Гриппозный БРЕД

Господи, как болит голова! Боль бьёт по затылку неумолимо, равномерно, пронзительно, выбивая какой-то монотонный мотив: «Смерть стучится в дом. Смерть стучится в дом. Смерть сту..». Комната. Опять-таки до боли знакомая комната. Желтоватые разливы на потолке, старая обшарпанная мебель, кровать с продырявленной пружиной. НА НЕЙ НЕ ВОЗМОЖНО СПАТЬ! Как и прежде старый пульсирующий барабанный бой: «Смерть стучится в дом. Смерть стучится в дом ...». Джунгли. Лианы вьются как запутанный клубок из сотни тысяч ядовитых змей. Темно-зелёные папоротники злобно ухмыляются, пряча свои огненно-красные блуждающие цветы. «Счастье, - шепчет вкрадчивый гнусавый голос откуда-то сверху, - нет на Земле счастья. Папоротники НИКОГДА НЕ ЦВЕТУТ». Полуголое негритянское племя. Яркий ослепляющий костёр. Вождь племени с курчавыми волосами скалит зубы, глядя на своих рослых воинов. На его груди болтается ожерелье из белых человеческих зубов. Он поднимает чёрную, испускающую матовый блеск руку. Барабаны. Опять бьют барабаны! Их ритм убыстряется, становится невыносимым, всё превращается в бешено вращающиеся круги. Костёр. Рука. «Хай-я! - пронзительный крик (Боже, как болит голова!), рука резко опускается, - Хай-я!» . Пустота. Непонятная затягивающая пустота. И тишина. Она бьёт по голове, эта тишина, раскалывая её (голову) изнутри на тысячи мелких кусочков. Это не тишина - это молот инквизитора, бьющий по раскаленной в домнах голове. Монах держит её в огромных щипцах, чтобы не обжечься, и бьёт, бьёт, бьёт по ней, желая, чтобы мысли её соответствовали священному писанию. Молот застыл в обрамлённой чёрным балахоном руке, щипцы поплыли по воздуху, разжались и моя голова полетела в чан со студёной водой, шипя, расплёскивая жидкость и испуская густой белый дым. НИЧЕГО НЕ ВИДНО! Один непроницаемый белый дым. Моя рука судорожно ухватилась за стену. Где я? Что со мной? Кончится ли это когда-нибудь? ПОМОГИТЕ, РАДИ БОГА, ПОМОГИТЕ. Я хочу спать!
- Дочка, что с тобой? Что случилось?
- Мама, помоги мне добраться до кровати.
Коридор. Первым появилось нечёткое изображение руки, секунда и картина обрела резкое очертание.
- Спасибо, Ма, я сама дойду.
Шатающейся походкой я добрела до своей уютной кровати и свалилась в неё, словно кто-то в один миг вырвал все жилы. Мягкая подушка, нежное одеяло. Перед глазами возникли бесконечные превращения - Смерть-рождение, рождение-смерть. Всё в порядке. Ещё немного и всё будет в порядке. Я знаю, так было ВСЕГДА.