Фин и лигейя

- Нечто особое есть в его глазах. Смотрю в них, но не могу понять, что именно в них есть. Пытаюсь что-то разобрать, понять, что в них скрывается, но не могу. Я знаю, что это невозможно, знаю, что в человеческих глазах всегда что-то скрывается. И в его тоже. Но вот что?
- Да хватит тебе. Это просто не возможно. Столько лет стремиться к одному и тому же человеку. Это ведь надоедает. И тебе это надоест. Я просто уверен. А глаза… Они просто отражают душу. По крайне мере другого разумного объяснения я нивижу.
- А может, нет, этого разумного ответа?
- Незнаю. Мне очень хочется, чтоб он был. Я  верю в разумность всего происходящего. Всему что происходит, должно быть,  объяснения.
- Ты не боишься его?
- Я его жажду. Очень многое происходит, но из всего этого, нет ничего невозможного. «Если звёзды зажигаются, значит это кому нибудь нужно» Я придерживаюсь этого мнения. Я хочу в это верить.
- Фин, может мы сумасшедшие?
- Незнаю. Все люди в чём-то ненормальны. И мы с тобой не исключение.
- Ты вообще, когда нибудь делал что либо от души? Не рационально?
- А зачем? Ты ведь сама понимаешь, что наша жизнь далеко не идеальна. А зачем тогда искать в ней недостатки?
- Я их не ищу. Я их вижу. Просто открываю глаза утром, и первое что я вижу, уже является недостатком.
- А солнце?
- Я не люблю солнце.
- А небо? А  море? Ведь всё это даёт фору любым отклонениям.
- Я не могу так. Ты можешь, а я нет. Всё что ты перечислил, является естественным, и я уже не обращаю на это внимание. Понимаешь, самое великолепное, что вообще возможно, это естественность. А небо, солнце и море является естественностью. Я просто уже устала от этой естественности. Я думаю, что не только мне это надоело.
- Лиг… Всё естественное, когда то не было естественным. Когда-то это опять таки было чем-то новым.
- Море новым? Незнаю. Я не хочу в это верить. Мне нравится мысль о том, что море, солнце, небо, звёзды и всё подобное было вечно. Понимаешь Фин, я не очень Богобоязненна, наверное, поэтому я и не хочу в это верить. Я почти не во что не верю. Только в себя. За редким исключением… Но и этого исключения скоро не будет.
- Почему?
- Потому что не будет. Я ему больше не верю. Я люблю его, но не верю. Наверное, это первый шаг к ненависти.
- Ты так спокойно об этом говоришь…
- От любви до ненависти один шаг.
- Один? Это ведь мало. Тем более для тебя. Ты ведь любишь… Я знаю, что ты любишь.
- Сейчас люблю. Но это не исключает то, что когда нибудь буду его ненавидеть.
- А ты хочешь этого?
- Ненависти?
- Да.
- Ненависти желать не возможно. Ты ведь не проклинаешь меня?
- Конечно, нет.
- Ну вот. Хотя ты никогда не говорил, что любишь меня. И я этого не говорила. Понимаешь, это две крайности. Ненависть и любовь. А если их только две, то надо выбирать между ними. Сейчас я люблю. А что будет потом, не знаю. Людям свойственно впадать в разные крайности.
- Хотел бы я понять тебя. Но видимо это для меня слишком сложно.
- Ты поймёшь меня. Со временем, но поймёшь.
   Когда встречаются два одиноких человека, они перестают быть одинокими. Это произошло с Фином и Лигейей. Они и сами не помнили, почему их стали называть именно так. Но своих прежних имён, у них больше не было. Даже если они захотят вспомнить свои имена, у них не получится. Потому что есть Фин и Лигейя.
   Такие разговоры часто происходили между двумя странными  людьми. Она не во что не верила, но называла его рационалистом.  Он восхищался природной  красотой, но называл её мечтательницей.   
   Они очень разные, рационалист и мечтательница. Но их сближает любовь к одиночеству и нестандартность мысли. Иногда их называли сумасшедшими, но это только иногда.
***
На следующее утро Фин проснулся очень поздно. Он с неохотой открыл глаза и посмотрел в окно. Он любил солнце. Сегодня его не было. Фин немного расстроился, но всё же это не могло до конца испортить ему настроение. Он вспомнил, что сегодня пятница и вечером его ждёт Марат.
