Маленькая трагедия в 12 частях

   Маленькая трагедия в 12 частях

“I don’t care for myself.”
 PLACEBO.
                1.Пролог.   
    Не начатое и незаконченное – бесконечность. Ищу себя во времени и пространстве. Не нахожу. Вижу слабую вспышку- зарницу на горизонте. Гром, раскаты где-то вдалеке. Скоро сюда придет буря. Я откладываю книгу, сборник рассказов Желязны, и там есть «Момент Бури». И «Вечная Мерзлота». И «Снова и снова». Там есть все прекрасное из  нашего мира, и не прекрасное, и не из нашего. Наверное, депрессия - состояние души, а не рассудка. Кто знает. Первые крупные капли стучатся в мое окно. Я прижимаюсь лбом к холодному стеклу. Неясно почему, но в такие моменты на меня накатывает  непонятная тоска, которую не описать словами. И хотя сейчас еще не любимая мной пора листопада, не осень, не октябрь, а еще только август, и я знаю, что тепло лета еще вернется, я уже вся плачу в радостном предвкушении ветра, несущего опавшие листья и слякоть под ногами пахнущую жухлой травой, лужи, размером с такого маленького слоника. И дождь, дождь, дождь…Летом дождь теплый, осенью – несет прохладу. Мне сейчас на все наплевать –  крайняя степень пофигизма. Слушаю великолепную музыку. “Creep” группы  Radiohead. У меня такой чувство, что весной я немного оживаю, пока идет дождь, а потом пытаюсь выжить под палящим солнцем, потом осень – пора радости и счастья, отдохновение от старых масок, перед принятием новых, потом зима. Долгая, зима без конца и начала. Просто спячка. Люди спят в школе на уроках, спят на работе в своих круглогодично продуваемых кондиционерами пустых кабинетах. Почти все не знают, зачем зимой вообще просыпаться, отрывать голову от подушки. У правительства один ответ – так надо, у взрослых – так завещали деды. Только дети, они не спят. Они играют в снежки и валяют дураков в глубоких сугробах. Они верещат и смеются, пугая птиц. Просто дети не задают вопроса: зачем жить? Они просто делают это, как умеют, с одной им понятной целью. Я пытаюсь выжить в навязанном мне обществе. Я ношу маску непринужденности и неизменного добродушия. Но я не такая! Дайте мне нож, дайте мне деньги, дайте мне власть!!! Это развлечет меня на неделю или две. А потом я снова буду смотреть, как испаряется мое дыхание с холодного стекла. Если мне не будут мешать, но теперь не будут.  Я поджимаю под себя дрожащие колени, прячу под плед озябшие руки.
                2.               
   Слышу рев двигателя, здесь редко кто проезжает в такую погоду, значит это ко мне.  Зевая, встаю, ногой вслепую рыскаю по полу в поисках тапочек. Потом вспоминаю, что не далее как вчера оставила их под дождем, и они насквозь вымокли.  Что ж, значит пока без тапочек. Машина останавливается и хлопает дверца. Интересно, кого несет в такую рань? Опять зевая, я направляюсь к тяжелой двери с древним засовом. Ворота моей крепости поддаются с легким скрипом, на улице – плотная стена дождя, я вытягиваю руку и с нее моментально начинают стекать водяные струи. Я всем телом подаюсь вперед на встречу стихии, забывая о цели моего визита на крыльцо. Из-за мокрой завесы нереальности возникает тень моего будущего и уволакивает меня в дом,  из-за неприкрытой двери с улицы доносится шелест дождя и мы смотрим в глаза друг друга, потом я обнимаю его за шею, мы целуемся, и я чувствую как ручейки дождевой воды стекают с его головы мне за шиворот я начинаю задыхаться, и дрожать. Спертый воздух и сквозняк полутемной прихожей не располагает к поцелуям. Я держу в руках его мокрые щеки, не в силах отпустить. Взгляд мой блуждает по его лицу, стремясь удержать, освежить в памяти каждую черточку родного лица, он тоже смотрит на меня будто в последний раз. Мы снова целуемся, потом непонятно от чего нас пробирает смех. Я вся уже с ног до головы мокрая, это все от его куртки, и покрыта гусиной кожей.
