Атака на гипоталамус посвящается всем DJ ям

Атака на гипоталамус

  1. Далеко.
   Миша хорошо запомнил тот комп, с которого все началось – 200-й «Пень» с

шестнадцатью метрами оперативки, боронящий данные на маленьком винте в два

гигабайта. Отец принес его в день рождения, совершенно неожиданно – просто

втащил в квартиру две огромные коробки и несколько маленьких и очень

маленьких. В больших оказались комп и пятнадцатидюймовый «Самсунг», в

остальных – всякая мелочевка типа «мышки», клавиатуры, колонок и кучи

гарантийных книжечек. В тот день ему исполнилось девятнадцать лет…
   Детство прошло без всяких «Думов», «Квейков» и иже с ними – тогда их

еще просто не было (а может, и были, да только кто ж знал?). Отрочество

немного запомнилось программой на Бейсике, которую удалось написать на

школьных курсах по информатике в одиннадцатом классе – это был рисунок

большой короны с острыми зубцами и появляющееся под ней слово KING; все

это постепенно закрашивалось красным цветом, создавая иллюзию заставки

какой-то фирмы или телепередачи. Преподаватель похвалил его тогда и

записал исходник на дискету для других групп, занимающихся в этот день.

Больше ничего примечательного не случалось до юности, замечательной поры

студенчества, когда судьба, опираясь на его же собственную смелость (или

наглость?), зашвырнула его в самый большой ночной клуб города и поставила

к ди-джейской стойке.
   Как это произошло, он долго не мог понять сам – наврав с три короба о

своих прошлых заслугах, которых попросту не было, он оказался за

компьютерным пультом, на котором самым простым и понятным было включение в

сеть – все остальное приходилось осваивать на ходу. Функции некоторых

приблуд типа семпла он так до конца и не понял – коробочка для

семплирования провалялась в подсобке почти год и так и не понадобилась.

Pitch-control и остальные фишки долго ему не давались, несмотря на

отменное чувство ритма – прошло несколько недель, прежде чем люди в зале

перестали замечать места сведения двух хитов. В общем, втянулся…
   А потом он попал в гости к своему коллеге из клуба-конкурента и увидел

у него… Лучше бы он этого не видел. Тот парень (кажется, его звали Федя)

уже тогда пытался приспособить к своему делу персоналку – и ему это

удавалось – впрочем, с переменным успехом. Все, что он сделал – это создал

базу данных по хитам, что есть у него, где прописал служебную инфу – и

самое главное, указал битовую скорость. Теперь по запросу он мог

определить, какой хит наиболее близок по темпо-ритму к тому, что играет в

данный момент, и выбрать из списка предлагаемых максимально удачный.

Суета, конечно, была, приличная; список хитов постоянно обновлялся,

приходилось базу данных поддерживать в рабочем состоянии, проверяя

выборочные ссылки – ибо, расслабившись, можно было в один прекрасный

момент остаться без подсказки и кинуть человек сто – сто двадцать, усадив

их обратно за столы неверно выбранным ритмом.
   Но все это было малозначительным - просто стало ясно, что компьютеры

шагнули далеко вперед; Windows к тому времени уже ворвалась в нашу жизнь,

сменив цифру 95 на 98, потом на 98SE; к этому миру надо было

приспосабливаться. И Миша начал ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ.
   Он стал все чаще бывать у Федора; компьютер его интересовал с любой

точки зрения. От музыки к играм, от игр к базам данных, от баз данных к

Инету… Многого он нахватался по верхам, читая книги для «чайников» и

беседуя с Федором в паузах между управлением аудиорядом. Незнакомый мир

приобретал все более четкие очертания, недоставало главного – собственного

оружия в борьбе с компьютерной неграмотностью. Он начал тихую атаку на

отца; тот поначалу отмахивался. Сам он был родом из мира, где компы были

чем-то из далекого будущего, которое так и не наступало; он чурался их,

находя в прессе множество материалов о том, как кто-то где-то, наигравшись

в суперэкшн, перестрелял своих учителей в школе (или как маленький мальчик

сошел с ума от того, что не смог пройти какой-то уровень, или как портятся

глаза, или…) Но постепенно на вопрос «А зачем тебе все это?» отец стал

получать от Миши все более четкие ответы. Сын, несмотря на полное

погружение в мир современного «trance» и «progressive house», увлекся не

на шутку, мечтая покорить вершины программирования, дизайна, журналистики,

геймерства вместе взятые, небрежно роняя в разговоре термины, порой

непонятные и ему самому.
   - Отец, все идет к тому, что без компа скоро в туалет не сходишь! –

возмущенно доказывал Михаил. – И не ухмыляйся – он тебе по составу мочи

диагноз поставит прямо из унитаза.
   - Это принципиально? – не сдавался отец. – Чтобы твоя супертехника

стояла в туалете?
   - Не передергивай, папа, ты прекрасно понимаешь, о чем я – о

взаимопроникновении. Человек осваивает микромир процессоров – а они, в

свою очередь, осваивают наш. Ты же знаешь (я тебе давал читать) – крайне

мало осталось отраслей, где компьютеры еще не играют решающую роль…
   - К черту эту лекцию, - не выдержал отец. – Конкретно – что ты хочешь?
   И Миша сказал. Через две недели отец купил ему «Пень» с

предустановленной 98-й «виндой». Михаил понимал, что комп, скорее всего,

бэушный (у отца точно не было денег на что-то покруче «двухсотого»), но и

это его радовало.
   Поудобнее устроившись на стуле, Миша протянул руку к кнопке «Power» и

тихонько тронул ее – она мягко утопилась в корпус и вернулась в прежнее

положение. Зашумел вентилятор (Миша еще не знал такого слова, как

«кулер»), застрочил внутри винчестер – чертовски красивое слово.

(Вспомнился фильм родом из детства – «Белый шаман», а именно сцена, когда

кто-то пытался убить Пойгина, а тот профессионально, по-охотничьи ушел от

преследователей и громко произнес врагу самую запоминающуюся в фильме

фразу «Винчестер оставь на скале…» - этими словами в школе ребята долго

пугали друг друга, целясь из рогаток.)
   На мониторе загорелся маленький светлячок, раздалось тихое

потрескивание размагничивателя. Миша от волнения потирал руки – как перед

первыми турами в клубе, когда еще не до конца был уверен в себе и плохо

знал содержимое дисков. На экране появились строки, из которых Миша понял

только слова «Pentium-200 MMX», потом какие - то таблицы, голубые облачка

с надписью Windows 98 и, наконец, то, что во всех самоучителях называлось

рабочим столом – несколько значков на черном фоне, кнопка «Пуск» и часы.

Миша машинально сверил время и осторожно дотронулся до «мышки». Стрелочка

на экране шевельнулась.
   И тут Миша понял, что перед ним – его собственный компьютер. Не надо

просить никакого Федю о том, чтобы тот дал поработать лишние пять минут,

не надо выбирать время для того, чтобы друзья, у которых уже давно есть

компы, оказались дома и не были заняты. Теперь можно делать все – и в

любое время. И его понесло.
   Курсор метался по экрану как перепуганный, открывая и закрывая какие-то

окна и менюшки, втыкаясь в значки и кнопки; «мышь» оказалась на удивление

чувствительной, клавиатура – мягкой; все было чудесно. Минимальные

познания, которыми обладал Миша к этому моменту, дали ему возможность

вволю наиграться в карты, послушать музыку и пошариться в Проводнике. На

этом знакомство с компом было закончено; он откинулся на спинку стула и

удовлетворенно смотрел на картинку на Рабочем столе – огромный красивый

аквариум (кто-то на предпродажной подготовке постарался!) «Сбылась мечта

идиота!»
   Отец украдкой усмехнулся и вышел из комнаты. Дело было сделано. Он и не

ожидал благодарности в первые мгновения, представляя, насколько сын будет

захвачен подарком. Все еще впереди – лишь бы на пользу.
   Зазвонил будильник. Михаил взглянул на часы – семь тридцать вечера.

Пора была собираться на работу. Сумка с дисками уже стояла у дверей –

всегда собранная, разложенная по группам фонотека, его гордость. Президент

клуба знал - если ди-джей уйдет, то унесет всю свою музыку с собой,

оставив всех у разбитого корыта. Собрать что-то подобное Мишиной сумке за

короткий промежуток времени было практически невозможно, несмотря на

огромный выбор всевозможной музыки в магазинах, киосках и на рынках.

Поэтому Миша автоматически был незаменимым – но не только по этой причине.