   Он сбросил ноги на пол. Одел тапочки и, направился в ванну. В ванной он начал медленно расчёсывать свои густые волосы. Из зеркала на него смотрел высокий, худощавый парень, со светлыми отросшими волосами и с круглыми оптическими очками.  Фин не любил носить очки. Но без них он практически ничего не видел.
   Он вспомнил о вчерашнем разговоре с Лигейей. Ему было интересно с ней. Поэтому они часто встречались и по долгу разговаривали у него дома. Сейчас он немного устал от этих разговоров. Именно от разговоров, а не от Лигеи. От неё устать он не мог. 
   После того, как он принял утренние процедуры, Фин пошёл на кухню выпить кофе. На столе заметил пачку сигарет «MORE». Это были её сигареты. Её утончённость чувствовалась даже в марке сигарет. Лигейя любила ментол и не могла курить обычные сигареты. Он достал из шкафа свои сигареты, взял чашку и налил кофе. Фин сидел на кухне и расслаблялся за чашкой кофе и сигаретой. Он был очень доволен тем, что сегодня ему ничего не придётся делать. Любовь к ничего не деланию, была у него с рождения.
   Тонкие струйки дыма летали по кухне.
    Целый день впереди, а я ни знаю чем заняться до вечера. Идти к Лигейе было бессмысленно, она была очень занята по пятницам.  И тем более, что было только десять часов, а она так рано не вставала. Ложилась она всегда очень поздно, поэтому это было естественно. На ум ничего не приходило. Единственное что можно было сегодня сделать, это сесть за книги и заняться чтением. Фин любил читать. Но это опять таки зависело от того, есть ли у него более серьёзные дела. Сегодня их не было.  Любовь к чтению была не только у него, но и у Лигеи. В последние годы, слишком часто говоря о Фине, неразрывно говорили и о ней. Слишком уж часто они бывали вместе. А Фин и Лигейя ничего против этого не имели. Они оба понимали, что мнение окружающих, это мнение окружающих. Оно не должно влиять на их отношение друг к другу.  Практически каждый вечер она приходила к нему, они разговаривали. Иногда, заболтавшись, они забывали о времени. И понимая, что уже очень поздно, она оставалась у него. Тогда разговоры продолжались до глубокой ночи.  Ему это нравилось. Ей это тоже нравилось. Если не было времени увидеться, они созванивались. Так бывало в основном по пятницам. Так как в этот день она была чрезмерно занята. 
    Фин докурил сигарету, положил чашку в раковину и пошёл за книгой. В этот раз ему попался ни кто нибудь, а Сомерсет Моэм. «Театр». Он всегда сложно начинал читать книгу, но зато когда он заставлял себя начать, дальше он читал с удовольствием. Его отвращение к первым вводным главам, было невыносимо. Он даже сам его боялся. Этого отвращения.
Провёл он за книгой чуть больше часа. Взглянув на часы, он понял, что время идёт очень медленно. Идо встречи с Маратом ему ещё четыре часа. Прогуляться. Вот, в чём, заключались его планы, на следующие пару часов. Не далеко от дома, где он жил, был скверик, небольшой, но очень приятный. Такой весь аккуратный, чистый, с большими деревьями, и большим количеством скамеек. Он часто там гулял, особенно по утрам. Когда ещё очень рано, не позже семи, полусонный город, туман, пустота, тишина. Ему нравилось это состояние города. Нежное молчание.
   Он оделся и вышел на площадку. Закрыл дверь и побежал вниз. На улице было не так многолюдно. Конечно, двенадцать часов, рабочий день… Он медленно побрёл к парку. Его отросшие волосы развевались на ветру. Он остановился, закурил, и продолжил свой путь.