- Как дела в Москве?
   Он целует меня в макушку:
- Потом расскажу…Что ж ты вся дрожишь, на кухню пойдем…Вышла дуреха, промокла вся…- пока мы идем  по коридору на кухню я снимаю с него куртку, и пытаюсь сбивчиво рассказать, как я провела эту неделю. Он время от времени кивает, или хмурит брови. В какой-то момент становится тепло - это Макс растопил печку отсыревшими дровами.  Я стояла рядом и говорила без умолку. Правда говорила я совсем не то, что хотела. Я хотела сказать, как мне было без него плохо, какие мысли посещали меня  момента нашей последней встречи, хотела рассказать, что я поняла, что дико, совершенно безумно люблю его… Но я преспокойно рассказывала про погоду, про то, что соседская корова отелилась, про то, что я всю неделю слушала радио, что поймала хорошую волну, и там крутят многие мои любимые песни, и что я записала прикольный сборник на его старом магнитофоне, я говорила и говорила, а он смотрел на меня озябшую и улыбался, он очень часто улыбается, когда смотрит на меня…
- Чего ты улыбаешься?
- Ты стоишь такая мокренькая, озябшая…такой гадкий утеночек…(ну не умеет он комплименты делать.)
- Это плохо или хорошо?
- Не знаю, плохо что ты можешь простудиться, но ты сейчас такая милая…стоишь и хочешь мне что-то сказать, а вместо этого несешь какую-то чушь…Или я не прав?(всегда прав!- проскакивает в моей голове)- Я неопределенно качаю и скрываюсь в соседней комнатушке, коя является кухней номер 2 ( кухня номер один – это комната с одной половиной печки, куда кладут дрова, и где едят. А на кухне номер два на печке конфорки и стоит электрический чайник). Там я достаю из холодильника борщ трехдневной давности и ставлю его на огонь разогреется.
- Я думала ты в среду приедешь, супчик сварила… Ты куда?- он снова натягивал свою мокрую куртку.
- Я в машине вещи оставил, привез тебе кое-что.… А в среду я не смог, работы много было…Я  сейчас.– Он скрылся в коридоре, краем уха я слышу, как Макс хлопает дверью, и что гудит магнитофон, это кассета кончилась, а выключить я забыла… Я сажусь на  стул, и закрываю лицо руками, я все еще чувствую отпечатки его губ на своей коже…Носом утыкаюсь в подол мокрого платья, натянутый на коленях, мысленно я вновь сливаюсь с музыкой, дождем и уношусь в мягкий сумрак прихожей. Странно, иногда у меня в голове начинает звучать музыка вместо мыслей, это немного забавно. Я растворяюсь в ритме “Clocks”. Мне вообще у Coldplay эта песня больше всего нравится.
                3.
   Чье-то прикосновение вырывает меня из мира грез, но музыка все еще звучит, тише намного, но упрямый ритм выбивают мои дрожащие коленки…  Мысли разбегаются, не собрать, криво, но точно… в ритме часов, это какое-то наваждение…
- Эй, что задумалась? – рука Макса скользит по моей мокрой спине.
- Я, наверное, задремала…
- На 15 минут?- он недоверчиво улыбается, я возвращаю его улыбку.- Продукты разобрать можешь? Я поем борщ, пока он не выкипел…
- Ой! Я совсем забыла!- я рванула в кухню номер 2 снимать борщ, но Макс уже все сделал.
