Погуляйте с моей собакой!

Он не реален. Ты не можешь почувствовать его дыхание, услышать его голос. Не знаешь, как он стоит, какого он роста, как двигается. Ты не можешь заглянуть в его глаза, сказать какого цвета у него волосы. Не имеешь понятия о том, что он любит, а что ненавидит. Ты не знаешь о нем ничего. И ты никогда не станешь рассказывать о нем. А все потому, что он нереален…

Погулять с собакой? Что может быть проще? Вот возьмите и погуляйте с этой самой собакой! А мне вот не хочется. К тому же дождь на улице собирается, грязно и не очень-то тепло. А собака хочет погулять. Причем непременно со мной. Сидит на пороге и через полуоткрытую дверь на кухню смотрит так жалобно на меня. А я сижу на шатающемся табурете, ем старую колбасу и не хочу гулять с собакой!
И что мне теперь делать? У меня ведь своя жизнь, а у нее своя. Но ведь не понимает она этого. И взгляд ее становится все жалобнее и жалобнее. Просто ужас какой-то. Что за странное животное я завел в своем доме?! До предела эгоистичное и крайне нетактичное. Ну вот! Она подходит ко мне и тихо поскуливает. У меня аж мурашки по спине пошли.
Это просто безумие какое-то! Не могу я делать что-то против воли своей. Не могу и все тут. К тому же колбасу я ем. Громче уже скулит – невыносимо просто. И вот так каждый день. Зачем она мне? Не люблю я ее. Вообще-то я к животным хорошо отношусь, но вот именно эту собаку не смог я полюбить. Пытался. Честно пытался, но не лежит у меня душа к ней. Что я могу с собой поделать?! Это самое сложное в жизни – управлять своими чувствами.
Пойду я лучше выброшу мусор. Вот это сделать очень хочется. А то скоро уже заполнится ведро. Так что лучше сейчас выброшу пойду. Люблю я это дело. Воздухом подышу, прогуляюсь. Да и по лестнице полезно ходить.
– Ладно, так и быть, одевайся, – говорю я собаке.
Она все равно шуток не понимает, но радостно виляет хвостом. Ей же ведь не надо одеваться, это мне надо. И вот я одеваюсь. Странные у меня вещи все-таки. Купить новые надо, да вот все некогда. К тому же погода на улице плохая в последнее время, да и деньги тратить не хочется. Странная штука жизнь. Сколько денег бы у меня не было, а погода все равно бывает не к месту и не по заказу.
Ну вот. Лаять начала. Радуется животина. Думает, наверно, что я из-за нее собираюсь. Да если бы не мусор, я бы с ней ни разу в жизни не погулял. Он вообще должна очень многое этому самому мусору. Жизнью просто обязана.
Зонт я ей не дам – уронит еще. Лучше сам понесу. Это я теперь с вами шучу. Не поняли, небось, шутку. Ну, ладно, не буду так шутить больше. Нету у меня зонта вовсе, и не было никогда. Не нужен он мне. На кой мне этот зонт?
Что-то у меня ноги в последнее время сильно чешутся. Я все сваливаю на собаку, заявляя ей, что она блох мне с улицы таскает. От грязи я ее, конечно, отмываю. Не каждый день, но лапы мою регулярно. А вот что касается блох, так над этим надо серьезно подумать. Выводить их надо. Да, не так-то просто погулять с собакой. Нервов-то сколько уже потратил, а еще не вышел даже.
– Сама ошейник наденешь или мне тебя уговаривать? – это я опять пытаюсь с ней шутить.
Чувство юмора отсутствует напрочь! Может, поэтому мне она и не приглянулась. Хотя попугаи у меня жили, тоже шуток не понимали, но мне они нравились. А этот зверь просто ужасен. Добрый, послушный, но все-таки он ужасен, не знаю почему. И глаза такие жалобные и умные, что хоть сейчас этого зверя на выставку – выпрашивать приз у жюри.
– Далеко не убегать, а то, как вчера, пропустим целый матч – будем оба за тобой по парку носиться, – вроде бы доступно ей объяснил.
Любой бы дошкольник понял. Я еще для убедительности брови насупил. Зверь, вроде, уяснил мои наставления и попытался лизнуть меня в щеку.
– Ой, ой, не надо этого, не надо! – я отстранился от собаки и загородил лицо руками. – Я принимаю твою благодарность, только не лижи меня.