   Он думал о предстоящем разговоре с братом. Он опять спросит меня о том, чем я занимаюсь. Опять предложит работу. Начнёт читать мораль, о том, что жить, так как я живу нельзя. Обязательно унизит меня. Затем даст денег и быстренько, покажет, где находиться выход. А если я действительно не такой как все? Если я и вправду, хочу чего-то иного? Он никогда не пытался меня понять. Всегда, во всём он прав. Он первый. Ему удалось всё, а мне ничего. Это как лотерея. Ему повезло, а мне нет. Когда я с ним разговариваю, мне кажется что главная его цель это унизить меня. Он никогда не думает обо мне. Только о себе. И считает, что и я должен думать только о нём. А я люблю себя. За что мне себя не любить? Это не эгоизм, нисколько, люди всегда себя любят больше чем кого-либо. Но мне не нравится его отношение ко мне. Я нисколько его не хуже. А может даже лучше. Почему между нами всегда существовала конкуренция?  И всегда он был первым. Никогда он не давал мне возможности показать, на что я способен! А ведь я почти готов к этому. В том и дело что почти. Это почти длиться уже несколько лет. Единственный человек, который меня уважает и понимает. Лигейя. Лигейя. Лигейя. Звучало у него в голове. Это имя было как заклинание. И пусть оно было не настоящим её именем. Но оно очень ей подходило. Я ни хочу терять такого человека как она. Лигейя…


***
    Вечером он ждал её. Настроение  было паршивое. Конечно, ведь он сегодня виделся с братом. Так не должно быть. Он это понимал. Но так есть. И если Марат ничего не меняет, то зачем менять мне? Исходя из этого он ничего не менял в отношениях с братом.
  Она пришла… Это была высокая, стройная шатенка с вьющимися волосами. Глаза её были большие и голубые. Это была Лигейя. Они прошли в комнату, сели на пол. Он поставил бутылку пива, сигареты и пепельницу. Она вкрадчиво улыбалась.
- Лигейя. Я рад, что ты пришла. Хотя сегодня и пятница.
- Я очень хотела и пришла.  Как встреча с братом?
- Я не хочу об этом рассказывать. Зачем забивать себе голову. Гораздо важнее то, что сегодня я понял, думая о брате.
- Что именно ты понял?
- Оказывается, что я никогда не был первым. Участь второго меня постоянно преследовала. Я очень этого боялся. Боялся быть вторым. Хотя это всегда было так. А ты чего нибудь боишься?
- Я боюсь? Я боюсь многого. Во-первых, я очень боюсь шумных компаний. Я их просто не люблю. Я боюсь того, чего я не люблю. Ещё я боюсь непонимания. Боюсь унижения. Хотя мне кажется, что все этого бояться. Боюсь избитости. Избитости фраз, поведения, вкуса. Боюсь казаться обычной.  Этого я боюсь больше всего. Обычности.
- Обычности? В принципе все люди хотят выделиться. Но помимо этого, все хотят, чтобы их понимали. А быть особенным и понятым практически невозможно.
- А ведь ты меня понимаешь?
- Иногда. Я понимаю, но не всегда принимаю твоё мнение.
- Вот видишь. Ты меня понимаешь, но ведь я не обычна. Разве не так?
- Ты исключение, которое подтверждает правило.
- А ты?
- В том то и дело что я обычен. Не обычным меня делаешь ты. Понимания я нахожу тоже в тебе. Я многое нахожу в тебе. И это меня радует. Лигейя… Ты сама не понимаешь, сколько ты несёшь в себе. А это очень, очень много.
- Я не знаю. Может это и совсем не нужно? Понимаешь, я что-то пытаюсь изменить в сознании моём и твоём. Но ведь можно просто остаться такими же какие мы есть. Это своего рода естественность, о которой мы говорили вчера. А я убиваю эту естественность. Мало того, что в себе, но и в тебе тоже. Конечно, я понимаю, что ты самостоятельный человек. И если бы тебе это не нравилось, ты бы спокойно мог отказаться от этого своего рода безумия. А если ты этого не делаешь, то наверное тебе это даже нравится. Не так ли?
- Наверное, так. Мне хорошо с тобой, мне приятно общаться, я много получаю от этого общения. Но вот то что ты убиваешь естественность. Мне кажется это не так. Хотя зачем нам об этом говорить? 
- Фин, а ты боишься смерти?
- Смерти? Наверное нет. Я больше боюсь старости, чем смерти. Смерть естественна. Да и старость тоже. Я боюсь, да. Но не знаю почему. Скорее всего, я боюсь своей немощности. Ведь это всегда сопутствует старости. Немощность… Я даже слова этого боюсь. Я много чего боюсь. Не всегда это признаю, но боюсь очень многого. Это специфика моей психики.
- Значит и моей тоже. Я тоже много боюсь.
- Но не так как я. Ты самодостаточный человек. Ты уверенна в себе. И ты это понимаешь. А я нет. Во мне нет стержня, которым обладаешь ты.
