Встречай!..

Окруженная белесовато-желтым ореолом луна освещает рыхлое, обрюзгшее лицо мужчины и тонкое, с заостренными чертами — женщины, лежащих на кровати. За окном — пятидесятиградусная стылая тишь, лишь изредка хрустальным колокольчиком звенит воздух. Город спит. Трезвонит телефон. Женщина быстро, пока зуммер не успел разбудить мужа, поднимает трубку.
— Алло? Вы не туда попали, — говорит она облегченно и кладет трубку на рычаг.
Снова тихо. Но вдруг, словно издалека, раздается скрип снега под чьими-то ботинками. Он приближается неумолимо. «Как смерть,» — почему-то думает женщина. Скрип замирает у двери подъезда. Мужчина, почмокивая губами, переворачивается на другой бок.
Выстывший воздух, почти не искажая, пропускает сквозь себя уверенный стук в железную дверь подъезда. Мужчина вскидывается:
— А?..
Стук вторично вспарывает тишину. Он становится все более резким и настойчивым и заполняет собою, кажется, весь воздух города. Мужчина ворочается, думая о том, что завтра (или уже сегодня?) предстоит трястись через весь город в промерзшем до печенок автобусе. Женщина, глядя в потолок, соображает, что надеть утром, чтобы не обморозиться. И мужчине, и женщине становится окончательно ясно — в ближайшее время уснуть не удастся. Наконец, женщина не выдерживает и говорит робко:
— Может, посмотреть, кто там?
Мужчина недовольно откликается:
— Это не к нам! Или ты ждешь кого?
Женщина затихает. Она лежит на спине, пытаясь считать слонов. Один, два, три... Они проплывают мимо, похожие на разноцветные воздушные шары. Неизвестный по-прежнему молотит в запертую железную дверь. Слоны, точно испугавшись резких звуков, летят все быстрее. Женщина уже не успевает их считать. Пять. Шесть. Восемь.
Стук кулака по железной двери проникает в подкорку и хозяйничает там.
— Что он себе позволяет?! — возмущенно говорит мужчина.
Соседи зажигают свет. Спустя несколько секунд он гаснет. «Значит, не к ним,» — думает мужчина.
...Двенадцать, тринадцать, четырнадцать слонов степенно бредут по жарким тропическим лесам. Они не знают, что такое пятьдесят градусов мороза. Семнадцать. Девятнадцать. Двадцать. Стук не прекращается.
— Займемся любовью, — предлагает мужчина. — Хорошее снотворное.
Тонкое придыхание женщины, перемежающееся подстаныванием. Шумное сопение мужчины. Содрогание дома от стука в железную дверь.
— Пойду умоюсь, — говорит женщина.
Мужчина молчит.
Шум воды в ванной. Железный звук с улицы. Бледное, слегка отдающее синевой (от света луны или от свиста сквозняка?) тело женщины скользит по комнате. Прогибается и скрипит кровать. Мужчина поворачивается к стене. Четыреста двадцать три... Четыреста двадцать четыре... — все еще считает слонов женщина.
Наконец, стук становится тише и минут через пятнадцать смолкает. Спустя еще полчаса со стороны кровати раздается тихое, почти детское, посапывание женщины и громкий храп мужчины. Луна освещает лежащую на столе телеграмму.
Утром мужчина пытается кружкой крепкого кофе сбить головную боль. Не удается. Он натягивает двойное теплое белье, джинсы. Отыскивает вязаные носки; валенки, снимает с вешалки шубу. Тщательно укутывается. Спускается с лестницы, на секунду замирает у двери подъезда. Выдохнув, решительно толкает ее от себя...
...И замирает, глядя на прислонившееся к сугробу недвижное тело друга. «Телеграмма!» — холодеет мужчина, медленно опускаясь рядом.
«Встречай! Буду ночным...»
12.01.2000 г.