- Иди лучше переоденься, я сумки сам разберу…
- Нет, ты кушай, а я попытаюсь не положить макароны в морозилку, а пельмени на полку…Я потом переоденусь, или лучше на мне пусть высохнет…
- Как хочешь, просто я боюсь, что ты простудишься…
- Я это уже слышала. – Я начинаю доставать продукты из пакетов, что Макс принес из машины. Краем глаза замечаю, что мой благоверный и сам не думал переодеваться, хорошо хоть ботинки снял. – Ты тапки не догадался взять? – он кинул на меня недоумевающий взгляд. Я строю зверскую рожу - Ага, босиком будешь ходить, носки стаптывать! Сам стирать будешь! (К слову он и так все сам стирает, и гладит, и готовит он превосходно…)
- Слушаюсь и повинуюсь!
- Нет, ты меня иногда заставляешь такой тиранкой себя почувствовать!
- Ты тиранок и тиранов не видела  - он выпячивает грудь: смотри-де, я прекрасный образец. Я чмокаю его в лысую макушку и хмурюсь.
-Ты же отращивать собрался?- невинный и непонимающий взгляд…
    Пока я разбирала продукты, а он кушал, дом начал медленно прогреваться, и Макс, кажется заметил разницу. Сначала он посмотрел на кучу полешек, потом на печку, а потом на меня, и взгляд его был серьезный и озабоченный.
- Ты топила печку? – я отрицательно покачала головой. – Что вообще?!
- Ну…
- А когда ты её топила?
- В понедельник.
-Ага, я в воскресенье растопил, а ты дровишки подкладывала?!
- Да, Макс.
- А после ты затапливала?!
- Нет.- В его глазах отразился непомерный ужас, смешенный с тревогой за моё здоровье.
- То есть ты четыре дня сидела и мерзла?
- Не совсем…
- Значит, так оно и было. Ты температуру мерила?
- Я здорова, все ок!- он аккуратно положил руку мне на лоб -  Горячий…
- Так я же у печки сижу…
- Замяли, только иди, переоденься, я тебе халатик домашний купил, только не знаю подойдет ли, и пару футболок побольше привез, и еще в синем пакете кое-что для тебя, я все в комнату на диван положил…
   Я чмокнула его в щеку и побрела в комнату, в которой я как раз сидела, когда Макс приехал. Вытряхнув содержимое одного из пакетов (синего) я с удивлением обнаружила свою рубашку. Дома у мамы я всегда в ней ходила. Порывшись еще я нашла там еще кой-какие свои вещи, которые Макс не мог достать, не побывав у меня дома. Я начинала злиться, ведь у нас был договор! Подумав, я взяла одну из его рубашек. Она была мне в меру велика, рукава свисали до кончиков пальцев, но по длине она была мне «как раз», т.е. закрывала пятую точку. Еще я слазила в шкаф и достала оттуда футболку и шорты для Макса, а то он так и не переоделся. Когда я вернулась в гостиную (кухню номер один), то была взволнована из-за содержимого синего пакета.
- Макс откуда у тебя мои вещи?
- То есть? Что именно тебя интересует?
- Меня интересует, как они к тебе попали! – я почти кричала.
- Включи музычку что ли…- в ответ я промычала что-то нечленораздельное.
   Дальнейшее я помню плохо, только то, что я пыталась накричать на Макса (попробуйте накричать на стенку), я не скандалистка, но то, что он нарушил наш договор, и вообще…Все это выбило  меня из колеи, потому, что теперь мама знала где я, и могла забрать меня в любой момент(к тому моменту я как бы сбежала из дома, и Макс отвез меня на свою дачу, где я решила чуть-чуть погостить и отдохнуть от внешнего мира)…Еще наверное не последнюю роль сыграло то, что температур(или давление, кто сейчас вспомнит) у меня все-таки была, и разразившись грозной тирадой я почувствовала себя нехорошо: из носа хлынула кровь и пол начал уходить из под ног.
                4.
