Белок памяти

                28.08.2003 – 31.08.2003

Белок памяти – это кокон со спирально закрученными цепочками
аминокислот, подобный аудиопленке на катушке кассеты.
Аминокислоты – частички, посредством которых мозг кодирует
информацию


«…Ночь откровений святого епископа верхних озер закончилась свальным грехом и всеобщей вакханалией, после чего люди решили, что бога нет, запустили ракету с тремя космонавтами и собрав в корзину дальних облаков на шестой звезде написали кровью убиенных мудаков – «И здесь тоже будет рай»…»
Откровения третьего слева

Когда зима мягкими лапами сугробов обняла серый город все улыбнулись, даже как то облегченно, хотя по большому счету зиму то ни кто не любил, просто серая осень, замучила всех дождями, голыми ветками деревьев и противным ветром дующим всегда в лицо. Белоснежное покрывало нежно накрыло город, серые мостовые с выбитыми колеям от машин, накрыло протоптанные дорожки в парке, легкий лед сковал озеро и лишь плешки проталин сверкали отражая в себе по ночам грустную рожу луны. Снег накрыл гудящие заводы, близнецоподобные коробки жилых домов, укутал снежной пылью дворовые лавочки от чего старые пенсионерки лишь сиротливо вздыхали проходя мимо, накрыл девственной чистотой черноземные поля раскинувшиеся сразу за городом, накрыл все, что так не радовало глаз, накрыл и труп Анечки Белоголовой, наспех зарытый на окраине городского парка, лишь посиневшая рука с трупными пятнами, начинающая разлагаться неприветливо торчала из сугроба, выгнув палец что бы в безоблачную морозную ночь полусгнившим ногтем указывать туда где мерцал призрачно и одиноко далекий Альдебаран…

- Ни хрена я не вижу. На кой вообще в такую погоду вылезли, сидели бы дома. Я бы Машке позвонил, она бы подругу где прихватила, посидели бы, покумарили. А ты, бля, Семен все испортишь.
- Цыц. Сиди смотри в оба. Говорю тебе сон был как будто вещий мне сегодня.
- Ой, заливай, бляха муха, ты спал то двадцать минут у меня на топчане.
- Вот поэтому и вещий. Смотри.
Две пары глаза уставились, на как они подумали чудо: под проливным дождем было отчетливо видно обтекаемую каплями одинокую фигуру, сгорбившись шлепающую не разбирая дороги по лужам, поднимая вокруг себя брызги, промокший до нитки плащ весело хлюпал на ветру, незнакомец прижимал одной рукой шляпу, которая промокла в унисон дождю и теперь сиротливо свисала полями, служа отличным водостоком для дождя.
- Он что ли?
- А то.
- Ну пошли что ли, проверим, чего тут под навесом то целить.
Две фигурки боязливо оглядываясь по сторонам вышли из под навеса и направились наперерез незнакомцу, тот почуяв что-то неладное застыл на месте, занеся одну ногу для следующего шага, прижав еще сильнее шляпу и вжав голову в плечи, промокший плащ перестал хлюпать на ветру и повис обречено мокрой тряпкой.
- Эй, фраерок, закурить не найдется?
- Ну ты че оглох в натуре, лошара, кого спрашивают?
Они заржали, осмелев от своей глупой наглости, подошли к нему вплотную.
- Ну ка Семен накати ка фраерку, дабы жизнь раем не казалась, а то промок бедняга, так хоть согреется.
Семен занес руку для удара, но резкий порыв ветра покачнул застывшее тело незнакомца, и он как стоял в застывшей позе с поднятой ногой так и упал в лужу поднимая вокруг себя сноп брызг. Колян обтирая лицо он накатившей волны, высморкался зажав одну ноздрю пальцем и посмотрел на Семена:
- Ты чего бля, брат - шаолинь мне что ли, ты как его так завалил не касаясь?, - и заулыбался щербатым ртом, - Брус Ли, бля то же мне.
Он подошел в лежащему неподвижно телу в застывшей нелепой позе и пнул ногой. Резкий и необычный по звуку шорох перекрыл шум дождя, словно кто-то громко зашипел, призывая соблюдать тишину. Они оглянулись, вокруг лишь бы пустырь и проливной дождь стеной стекающий с неба. Снова посмотрели на тело, но увидели перед собой лишь груду мокрых тряпок, которые дождь спешно пытался спрятать в луже:
- Чего-то я не понял ни ***, Семен. Где фраер?
- Бля, - Семен снял намокшую кепку и вытер лицо, посмотрел на Коляна, тот вздрогнул увидев безумный взгляд своего кореша.
- Ты чего, Семен?
- ****ец, нам. Как во сне все.
- Что как во сне то?
- Сейчас начнется.


