Первая рота часть вторая

   Прошло два месяца. Петрович вышел из больницы неделю назад. При падении с лестницы он сломал три ребра и вывихнул руку, поэтому его отчислили из роты. Недавно он приходил в часть, смеялся в усы, разговаривал с бывшими сослуживцами. Даже с Максимом.
   - Ничего, Максыч, прорвёмся, - улыбался Петрович, - главное – жить дальше.
   Максим уже помирился с Катей, и они даже встречались. Макс уже давно любил её, но теперь полюбил ещё больше. Они так же продолжали разговаривать вечерами по телефону, что раздражало родителей Макса. Хотя они помирились, Максиму иногда становилось страшно, он боялся, что Катя встретит другого, и полюбит этого другого, и Макс останется один. Хотя Катя уже один раз назвала его «дорогой друг», он пока не требовал от неё большего.
   - Не могу же я вытягивать из неё любовь, - думал Макс, - Пусть хотя бы дружим, зато дружба крепкая.
   Он улыбнулся, вспомнив её.
   - Всё-таки я люблю её, даже сомневаться не буду. А уж если кто моё солнышко обидит, придётся ему познакомиться со мной с другой стороны.
   От таких мыслей Макс посуровел, взгляд его стал более жёстким, тело напряглось. Неожиданно зазвонивший телефон заставил Макса вздрогнуть. Он снял трубку.
   - Алло?.. Привет, Маш… Не-а, больше никакого кино… Нет. Просто не хочу… Просто я помирился с одним человеком… Да, люблю я её… Извини, что так вышло… Ага… Прощай.
   Макс повесил трубку и довольно хмыкнул. Теперь уж больше он ни с кем не будет знакомиться. Любит-то он всё равно одну.
   - Да, так лучше. Не нужно мне больше никого, кроме неё… Господи, как мне хочется называть её «моя», невыносимо! Может, она разрешит так её называть? А если нет?
   От такой мысли Максу стало плохо, и он снова постарался вспомнить Катю. Но удержать всё в голове было невозможно, и он стал мыслить вслух.
   - Как бы Катя не придумывала себе недостатки, всё равно это только глупости. Косметика только портит её. Ещё лучше было бы, если бы она не красила волосы…
   Максим опять вспомнил её. Вспомнил их встречу. Как он приехал на сорок минут раньше… Вспомнил тот момент, когда они сидели на лавке, как она сказала: «Бр-р, как холодно!», как он захотел её обнять. Но вспомнил, как она говорила, что «ненавидит обнимания», и эти слова подавили желание Макса.
   Как ему вдруг захотелось, чтобы Катя не то чтобы любила его, хотя бы он чувствовал что-то похожее на её любовь…
   Тут Макс заметил сидевшего на колпаке настольной лампы комара, осторожно взял журнал со стола, размахнулся и звонко ударил по колпаку лампы. Вместе с комаром на стол посыпались осколки лампочки.
   - Ну вот, - поморщился Макс, - теперь патрон выворачивать надо!..
   Максим сходил на кухню и вернулся, держа в руках плоскогубцы. Осторожно вывернув патрон, Макс бросил его в мусорную корзину, заодно сгрёб туда осколки.
   Тут он вспомнил о рамке для фотографий. Он вытащил рамку из ящика стола, вставил в неё фотографию Кати, и аккуратно загнул скобу, прижав ею упор рамки.
   - Вот так гораздо лучше!
   Положив рамку на стол, Макс понёс мусорную корзину в мусоропровод на лестничной клетке. Около мусоропровода курил дядя Толя, сосед Макса, живущий над ним. Отчество его, как и фамилию, Макс не знал (или не помнил?). Дядя Толя уже третий год каждый рабочий день с восьми часов утра до восьми часов вечера постоянно стучал молотком, жужжал дрелью и ужасно противно скрёб циклевателем у себя в квартире, уверяя всех, что он «меняет полы на кухне». Судя по продолжительности, за это время можно было уже поменять полы на всём этаже в их доме. К тому же у них рос маленький ребёнок, которому тоже явно несладко приходилось жить с «вечным строителем».
   - Бедный ребёнок, - однажды хихикнул Максим, - наверное, строителем будет. После такого детства немудрено…
  - Здрасьте, - оборонил Макс, норовя побыстрее выбросить осколки. Сейчас ему совершенно не хотелось разговаривать.
   - Здравствуй, - дядя Толя с интересом посмотрел на Максима, - как жизнь молодая? Всё учишься?
   - Учусь, - поспешно кивнул Макс, высыпая осколки.
  - Ну-ну, - тихо проговорил дядя Толя, - Только помни, любовь в жизни – одна.
   - Вот именно, - подумал Макс, - любовь в жизни одна.
   Пройдя в свою комнату, Макс взял рамку с фотографией и, совершенно не осознавая своих действий, сквозь стекло поцеловал Катю в губы.
   - Ты моя одна любовь в жизни, - прошептал Макс и спрятал рамку между книгами на полке.