   Сейчас, когда это всего лишь воспоминания, я ужасаюсь своему тогдашнему поведению, и тому, как я иногда обходилась с Максом. Так я снова должна вернуться к воспоминаниям тех дней.  Та суббота была моим седьмым днем, проведенным вне дома. А сбежала я не потому, что мне плохо жилось, или родители совсем не понимали, просто я была уверена, что могу жить лучше. То есть в свои тогдашние семнадцать я понимала, что мир не кружится вокруг меня. И мне это нравилось. В один прекрасный момент я поняла, что если уйду ничего плохого не случиться, и жизнь не остановится. А все остальное – «суета сует». Я хотела сбежать от обыденности, которую олицетворяли мои родители и школа.  Лучше всего мои тогдашние мысли проиллюстрировала бы выписка из дневника, но он исчез из моей жизни вместе с тяжкими думами.
   Причем, говоря об уходе из жизни я совсем не имела в виду самоубийство (хотя, если признаться подобные мысли тоже порой посещали мою голову), я имела в виду некий способ ухода от привычной  реальности, который для меня воплощался в путешествиях. Я ездила в детские лагеря, на Юг, на дачи к друзьям, негде не появляясь дважды. Но и это не всегда помогало. Наступала осень, и меня вопреки воле затягивало в привычную рутину, и тогда я решилась на некий «побег», осуществить который мне помог Макс. Но я снова отвлекаюсь.
                5.
   В тот вечер на даче у моего благоверного был устроен мини-лазарет. Потому, что сначала он меня лечил, сбивал температуру, останавливал кровь, приводил в чувство, а потом я его ( он не переоделся пока не сбил мне температуру и естественно тоже простыл). Когда я пришла в себя, Макс тихо посапывал в кресле рядом, но стоило половице скрипнуть под моей босой ножкой, как его глаза открылись.
- Тапки для кого стоят?- Я в срочном порядке надела на ноги плюшевых кроликов и гордо прошла к столику с книгой, но строчки поплыли перед глазами. Макс сочувственно посмотрел на меня и кивнул на книгу:
- Что читаешь?
- Только что закончила «Коллекционера», а это Павич, я его масенькими кусочками  читаю.
- Лучше иди температуру померь, я тебе так что-нибудь без книги соображу…- Как и следовало ожидать, градусник был холодный и противный, от него у меня появилось ощущение, что под мышку запулили кусочек льда. Фыркнув, я устроилась у Макса на коленках, положив голову ему на грудь. Он провел рукой по моим волосам и начал рассказывать:
- « Если бы я пробыл там долго, неуязвимый для времени, наблюдая, как эта птичья голова, это копейный наконечник, этот опрокинутый гребень шлема вычерчивает в пустоте свои диагонали от края до края астигматической замкнутой линии, я стал бы жертвой обольщения чувств и маятник убедил бы меня, что колебательная плоскость совершила полный оборот…» - он читал по памяти Умберто Эко, «Маятник Фуко», одна из моих любимых книг. У Макса вообще феноменальная память. Я и не заметила, как уснула.
                6.
   Разбудил меня его кашель. В общем, воскресенье мы провели у печки, в кресле обернутые пледом и потягивающие мед. Наверное, это был один из самых лучших дней в моей жизни, а вечером он уехал, оставив меня в задумчивости и в печали, из его слов я прекрасно понимала, что на неделе он не приедет. Он оставил меня наедине с дневником и пустой тетрадкой, еще со мной была музыка, он привез новый диск «Мельницы» (у меня был плеер для сидюков и старый магнитофон для кассет).
                7.
    Еще неделю я жила в каком-то ступоре. Кашель стал моим неотвязным спутником, но я заедала его таблетками, слушала музыку, сидела на залитом небесной водой крыльце, и думала: а может, я зря уехала? Писала стихи не о чем, кормила приблудных кошек и вся жила ожиданием субботы, хотя и не очень понимала, как моя жизнь должна поменяться с наступлением выходных…Август катился ко всем чертям и я тоже…Снова везде дождь и музыка… Kylie Minogue “Confide in me”…Роджер Желязны уже несколько лет как стал моей панацеей…
   В выходные Макс не приехал…
   I don’t care
«-Ты точно приедешь в выходные?