Машина остановилась возле подъезда, бабульки сидящие на скамейки оживились и зашамкав вставными челюстями начали предполагать кто же скрывается за тонированными стекла «девятки». Машина посигналила двенадцать раз, бабульки сморщив свои смешные помятые морщинами лица, закачали головами. Из подъезда вышел молодой человек, в солнцезащитных очках и строгом черном костюме, чуть задержавшись на крыльце, он глубоко и в то же время как то грустно вздохнул, посмотрел на бабулек, достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну чуть дрожащими руками, подкурил, щегольски щелкнув зажигалкой, выпустил струйку дыма, узловато расплывшуюся в воздухе, бросил сигарету на землю и раздавил ее ногой. Затем махнул рукой бабулькам:
- Привет мохнатые.
Прошел к машине, дверь услужливо открылась, он нырнул черное нутро салона, дверь тут же закрылась и машина визжа шинами по асфальту рванула со двора.
Заднее стекло бесшумно открылось и из него вылетел листок бумаги, подхваченный ветром он взмыл вверх и кувыркаясь в воздухе опустился на подоконник шестой-минус-три-с-половиной-квартиры. Окно открылось, в него высунулось одутловатое лицо, с сеточкой красных сосудов на щеках, глаза словно стреляя быстро пробежались по утренне-пустынной улице, затем резко схватив листок лицо скрылось, шумно захлопнув за собой окно.
На скамейке у подъезда три мохнатых существа, цвета старой ржавчины, одобрительно покивали кому-то головами, затем урча и почесываясь слезли со скамейки и зашли в подъезд, растворясь в темноте парадной.

Бусыгин закрыл окно и все еще боязливо и параноидально озираясь по сторонам засеменил на кухню, сняв с плиты плюющийся кипятком чайник, он налил в кружку воды, которая смешиваясь с отваром из травяных сборов его бабки покойницы наполнила кухню затейливым запахом старых лугов, лесов и еще чего-то совсем не человеческого. Бусыгин шумно отпил смешно оттопыривая губы что бы не обжечься, поставил чашку на стол, суетливо намазал плавленый сыр на кусок уже начавшего плесневеть хлеба, откусил и чавкая расправил перед собой на столе чуть измятый листок бумаги. Вздохнув, словно собираясь с силами, он откусил еще один кусок, выбросил остатки в мусорное ведро, шумно отхлебнул чай и принялся читать, быстро бегая глазами со строчки на строчку:
Письмо в газету «Les fenetres cassees» товарища Епистахова Ф.Ф. от xx.03.xx:
«Дорогая редакция! В сотый раз прошу донести слова мои до ушей сограждан благополучно окружающих меня в течении сорока восьми с половиной лет в этом ущербном для меня мире.
Сегодняшнего дня, прямо таки с самого раннего утра, как только я прекратил свой восьмой плюс-сон и нашарил под пыльной кроватью тапочки, я подошел к окну и привычным жестом отдернул занавеску отделяющую мой черный полумрак привычной жизни от запыленной обыденности за окном.
В сотый раз я увидел как этот вездесущий мужчина в форме синего цвета разносил по городу пропитанные вражеской агитацией печатные издания, коими была набита до отказа его сумка, тянущая его при ходьбе на правую сторону. Он приветливо здоровался с порядочными жителями нашего района, с дьявольской улыбкой вручая им печатные издания. Когда же, вашу мать, прекратится этот разъебучий бардак в нашем районе, когда же вы бля, я вас сто раз просил пристрелите эту падлу в небесной форме. До каких пор вашу мать я должен по утрам смотреть на его гнусную рожу и руки светящиеся в темноте от того что он ежедневно перебирает ими свои грязные изданьица. Примите меры, иначе я как уже и раньше предупреждал вас, сам займусь наведением порядка в нашем районе, дабы наши мирные граждане не вводились больше в заблуждения синеформенными уродами.
За сим прошу откланяться.
Ответ буду ждать от вас в письменном виде, с неизменной печатью, обязательно гербовой в фиолетовых тонах для пущей убедительности.
Ваш постоянный читатель Епистахов Ф.Ф.»
Пожав плечами Бусыгин допил остатки чая, чуть обжегся и высунув язык замахал на него как то по-детски рукой. Поставив чашку в раковину он прошел обратно в комнату, подошел к окну и чуть отодвинув занавеску выглянул на улицу. Затем подошел к шкафу достал свежую форму синего цвета, оделся, осмотрел себя придирчиво в зеркало и закинув на плечо толстую сумку вышел из квартиры закрыв за собой дверь на четыре замка.