Он был очень хорошим ди-джеем, действительно классным работником танцпола.
   Всю жизнь мечтая оказаться там, где он сейчас работал, Михаил с ходу

вошел в эту среду, как танк, раздвигая конкурентов и поднимаясь в

профессиональном плане на высокие ступени. Он сумел за короткий период

пройти путь от того, что он называл «тамадой» (руководство клуба было

уверено, что диск-жокей просто обязан бесконечно трепать языком, объявлять

песни, поздравлять всякую братву с днями рождения – все эти заблуждения

изрядно потрепали парню нервы) до ди-джея, до права коротко называться

этими двумя английскими буквами. Он не стал придумывать себе прозвище,

оставив все это Грувам, Гномам, Зайцам и Валдаям. Все звали его по имени,

ди-джей Миша – и этого было достаточно.
   Его напарник, с которым они делили тяжкий труд ди-джейства, Коля

Трофимов, DJ Traffic, самостоятельно отошел на второй план, считая Мишу

безусловным лидером в их дуете. Он бесконечно консультировался с ним по

поводу новой музыки, учился работать на «пичах», пытался разобраться в

хитросплетении проводов и понять, почему из одной колонки вылетает один

киловатт, а из двух – два («Ведь она же тоже всего один киловатт!») В

общем, он Мишу устраивал, он давал Коле твердую «четверку» за удержание

толпы на танцполе.
   Работали они обычно по два часа, потом менялись. За ночь выходили по

две смены у каждого, что было, в принципе, не очень тяжело, особенно если

молодежь оказывалась благодарной – в смысле, готовой танцевать без конца и

под любую музыку.
   Сегодня у Миши было очень приподнятое настроение – подарок отца привел

его в радостно-возбужденное состояние, работать хотелось как никогда – и

работать очень хорошо; душа требовала музыки, ритма не меньше чем сто

двадцать пять ударов в минуту. Выскочив из трамвая на остановке прямо

напротив огромного здания ночного клуба «Crazy House», он нырнул мимо

знакомого охранника внутрь, забежал по лестнице на второй этаж и вошел в

свое личное помещение – технический менеджер выделил ему пусть небольшую,

но вполне приличную комнату для отдыха и хранения всяких дорогих

необходимостей, типа цифровых магнитофонов, супернаушников, подборки

дисков, принадлежащих президенту клуба. На диванчике у окна уже валялся

Коля, нацепивший на голову телефоны от «Панасоник», которыми страшно

гордился, купив их на первую зарплату. Из них был слышен ритмичный шум –

Трафик что-то там прослушивал, в такт подергивая ногами и руками и не

замечая вошедшего коллегу.
   Миша с порога швырнул сумку на полку у входа (за диски он не боялся –

они были закреплены внутри так, чтобы с сумкой можно было бегать, а в

случае чего и драться). Трафик не обратил на это внимания – его взгляд

блуждал где-то за окном. Сняв с вешалки свою фирменную футболку,

привезенную друзьями из Сиэтла, он облачился в нее, надев на голову кепку

(чтобы пот не заливал глаза), которая тоже входила в подарочный набор. Его

друзья занимались импортом в Россию всяческих мясных полуфабрикатов, в

результате чего и на кепке, и на футболке были надписи «Cold Storage of

Bellingham» (Беллингем был городом-спутником Сиэтла). Перевел с

английского эти слова Миша совсем недавно, когда ему вежливо намекнул на

это его бывший школьный учитель, встретившийся случайно на улице.

Оказалось, что Михаил во всю рекламирует «Холодильные склады Беллингема» -

но деваться уже было некуда, к его образу привыкли, да и он сам не хотел

расставаться с такой униформой. Было в этом что-то вызывающее – ди-джей из

холодильника! Да к тому же вряд ли кто-то еще, кроме учителя английского,

сумел перевести эти надписи.
   Тем временем Трафик очнулся от своего транс-угара и поднял глаза на

Мишу – тот встретился с ним взглядом, кивнул (говорить «Привет» было

бесполезно – в наушниках у Коли по-прежнему грохотало). Трафик улыбнулся в

ответ, махнул рукой и вновь уставился за окно – судя по всему, он плотно

готовился к сегодняшнему рэйву; он то и дело нажимал на кнопки

дистанционника, меняя треки на маленьком музыкальном центре, который им

приволок откуда-то их лайт-мастер, который в свободное от работы время

приторговывал краденой радиоаппаратурой.
   - Слышь, Колян, - вдруг неожиданно для самого себя громко позвал Миша.

– А мне отец комп подогнал!
   Трафик молча показал большой палец на вытянутой правой руке, после чего

в очередной раз сменил трек, отмотал первую минуту, как делал всегда,

чтобы узнать, что там будет дальше, и только потом поднял глаза на Мишу.
   - Какой?
   - Чего ты орешь? – махнул на него Михаил. – «Пень» двухсотый. Мне

понравился. Колян кивнул и снял телефоны. Уши у него были красные, мокрые

- Трафик принялся их растирать и массировать.
   - Двухсотый, говоришь? – переспросил он через минуту; все это время

Миша терпеливо ждал продолжения разговора. – Сейчас скорости уже не те,

двухсотый слабоват будет.
   - Мне хватает! – возмутился Миша, который еще, конечно же , не понял,

хватает ему или нет. – «Скорости не те!» Что ты понимаешь!
   - Понимаю, - коротко ответил Коля. – У моей девчонки дома комп –

Целерон триста шестьдесят шестой. Летает – жуть!
   Миша закусил губу и разозлился – ничем нельзя похвастаться! Все этот

Трофимов знает, все он видел!
   - Летает… «А ты не летчик!» – знаешь такую песню?
   - Да ну тебя, Зуб! Что ты сразу закипел? Я ж не в обиду – двухсотый

тоже хорошо, тем более для начинающих, - попытался оправдаться Трафик,

поняв, что зацепил Мишу как следует.
   «Подумаешь, Целерон, - думал в это время Зуб. – Все с чего-то начинают.

Я вот с двухсотого «Пентиума», между прочим, Эм-Эм-Икс… Хотя хрен его

знает, что это такое, надо будет почитать. А еще надо будет пару книжек

купить – по Виндоуз, по Офису, да мало ли еще что понадобится».
   Тем временем Трафик подошел к большому стеллажу, взвалил на плечо

коробку с дисками и вышел в дверь. Пора было подготовить все к началу

рабочей ночи. Миша вытащил из своей бездонной сумки наушники («Sony»,

настоящие, никакой не Китай), нацепил их на шею, сунув штекер в карман

брюк, и отправился следом.
   Двери в зал были распахнуты. Внутри царил полумрак, лишний свет был

отключен, только над ди-джейской стойкой горела тусклая лампа,

выхватывающая из темноты кусок пульта. Где-то там уже копошился Трафик,

слышался звук перекладывания дисков в коробке, потом лампа шевельнулась и

нырнула под стол – Коля включал все, что должно быть включено. И

напоследок гулко щелкнул тумблер монитора – это Миша вчера забыл прибрать

на нем громкость. Он спинным мозгом почувствовал, как Трафик сейчас ищет

взглядом Мишу, чтобы укорить его этим – так ведь можно и аппаратуру

спалить. Но вчера была очень тяжелая ночь – все ждали прихода президента,

который периодически наведывался в клуб для контроля за самим шоу. Это

вызывало повышенную нервозность у всех – от швейцара до коммерческого

директора; вчера президент так и не явился. А Миша забыл свернуть на

мониторе выходную мощность.
   Зуб покачал головой по этому поводу, сделал на своих извилинах

очередную зарубку и подошел к тому, что они называли сценой –

полутораметровое возвышение, окаймленное «гибким светом» - германским

«бегущим огнем» оранжевого цвета. Пара лестниц с обеих сторон выводила

наверх, к стойке, выполненной полукругом. Стойка была выкрашена в черный

цвет и в темноте просто исчезала. Из-под нее выбрался Трафик и принялся

отряхивать колени – он тут вчера умудрился есть гамбургер и в итоге уронил

его куда-то под ноги, а сегодня вляпался в его остатки.
   - Что поставим для разминки? – оттирая кетчуп с колен, спросил, не

поднимая головы, Коля. – Или не будем напрягать уши?
   Миша улыбнулся – в его сумке лежал диск, который ему привезли два дня

назад из Германии. Если он сейчас воткнет его – просто так, по монитору,

даже без базовых колонок – здесь через минуту будет весь персонал клуба. У

«Скутера» вышел новый альбом «No Time To Chill»– вышел всего четыре дня

назад, а знакомый пилот из «Транс-Аэро» привез ему эту новость вместе с

диском. Дома Зуб просто тащился от «How Much Is The Fish?», его так и

подмывало поставить ее еще вчера, но из-за общего напряжения и усталости

Миша приберег хит до лучших времен. Ему в голову не могло прийти более

прикольное название для хита – «Почем рыбка?» Миша твердил про себя и

утром и вечером – «How Much Is The Fish». Фраза была очень удачной,

АБСОЛЮТНО НАВЯЗЧИВОЙ, хит – бесспорным. Он вспомнил девяносто третий год,

когда из каждой машины звучала «Happy Nation» - судя по всему, эта судьба

ожидает сейчас «Скутера», причем надолго.
   - Не будем напрягать уши, - ответил Миша, предвкушая ударный хит в

середине своего тура. Трафик пожал плечами и продолжил свой туалет.
   - Там, случайно, битых бутылок нет? – осведомился Зуб, кивнув себе под

ноги. – А то мало ли…
   - Не понял, - поднял глаза Коля, - ты что, на коленях молиться тут

собрался?
   - Да нет, - отмахнулся Миша, - просто я вчера так припух, что решил

разуться – босиком оказалось легче. Но если ты тут пиво хлещешь…
   - Ты что! – возмутился Коля. – На работе никогда! Ты же сам такое

правило установил!
   Зуб успокаивающе замахал руками, призывая обиженного Трафика

остановиться – да, это была правда, они никогда не пили за пультом

алкоголь, хотя порой он явно бы не помешал. Жажду они глушили лимонадом –

кое-кто посмеивался над ними, выпивая за ночь несколько литров пива, но их

это не задевало. Главное – работа.
   Время шло. Бармен, никогда не приходящий раньше, чем за полчаса до

начала работы, махнул им рукой; у него тоже была своя стойка – барная.

