Miss ПерNатый Zмей

                Т. н.  ПРЕАМБУЛА.
            Смотрю в zеркало: руки в крови, в пальцах – бритва, в глаzах – блеск, в губах – смех. Сумашедшей. Черт? Что это?! Реzко повернулась – белая стена. Она всегда там, на месте, когда я поворачиваюсь. Проклятые галлюцинации! Хорошо, хоть сейчас просто черные лица, а то бывает и хуже. Ну и ладно. Неважно.
Режу вены. Не… не страшно. Только страшно одинока. И сигаретный дым мой товарищ. Товарищ, а верных друzей – нет. А иногда у меня из спины растут крылья, я – ангел. Бред! Нет, нет, действительно. Я иногда ангел, а иногда – летаю, а иногда - полzаю. Причем, полzать ничуть не хуже, чем летать. Да нет, серьеzно! Попробуйте! Опять отвлеклась… так-так, о чем я… А! Режу вены. Сосредоточенно. Ведь даже реzать надо правильно. Чуть-чуть уклон в сторону, и действительно вену порежу, а я не хочу. Мне бы просто на нее посмотреть. Как у «Е»: «Иногда я пускаю себе кровь, чтобы на нее посмотреть.» Ненавижу «Е», но фраzа клевая. Она такая красная, ярко-ярко, словно мои сны. Ручьи, реки, болота, оzера, моря, океаны, лужи крови. А потом раz – удар  в спину, насквоzь. Из раненого сердца торчит нож, а в спине – рукоятка со zмеей. Никакой боли, тело летает вокруг арбуzной корки в небе. Zакрываю глаза – счастье, открою – синтеz белка. Постоянно проклятый синтеz. Может, и ноги пореzать? Как у Иисуса. Правда, я в него не верю, ну раz не верю, то и не буду.
В точку отгадка – я наркоманка! Гениально. Без них щас нельзя – деревья zасохнут. Вселенная  рухнет на нашу планету и сделает ее большим шприцом. Чем я увлекаюсь? Иглами, шприцами, водкой, марихуаной, всем, порошками, таблетками, ампулами, картами, любовью, смертью, искусством, лицами, ногтями, грибами, галлюциногенами, снотворным, матом, сексом. Не легкого, не стремлюсь, но практикую. Периодически. Я не сумасшедшая. Я на планку выше. Но меня не сбить даже кегельными шарами. Я не боюсь смерти, насекомых, людей, времени и одиночества. Ненавижу  Internet. Боюсь мягких игрушек. Уважаю белых медведей и сторонюсь страусов. Не верю в Бога и в Конец Света. Вот  вроде бы и все обо мне . Хотя можно добавить, что у меня глаzа цвета горящей Луны, фигура спутника Сатурна и улыбка грешной монахини. Моя невинность как тысячи ламп и zеркал “легком” доме. Мои поэмы прекрасны, как мыльная пена, кожа чистая, как небо ранним утром. Идиллия страха. Гармония ужаса. Моя душа. Потемки. Чужая. Солнечный свет. Все.

                ДУША И ПОДСОZНАНИЕ.
Теперь непосредственно. Кем я мечтала стать с детства? Что меня zавораживало? Хотела стать проституткой. И сейчас хочу. Но не стану, потому что сбывшяся мечта – уже не мечта, а я люблю мечтать. Меня zавораживает их равнодушие, ненависть и терпимость. Побои, попойки, наркотики, гроши и дешевые украшения.
Мое подсоzнание  - тайна для меня самой. От пропасти до пропасти. Мечты. Линии, линии, линии . Прямые, волнистые, параллельные, пересекающиеся, скрещивающиеся, кривые, алые. Никаких парусов, принцев и гусей. Да, кстати, ненавижу гусей. Скоро zакончу свою трехтомную поэму « Смерть рака смерти и обиды ветров». Расскаz о парне-гее и его друге. Это гениально, конечно. Но то, что я напишу, я еще не написала. Мир меня не покорит. Я буду выше этих шоферов, горничных, вице-преzидентов и ленивых котов.
Осень сменит zиму, лето – весну. Новый круговорот ценностей в природе. И Мадонны Рафаэля на первом месте не будет. Это хит-парад мужества, лживых глаz подлогов. Zабудут о Венере Милосской и Будде. Настанет Царство Мутной Воды и глухонемых кроссвордов. Zавянут яблоки, останутся в вишневом  сиропе на своих грушевых деревьях. Наши часы будут ходить по прикаzу стрекоz и куzнечиков. Хорошо, что Спаситель умер, – Он их ненавидел. Мой Бог! Распятый вечноzелеными куzнечиками и своим гением! И никакой трансцендентальной медитации. Лишняя пара стаканов кислоты еще никого не убила. И меня не убьет. Соляная, серная, уксусная и прочее. По прикаzу сделанная, за работу скрученная.
Пятки в татуировках, сбитые в кровь, шагают по белому персидскому. Коту. На ковре. Мои пятки в крови кота на ковре. Моя жизнь будет свяzана с ними. Этими чертовыми пятками. С черными чертовыми татуировками.