- А за что ты ее все таки?
- Какая разница?, - Некто в шляпе хищно улыбнулся и посмотрел на Андрея чуть прищурив глаза.
- Ну тебе может ни какой, а мне надо знать, поэтому отвечай.
- Мне без разницы как сейчас так и в тот момент когда я вонзил свои зубы в ее нежную кожу. О, если бы ты знал как пульсировала у меня под моими губами ее кровь. Тебе этого не понять. А за что я ее убил… Хм, не знаю. Надо было спрашивать меня тогда, когда я убивал. Сейчас для меня это уже не интересно.
- Упрямиться значит решил, ну хорошо я если мы сделаем так, - Андрей щелкнул пальцами, нежно голубой светящийся шар окутал голову собеседника, тот лишь улыбнулся и покачал головой.
- Хорошо, можно сделать так, - он щелкнул еще раз, шар поменял цвет и стал бледно лиловым.
Некто в шляпе нахмурился, рот перекосило словно от невыносимой боли, он заклокотал пытаясь что-то сказать, руки пытались сжать голову, но границы шара останавливали их.
Андрей сидел и нахмурившись наблюдал, изредка поглядывая на часы и прикидывая сколько еще тот сможет продержаться. Он поднял руку и сложил пальцы для очередного щелчка.
Некто в шляпе подошел к нему со спины и цепкими пальцами своими перехватил руку.
- Ну, ну, ну, мальчик мой. Эко ты увлекся. Ты думаешь пси-клонов делать так просто. За что ты его так, - он кивнул в сторону своего двойника, изо рта которого уже начала идти пена, - Он тебе все равно ничего не скажет, это же кукла. Ах ты негодник. Давай как вот что сделаем, - он ловко ухватился за пальцы Андрея и легко как сухие ветки с хрустом сломал их.
- Вот так то лучше будет, а то еще мало ли ты чего захочешь нащелкать.
Он подошел к своему двойнику, неодобрительно покачал головой, затем дунул на него, шар окутавший его голову тут же пропал, двойник замотал головой растирая ноющие виски руками, изо рта продолжала капать на пол слюна взбитая как сливки в нежно белую пену.
Андрей сидел и с какой-то детской обидой смотрел на свои скрюченные пальцы.
- Зарастут не бойся. Просто сейчас мне только не хватало еще твоих молодецких прищелкиваний.
- За чем ты так?
- Что бы впредь знал.
- Тогда может вы мне ответите на мои вопросы, если ваш клон так уж молчалив.
- Какие вопросы? Тебя все еще волнует за что я убил эту девочку, как ее там?
- Анна Белоголовая.
- Да точно. Анечка… Милое создание… Было.
- За что же вы ее.
- Она была одной не из тех. Эко у тебя глаза то расползлись от удивления, рот придержи, - он заботливо вытер капающие слюни своему двойнику, убрал платок в карман и подтолкнул его, - Ну иди, давай, а то будет два часа раскачиваться.
Он сел на место где только что сидел его двойник, налил себе в стакан водки и залпом выпил. Посмотрел на Андрей и засмеялся:
- Молодой человек, вы прямо как фигурка из музея мадам Тюсо, эта старая ****ь знала секреты воска. Ты знаешь кстати почему ее фигуры выглядят так естественно и порой даже нереально живо?
- Нет, - Андрей все еще сидел в ступоре пытаясь переварить обрушившуюся на него информацию. В его голове ни как не могло уложиться, что его любимая, дорогая, такая маленькая и беззащитная Анечка на самом деле была одной не из тех.
- Да ладно очнись, задумался. Дело в том что эта старая швабра добавляет в воск кровь того человека чью фигуру она делает. Ха ха, наверняка ей подсказал кто то этот рецепт, сама бы она ни в жизнь не догадалась. Хотя она то же одна не из тех.
Андрей вздрогнул, дрожащей рукой налил себе водки, сделал маленький глоток и закашлялся, посмотрел на свои сломанные пальцы и вздохнул, маленькая слезинка, соскользнула с краешка его глаза и скатившись немного замерла поблескивая на щеке.
- Ну сопли то распустил. Что-то не замечал за тобой раньше сантиментов. Ты из-за кого так, из-за Анечки или из-за мадам Тюсо?, - Некто в шляпе улыбнулся., - Не уж то эта das nette madchen так задела твое маленькое одинокое сердце?
Андрей поджал губы отчего они даже побелели и прищурив глаза с ненавистью посмотрел на него. Резко выкинув вперед руку он что то пробормотал, почти прозрачная, молния змейкой рванулась к собеседнику, ударилась в него озаряя его лицо матовым голубым светом. Андрей вскочил и не веря тому что у него получилось некоторое время стоял замерев ожидая, что Некто в шляпе сейчас поднимет голову и посмотрит на него своими желтыми глазами, улыбнется и скажет, что он способный ученик. Но он продолжал сидеть замерев, казалось лишь, сильнее нахлобучив шляпу на глаза.
Андрей подошел к нему и тронул за плечо, одежда с легким шелестом упала со стула, он вздрогнул и обернулся.
За его спиной стоял Некто в шляпе и улыбаясь смотрел на него снисходительно парой своих очаровательных бесконечно желтых глаз:
- Ты способный ученик Андрей, - он нахмурился, - Mon ami tu es trop importun et tu ne sais pas controler les emotions, mais nous tel ne pardonnons pas. Tu ressembles a uns non de ceux-la.
Он кивнул, взялся двумя пальцами за поля шляпы в прощальном жесте развернулся и взмахнув плащом исчез, растворился как будто его здесь и не было.
Андрей продолжал стоят удивленно смотря на пустое место перед собой, где только что стоял Некто в шляпе. Затем сделал маленький шаг, голова его покачнулась и соскользнув с плеч упала на пол, глухо ударившись, откатилась в сторону и уставилась на свое обезглавленное тело пустым угасающими взглядом…