Официанты уже тусовались в подсобке, начальство вновь появилось из

ниоткуда, один из заместителей директора прошел мимо сцены покачивающейся

походкой – от него за версту разило перегаром. Ночная жизнь потихоньку

набирала обороты.
   Напротив сцены, на втором этаже находилась аппаратная. Два огромных

пульта – один для звукорежиссера, другой для лайт-мастера; две огромных

световых пушки; два ряда мощных усилителей «Gemini». И где-то там сейчас

был Леха (вообще-то Алексей Николаевич Кульков, но для всех просто Леха) –

человек, на котором в клубе держалось все – от простой розетки до сканеров

«Galileo» над головой у ди-джеев. Лучший в городе светорежиссер, он же

гениальный электрик, он же просто хороший человек и любитель кофе «Maxim»

с красной этикеткой.
   Миша вытащил из кармана лазерную указку и мазнул ей по второму этажу.

Из темноты к горящей наверху настольной лампе вылезла ладонь Лехи с

наколкой на тыльной стороне – какие-то непонятные змеи, нарисованные там

еще по молодости и глупости. Ладонь махнула Мише и исчезла. Трафик, глядя

на эту привычную процедуру, открыл левый лоток спарки (он всегда начинал с

левого, так же, как и Зуб), вложил туда сборник поп-баллад и включил.

Потом потихоньку вывел канал на примерно треть мощности.
   - Что он там копается? – раздраженно спросил у Миши Трафик в ответ на

тишину в зале. Зуб сурово нахмурил брови, а потом усмехнулся, указательным

пальцем переведя кроссфейдер из правого положения в среднее. И тишина

нарушилась медленной красивой мелодией.
   Как всегда, в это мгновение все, кто был в клубе, на секунду подняли

головы и прислушались. Сама работа ди-джея незаметна; но всякий раз, когда

в зале возникала новая мелодия, все знали – где-то там, в темноте сцены

чьи-то пальцы в очередной раз включили диск. Леха мигнул фонарями рампы,

крутанул зеркала сканеров – по танцполу метнулись яркие разноцветные

звезды. Справа от стойки пыхнула струйкой дым-машина. Миша щелкнул

вентилятором – клубы заструились на танцпол и постепенно растворились там.

Зуб вспомнил те времена, когда вентилятора не было: сквозняк тянул дым

прямо на стойку, и уже часа через два у напарников было ощущение, что они

наелись известки – и хотя все убеждали их, что компоненты дыма абсолютно

безвредны, вентилятор все-таки пришлось купить, так как ди-джеи наотрез

отказались работать в такой обстановке.
   - Чей тур на открытие? – спросил Трафик, втайне надеясь, что Миша

возьмет на себя начало – он еще не все до конца прослушал из своих новых

дисков. – Вчера ты был первый, значит, сегодня…
   - Я начну, - глядя в зал, тихо сказал Миша. – Ты можешь пока отдыхать.
   Коля удивленно ретировался в подсобку. Зуб оглядел рабочее место,

немного отодвинул монитор, стоящий с левого бока на высоте стойки (они

долго с Трафиком спорили, с какой стороны должен «дуть» монитор – Миша

привык подпирать «уши» правым плечом, а Коля левым, но в итоге Трафику

пришлось переучиться – монитор встал слева), воткнул штекер и расправил

провод, который очень любил перекручиваться. Проглядев разложенные диски,

Миша несколько упорядочил их, в правый лоток вложил диск, должный стоять в

аудиоряде первым и присел на вращающийся стул. Оставались считанные минуты

до того, как первые посетители войдут в клуб.
   Постепенно стулья у барной стойки заполнилась первыми посетителями –

молодежь потягивала джин-тоник из высоких хайболов, пытаясь при этом

красиво держать сигареты между вытянутыми пальцами рук. Словно нехотя

вспыхнули неоновые лампы по периметру зала и по второму этажу; тут же

стали желтыми глаза и зубы и (о, боже, сколько раз напоминать!)

засеребрилась перхоть на плечах тех, кто имел неосторожность без

«Head&Shoulders» надеть черные футболки.
   Некоторые из посетителей периодически оглядывались в сторону сцены,

словно ожидая, когда же начнется то, ради чего они пришли сюда. И Зуб

начал – начал со своей любимой вещи. У каждого ди-джея есть такая, для

души – она является словно сигналом к началу главного действа. У Миши это

было регги «Stop That Train» (кто слышал, тот поймет). Он вообще любил

регги, открыв этот стиль для себя совсем недавно. Вот и сейчас – с первых

аккордов у него поднялось настроение до невообразимых высот, танцоры вышли

разминаться на танцпол, звезды полетели над залом – тур начался.
   Зуб прижал плечом наушник к правому плечу, сделал погромче монитор и

стал работать – в лотки влетали диски, пальцы стремительно порхали над

пультом – пич-бэндом разогнать или притормозить, пич-контролом

зафиксировать, опять band, еще раз control, pause, play (благо, кнопка

большая, ярко-синяя, не промажешь); на таймере истекает последняя минута

предыдущего трека, а уже начал играть следующий, кроссфейдер медленно

скользит из левого положения в правое (а в мониторе все гладко, ровно,

словно трек и не думает заканчиваться) – и вот уже следующий хит лупит из

шестикиловаттных колонок. И так два часа. Непрерывный звук, непрерывный

бит; Зуб перестал притоптывать ногой уже около полугода назад – это

практически невозможно, два часа шлепать по полу, да и не поможет, если

чувства ритма нет.
   Постепенно танцпол заполнился трясущимися телами; дым-машина,

выплевывая из себя завесу порциями, постепенно скрыла ноги молодых людей,

время от времени наползая на головы; Миша втянулся по полной программе –

музыка была налажена, диск «Скутера» ожидал своей минуты; судя по часам,

впереди еще было довольно много времени. Неожиданно он обратил внимание,

что кто-то из персонала машет ему руками снизу, из-под сцены. Миша узнал

старшего смены охраны, Дмитрия, который зачем-то подзывал его к краю. Зуб

махнул ему рукой – мол, подожди, - после чего продумал программу на

несколько треков вперед, сложил нужные диски в стопочку и, пустив

очередной хит, нырнул к Дмитрию, стараясь остаться незаметным для всех в

зале. Охранник протянул руку вверх, стараясь наклонить Мишу как можно ниже

к себе – перекричать грохот колонок было очень сложно.
   - Президент здесь! – проорал он прямо в ухо Зубу. – Прошел в офис!
   Миша кивнул, давая понять, что все услышал.
   - Немного принял на грудь! – продолжал Дмитрий. – Сто процентов –

выйдет в зал! Ты уж не подкачай!
   Зуб опять кивнул. Все, что от него требовалось в такие ночи – не

расслабиться, провести party на самом высоком уровне, чтобы хозяин остался

доволен. Конечно, все остальные службы этого огромного спрута, каким был

клуб, тоже напрягаются, чтобы произвести впечатление на президента (и ведь

какой громкий титул себе придумал – «президент»!). От этого многое зависит

– будет ли вовремя зарплата, не полетят ли чьи-нибудь головы, выделят ли

деньги на ремонт аппаратуры, разрешат или нет проводить своих друзей на

концерты залетных «звезд» - в общем, зависело практически все. И Миша,

будучи одним из составляющих клубного механизма, старался так же, как и

все.
   Он вернулся за стойку, втихомолку порадовался тому, как точно рассчитал

время разговора с охранником и вновь вошел в привычный ритм, периодически

поглядывая на дверной проем, ведущий к офисным помещениям – оттуда в любую

секунду могла появиться худощавая высокая фигура в строгом костюме, его

величество Президент. Хозяина не особенно любили в клубе – да и кто в наше

время любит начальство; он был достаточно недалеким в шоу-бизнесе, делал

порой абсолютно нелепые ошибки, стоившие всем денег (в виде не вовремя

выданной зарплаты). Ходили слухи, что и клуб-то он открыл просто потому,

что не знал, куда девать кучу денег, появившуюся в его бизнесе после

устранения очередного конкурента. Приблизительно год – полтора назад в

городе стало модным среди авторитетов иметь собственные рестораны или

ночные заведения – Хозяин не стал исключением, напротив, он подтвердил это

правило, доведя его до абсурда – он сумел набрать максимум дилетантов,

оставшихся в городе после открытия многочисленных аналогов клуба. В

основном дилетантов из сферы общепита; техническая сторона дела была

более-менее на высоте.
   Ресторан при клубе быстро вылетел в трубу, оставив после себя

наследство в виде нескольких столиков в одном из углов зала – для особо

проголодавшихся гостей. А вот дискотека удержалась на достаточном уровне,

в чем была и заслуга Зуба. Вообще, бригада, отвечающая за свет и звук,

подобралась очень профессиональная и дружная, алкоголем не

злоупотреблявшая, что в условиях клубной жизни было просто невероятным.