Да что же это такое! Это существо меня еще и слюнями покрыть своими хочет. Не знаю уж, куда мне скрываться от нее. Если не делаешь ей ничего, так она обижается, а если делаешь – пытается облизнуть. Меня не устраивают ее проявления нежности, совершенно не устраивают.
Не такое у меня сейчас настроение, чтобы выдержать это. А вот у собаки как раз такое. Лает даже! Хвостом виляет – того и гляди, свалит что-нибудь. Сама лезет мордой в ошейник. Полное отсутствие самообладания и гордости!
– С тебя сотка за прогулку, – говорю я ей строго и протягиваю руку.
Тьфу ты, блин! Облизнула. Что еще от нее можно ожидать?! Опять придется в долг с ней гулять. Не расплатится же никогда. В суд что ль на нее подать? Ничем хорошим, правда, это не закончится. Моя же собака. По закону я должен с ней гулять. И не только гулять – кормить, поить. Вот обуза-то!
– Ну, все, выходим, – торжественно объявляю я.
Я, собака и достопочтенный мусор покидаем теплую, безветренную, сухую квартиру и медленно спускаемся по длинной лестнице. И чем дальше мы отходим от двери в наше жилище, тем сильнее меня охватывает одно чувство. Больше всего оно напоминает беспокойство или волнение беспричинное.
Собака идет совсем рядом. Она будто что-то поняла и перестала так радостно вилять хвостом, вместо этого усиленно пытается заглянуть мне в лицо. Будто помочь чем хочет. Но ведь не поможет она мне. Я и сам-то не знаю, в чем же дело. Мы выходим во двор, и тут наши пути расходятся. Мусор идет почивать в свой новый железный дом, собака бежит к газону, а мои руки забираются глубоко в карманы.
Вот! Понял я причину своего беспокойства. Ключи я забыл от дома! Захлопнул дверь, а ключи не взял. О, горе мне! Ключей больше нет. Все запасные – тоже дома. Нет у меня ключа. Есть только собака и надвигающаяся туча.
А собака бегает, прыгает, в туалет ходит. Ей-то невдомек, что мы с ней бомжи теперь. И никого не вызовешь, чтоб дверь взломали. Мы же с ней без документов тут живем. Который год уж. Никто не приходит и не выселяет. Мы и живем, никого не трогаем.
И на тебе! Кончилась наша жизнь тут. А она, блин, резвится. Подругу себе еще нашла. Вот к ней мы и пойдем жить. «Знаешь, мой хозяин настолько не любит меня, что разволновался и забыл дома ключи. Нам придется пожить у тебя».
Она меня не бросит. Я знаю. Это я мог бы ее бросить, а сам пойти ночевать к знакомой собаке, а она никогда так не поступит. Верная она у меня очень. Хоть и любит меня безо всякой на то взаимности.
И что мне делать теперь? Друзей-то у меня здесь нет. А ночевать на улице не в моих правилах. А вот собака будет ночевать там, где я скажу ей. Послушается, пойдет за мной туда, куда поведет нас необходимость. Не чувствует она что ль, что я не люблю ее? Не могу я ее понять.
А на улице уже вечер. Да и к тому же тучи собираются. Скоро дождь начнется. А во дворе никого. Гром уже доносится издалека. Зальет нас сегодня напрочь. Машины на улице даже как-то тихо ездят. Наверное, их шум утопает в низких тучах.
Вот и первые капли. Спрятаться под дерево? А если дождь на всю ночь? Надо прямо сейчас искать, где ночевать, да и жилье заодно. Собака будто мои мысли читает. Подошла и села рядом. Вот, пошла за мной. Идет, голову опустила, будто ищет что-то.
– Дом нам надо новый искать, – объясняю ей. – А то намокнем с тобой так, что потом непонятно, кто кого лечить будет.
Она будто поняла. Мне даже показалось на секунду, что кивнула она мне. Но это только показалось. Просто подняла голову, когда я начал говорить, а потом опустила и снова стала нюхать землю. Вдруг и правда найдет что-нибудь. Нам сейчас все пригодится.