Бусыгин шел не спеша, сумка привычно тянула его вправо, плечо начинало противно ныть. Он улыбался прохожим раздавая листовки, с некоторым останавливаясь здоровался и обменивался привычными в таких случаях общими фразами, затем вручал им листовки и продолжал свой путь.
На углу Н****ской он остановился и посмотрел на серое небо, тучи постепенно сгущались, он довольно хмыкнул, значит синоптики не обманули в кой то веки, действительно будет дождь. Решив срезать он свернул в маленький переулок и зашел в полутемную арку, едва скрывшись под ее сводом на город обрушился проливной дождь, резкий, шумный, льющийся нескончаемым потоком с неба. Бусыгин посмотрел на быстро разрастающиеся лужи, которые пузырились по градом капель. Легкая грусть кольнула его сердце, он нахмурился и сжал рукой грудь, затем достал пузырек с таблетками, высыпал их на ладонь и выбрав фиолетовую пилюлю забросил ее в рот и немного поморщившись проглотил. Он прислонился к стене арки наблюдая за пенящимися лужами, смотря с улыбкой как разбегаются словно муравьи прохожие застигнутые врасплох дождем, город постепенно вымирал, люди прятались в темных парадных, в маленьких кафе, где всегда приятно пахло свежей выпечкой и ароматным кофе, в магазинчиках, которые невольно заставляли людей делать незапланированные, ненужные покупки, в попытке хоть как то забыться от дождя.
Он увидел молодую девушку, беззаботно шлепающую по лужам, подставляя под льющийся сверху дождь свое лицо, улыбаясь серому небу, и всем своим видом показывая, что дождь это лишь маленькая мелочь по сравнению с красотой жизни. Бусыгин любовался ей, на некоторое время его uno-душа вырвалась из оков тела и открыв запасную дверь ушла в воспоминания, присылая от туда приятные и теплые картинки. Он не заметил как за его спиной, словно из ниоткуда появились две фигуры, с немного размытыми очертаниями, он еще наполовину сливались с черной тенью арки. Uno-душа почувствовав опасность попыталась вернуться в ожидающее ее тело, но дверь была закрыта, лишь отпечаток руки фосфорически светился чужим светом на ней.
Двое стояли за спиной Бусыгина и молча наблюдали за ним. Один из них, что по меньше, потер радостно ладони и погрузил их в тело Бусыгина, хихикая он вытащил из него светящийся клубок непонятной субстанции и передал ее второму, высокому типу в шляпе с большими полями. Тот кивнул, принял клубок из рук коротышки, и спрятав под своим плащом развернулся и растворился в темноте арки.
Девушка идущая по улице, остановилась напротив арки и прикрывая ладошкой глаза попыталась рассмотреть, что происходит за стеной дождя. Увидев что одна из фигур просто исчезла как по волшебству, она удивленная пошла к арке. Маленькая фигурка увидев что она приближается, как то не по человечески заверещала и подпрыгивая на месте попыталась раствориться в черном пятне тени. Девушка подбежала, перепрыгнула через лужу и оказалась под спасительным навесом арки.
Прислонившись к стене стоял какой то мужчина одетый в синюю форму, сумка висевшая на его плече тянула тело вниз и со стороны казалось, что она пыталась втащить человека в стену. Девушка улыбнулась такому сравнению, подошла к мужчине и тронула его за плечо, тот покачнулся и начал медленно сползать по стене вниз. Она вскрикнула и отскочила в сторону. Мертвец завалился вперед и упал лицом вниз, выкинув руку вперед, она выпала из арки под льющийся дождь, плюхнувшись в лужу.
Девушка посмотрела по сторонам в поисках хоть кого-то кого можно было бы позвать на помощь, но город словно вымер, лишь дождь, пустой, совершено без эмоций лил и лил сверху.
Она села напротив трупа, прислонившись спиной к холодной стене арки, достала сигареты, долго чиркала промокшими спичками, наконец-то подкурив она затянулась, выпустила облако дыма, который повис над ней и не хотел растворяться, откинула голову, слегка глухо ударившись о стену и заплакала, навзрыд, так беспомощно, всхлипывая и размазывая по лицу рукой потекшую тушь. Она сидела на корточках и плакала, словно бы умерший был ей самым близким человеком. Уткнувшись в коленки она вздрагивала иногда, продолжая плакать. Сигарета дотлела и обожгла ей пальцы, он ойкнула и отбросила ее в сторону, встала, всхлипывая, вытерла рукой лицо, лишь больше размазав по нему смесь из потекшей туши и слез, посмотрела на неподвижно лежащее тело незнакомого ей человека, вздохнула и вышла из арки под дождь. Немного постояв она посмотрела на небо, вдали загремел гром, раскатистым басом прокатившись по улицам пустынного города, улыбнувшись чему то своему она побежала вперед, выскочив на перекресток ее чуть не сбила тонированная «девятка», машина резко затормозила, увиливая в сторону по скользкому асфальту и замерла в нескольких сантиметрах от столба. Задняя дверь открылась и из нее вышел молодой человек, напуганный он подбежал в замершей от страха девушке:
- Жива, дуреха?
- Вроде бы, - она посмотрела на него и увидев свое отражение в его очках улыбнулась, - Да в порядке.
Он посмотрел на нее и улыбнулся в ответ:
- Как тебя зовут то, шальная?
- Аня.
В это время из глубины необычно черного салона высунулся Некто в шляпе:
- Андрей нам пора. Время не ждет.