Поскольку клуб был открыт на базе бывшего дома культуры,

просуществовавшего до этого не один десяток лет, можно было представить,

что твориться со всеми коммуникациями в этом здании, не испытавшем

прелести капитального ремонта ни разу с момента зачатия. Просто необходимы

были люди, которые сумели бы поднять все это запущенное хозяйство на

должный уровень за максимально сжатые сроки – и им это удалось. Хозяин

понимал это, всячески поощрял техническую бригаду и держался за нее обеими

руками (периодически придушивая).
   В двери показался Валера – личный телохранитель Хозяина. Неброского

вида, худощавый – и что в нем такого от телохранителя? Сразу и не скажешь,

что у него за поясом «пушка», а дома на стене несколько дипломов по

единоборствам. В общем, первое впечатление обманчиво.
   Валера оглядел с порога зал, словно пытаясь взглядом раздвинуть дым,

увидел рядом с дверью стул, присел. Следом за телохранителем появился и

президент; судя по выражению лица, состояние его было близко к нирване. Он

положил руку на плечо Валере и стал осматривать зал, притоптывая ногой,

после чего что-то крикнул в ухо охраннику, наклонившись почти к самой

голове Валеры. Тот кивнул, не отрывая глаз от танцующей толпы, вытащил из

кармана кожаного жилета рацию, ответил на вызов, встал и предложил

президенту пройти на выход. Хозяин устало кивнул, привалился к Валере и

пошел рядом с ним.
   Миша созрел для «How Much Is The Fish». Он очень удачно подвел к этому

хиту темпо-ритм, плавно опустил указательный палец на кроссфейдер,

выдержал небольшую паузу и резко перевел его в нужную позицию. И зал

просто завизжал от восторга! Волна энергетики захлестнула и Зуба, он

почувствовал небывалый прилив эмоций, захотелось нырнуть в дым и цветные

полосы и колбаситься вместе с тусовкой на танцполе… «Transforming the

tunes!..»
   И тут в зале произошло какое-то движение, хорошо видное только с одной

точки – от Мишиного пульта. Из-за дальнего столика, метрах в тридцати от

сцены, встали два человека в плащах. Дымовая завеса словно специально

разошлась на несколько мгновений, чтобы Зуб успел увидеть этих двоих. «We

need your support!..»
   Почему они оказались в плащах, не смог потом ответить ни один человек –

они словно возникли в зале, не входя через главный вход. Просто встали

из-за стола – и Зуб понял, что у них под плащами.
   «If you've got the breath back…»
   Валера продолжал вести Хозяина вдоль стены, подталкивая худеньким

плечом молодежь, стоявшую с коктейльными стаканами в руках. Несмотря на

невзрачный вид телохранителя, парни и девушки просто отлетали от него с

возмущенными возгласами. «It's the first page of the second chapter!»
   Те двое, несомненно, продвигались в сторону Хозяина – и с не меньшим,

чем у Валеры, упорством. Пара молодых парней, упавших в угаре танца на пол

от мощных толчков, даже не пыталась подняться – что-то во всем облике тех

людей в плащах просто пригвоздило их к танцполу; они смотрели им в спины,

боясь пошевелиться и не слыша музыки.
   «I want you back for the rhythm attack, coming down on the floor like a

maniac…» Две пары пробирающихся к выходу людей разделяло примерно двадцать

– двадцать пять метров. И тут Миша пожалел, что у него нет микрофона.
   «I want you back, so clean up the dish by the way, How much is the fish

?!!»
   Толпа безумствовала. Хит захватил их; тела изгибались в такт мощному

биению хаус-пульса Бакстера и его команды. А «Титаник» приближался к

своему айсбергу. «We're breaking the rules!»
   Зуб забыл о том, что нужно подбирать следующий хит. Надо было что-то

делать. Судя по всему, он был единственным, кто видел сейчас всю картину в

зале и предвидел столкновение, которое могло произойти в ближайшие

несколько секунд. Адреналин ринулся в кровь, ноги стали ватными…
   «Ignore the machine…»
   В служебной двери показался Трафик – его привлек незнакомый хит. Он

глядел снизу вверх на Мишу и махал ему рукой – дескать, классный трек

приберег на сегодня! Зуб смотрел на него непонимающим взглядом и

чувствовал, как рука тянется к ползунку уровня правого лотка, где сейчас

играл «Скутер».
   «You won't ever stop this!..»
   Один из мужчин в плащах на секунду раньше другого сунул руку под плащ и

вытащил пистолет. Следом оружие показалось в руке и у напарника. И тогда

Миша решился.
   Он резко уменьшил громкость, убрав ползунок практически до нуля, что

вызвало сильный акустический шок у всех в зале – тишина ринулась в уши

всем и каждому, многие зажимали их ладонями от неожиданности, несколько

девчонок взвизгнуло то ли от страха, то ли от злости. Наверху, в рубке

Леха пролил кофе себе на шорты и по пояс высунулся вперед, пытаясь

разглядеть ди-джея.
   - Валера, справа! – что есть сил заорал Миша, перегибаясь через стойку

вперед, словно это могло усилить его голос. В зале все автоматически

посмотрели на ди-джея, подняв глаза на сцену. И только Валера среагировал

профессионально – он резко толкнул Хозяина вперед, выпихнув его из сектора

обстрела (тот покатился, как мячик, по дороге зацепив пару стульев и одну

официантку, уронившую на него поднос с грязными стаканами). Звон бьющегося

стекла смешался со звуком первого выстрела.
   Тут закричали все, кто только мог – и толпа рванула к дверям, на ходу

сшибая друг друга и вдавливая тех, кто был пьян или менее разворотлив, в

стены и пол. Паника охватила всех. Но киллеры продолжали выполнять свою

задачу, стрельба шла с двух рук непрерывно. Валера, встав за одну из

черных колонн, поддерживающих балкон второго этажа, даже не пытался выйти,

а только взглядом зрителя мог смотреть на Хозяина, уползающего на

корточках под столами в сторону выхода; при этом президент пытался одной

рукой вытащить телефон.
   Миша невольно стал главным наблюдателем происходящего – он видел, как

пули разрывали в клочья сначала стену, вдоль которой шел президент, потом

колонну, за которой скрылся Валера. Спустя несколько секунд стрельба

перенеслась в тот угол зала, где полз Хозяин. В сторону отлетел парень с

простреленной ногой – отлетел молча, не издав ни звука. Одна из девчонок

кричала от страха, упав на колени у стены и закрыв голову руками.

Охранник, стоявший у входа, свалился на пол, не выдержав напора толпы, и

получил удар высоким каблуком в грудь; белая рубашка сразу же окрасилась

кровью.
   В зале неожиданно зажегся общий свет – Леха наверху прополз к щиту и

врубил иллюминацию (вот только зачем?). Вентилятор постепенно разгонял

дым. Хозяин сумел добраться до выхода, поднялся на ноги, мгновенно

протрезвев, и рванул в проход, расталкивая локтями мечущуюся в панике

толпу. Несколько пуль свистнуло у него над головой – киллеры выстрелили в

открытую дверь больше наугад, чем видя цель; еще один человек схватился за

плечо и сполз по стене на пол.
   Люди в плащах переглянулись, молча приняли какое-то решение и быстрым

шагом направились к дверям. Перед ними все расступались, боясь

пошевелиться. Миша, покрывшийся липким потом, посмотрел туда, где стоял

Трафик – в дверях никого не было. Зуб вздохнул и облизнул высохшие губы.

Пальцы нервно постукивали по стойке, крылья носа раздувались в такт

дыханию – Миша был напуган как никогда в жизни. После такой ночи впору

увольняться…
   И тут один из киллеров обернулся в дверях и встретился взглядом с

ди-джеем. Зуба словно током ударило – он и с тридцати метров почувствовал

на себе пронзительный взгляд убийцы. Через секунду пистолет в руке киллера

прыгнул на уровень глаз и прогремел выстрел. Девятимиллиметровый молот

ударил Мишу куда-то в голову, отбросив на декоративную стенку за спиной.

Проломив ее своим телом, Зуб повалился в переплетения опор, поддерживающих

сцену; шнур от наушников со звуком, который издает тетива, лопнул, оставив

штекер в гнезде. Сверху упали остатки стенки, полностью завалив Мишу и

усыпав его щепками.
   Валера осторожно выглянул из своего укрытия в сторону главного входа,

потом посмотрел туда, где упал Миша, и, выхватив сотовый у перепуганного

насмерть администратора, помчался в офис. Коля, словно играя в прятки,

высунул нос из служебного коридора и увидел разрушенную стенку у

ди-джейской стойки. - Миша… - тихо позвал он. – Ты где?
   Парни и девушки, не успевшие выскочить на улицу, медленно выдвигались

на танцпол из темных углов и молча смотрели туда, где сейчас умирал Зуб.

Трафик взлетел на сцену, минуя лестницы, и начал руками разбрасывать завал

из обломков нал телом Миши. Через полминуты к нему присоединился Леха,

прибежавший сверху… Когда прибыла милиция, Миша Зубков уже был в

реанимации.
  
2. Ближе.

