Время перемен Некрономикон по-японски

Время надвигалось.
Оно спешило и бежало, теряя по дороге часы и минуты, дни и года. И вновь обретая их в бесконечном вращении Алмазного колеса.
Канджао планеты Шилсу с каждой минутой становилось все ближе. Оно обретало все более явственные и четкие черты, процарапанные острым металлом по живой ткани вселенной. Скоро наступит то поистине страшное и удивительное время, когда многие начнут совершать странные поступки, люди — превращаться в зверей, а звери — в людей. Горы будут расти, а океаны — мелеть. На свет выйдут глубинные страхи, потаенные желания, дикие устремления и трудные, порой жестокие, решения.
Не все подвластно силе канджао. Сильные люди сами назначают свою судьбу. Некоторые — превзойдут мощь канджао и определят судьбу мира на сотни лет вперед.
Необходимо лишь ясно видеть свою цель и быть готовым к ней.
Надобно лишь пылать яростным желанием.
И — действовать.



Дорога исчезла.
Минуту назад едва видная колея в последний раз мелькнула перед глазами. Сейчас только жесткая примятая трава говорила о том, что люди иногда ездят по этому давно заброшенному пути. Черный «Шандай» свернул с затерянной в прибрежных лесах дороги и въехал в тень, которую отбрасывали кроны черных сосен. Лес укрыл его, и вскоре ничто не говорило о том, что здесь был Левая рука могущественного главы Средней ветви со своим вторым помощником.
Сагами в последний раз указал направление водителю и вскоре перед ними открылась неправильной формы поляна. «Шандай» заехал на нее, прокатился несколько метров и остановился.
Сагами выбрался из машины и осмотрелся.
Лес встретил его тишиной. Она прерывалась только тихим ворчанием усилителя двигателя, приглушенным шорохом прибоя и да редкими вскриками невидимых птиц в ветвях
Водитель, — а это был второй помощник Сагами по имени Вада Дзуро, — выключил двигатель и тоже вылез из машины. Дзуро был цан-ханзой, двадцати восьми лет, среднего роста, худым и темноволосым, как и большинство жителей Кинто. Он подошел к своему господину и вопросительно взглянул на него.
Сагами все еще рассматривал поляну.
Она была грушевидной формы, и ее широкая сторона открывалась в сторону моря. Редкие кусты и пара кривых и тонких сосен росли на дальнем ее конце. А дальше — только песчано-скальный обрыв.
И море.
Сагами направился к широкой части поляны, раздвинул кусты и выбрался на голый каменный язык, что далеко выдавался из берега, на тысячи лет зависнув над морем. Внизу, в двух десятках метров под ним, плескались волны. Они неостановимо накатывались на узкую, в пару шагов, полоску каменного пляжа и тихо бились о скалы.
Зашуршали кусты и рядом с Сагами появился Дзуро. Он взглянул вниз и промолчал. В глубине души он был удивлен — зачем его господину ездить так далеко от города, если обряд можно провести в любом саду размышлений?
Сагами минуту рассматривал искрящееся бликами море, затем согласно кивнул своим мыслям и обернулся к помощнику:
— Что же. Это хорошее место. Мне оно всегда нравилось — здесь получаются удачные обряды.
Дзуро молча поклонился. Последнее время его господин был им недоволен, — и это хорошо ощущалось. Парня терзали плохие предчувствия и он старался делать все тихо, не привлекая к себе внимания… Впрочем, Сагами не ждал ответа. Он вернулся на поляну, недолго побродил по ней и ткнул пальцем себе под ноги.
— Здесь.
Дзуро уже стоял за его спиной. Сагами выбрал удачное место — почти в центре площадки, напротив разрыва в кустах, который открывал изумительный вид на море. Помощник Левой руки кивнул и отправился к машине.
Через пару минут он вернулся с двумя большими металлическими ящиками в руках. Это были длинные и объемистые короба, но не слишком тяжелые. Вада быстро их открыл и принялся выкладывать на толстый слой опавших игл разноцветные свертки.
Сагами недовольно нахмурился и подошел ближе.
— Ты неправильно делаешь, — спокойно произнес он. — Такая ошибка недостойна твоего звания.
— Прошу простить меня, мой господин. Я не проводил этого обряда ни разу, — низко поклонился его помощник.
— Это нехорошо. Надо учиться, пока есть возможность, — ответил Сагами.
Затем он достал из ящика деревянный раскладной столик и поставил его на землю. Установил, прижал к земле и чуть подвигал из стороны в сторону, чтобы стол встал покрепче. Застелил белой грубой холстиной и поставил по углам бронзовые чаши.