Аскетичная обстановка кабинета главного следователя по малоособым делам третей коммуны мало располагала к душевной беседе.
Мужчина средних лет, с аккуратной, как бы сказали древние чеховской бородкой, в костюме легкого покроя из куржуанского сукна сгорбившись сидел на стуле опустив голову на руки. За столом напротив него сидел сам главный следователь, внимательно читая разложенные перед ним листки заполненные нервно скачущими буковками, словно кто-то писал в попыпах.
Тусклый, лимонный свет лампы кудо-фи приятными волнами гулял по стенам кабинета, за окном мерцали звезды, тускло так, вызывающе противно, нагоняя какую-то бескрайнюю тоску если смотреть на них слишком долго.
Дочитав последний листок следователь хмыкнул и посмотрел на сидящего перед ним мужчину:
- Ну, что вспомнил?
Тот поднял голову и посмотрел на него красными, воспаленными от бессонных ночей глазами. Устало покачал головой и снова бессильно положил голову на руки. Лампа чуть покачнулась, нервно поменяв цвет на бирюзовый.
- Послушай, Андрей, я не могу все таки понять тебя. Вот это ты написал?, - он развернул к нему бумаги, - Ты?
- Да, - глухо ответил Андрей не поднимая головы.
- И ты хочешь сказать, что ничего не помнишь?
- Да. Не помню.
- Херня какая-то. Как так может быть? Ты что отказываешься от своих воспоминаний? Ты знаешь что тебе будет, если ты с таким обвинением окажешься на суде пяти планет, знаешь?
- Мне все равно., - он откинулся на спинку стула, задрав голову, от чего на шее пунцово проступил аккуратный шрам, он снова повторил растягивая буквы, - Мне все равно.
- Глупо. Ой как глупо., - Следователь покачал головой, затем хлопнул в ладоши, дверь открылась на пороге появился главный сопровождающий, - Заберите его., - он кивнул на Андрея.
Главный сопровождающий подошел и положил руку Андрею на плечо:
- Нам надо идти.
Андрей покорно встал, кивая головой и что-то шепча он развернулся и пошел к двери.
- Я бы на твоем месте, Андрей, все таки подумал еще раз. Сдались тебе эти воспоминания. Признай, что они твои и тебя тут же отпустят. На основе этой рукописи можно издать книгу, ты станешь великим писателем, прославишь свой народ. К чему это глупое упрямство.
Андрей остановился, затем обернулся и посмотрел на следователя, тот вздрогнул от накатившей его волны необъяснимой какой то собачей тоски, от которой хотелось выть на одну из лун, просто выть, от бессилия, от бесполезных попыток что-то понять:
- Ты хороший гутуранец следователь, но тебе ни когда этого не понять. Я лучше буду глотать пыль Альдебарана и смотреть на тебя с далеких звезд, улыбаться и радостно махать руками после того как суд лишит меня остатков моей памяти. Вот истинное счастье для меня сейчас, лишиться того, что уже многие годы противно грызет кладовые моей памяти. Ел ли ты когда ни будь душу гутуранец?, - он улыбнулся, - Нет. Ты никогда в жизни не был удостоен этой радости, к чему тебе рассказывать о том, что никогда не постигнет тебя. Прощай., - он развернулся и пошел вслед за сопровождающим.
Дверь закрылась противно скрипнув не смазанными петлями, лампа кудо-фи успокоившись снова наполнила кабинет лимонным светом. Следователь достал из нижнего ящика бутылочку ликера, отпил, закрыв глаза смакуя вкус ягод хочи-точи, посмотрел в окно на тусклое мерцание звезд и на восход второй луны. Потер уставшие глаза, так сильно что перед ними запрыгали цветные пятна, улыбнулся и встав из-за стола выключил лампу.

Андрей сидел на сухой подстилке, поджав под себя ноги, уже в сотый раз перечитывая потрепанную книжицу, монотонно повторяя про себя как мантру бесконечные звездные псалмы:
«…Ночь откровений святого епископа верхних озер закончилась свальным грехом и всеобщей вакханалией, после чего люди решили, что бога нет, запустили ракету с тремя космонавтами и собрав в корзину дальних облаков на шестой звезде написали кровью убиенных мудаков – «И здесь тоже будет рай»…»