   - Понимаете ли, уважаемый, я хочу сказать, что ряд странностей имеет

место, - витиевато произнес доктор. – Странностей, не более того – я не

хочу сказать о чем-то сверхъестественном, «Истина где-то рядом…», и все

такое. Я наблюдаю его с первого дня. Он всегда был тяжелым пациентом – и

когда его привезли с простреленной головой, и потом, после операции –

«тяжелым» в смысле «трудным», знаете, как говорили раньше – «трудный

ребенок». С ним достаточно сложно общаться; он молчалив, все время

проводит за компьютером, который вы ему принесли в палату – а ведь я был

против! Рановато было нагружать мозг, ох как рановато!
   Мишин отец виновато опустил голову. Он действительно нарушил

распоряжение лечащего врача насчет компьютера, но ничего не мог поделать –

сын так просил его об этом!
   - Странности эти не приносят мне дополнительных хлопот, - продолжал

доктор. – Напротив, они только помогают. Одно только заживление ран чего

стоит! За восемь дней – то, что у других людей занимает две-три недели, а

то и больше! И, конечно же, мощные возможности организма по восстановлению

утраченных функций…
   Отец кивнул, прекрасно понимая, о чем идет речь. Тогда, четыре месяца

назад, когда его сын по каким-то непонятным причинам решил разыграть из

себя героя, они с матерью были готовы самолично найти этого президента и

убить его голыми руками.
   О случившемся они узнали от Алексея Кулькова, который знал их домашний

телефон. Он срывающимся от волнения голосом сказал, что их сын находится в

Центральной клинической больнице, что его ранили из пистолета, попросил

приехать туда и бросил трубку – он просто не мог больше ничего произнести

от волнения. Мать не смогла поехать в больницу сразу, у нее поднялось

давление, она упала на диван и трясущимися губами попросила мужа поехать к

сыну одному. Отец собрался в несколько секунд, вылетел на лестницу, потом

быстро вернулся, выгреб из шкафа все деньги, сколько было отложено на

стиральную машину и помчался в гараж. К больнице он подруливал уже через

несколько минут, по дороге не замечая ни светофоры, ни разметку и знаки.
   Его провели к заведующему отделением анестезиологии и реанимации, где

вежливо, но настойчиво усадили в кресло и налили полстакана коньяка. И

только потом отцу рассказали, что у Миши следующая проблема – у него

открытый огнестрельный пулевой многооскольчатый перелом лобной и правой

височной костей с повреждением вещества мозга.
   - В настоящий момент ваш сын жив, - тихо говорил врач. – Не буду

скрывать от вас, что вероятность смертельного исхода невероятно высока,

вам надо быть готовым к самому худшему. В эту минуту идет операция, после

которой ваш Михаил будет помещен к нам – и вот тогда уже начнется самое

серьезное; начнется борьба за жизнь. Бороться будем мы, вы и он. Цель у

нас с вами одна – но пути ее достижения разные. Я и мои коллеги будем

делать все от нас зависящее при помощи абсолютного научного подхода. Вы же

должны делать все зависящее от вас в моральном плане – он должен ни в чем

не нуждаться. Ему даже в коматозном состоянии необходимо слышать ваш голос

или голос матери, он должен чувствовать заботу о нем. Лично я уверен, что

больные с разными степенями расстройств сознания все равно присутствуют

здесь, просто потеряв способность к синтезу реакций. Так что… Мужайтесь и

делайте все, что необходимо.
   Отец полез в карман за деньгами – доктор остановил его.
   - Не буду говорить, что я чертовски бескорыстен, но… Пока еще просто не

за что. К этому времени подоспела и мать, наглотавшаяся таблеток. Она

выслушала еще раз все то же самое от завотделением, зарыдала в голос и

упала в обморок. Ей тут же что-то укололи и положили на диванчик в комнате

отдыха, где она мгновенно заснула – отец был только рад этому.
   Сына принесли в реанимацию через три с половиной часа. Отец видел

издалека (ближе не дали пройти), как его аккуратно переложили на кровать и

подключили трубку, торчащую у него изо рта, к аппарату искусственного

дыхания. Аппарат зашипел, грудь сына стала ритмично подниматься и

опускаться под простыней. Голова была тщательно забинтована и покрыта

сетчатым бинтом, но и сквозь него были видны проступающие розовые пятна.

Отец закусил губу и опустился в кресло, любезно предоставленное доктором.

Больше всего на свете ему хотелось сейчас найти хозяина клуба и пустить

ему пулю в лоб – устроили, сволочи, разборки! Лучше бы его убили, этого

президента, лучше бы он…
   - Доктор, - позвал он одного из дежурантов. – Он ведь может прийти в

себя в любую минуту…
   Врач виновато улыбнулся:
   - Я бы не стал так надеяться на вашем месте. Я был на операции. Слишком

уж тяжелое ранение…
   Но все было иначе. Его сын очнулся уже в середине следующего дня, обвел

глазами ту часть палаты, которую смог увидеть, не поворачивая головы, и

глазами показал на трахеостомическую трубку, ощутимо лежащую в горле.

Дежурная медсестра искренне удивилась и поспешила уведомить доктора о

пришедшем в сознание больном Зубкове. А еще через двое суток, когда Мишу

сняли с искусственной вентиляции, разрешили разговаривать с родителями и

слушать маленький приемничек, появился Ник.
   Вначале Миша, увидев незнакомого мужчину в халате, накинутом на плечи,

решил, что это кто-то из клуба – справиться о здоровье. Мужчина опустился

рядом с кроватью Миши на стул, обтянутый белоснежной простыней (так, чтобы

Миша мог видеть его, не напрягаясь) и вежливо улыбнулся:
   - Привет. Как дела?
   - Жив, - тихо сказал Зуб. – Вы из клуба?
   - Нет. Я ничего не знаю ни о каком клубе, - ответил мужчина. – Зови

меня Ник. Теперь я буду часто приходить к тебе. Мне бы хотелось, чтобы мы

подружились и нашли общий язык.
   - Ник… - словно пробуя на вкус, произнес Миша. – Что вам надо? Вы от

тех, кто стрелял? – пронзила его страшная догадка. – Это так?
   - Не бойся, Михаил, - спокойно ответил Ник. – К тебе не так просто

попасть – если ты не в курсе, тебя охраняет несколько человек, ты важный

свидетель преступления. На входе в реанимацию постоянно дежурит двое

бойцов ОМОНа. Так что…
   - Но ведь вы прошли! – достаточно громко сказал Миша – настолько

громко, чтобы суметь привлечь внимание дежурного персонала. Но пара сестер

и санитарка словно не замечали происходящего в реанимационном зале.

Дежурный доктор вошел в двери, оглядел все четыре кровати, на каждой из

которых лежали пациенты, подошел к Мише с другой от Ника стороны, пощупал

пульс, потрепал его по плечу и отошел к столу заполнять историю болезни.

Он словно не замечал посетителя, сидящего в двух метрах от него.
   Миша недоумевающее посмотрел сначала на врача, потом на Ника. Тот

жестом остановил готовый раздаться вопрос:
   - Он не видит меня. Но не так, как не видят что-то отсутствующее – я

вполне материален, ты можешь прикоснуться ко мне. В настоящий момент

изменено его отношение к реальности – он максимально сконцентрирован на

том, что является для него сейчас самым важным – на своей работе. Именно

поэтому все то, что к этой работе не относится, для него просто не

существует.
   - Почему?
   - Это немного несвоевременная тема… - взглянул в окно Ник. – Отвечу

наиболее понятно для первого раза – это я так сделал. В дальнейшем

обойдемся без комментариев по этому поводу – пока не будет ясности по

другим вопросам.
   Миша молча смотрел собеседнику в глаза и ждал продолжения – явно не он

был инициатором и ведущим главной линии в разговоре, Ник просто должен был

еще добавить что-нибудь для ясности. Тем временем тот сцепил пальцы рук

перед собой, похрустел суставами и произнес после непродолжительного

раздумья:
   - Довольно скоро тебя переведут в травматологическое отделение. Врачи

будут обращать на некоторые странности в твоем выздоровлении – скажем, оно

будет идти неестественно быстро. Ты сам не должен этому удивляться – это

часть нашего с тобой контакта. Самое главное – как только ты будешь

помещен в палату, попроси отца принести тебе компьютер. Врачи будут против

– убеди отца. Тебе это не повредит. Можешь делать на компьютере все, что

хочешь – лишь бы он был рядом. А сейчас я должен уйти. Помни мою просьбу,

постарайся выполнить ее.
   Ник поднялся со стула, подошел поближе и положил ладонь на

забинтованную голову Миши – туда, где после перевязки проступили бисеринки

крови. Глаза Миши сами собой закрылись, его окутало светящееся облако, и

он ринулся куда-то вверх…
   Ник, убрав через пару минут руку, осторожно вышел из реанимации и

бодрым шагом прошел мимо охраны, повесив халат в шкаф для посетителей.