Хорошо я еще успел поесть перед выходом. А то было бы совсем ужасно. А вот собака как раз и не поела. А я по закону кормить ее обязан. А нечем мне ее сейчас кормить. Это что ж значит, что я закон нарушаю? Ну, нет. Не пойдет так. Ищем мы новое жилье, возможно, заодно найдем и питание себе.
А вот по чему я точно буду скучать на новом месте, так это по мусору. Там, конечно, будет новый мусор. Но уже совсем не такой, как раньше. И вообще, интересно мне знать, где будет этот «там». И будет ли он вообще. Денег нет. Знакомых нет. А спать я собираюсь только на жесткой кровати.
У меня спина болит, и потому я не сплю на мягком. Да и собака тоже не будет спать на мягкой кровати. Ее просто-напросто не пустит туда никто. Она всю жизнь спит на полу. Зато у нее ни разу спина не болела.
– Не болела же у тебя спина?
Она, естественно, молчит. Посмотрела на меня влюбленными глазами и промолчала. Жутко мне порой бывает от таких ее взглядов. Сразу вспоминаю, как она еще кутенком была. Дня два у меня пожила и влюбилась сразу. А я как раз тогда понял, что не приживется она в моем сердце. Так вот и получилось.
А дождь-то усиливается. Мы идем по намокшему тротуару. Почти никто не идет нам навстречу, а кто идет, тот точно идет домой. Туда, где сухо и тепло. А вот у нас нет теперь этого «сухо и тепло».
Ветер стихает. Зато гром слышится намного отчетливее. Вот он уже рядом почти. Эх, ливанет сейчас! Холодный какой дождь в такое время года. Это вам не короткий июльский ливень. «Дождь покапал и прошел. Солнце в целом свете». Нет, этот не такой и солнца до утра точно не будет.
– Что делать-то? – обращаюсь я к собаке.
Она точно ждала этого вопроса. Остановилась, села и смотрит на меня.
– Хочешь сказать, знаешь куда идти? – уверен, что просто устала. Так далеко мы с ней редко уходим от дома.
Она вдруг встает и идет куда-то в сторону. Медленно так, все время оглядываясь, смотрит – иду ли я. Боится, что не поверю ей. Ее же совесть тогда замучает, что бросила меня на улице под дождем. Ведь я бы тогда остался без собаки, дома и надежды на ее маленьких кутят.
И тут мне пришла в голову мысль смотреть не на собаку, идущую передо мной, а туда, куда собственно она и направлялась – на другую сторону этой широченной улицы. Туда, где стоит бетонный забор стройки, рядом с которым растет старый тополь, под кроной которого, вооружившись зонтом, стоит девушка.
И зачем собаке девушка? Зонт, может, у нее отобрать хочет. Хотя она не из таких – не будет ничего отбирать. Вот выпросить может попробовать. Не понимает, что не отдаст нам зонт девушка, даже если оба сядем перед ней на асфальт, состроим страдальческую морду и будем тихо поскуливать.
Вот мы все ближе, а я никак не могу понять уже несколько вещей: зачем мы идем туда, что эта девушка делает на улице в такую погоду и последнее – к ней ли мы вообще идем. Вот и дорогу перешли. Она стоит, смотрит на нас и улыбается. Собака аж хвостом завиляла. Началось!
– Ну, наконец-то! – обрадовалась девушка. Ее глаза буквально сияли в сумерках вечернего города.
Она выглядела довольно привлекательно: сухая, с зонтом, к тому же крайне улыбчивая. Собака остановилась в метре от нее, села в лужу и оглянулась на меня. Я встал за ней. С моего лба стекали капли дождя. Кроссовки промокли насквозь. Замерз я окончательно. С этой минуты я временно перестал понимать этот мир.
И чему так обрадовалась девушка? Стоит и улыбается. А мы перед ней стоим – мокрые и замерзшие. Она пошла в сторону подъезда, моя собака поспешила за ней, а я соответственно за собакой. Причем они обе оглядывались, проверяя, не отстаю ли я. А куда же я отстану-то?
Мы вошли в теплую, сухую квартиру и страшно захотели спать. Страшно-страшно. Но неудобно вот так засыпать в незнакомом доме. Не знаем же мы, куда лечь-то можно. К тому же мокрые насквозь и грязные очень. И потому мы стоим на пороге. Дурацкое это чувство, скажу я вам.