- Я не знаю, что должно случиться, чтобы помешать мне приехать…Если в субботу пойдет дождь, он застанет нас вместе».
   I don’t care
                8.

"В полночной тиши,
О ветер, меня обвей!
В яркий день -
В глаза посмотри,
Увидь в них нашу ночь.
Вечер раздели со мной
На закате я скажу тебе -
"Уходи", и ты уйдешь.
Оставишь меня одну
Читать следы на песке...
Ночь я разделю с тобой, о ветер!
Но покажется солнце и я
В корчах одиночества
Буду умирать каждый рассвет.
Прерви этот круг!
Не уходи, не отпускай,
Скажи ветру:
"Оставь нас одних"
...и мы не будем одиноки".


   Очередной листок никчемных стихотворений летит к чертям в печку. Выходные я провела одна. В воскресенье солнце показалось ненадолго, и я сразу вышла на «улицу». Поглазеть на радугу. Где же ты Макс?
… Кашель все сильней…
                9.
   «Сегодня вторник, у меня температура 39 градусов.  Проснулась я часов в 5 первый раз и у меня голова так болела, кажется это грипп, или еще чего-нибудь. Выпила таблетку и заснула. Спала почти весь день, и меня одолевали тяжкие сновидения. Мне снился Макс, и во сне я понимала, что на самом деле он далеко, но казалось что близко. Только руку протяни. Еще один раз меня глюкнуло, что я – Миранда. Когда я проснулась мне хотелось бежать от этого дома как можно дальше, и я бежала… Дождя не было, но все окутывал туман. У меня был жар, и я не уверена, что все было на самом деле… Но происходящее казалось таким реальным…Я бежала через поле к речке…Там я поскользнулась и упала…Больно ударилась о камень… Сейчас 18 часов, я чувствую себя немного лучше, проспала почти весь день… Пойду поставлю чайник…»- я закрываю дневник и иду на кухню.  Музыку я уже не слушаю – она усиливает головную боль. Где же Макс…Я скучаю- кажется я всхлипнула…но ни в чем нельзя быть уверенной…Нет, никакого чая не надо…Как холодно…Спать… «Где – ты - Макс?» – я плачу, не зная от чего…Как же болит голова…Почему ты не приехал?...Спать…Я одеваю самое теплое, что можно найти в доме и забираюсь на кресло, прижимая тетрадку-дневник и томик Желязны…Веки смыкаются, но сквозь боль и отчаяние я слышу дождь…кашель…боль становится сильней…Макс…
                10.
- Где ты Макс? – мне кажется, что я просыпаюсь, но это иллюзия: сон крепко держит меня в своих оковах. Мне снилось, что мы с Максом снова только вдвоем греемся у печки, мне снилось, что он играет на гитаре…Я плачу…я просыпаюсь… Подушка вся мокрая, я вся мокрая…и Макса рядом конечно нет. На часах  3 ночи. Рядом посапывает кошка – Приблуда. Я её так и назвала, она чаще всех приходила и оставалась со мной на несколько часов. Сначала я не поняла, что случилось: боль ушла. И не было шепота и тихих шагов на чердаке … В тишине августовской ночи я услышала лишь перестук одиночных капель. 
Когда я поняла, что это значит – то не поверила своим ушам и глазам – это значило, что дождь кончился! Я накинула халат и сунула ноги в холодные, так и непросохшие кожаные сандалии. Я вышла в прихожую и зажгла лампочку. На неё тут же полетел какой-то мотылек… Я с трудом отодвинула засов, показавшийся мне чем - то вроде препятствия на пути к свободе. Я вышла на крыльцо и шумно втянула в грудь ночной воздух…Он пах прелыми листьями!!! Это был осенний воздух… Подул ветер, несущий травяные запахи…Холодный…Но я расправила плечи и позволили ветру ласкать моё лицо, раскрыть полы халата, обвеять мое тело оставив на нем намек на осень…
                11.