Омоновцы продолжали беседовать друг с другом, не обратив никакого внимания

на прошедшего к выходу человека…
   На шестой день Мише разрешили сидеть – недолго, но все-таки это было

большое достижение. На восьмые сутки нейрохирург, скрепя сердце, снял швы

– рана зажила. Рентгенолог хватался за голову – снимки Михаила Зубкова до

операции и на десятые сутки после разительно отличались, костная мозоль

была видна даже без специальной подсветки. Парня было решено переводить в

отделении травматологии для долечивания последствий ранения – у Миши

сохранялись такие явления, как постоянное головокружение, частые головные

боли, периодические расстройства сознания в виде обмороков. И тут Миша

начал атаку на отца – он требовал принести компьютер. И отец, несмотря на

многочисленные запреты врачей, сдался – к концу второй недели нахождения

сына в больнице он привез ему «Пентиум». Через пять суток у Михаила

полностью исчезли головокружения и обмороки, медикаментозное лечение

которых по всем канонам медицины занимало не один месяц.
   Врачи были просто в шоке – пациент не вписывался ни в одну из известных

схем выздоровления. Михаил Зубков стал объектом исследования со стороны

нескольких докторов наук, занимавших в больнице высокие посты. А он сам

словно не замечал, что все происходящее имеет, мягко говоря,

сверхъестественную оболочку. Да и что можно было хотеть от практически

здорового через три недели после ранения молодого парня, который был до

чертиков занят компьютером, даже не обращая внимания на молоденьких

медсестер, откровенно увлеченных местным «феноменом». За этот короткий

период Михаил освоил все основные прикладные программы, прочитав от корки

до корки всю необходимую литературу. Он в совершенстве знал почти все

профессиональные хитрости Windows, без страха и сомнения залезал в реестр

и системные файлы, досконально изучил офисный набор Microsoft и даже

набросал маленькую базу данных по учету стационарных больных для

заведующего отделением травматологии, облегчившей тому во много раз

статистический учет. И все это происходило на фоне звучащего из колонок

«транса» - отец принес по просьбе сына его сумку с дисками, уцелевшую в

свое время под обломками стены, и тот бесконечно крутил свою коллекцию на

фоне обучения.
   Все это время Ник не появлялся – да Миша и не помнил о нем. С тех пор,

как тот исчез из реанимации, оставив Зуба в сияющем сне, ни одно

воспоминание не тревожило сознание Миши. Он был полностью погружен в свой

мир, пытаясь объять необъятное. Пару раз он намекнул отцу на то, что по

приходу домой хотел бы подключиться к Интернету (стало быть, нужен модем,

хоть какой, простенький, лишь бы работал!) Папа вздыхал, но все делал на

благо сына – подписал его на пару журналов, освещающих компьютерную

тематику, прикупил стол с выдвигающейся панелью для клавиатуры, поставив

вместо своего у окна, занял денег на модем, но без сына покупать его

опасался, боясь нарваться на что-нибудь недостойное, на «левое железо»,

как называл это на своем языке сын.
   Миша просыпался и засыпал с компьютером, пройдя за одно ночь «Диабло» и

с ходу выбрав удачную стратегию игры в «StarCraft», после чего играть

стало неинтересно. DOS был выучен одновременно с HTML по двум учебникам,

лежащим рядом; услышав от Трафика незнакомое слово «Линукс», произнесенное

с изрядной долей презрения к «окошкам», освоил Red Hat, причем справочник

команд стал для него настольной книгой не более чем на пару дней – потом

он к нему уже не обращался; альтернатива воцарилась на его компьютере

всерьез и надолго, причем он не страдал от того, что играть в его любимые

игры стало практически невозможно, наоборот – сама «Красная Шапочка» была

настолько интересна и увлекательна, что с лихвой отработала отсутствие

игрушек.
   Родители с ног сбились, разыскивая ему необходимые книги; в отличие от

других, им это доставляло только радость – они были освобождены от

обязанности разыскивать дефицитные лекарства, в которых их сын просто не

нуждался. Очень скоро завотделением потерял представление о том, зачем в

палате №9 лежит абсолютно здоровый Михаил Зубков, о ранении которого

напоминает бледно-розовый шрам в правой височной области. Мальчик

превратился просто в музейный экспонат, о котором пошли слухи уже по всему

городу:
   - А вы слышали о Зубкове? Тот, которому голову прострелили, а он живой

остался? Так вот, он выздоровел за десять суток, как будто ему не пулей, а

мячиком футбольным по лбу попали!
   Или:
   - Послушайте, доктор, я понимаю, что помочь будет очень трудно, но вот

в Главной клинической больнице мальчика прооперировали после ранения…

Может, посоветуетесь с теми докторами, он ведь выздоровел за две недели…
   Короче говоря, слава приходит незаметно и надолго. Студенты

мединститута и курсанты с цикла усовершенствования изучали историю болезни

Зубкова Михаила Сергеевича как книгу из серии «Жизнь замечательных людей»,

после чего шли к нему в палату и пытались выяснить, каким образом

происходят все эти чудесные события. Но никаких объяснений случившемуся не

было; Миша просто сам не понимал, из какой бездны он благополучно

выкарабкался в такие краткие сроки.
   Он тем временем серьезно занялся программированием под Линуксом, в

очередной раз сменив набор книжек на тумбочке рядом с кроватью. Мать с

ужасом смотрела на выросшую стопку непонятных ей книг, которые отец

перетаскал из больницы домой. Она не могла понять, как ее сын за такой

небольшой промежуток времени, да еще после такой травмы, сумел впихнуть в

себя невообразимое количество материала. И еще – во время очередного

посещения в приемные часы родители обратили внимание на одну особенную

деталь, не характерную для их сына – в палате стояла необыкновенная

тишина, нарушаемая только пощелкиванием «мыши» и клавиш. Музыка не играла

– сумка с дисками была собрана и упакована для отправки домой. Мама в душе

перекрестилась – судя по всему, сын не собирался возвращаться в клуб.
   В один из дней, незадолго до выписки, сроки которой все время

откладывались из-за еще одной группы студентов или очередного доктора наук

или профессора, спешивших познакомиться с необычным пациентом, Миша, как

обычно, занимался программированием – так, ничего особенного, изучал

очередные наборы команд. За окном стояла теплая погода, характерная для

начала осени; рядом с открытой форточкой колыхнулась штора – Миша

оторвался от монитора и взглянул на открывшуюся дверь.
   В проеме стоял Ник – Миша мгновенно вспомнил свой сон с полетами в

сверкающих искрах. Как и прежде, на плечи был небрежно накинут халат; он

взял за спинку стул, стоящий у двери, пододвинул его к кровати Михаила и

взглянул в экран. Все происходило молча, на уровне полного

взаимопонимания. Ник внимательно просмотрел участок кода, видимый на

экране, прокрутил немного вверх, усмехнулся и подправил пару значений.

Миша машинально раскрыл учебник, пробежал пальцем по оглавлению, раскрыл

нужную страницу и ткнул в нее пальцем, протянув Нику. Тот кивнул:
   - Все правильно. Но ты максималист, Михаил. Ты не любишь читать то, что

пишут мелким шрифтом. А там всегда очень много интересного…
   Миша как будто впервые увидел внизу страницы маленькую сноску, в

которой и были описаны исправления, внесенные Ником.
   - Ну, как идут дела? – осведомился гость, осматривая голову Миши и

переводя взгляд на кипу учебников по администрированию Линукса и по

программированию на Перле. Миша пожал плечами:
   - Сами видите, все хорошо. Понятия не имею, почему не отпускают домой.

Все время приходят, смотрят, выслушивают-выстукивают… Надоело. Если бы не

комп – от скуки бы помер.
   - Очень хорошо, - удовлетворенно сказал Ник. – Так и должно было быть…

В палату вошла санитарка, поздоровалась с Мишей, вытерла пыль на

подоконнике и на тумбочках, после чего вышла, даже не обратив внимания на

сидящего рядом с Зубковым посетителя. Миша понимающе посмотрел на Ника:
   - Как в прошлый раз? Вас никто не замечает?
   - А разве ты помнишь прошлый раз? – прищурившись, спросил Ник.
   - Ну… До тех пор, пока вы не появились в дверях – не помнил, это точно.

А сейчас кажется, что я и не забывал, - оглянувшись в прошлое, ответил

Миша.
   Ник покачал головой. Казалось, что он был рад происходящему.
   - Знаешь, Михаил, то, что произошло с тобой в клубе – это случайность.
   Незапланированная трагическая случайность. Но то, что происходит после

этого злополучного выстрела – тщательно продуманная часть плана. Он (то

есть этот самый план) был бы реализован и в том случае, если бы с тобой

ничего не произошло – но эти чертовы киллеры не только внесли коррективы в

наши планы, но и оказали большое плодотворное влияние на сам процесс.

Кстати, если тебе интересно – по твоим подробным описаниям этих людей

взяли на восьмые сутки. К сожалению, трудно выйти на заказчиков покушения,

но это тебя и меня не должно интересовать – в конце концов, стреляли

все-таки не в тебя… То есть, и в тебя тоже…
   - Я понял, - коротко ответил Миша. – Хорошо, что их поймали… Интересно,

что он так и не объявился – ни сам, ни через посредников (Миша имел в виду

президента, и Ник его прекрасно понял).
   - Ты немного не прав, - ответил он, - но только лишь потому, что не

владеешь информацией. Отец кое-что скрыл от тебя до твоего выздоровления…

Хозяин клуба подарил тебе машину. Через подставных лиц, естественно.
   У Миши округлились глаза.
   - Не удивляйся, - улыбнулся Ник. – Ты теперь владелец подержанного

«Ауди» в хорошем состоянии. Главное – не выдай свою информированность

родителям. Все-таки они держали это в секрете. Представляешь, каких сил им

стоило принять подарок… Или компенсацию – не знаю, как лучше выразиться.
   Миша немного был ошарашен полученной информацией. Он никогда не

представлял себя владельцем автомобиля – а тут еще и «Ауди»!
   Дверь распахнулась – вошел заведующий отделением, Владимир Петрович.