- Фин… Ты любишь меня?
- Ты же знаешь что это слово не приемлемо для нас.
- Я хочу один раз в жизни услышать это от кого нибудь. Ты для меня наиболее близок. Я знаю, что наши отношения другого уровня. Но один раз, скажи мне это… Пожалуйста. Мне надоело делать вид, что мне это не нужно. Нужно. И может быть, больше чем кому-либо. Скажи. Пожалуйста.
- Я люблю тебя.
- Спасибо. Уже легче.
- Я действительно тебя люблю. Вот мы всегда говорим, что наши отношения не обычные. Что слово любовь к нам не приемлемо. А тогда какое слово? Дружба? Нет. Мы выше дружбы. Наверное, мы просто не понимаем слова любовь. Что для тебя любовь?
- Любовь? Это когда ты просыпаешься утром с человеком в одной кровати. И хочешь просыпаться так всю свою жизнь. Когда он не вызывает отвращения. В каком бы виде ты его не видел, ты всегда его любишь.  Может, я ни очень хорошо изложила своё мнение, но суть такова.
***
 Лигейе было плохо. Ей хотелось просто напиться и уже окончательно ничего не понимать. Выть на луну от этой безысходности она не могла. Луны ещё не было. Рано. Она не умела плакать, но именно сейчас это было просто необходимо. Она просто устала… Устала от жизни. Устала от людей. Устала от всего, что когда-либо было. И даже от себя самой. Это состояние было чуждо Лигейе. Она не умела жить, но ей это нравилось. Её нравилось играть в судьбу. А сейчас даже это её не радовало. Всё что было, стало не нужным. Конечно же, она ничего не выбросила, просто не хотела больше об этом думать. А ещё вчера всё было нормально. Нет, не нормально, вчера всё было хорошо. Она вспоминала вчерашний разговор, и пыталась анализировать. Но у неё мало получалось.
   Как люди плачут? Что они для этого делают? А что я должна для этого делать? Она спрашивала себя, но не отвечала. Она не знала ответа ни на один из этих вопросов. Она ничего не знала. И не стремилась что-либо узнать. Ей просто было плохо. Плохо…
  Фин лежал на кровати и считал количество разбросанных по комнате бутылок. Он не стал заострять на этом своё внимание. Потянулся за сигаретой и… Вспомнил что сказал ей вчера что любит… Любит… Значит ей этого не хватает. Она попросила меня сказать что я её люблю… Понимая что это не любовь. А почему? Почему не любовь? Наверное, это не поддаётся объяснению. Не любовь и всё… А что тогда любовь? Лигейя… Может она действительно это знает? Она многое знает… Я надеюсь, что и это тоже.
  Он придвинул к себе телефон, набрал номер и услышал её голос.
- Да.
- Лигейя… Ты нормально? Просто мы вчера может быть, коснулись той темы, которой не стоило касаться.
- Нет.
- Что нет?
- Я не нормально. Я плохо… Понимаешь? Плохо…
- Понимаю. Лигейя если я могу… скажи.
- Можешь. Приезжай ко мне.   
- Сейчас? Сначала ответь мне, мы вчера говорили о любви… Тебе её не хватает?
- Скорее всего, да.
- Я люблю тебя.
- Спасибо. Но сейчас это было не обязательно.
- Действительно люблю.
- Страшно… Но я тоже…
- Еду.
- Жду.
   Он положил трубку и, вскочив с кровати начал метаться по комнате в поисках одежды.
  Ей стало лучше. Не намного, но лучше. Он умел её успокаивать. Сегодня  это было нужно как никогда сильно.
  Они оба понимали, что это далеко не любовь. Но иногда, это слово «люблю» помогало жить. Так было и у них. Они не любили, но говорили это друг другу… Просто, чтобы сделать приятное. Ведь всегда приятно слышать это в свой адрес. Лигейе этого не хватало… Фину тоже… Только он не хотел этого признавать. Признать свою слабость… Это самое сложное что может быть… Её это миновало, его нет. Они не любят, они притворяются. Притворяются, чтобы было приятно. Чтобы было легче, чтобы было лучше, чтобы было красивее. Фин и Лигейя… Рационалист и Мечтательница… Два одиночества… Два странных человека… Называли их по разному. Им было всё равно, главное, что им хорошо вдвоём. Они разные,  но они вместе. Вместе и навсегда.