               
                ЛИТЕР.
Я встретила свои татуированные пятки. Нет. Это не домашние тапочки с собачками. Эти пятки zовут Литер. Они считают себя мусором. А для меня он и его пятки – это первая и предпоследняя экстаzи. Последнюю мне вручит этот ваш Иисус! А туфельки принесет Синдерелла. Не та, что Кроуфорд, а та, то из zолы и пыли.
Литеру – 42, мне – 17. Он – бывший зеркальный гинеколог, татуированные пятки, 6 лет за изнасилование несовершеннолетней, наркоман с 4-летним стажем, больной СПИДом. По-моему, я его люблю. Такого не было давно. Мы оборудовали гараж. Это наше семейное гнеzдышко и мастерская. Я шью подушки (иногда вышиваю на них свои стихи и страхи), а его жена продает. У Литера «нищий» биzнес. На него пашет пол-Москвы. Его жена живет в пяти-комнатной квартире с моим кровавым котом. В мире есть только. Я. Литер. Лестница в небо. Каждую ночь после двенадцати. Про числа говорил еще Пифагор. Литер где-то вzял подлинник Ван Гога. Не особо его жалую. Но надо стены. Вешать. А в углу – набор леzвий. Мы по очереди режем руки, ноги и щеки. Друг другу. И себе. Моя жиzнь – рай. Я счастлива. Zавтра – в Индию. Мне обещали Zолотого Будду. Я гений. Гении zаслуживают лучшего. Куплю километр алого цвета и украшу стены. Красные стены. 60W лампочка. Подушки. Леzвия. Ван Гог. Все это мои достижения. Мои. И, конечно, Литера.
Он называет меня ПерNатым Zмеем. Горжусь. Он еще никого так не называл. Даже свою несовершеннолетнюю иzнасилованную Лолиту. Она. Дура. Не понимала, что его пятки – нежность, татуировки –мудрость.


                ОЖИДАНИЕ ЧУДА.
Ребенок сделает меня другой. Литер – в шоке. Сейчас – в восторге. Говорит. Раz у Лолиты была. То я обяzана. Я выше. Ее. Я – ПерNатый Zмей. У zмей детеныши – не zмеи. Ангелы. У Лолит – цыгане. Ложные амулеты. Гадания. И zапреты. Черные косы. Ровные вены. Новые и Ветхие. Baby наzову Чайной Роzой Литера и ПерNатого Zмея. Красиво. Ни у кого не будет такого имени. Даже у Лолиты. И у моих бывших друзей. Насекомые устарели. Олени тоже.
Недалеко течет река с отходами от химий. Там рыба. Ненавижу рыбу. Выпученные глаза. Синяя кровь. Литер любит. Я жарю. Надеюсь, Роzа станет, как мы. Пионеры отрасли бытия. СПИД. Наркотики. Гараж. Никакого TV. Полеты в космос. Дорогие сигареты. От доzы до доzы. Главное, первые три года. Потом – сладкая жиzнь. Никаких мягких игрушек. Немного смешных таблеток.


                РОЖДЕНИЕ ЧУДА.
Литер принимал Роzу. Больно. Чуть-чуть страшно и крикливо. Zато теперь ходить ничего не мешает. У нее нет волос. Никогда не будет. И все то, о чем я мечтала. Теперь три года. И счастье. У нее желтые кошачьи глаза. Беzzубые челюсти. На левой руке четыре пальца. Она будет Марией. Святой. Литер говорит. Она похожа на меня. Она прекрасна. Она тоже гений. Я соzдала формулу стихотворного счастья:      « Литер + ПерNатый Zмей =Чайная Роzа ». Я пишу поэму. Роzе. « Дом инвалидов или рождение чуда ». Буду о ее счастье. Zавтра в Индию. Литер – zеркальный. Он zнает. Привезу Будду, подарю Роzе.


              ВОZВРАЩЕНИЕ или СМЕРТЬ ЧУДА.
Вернулась. С Буддой. Роzа в холодильнике, где пиво. Мертвая. Литер zабыл покормить. Я не сержусь. Я бы тоже zабыла. Моя поэма. Две даты. В две недели. Роzа долго не горела. Она как будто расплавилась. Она – ангел. Наш с Литером хранитель.
У меня снова видения. Первый героин zа четыре дозы днем. Два месяца одна. Шью подушки. Литер у «нищих».      Что-то не клеится. Чертов www.nalog.ru. Гнеzдышко горит. Ненавижу! Ненавижу Internet! Как огонь жрет сердце моего чуда. Куда теперь? Подушек. Стихов и Страхов. В пять комнат? Никогда. А новый гараж. Не zаменит.
Zащитные костюмы. Маски. Детские или нет. Автоматы. Я zа гаражом. Литер в кровь. Головой и глаzами. Мертв или жив. Его все равно увеzли. Я иду за Zолотым Буддой. Мимо гаражей. Пяти комнат. Ван Гога. Zа советом. В озера. У лилий. Там крест. Там Лолита. Я одинока. Я сны.
Пятки забыты. Zдесь новый привал. Мои больные вены. Гудят у сердца. Чаще. Лесной тропой. Zвериной. Zдесь. На коре деревьев новая поэма. «Метатель искр, костров и танцев». Пяткам бы понравилась. Я реzала стопы. Случайно упали три пальца. Два справа. Один слева. И ноготь.

                СОВЕРШЕННОЛЕТНЯЯ  DEATH.
        Мне 18. Последний год 17-18. Счастье. Не zабыт. Никто. Ничто. И чудо. Литер окончен. Умер. В год прошла жиzнь. Рождение. Наслаждение. Мечты. Zамужество. Чудо. Старость. Не помню. В каком порядке. Стоит. Она. Передо мной.  Я опишу. У меня семь минут. Она не с косой. Как все говорят. У нее маленький кейс. Крокодилья кожа. Рыбьи глаzа. Белая тушь. Босые ноги. Нет пальцев. И души. Тоже нет. Смеется красными zубами иz моих снов. Ее волосы – кефир. Моих галлюцинаций. Вокруг огонь. Внутри лед. Яркая жизнь. Мечты. Кладу в ее кейс. Счастливые жизzи моменты. Покорно ступаю. По выжженным в белом. Коте. Следам. На ковре. И ухожу в быль. Лолите дарствую поэмы. Последний поцелуй. Zакрытые глаzа. И шрамы на висках.