручила объемистый конверт. Там оказались фотографии и письма анкеты австралийских холостяков. Тех с кем жена брата познакомилась лично, а теперь они хоте ли бы познакомиться лично со мной. Я слушала комментарии жены брата по поводу каждого потенциального жениха и понимала… Понимала, что с каждым из них у меня было бы безбедное существование, машина и фонтанчик во дворе собственного дома. Все это имели бы мои дети… Немалый плюс австралийца(если верить жене моего брата) открыты душой, немного наивны, но не страдают обилием комплексов и вселенской тоской. При этом практически, знают, чего хотят. Знают, как этого добиться, причем честными способами. Все это замечательно, но как быть с такою мелочью, как философия русской души… Духовность… Мятеж и поиск, откровение и самосозерцание… Страсти опять же… Опять же не плохо бы к этому прибавить колечко с бриллиантом на помолвку и уверенность в завтрашнем дне… Да уж… Похоже светит мне остаться старой девой. Ладно поставлю конверт с австралийскими женихами на видное место, буду размышлять, может, и напишу кому из них. Вдруг повезет и обрету свою половинку.
Могу добавить, что вот уже сто дней, как вернулись мой брат и его жена из Австралии. И с завидным постоянством они спорят с бабушкой, где лучше жить и как вообще жить правильно. Последнее мне кажется риторическим вопросом. По крайней мере, ответа  на него не знаю. Знаю лишь, что не все, кто стремиться жить правильно бывают счастливыми. Знаю, что счастливыми хотят быть все. Ну, а отом, что есть счастье в привычном понимании – каждый имеет право рассуждать с собственной высоты. Сказано, может быть, не очень мудро, зато от души. Всем счастья!