Он, не видя Ника, обошел кровать и оперся на подоконник, поглядывая на

экран монитора. Чувствовалось, что он что-то хочет сказать, но не

решается. Миша никак не мог понять, почему Ника никто не замечает, и от

того ему было очень неуютно – он периодически бросал взгляды на стул,

который Владимир Петрович видел пустым, отчего их разговор был довольно

сумбурным.
   - Вот… Зашел попрощаться, - начал доктор. – Сегодня выписываешься.

Зашел пожелать удачи…
   Миша краем глаза отметил, как Ник разглядывает свои ногти, делая вид,

что он как бы не присутствует при этом разговоре.
   - Ты очень необычный больной… Точнее сказать, САМЫЙ необычный, -

продолжил тем временем Владимир Петрович. – Я хотел бы, чтобы ты иногда

напоминал о себе – хотелось бы узнать, как сложится твоя дальнейшая жизнь…

Если хочешь, звони (он протянул свою визитную карточку) – всегда буду рад

с тобой пообщаться. Как-никак, ты самая большая моя удача – учитывая, что

подобных операций я за свою практику выполнил около трех сотен…
   Ник вежливо смотрел в сторону, словно извиняясь перед Мишей за свое

присутствие, и что-то шептал себе под нос – абсолютно неслышно. Тем

временем врач вышел из палаты, напоследок потрепав Мишу по плечу. Ник

встал, прошелся к тому месту, где стоял доктор, и выглянул в окно.
   - Вон идет твой отец, - кивнул он в сторону улицы. – Он накопил денег

на модем. Мой тебе совет – купи внешний, не лезь внутрь компа. Осваивай

Сеть – мы скоро встретимся вновь, ты должен будешь многому научиться и

многое уметь. Твоя жизнь наполнилась новыми целями и ощущениями – следуй

им. Погрузись в Интернет, найди там друзей, отправляй и получай почту,

живи полноценной жизнью. Я приду, когда ты будешь готов.
   И он напоследок, проходя мимо Миши, вновь положил ему руку на лоб,

рядом с рубцом. Вновь вспыхнули искры, засверкали звездочки и облака, но

на этот раз Миша не заснул, а наоборот, почувствовал небывалый прилив сил

и увидел все ошибки в коде, набранном за последние двое суток. К тому

времени Ника уже в палате не было – в дверях показался отец с большими

пустыми сумками. Пора была собираться домой…
 


  3. Рядом.

   Дома уже ждал Трафик – он все время интересовался здоровьем Миши,

периодически навещал его в больнице, пытался снабжать новостями клубной

жизни и музыки. Коля сидел в кресле у телевизора и сразу подскочил, когда

услышал, как Зуб вместе с отцом вошли в дверь.

   - Привет, Зуб! – радостно закричал Трафик. – Ты не выглядишь больным!

Давайте помогу! – присоединился он к Мишиному отцу, подхватив большую

сумку, в которую тот сумел засунуть монитор. Миша прошел в зал и увидел у

окна большой компьютерный стол, на который отец уже положил клавиатуру и

«мышку».
   - Здорово! – выдохнул он. – Спасибо, па, - поблагодарил он и сразу

полез под стол, чтобы установить компьютер. Когда он вылез обратно,

засунув все куда нужно, то увидел на столе ключи от машины и водительские

права со своей фотографией; поднял глаза на отца, стоявшего на совеем

привычном месте – в дверном проеме.
   - Это от твоих… Твоих… Работодателей, - сказал отец, у которого язык не

поворачивался сказать слово «хозяев». – Мы вначале отказывались – когда

думали, что все не так хорошо, как вышло. Лично я эти ключи дважды швырял

с балкона вдогон курьерам, которые их приносили. А потом, когда стало

ясно, что беда миновала – я подумал, что машина тебе не помешает, да и нас

на старости лет, может, когда вывезешь на природу… А права сосед помог

сделать, помнишь, я ему когда-то электрику делал в «Мерседесе»?
   Миша кивнул и взял в руки ключи; побренчал ими, положил обратно,

встретился взглядом с Трафиком. «Не каждый за машину платит выстрелом в

голову», - подумалось ему в эту минуту.
   - Ты не рад? – осторожно спросил отец (он очень сильно сомневался в

правильности своего поступка, предполагая, что сын может устроить скандал

по поводу машины). Миша молча кивнул, подошел к отцу, пожал ему руку и

спросил:
   - Ты обещал модем – как, получится?
   Папа кивнул.
   - Хоть сейчас. Я сам боялся покупать – вдруг ты меня потом ругать

будешь, на чем свет стоит! Но, сам понимаешь, что-нибудь крутое вряд ли

получится – доктор правду сказал в первый день, он действительно не очень

бескорыстный.
   Миша улыбнулся, вспомнив Владимира Петровича.
   - Это само собой, папа. Я думаю, что его работа стоит того, что ты ему

дал – а может, и больше. А если ты и в самом деле можешь прямо сейчас -

зачем откладывать?
   В магазине выяснилось, что внешний модем купить ну никак не получается

– разница между ними и внутренними составляла в ряде случаев больше ста

двадцати долларов. Миша долго изучал прайс-лист с довольно незнакомыми

названиями типа «US Robotics», «Motorola», «Zyxel» и иже с ними, после

чего, посоветовавшись с продавцом-консультантом, остановил свой выбор на

внутреннем «Спортсере». Решающую роль сыграло его истинно канадское

происхождение и поддержка 56К на цифровых АТС (к коим был подключен и

Миша). Отец заплатил положенную сумму, принял от продавца прозрачный

пакетик с модемом и протянул сыну:
   - Бери. И пусть пойдет только на пользу.
   Миша взял пакетик, заглянул внутрь, внимательно рассмотрел

темно-зеленую плату и остался доволен:
   - Сейчас по пути заедем на АТС, заключим договор, и вечером можно будет

попробовать.
   Так они и сделали. У провайдера Миша заполнил карточку клиента, где

вписал свой логин, который придумал уже давно – «Bullet», придумал

какой-то не очень изобретательный пароль, узнал расценки и поспешил домой.
   Нырнув вновь под стол, он усмехнулся – судя по всему, он много времени

будет проводить здесь в будущем, возиться с железом ему представлялось

крайне интересным. Корпус был извлечен на стул, винтики откручены, крышка

снята.
   Впервые Миша увидел свой компьютер изнутри. За три месяца, проведенных

в больнице, он так и не решился этого сделать. Сегодня он впервые заглянул

во внутренности своего компа и поразился тому количеству пыли, которая

скопилась там в углах и на платах. Первым делом Миша вытащил пылесос и

аккуратно прибрал клубы пыли, которые свободно лежали; остальное вытер

еле-еле влажной тряпкой и просушил феном. После таких процедур он

пристально взглянул на «железо». «Мама» от Intel, на краю под кулером –

сам процессор с надписью «Intel Pentium with MMX-technology» (Миша уже

знал об этих мультимедийных расширениях, хотя слабо представлял себе

принцип их работы). Памяти было немного – тридцать два «метра», но как

только Михаил перешел на «Линукс», сразу стало комфортнее. Звуковушка

простая, ESS-ка, да для Мишиных колонок большего и не надо. Видео – S3,

два «метра». Кино не посмотришь, ну и хрен с ним – телевизор есть.