Из другого короба Сагами достал четыре старых футляра красного дерева, покрытых лаком. Открыв один, он достал из него чуть изогнутый меч и внимательно осмотрел его. Полоса стали хищно сверкнула на солнце, подрагивая в радостном нетерпении.
Да! Эти мечи пробовали человеческую кровь, и теперь им чудилось, будто запах ее где-то рядом. Совсем рядом. На расстоянии вытянутой человеческой руки.
Хотя откуда здесь кровь?
Сагами усмехнулся и положил меч на столик. Затем — достал из футляров остальные. Уложил на холст. Четыре меча образовали квадрат, выступая концами лезвий и рукоятей за пределы стола. Сагами поправил один меч, который лежал слегка неправильно и встал.
Его помощник опустился рядом и развернул свертки с перетертыми в порошок  ароматными травами и бутылочками драгоценных масел. Он наполнил ими чаши, тщательно отмеряя серебряной меркой травы, считая капли масел и тихо шепча слова древнего ритуала. Проверив все чаши, он осторожно стер каплю масла с одной из них и поднял взгляд на Сагами.
— Все правильно, мой господин?
— Да, ты хорошо запомнил, — холодно одобрил тот.
— У меня хорошая память, мой господин. Теперь я не совершу ошибки при подготовке этого ритуала.
Сагами прищурил свой правый, светлый глаз и внимательно посмотрел на помощника левым, темным. Затем кивнул.
— Да, у тебя хорошая память.
Дзуро похолодел от его тона. Сагами едва заметно усмехнулся и продолжил:
— И ты не совершишь ошибки.
Парень радостно улыбнулся и поклонился. Мрачные предчувствия в нем постепенно таяли.
— А зачем вам этот обряд, мой господин? — рискнул спросить он.
Сагами коротко и удивленно хохотнул.
— Хочешь знать? Хорошо. Я собираюсь узнать, кто из дейзаку… опаснее. Кто из них дальше остальных уйдет дорогой Власти и Силы.
— Но… мой господин, — неуверенно возразил Дзуро. — Ведь скоро дейзаку не станет. Так говорит господин Гомпати!
В ответ — холодная усмешка. Сагами едва заметно покачал головой, рассматривая своего помощника. Наконец, он произнес:
— Да, так говорит господин Гомпати.
Затем молча указал в сторону металлического короба. Вада спохватился, достал из ящика специальную квадратную подушку, набитую жесткими перьями и положил ее рядом со столиком. На ней господин Сагами будет сидеть, проводя обряд.
Левый помощник Син-ханзы рассматривал солнце, едва видимое сквозь кроны сосен. Он прищурился и свел руки перед грудью, размышляя над чем-то, известным только ему самому. Солнце равнодушно смотрело на него, пронзая кроны черных сосен короткими лучами.
Сагами пожал плечами и проронил:
— Говорят, для того, чтобы обряд прошел правильно, нужна жертва. Я в это не верю, но если можно принести жертву, то почему этого не сделать? Вдруг слухи о ее полезности окажутся правдой?
Он опустился рядом со столиком и поправил один из мечей. Ему на миг показалось, будто меч в нетерпении дрожит под рукой.
Запах крови. Они чувствуют его. Он рядом, совсем близко… Один шаг.
— Жертва? — дрогнул голос у Дзуро. — А что будет жертвой?
— Что? Ты неправильно спрашиваешь. Надо было спросить — «кто».
— Кто? Но…
— Ты, — спокойно ответил Сагами, резко встал и развернулся.
В руках у него остро взблеснула льдистая полоса стали и голова Вада Дзуро покатилась по толстому ковру бурых игл. Брызги крови оросили стволы сосен и жемчужно-серую накидку Сагами. Обезглавленное тело мгновение-иное постояло, затем ноги подогнулись и оно тяжело завалилось на землю.
Пара минут — и оно перестало подергиваться в танце смерти.
Сагами присел рядом с телом Дзуро, засунул руку во внутренний карман куртки, достал бумажник и внимательно рассмотрел номера денежных карточек. Кивнул. Дзуро был человеком главного шпиона Средней ветви, Юкимы Хотто.
Левая рука Син-ханзы встал, равнодушно высыпал денежные карточки на землю и произнес, обращаясь к мертвому телу:
— Что же, я был прав. Было бы неудобно, если бы я ошибся.
Он помолчал.
— Ты обещал мне свою верность и не сдержал обещание. Очень жаль.
Затем Сагами отодвинул тело помощника на пару шагов в сторону и окунул пальцы правой руки в его кровь. Постоял, глядя на падающие с пальцев багряные капли, и отвернулся от того, кто недавно был Вадой Дзуро.
Два шага и он у мечей.
Сагами опустился на колени и осторожно провел окровавленными пальцами по дымчато-стеклянным, словно прозрачным лезвиям. Алые капли растекались по поверхности, пятная узорчатую сталь.
Мечи были правы. Кровь была совсем рядом.
Шаг — не больше.


...

(отрывок из романа "Господин Лянми")