- Ты не понимаешь, я должен ехать!
- Максим, помилуй! Сейчас полчетвертого спи, завтра обсудим!
- Вадим, мне не нужно завтра, мне нужно сейчас!
- И ты хочешь сказать, что если я скажу тебе: «Можешь не приходить завтра на работу». Ты сорвешься с места, заведешь машину и поедешь, черт знает куда?
- Да.
- Мне уже любопытно стало… С какой стати тебя проперло звонить мне посреди ночи и отпрашиваться с работы? Мне ты можешь сказать…
- Это, наверное будет звучать странно, но у меня на даче сейчас девчонка живет…
- Ну и пусть живет, работа-то тут причем?
-Ты не слушаешь!
- Эээ, Максик не кипятись…Нет, ну правда девчонка и что дальше?
- Полчаса назад мне приснилось, что она стоит на улице ночью…а вокруг ветер…
-…и дождь?
- Нет, нет дождя…и тишина такая по всему полю и в деревне все спят кроме неё…А она так одинока…и я прямо слышал, как она меня зовет…
- Ну и сны тебе снятся…А она одетая была?
- Вадим, ты совсем не въезжаешь! Причем здесь это!!! Она совсем одна там понимаешь? Может она думает, что я её бросил! Я ведь должен был в выходные приехать! Она ради меня…и вообще, какого черта я тебе все это говорю…
- А лет то ей сколько?
- Семнадцать…
- А тебе 21, великолепно…растление несовершеннолетних… статья, однако!
- Молчи балбес…С тобой разговаривать!
- Да что ты злой такой, ты на ней жениться собрался что ли?
-(напряженное молчание).
- Так тебе приснилось, что она тебя ждет, и ты готов посреди ночи к ней ехать?
-угу.
- Ну ты брат даешь…Втюрился по самые уши…
- Я тебя не слушаю… уже четыре…я время теряю. Ты меня отпускаешь?
- Без базара браток! Езжай к своей крале…- последнюю фразу босса Максим не слышал, он уже шнуровал ботинки…
                12.Эпилог

   "В полночной тиши,
О ветер меня обвей!
Я сквозь пространство
И время
В глаза его посмотрю
В них увижу нашу ночь
Разделенную однажды
О тебе на закате
Думы мои
Ночью - сны
Лишь полночи пройдет,
Я тебя позову
Сквозь пространство
И время…
Извечный странник, друг мой ветер!
Приведи любимого ко мне!
Пусть с рассветом
Вместе с солнцем
Он покажется в моем окошке…
Верни мою любовь, о ветер!
…И снова обретя, его не отпущу…"

   Постояв на крыльце до четырех часов я начала зевать…У меня родилась прекрасная идея: я возьму плед, оденусь потеплее и пристроюсь на веранде, вход на нее располагается на крыльце, она застеклена и сквозь тоже застекленный потолок можно увидеть звезды…Укладываясь на верандном диванчике я думала о том, что мне готовит день грядущий…Облаков на небе не было, и я подумала, что как всегда последняя неделя августа обещает побаловать теплыми деньками…я улыбнулась и приласкала Приблуду…надо будет придумать кошке достойное имя… а что касается того, вернусь ли я домой – посмотрим. Как говорит мой знакомый - на все воля Джа. Засыпая я просила неведомого бога вернуть мне моего заблудшего жениха…Светало, проехала машина, наверняка с гулянки…На всю деревню раздавалось бодрое : “Everybody come’s to Hollywood…” А у меня было легко и радостно на душе, ведь начинался новый день, и я верила, что он сулит мне только хорошее…
   На дорогах почти не было машин, а воздух был так чист и свеж, что сердце переполняла радость от того, что мир вокруг так прекрасен…Макс надеялся, что грядущий день принесет лишь благие вести, и просил Джа лишь об одном – чтобы она его дождалась, и сонная встретила  на крыльце обняла, и чтоб они впредь не разлучались, «как стручок и горошинка».