Никому я его не пожелаю. Стоять на пороге незнакомой квартиры, в мокрой одежде, в статусе бомжа с собакой-бомжом, которую к тому же не любишь страшно. А хозяйка скрылась где-то в глубине квартиры, сразу как мы пришли, и не появляется.
– Я вам ванну наливаю, – донесся до моих промокших ушей женский голос.
– Слышала, ванну нам наливают! – обратился я к собаке. Та обрадовалась явно. – Но я не буду с тобой мыться. Лучше уж замерзнуть!
Я вздохнул. Не видать мне ванны сегодня. Обещаю, что не стану ни за что я мыться с собакой. Даже если умирать буду от грязи. Это же неправильно! В одну ванну с собакой лезть. А одного меня туда, наверняка, не пустят,.
– А ты ее знаешь, да? – прошептал я собаке на ухо.
Она подняла голову и довольно посмотрела на меня, снова завиляв хвостом. Значит, знает. И, следовательно, по знакомству ее первой в ванну пустят. У собаки больше знакомых по городу, чем у меня! Вот я дожил.
Раньше такого никогда не было. Я много человек знал и был с ними в хороших отношениях. А потом мне переехать пришлось в другой город. А здесь я не знаю никого. Интересно, а когда же собака успела с этой девушкой познакомиться. Ведь она всегда со мной гуляет.
– Идите. Ванна наполнилась, – девушка указала куда-то вглубь квартиры. – А собаку вашу мы потом помоем. Она, наверное, есть хочет.
Я кивнул и медленно пошел в сторону, куда продолжала указывать рука девушки. Когда я выбрался из ванны совершенно ошалевший от столь радушного приема, собака была накормлена и ждала меня прямо перед дверью. Помыться явно собралась. Ну, пусть теперь идет, моется.
Пока собака мылась, мы пошли на кухню и стали чай пить. Вкусный чай был после прогулочки под ледяным дождем. Зачем мы понадобились девушке? Этот вопрос мучил меня все это время, но я не решался его задать вслух. И тут вдруг она ответила на него.
– Мне все это гадалка нагадала, – она снова очень приятно улыбнулась.
Я продолжал хранить молчание. Не так часто я в последнее время говорю. Только с собакой или с вами вот. Чаще всего это просто шутки. А тут надо разговор поддерживать, спрашивать у нее что-то, на вопросы отвечать. Хотя она что-то не спешит вопросы задавать. Просто смотрит, как я грею руки о горячий бокал.
Гадалка какая-то. Не верю я ни в каких гадалок, колдунов, магов. Просто деньги выжимают из людей. Наживаются на человеческих страданиях. И хватает им только совести. Хотя если голод замучает, то и не такое решишься. Но что-то они не очень-то голодные, пройдохи эти.
А вот и собака помылась. Отряхнулась даже в ванной. Почти сухая пришла к нам на кухню, разлеглась на полу, будто тут и жила все время. Вот, может, мне и оставить ее здесь. И девушке она явно приглянулась. Гладит ее, чешет живот ей. Хорошая мысль.
Но как же я оставлю ее здесь? Мне-то тогда уйти придется куда-то. А некуда же мне идти. Остаться здесь? Я не очень-то против. Вот захочет ли собака? Может же не захотеть. Мало ли что. Например, ванна ей не понравилась. Хотя как раз ванна замечательная.
– Вы, наверное, спать хотите? – слишком уж она добра к нам.
Может, она за этим нас и приютила. Ведь у меня в кармане денег куча. Но не может девушка с таким отношением к собакам быть настолько коварна. Зачем ей деньги? У нее и так все замечательно. Нельзя так подозревать людей, особенно незнакомых. Она нам добро делает, а я тут со своими глупостями.
– Я вам сейчас тогда деньги отдам, – решил уж сразу отдать. Мне-то они зачем?
– Какие деньги? – испугалась девушка.
– Ну, купите нам еды, лекарства, а то я, кажется, заболевать начал. Да и вообще у вас они целее будут. Не думайте, что я вам заплатить пытаюсь. Я понимаю, что вы это все бескорыстно делаете.
Девушка кивнула. Она странно как-то сейчас выглядела. Да, не похожи мы с собакой на тех, у кого деньги могут быть. Хотя если задуматься, мы такие и стали-то из-за этих самых денег. Но мы же не жалуемся. Если бы с собакой не надо было гулять, так я вообще был бы счастлив.
Счастье такая странная штука. Вот вроде она рядом, но не хватает все равно чего-то. Малости самой. И думаешь об этой малости постоянно, а тут раз и ключи от дома забыл. И ушло счастье гулять незнамо куда. Хорошо, что добрые люди встречаются иногда. В дом пускают. Я вот думаю: пустил бы я кого-нибудь в дом? Вряд ли. Но после этого случая буду пускать, если будет у меня свой дом.
Вот лежу я уже в кровати. На удивление жесткая кровать. Обычно все помягче выбирают. Радуются даже тому, что у них такая вот кровать мягкая. А потом спина как заболит. Мало не покажется. Хорошо, я еще вовремя спохватился и не разрешал собаке спать на мягком, а то у нее было бы тоже не все хорошо.
Температуру мне решили померить. Лежу в чужой постели, с градусником под мышкой, рядом с кроватью лежит собака, на краю кровати сидит девушка. А мне почему-то хорошо. Не знаю почему. Судьба всегда делает нам сюрпризы. А если кто не ждет их, тот просто зря живет. Сюрпризы ждать надо!
Я мог бы и грустить сейчас. Я же потерял дом, собаку не люблю, лежу в чужой квартире и заболел, наверное. Ничего собственно хорошего. Но с другой стороны – тепло же мне, а дождь за окном до сих пор льет и гром грохочет ужасно. Если бы не эта девушка, мы бы с собакой так и шлялись там. И зачем мы ей? Не понимаю я.
Проснулся я от того, что собака стала тыкаться носом в мою руку. Я открыл глаза и сначала испугался. Но сразу вспомнил, что случилось вчера вечером. Как же грустно мне будет теперь без дома моего. Но здесь тоже хорошо. Комната светлая, кровать жесткая, ванна большая.
– Тебе-то нравится здесь? – спрашиваю я у собаки.
Она хвостом завиляла. Голос мой услышала и обрадовалась. Вовремя я руку отдернул, чуть не лизнула! Как же ее отучить-то от этого? Надо будет поинтересоваться у дрессировщиков профессиональных. Где их найти только – не знаю я.
Чистая собака. Можно даже погладить ее сегодня, пользуясь, так сказать, случаем. Но не буду я делать этого. Без любви собаку гладить – это неправильно. Без любви ее можно только кормить, поить и выгуливать.
Стоп! Выгуливать. Почему она не требует от меня этого? И еды, и питья тоже не требует. Странно все это. Никогда такого не было. Каждое утро ей надо все эти три вещи. А сейчас просто валяется на полу и не хочет ничего.
Так, вставать надо. Что-то здесь странное происходит. Да и к тому же есть очень хочется. Вчера вечером все-таки была у меня температура. А сегодня нету, вроде. Это меня радует, не люблю я болеть, тем более в чужом доме. Условия не те, не приготовлено здесь ничего для болезни.
– Ты почему ничего не хочешь?
Она опять хвостом виляет. Встала, как увидела, что я поднялся с кровати. Опять лизнуть меня в лицо пытается. Но я уже натренирован на это. Мигом увернулся. Не так-то просто застать меня врасплох.
– Давай, ты просто изменишь свою жизнь и все! Перестань лизать меня!
А вот и хозяйка дома. Появилась на пороге комнаты. Голоса, наверное, услышала. В фартуке – готовит что-то. Это сейчас как никогда уместно. Есть хочется дико. Да к тому же чем-то вкусным пахнет с кухни. Все, одеваюсь, умываюсь и есть! Быстро.
– Достаточно жесткая кровать? – улыбается она.
– Да, большое спасибо. А что вы с собакой сделали?
– Погуляла с ней и поесть дала. А что с ней? – она обеспокоено посмотрела на собаку.
Погуляла и поесть ей дала! Вот это да! Мне не придется сейчас гулять с ней?! Да это девушка или просто подарок мне какой-то или сумасшедшая напрочь. Может, она всегда о мечтала собаке, а тут раз – попалась. Хотя довесок к ней имеется. Я, то есть. Или она просто очень-очень добрая. Но таких не осталось почти.
Позавтракал я крайне быстро. Проглотил все с такой скоростью, будто кто-то отобрать у меня хотел еду. Жареная картошка с отбивной. Моя любимая. Угадала она как! Или ей это тоже гадалка подсказала? Веселая, наверно, гадалка была.
Представляю ее в ярких одеждах, со сморщенным лицом, с огромными серьгами. «Дай, погадаю, дочка! – шепелявит она. – Как дождь начнется, выходи на улицу сразу. А завидишь там мужика с собакой мокрых, так сразу их в дом зови. Они ведь картошку жареную с отбивной обожают».
Тоже что ль гадалкой стать? Люди любить меня будут безмерно. Буду судьбу им предсказывать. Ахинею всякую нести, а они ушами будут хлопать. Кто большими и мерзкими ушами, а кто аккуратненькими и красивыми ушками. Вот веселье-то будет! Не представляю даже.
– Вы где-нибудь работаете? – девушка прервала меня в моих мечтах.
– Мне незачем, – я дожевывал мясо, и с каждым кусочком мне становилось теплее и уютнее. – У меня есть деньги – ну, те, которые я вчера вам отдал. А собаку не возьмут никуда на работу. Хотя если бы даже взяли, она вряд ли бы пошла.
И долго я еще пробуду в этом доме? Мы с собакой явно понравились хозяйке. С первого же вечера она нас кормит, дает нам воду горячую, даже с собакой погуляла. Почему бы нам здесь не остаться? Всех троих это полностью устраивает.
– Тебя же устраивает? – обратился я к собаке.
Это я так ее для проверки спросил. Что ее может здесь не устраивать? Дождь, конечно, льет здесь за окном все время, но в этом дом же не виноват. Если мы были сейчас в своем доме, там бы тоже дождь лил, причем, может быть, даже сильнее. Но мы теперь здесь. И с интересом смотрим друг на друга.
Я на девушку, она на меня, собака тоже на меня. Что-то здесь не так. Как бы эту собаку отучить от этого влюбленного взгляда и желания меня облизнуть? Идея, конечно, есть. Одобрит ли эту идею сама собака. Но кто же ее спросит? Я точно не стану. Меня ее мнение не волнует. Она мне вообще безразлична.
Ну, иногда я, конечно, гуляю с ней. Реже, чем раньше, когда мы вдвоем жили. Но иногда гуляю все-таки. Все равно, мы здесь чужие, хоть и живем уже полгода. Но все-таки не свои же мы. Дом этот не строили, внутри не ремонтировали. Да к тому же теперь собак этих целых пять. Моя и четыре ее, собачьи. Маленькие, но очень красивые. Вот их я уверен, полюблю.
Сразу сердце забилось, когда увидел их. Ползают, она лижет их, а у меня аж выпрыгивает сердце. Замечательные звери. Всех бы оставил, но не могу я просто вот этим так распоряжаться – квартира же не моя. Поговорю с хозяйкой. Может, и согласится. Ей же моя собака нравится.
Хотя мне, например, собака не нравится, а эти маленькие собаки нравятся очень сильно. Я целыми днями смотрю на них. По ночам мне хозяйка квартиры смотреть на них не разрешает. Говорит, пусть они спят, не надо им мешать. И я не мешаю, жду, когда утро наступит, и они проснуться.
Гадаю я теперь. Это настолько весело, что меня от этого занятия не оттащишь. Приходят сюда люди всякие, а я так серьезно смотрю на них и несу им всякую ахинею. Они меня благодарят ужасно, деньги мне предлагают. Но я не беру. Есть у меня деньги, правда, я их хозяйке дома отдал.
Мир этот странный. Он удивляет меня все время. Но я часто думаю о старой квартире своей. Как там сейчас она? Но больше всего меня беспокоит вопрос о том, как же сейчас там мусор. Тяжело ли ему без меня. Вот я без него тоскую. Здесь, конечно, тоже есть мусор, но не тот он, не тот…

Он реален. Не более, чем ты. Ты можешь почувствовать его дыхание. И услышать, как звучит его голос. Не знаю, захочешь ли ты поговорить с ним или посидеть молча рядом. Ты можешь заглянуть в его глаза, посмотреть на его волосы. Ты можешь рассказать о том, кого он любит, а что ненавидит. Ты знаешь о нем очень много. Просто почему-то не хочешь рассказать о нем. А он продолжает жить своей жизнью, своими желаниями, принципами, радостями. И самое главное, что ты можешь о нем рассказать – это то, что он счастлив. А что еще может интересовать в человеке?..