«Шлейфы» соединяли «материнку» с винтом от «Mitsumi» и 24-скоростным

«си-ди-румом». А это что за приблуда?
   Миша удивился тому, что увидел – в один из PCI-разъемов рядом с

видео-картой был воткнут девайс, у которого не было порта. Размером она

была такая же, как и «видюха», тот же темно-зеленый материал (Миша никак

не мог запомнить его название), переплетение мостиков, какие-то

радиодетали, несколько светодиодов, в середине – что-то большое,

напоминающее по размерам процессор. Миша потрогал – плата была теплая,

несмотря на то, что последние два с половиной часа компьютер был выключен,

и все остальные устройства в нем были холодными.
   Зуб даже забыл, что комп он разобрал для того, чтобы вставить туда

модем. Ему в голову не могло прийти ни одно объяснение этой детали. Он

присел рядом с компьютером на пол и уставился в девайс, скорчив на лице

гримасу полного непонимания. Спросить в настоящий момент было не у кого;

решив узнать, что это такое, в самое ближайшее время, Миша разобрался с

джамперами на модеме, установил COM3 и вставил его в разъем ISA рядом со

звуковой картой. Модем встал как влитой; крышка вернулась на место. И тут

Миша вспомнил, что они с отцом забыли купить провод для соединения модема

и телефона.
   - Отец, я сбегаю в супермаркет за «шнурком»! – крикнул он на кухню, на

ходу «бомбя» материн кошелек. – Мы с тобой забыли купить!
   Отец, уткнувшись в газету, молча кивнул. Миша выбежал на площадку и

закрыл за собой дверь.
   Уже спускались сумерки. Ближайший магазин с ассортиментом «все, что

угодно» был в двух кварталах от дома. До закрытия оставалось еще около

часа; Миша не думал торопиться, так как до половины одиннадцатого, когда у

провайдера начинала работать ночная тарифная сетка (в два раза дешевле),

было еще далеко. Прогулявшись по остывающим после жаркого дня улицам, Миша

купил провод необходимого метража и направился обратно, намотав его на

кулак.
   В одном из переулков его поджидали несколько невзрачного вида

пареньков, не по погоде одетых в кожаные куртки. Поначалу он не обратил на

них внимания, посчитав за компанию, прожигающую время за пивом, но через

минуту понял, что ошибся – двое из них загородили ему дорогу, шаря по нему

глазами.
   Миша остановился, уткнувшись одному из них в грудь. Дело принимало

нежелательный оборот. Еще трое зашли сзади; двое молча взяли его за плечи,

третий, стал обшаривать карманы. Миша даже не нашелся сразу, что

предпринять – все происходило в полной тишине, без каких-либо попыток

освободиться. Цепкие пальцы в одном из карманов ухватили сдачу – немного,

но тем не менее…
   Миша дернулся и тут же получил кулаком в живот от одного из стоящих

перед ним. И в тот же миг заныл рубец на виске, заныл ощутимо, словно

свежий, кровоточащий… Глаза заволокло сияющим туманом, в уши лился

невнятный шепот. Хватка рук ослабла. Миша сделал несколько шагов в

сторону, ничего не видя перед собой, наткнулся на дерево, опустился возле

него на землю, оставаясь полностью беспомощным. Кто-то подхватил его за

подмышки, перенес на лавочку в нескольких метрах от места действия,

отпустил.
   - Началось, - услышал он справа от себя тихий женский голос. – Надо

быть внимательнее.
   - Согласен, - слева ответил мужчина. – Но посмотри в его глаза…
   Миша был уверен, что глаза у него закрыты. Он попытался поднять веки,

ставшие свинцовыми, но ему это не удалось.
   - Вот смотри, - продолжал мужской голос. – Я провожу рукой…
   Стало тепло, даже немного горячо. Миша непроизвольно застонал и

попытался отвернуться. Мягкие ладони остановили его, взяв за щеки.
   - Пора. Скоро здесь будет…
   - Тихо. Лучше исчезнем.
   Миша открыл глаза – с последними словами уходящих мужчины и женщины

тяжесть в веках куда-то делась. Рядом с лавочкой, на которой он сидел,

привалившись к спинке, лежал один парень из той гоп-компании; лежал,

уткнувшись лицом в траву и нелепо подвернув ноги. Миша, не шевелясь,

присмотрелся к парню; казалось, что тот не дышит.
   Зуб осторожно встал, опираясь на лавочку; телефонный провод так и

оставался намотанным на его правый кулак. Немного кружилась голова, да в

ушах все еще стоял тихий женский шепот: «Надо быть внимательнее…» За

лавочкой лежали еще двое – те, что держали его за руки. Один из них

стонал, да так жутко, что у Миши похолодело внутри. Других не было видно.
   На плечо легла тяжелая ладонь. Миша вздрогнул и рванулся вперед, но

пальцы впились в ключицу и задержали его. Вторая рука развернула Мишу – он

увидел перед собой Ника и расслабленно глубоко вздохнул.
   - Надо быть осторожным, - словно самому себе сказал Ник. – Ты дорог

мне… нам… Я виноват. В следующий раз мы не допустим повторения. Помни – ты

все время в безопасности.
   - Кому – нам? – спросил Миша, так как никаких других вопросов не пришло

ему в голову в первую секунду. Потом, вспомнив, что было дома, он решился

узнать: - Там в компьютере я нашел…
   - Знаю, - махнул рукой Ник. – Ты видел. Пусть пока все будет, как есть

– эта плата не помешает тебе в работе. Как-нибудь я объясню тебе ее

предназначение – а пока возвращайся домой, используй шнур по назначению…

«Bullet»…
   - Вы знаете… Откуда вы знаете мой логин?
   Ник легонько подтолкнул Мишу:
   - Домой. Тебе пора домой.
   И он вновь, как и всегда, провел рукой над Мишиным лицом – и прежде чем

сияющие звезды ринулись в сознание Миши, он успел увидеть металлический

браслет на запястье Ника, сверкнувший тоненьким ярко-красным лучиком. И

только в подъезде дома, прежде чем нажать кнопку звонка своей квартиры,

Миша словно очнулся от блистающего сна – но браслет на руке Ника светился

перед его глазами.
   Отец за это время успел прочитать больше половины вечерней газеты и

ничуть не был обеспокоен отсутствием сына – тот вернулся достаточно

быстро. Миша прошел в комнату, воткнул в телефонную розетку провод, подвел

его к модему и наладил удаленное соединение. В момент, когда он впечатывал

свой логин, в голове промелькнуло какое-то воспоминание, какое-то имя, но

нет – ничего определенного.
   Модем зашумел и засвистел – Миша еще не знал, как сделать тише динамик,

пришлось выслушивать все это пение до тех пор, пока в комнату не вошел

отец, привлеченный посторонним незнакомым звуком.
   - Все путем? – поинтересовался отец, сложив газету под мышку.
   - Ага, - кивнул Миша, читая увиденные впервые сообщения «Проверка имени

пользователи и пароля…» и «Регистрация компьютера в сети…». - Сейчас

что-то будет.
   Папа придвинулся поближе и вместе с сыном стал смотреть в экран. И в

этот момент у Миши ощутимо зачесалось правое запястье – там, где у Ника

(«Ник…» - всплыло имя из глубины памяти) был браслет.
   - Что думаешь найти? – поинтересовался отец. – Я так думаю, из всего

надо извлекать пользу. Предлагаю попробовать найти что-нибудь по

обслуживанию твоей машины – я так понимаю, что мы с тобой в этом мало

разбираемся, вот и почитаем чужие советы и рекомендации.
   Миша потер правое запястье и, вспомнив главу из самоучителя работы в

Интернете, набрал в адресной строке «www.rambler.ru». Отец заинтересованно

смотрел, как на экране постепенно появляется страница одного из самых

больших поисковиков в России. А в это время с Мишей творилось что-то

непонятное – вместо того, что видел отец – шапку сайта, баннеры, новости,

перед ним сам собой раскрывался исходник; Зуб видел все ошибки

разработчиков, все «дыры» в защите, все возможности взлома сайта. При этом

он каким-то «десятым чувством» сумел определить адреса всех сайтов,

спрятанных за баннерами и вычислить, какие из них наименее защищены. Он не

стал говорить об этом отцу, так как и сам не понимал, что происходит, как

это можно описать словами. Все ссылки на странице были видны ему в виде

IP-адресов, он представлял себе всю географию Интернета по ним – он ЗНАЛ,

где и что находится.
   Тем временем отец в недоумении толкнул сына в плечо:
   - Что-нибудь будет происходить? Время-то идет, сын.
   Миша очнулся, заметил, что до сих пор трет кожу на правом запястье. И в

ту же секунду он увидел обычный вид главной страницы «Рамблера». Выбрав

ссылку «Автомобили» (которую он уже видел как обычное подчеркнутое слово,

а не как систему значков, каталогов, цифр), они с отцом потратили первую

сумму денег на Интернет-время. Сколько всего они увидели про «Ауди» - отец

позвал мать, они вместе сели у сына за спиной – за всю жизнь столько не

прочитаешь! Миша и его родители были довольны первым опытом общения с

Сетью; мать с отцом ушли спать, а сын, отключившись от Всемирной паутины,

прилег, не раздеваясь, на кровать и попытался найти разумное объяснение

тому, что он увидел сегодня при открытии страницы поисковика. Объяснения

не было. Да его и не могло быть – все это было из области нереального.
   Миша попытался связать происшедшее со своим ранением – вдруг в его

мозгу открылись какие-то сверхъестественные способности? Но все было очень

сомнительно – почему именно таким образом, почему именно Сеть, компьютер?
   Ворочаясь на кровати, Миша изучал тени на потолке. Плохо представляя

себе возможности, открывающиеся перед ним, он размышлял над уровнем своих

познаний. Неожиданно зазвонил телефон. Миша сел на кровати и уставился на

аппарат. Звонок раздался вновь. Миша схватил трубку, боясь, что родители

успели услышать.
   - Да…
   - Привет. Это Ник.
   (В памяти всплыла фигура в плаще с браслетом – человек из сияющего сна)
   - Привет.
   - Ты видел?
   - Да. Что это?
   Пауза. Миша просто чувствовал, как Ник сидит в глубоком мягком кресле

и, закинув ногу на ногу, разглаживает полу плаща.
   - Теперь так будет всегда. Не бойся, ты не сошел с ума. Научись

контролировать эту способность – ныряя в Сеть, без нужды не старайся войти

вглубь страниц, смотри поверх – то, что люди называют «серфингом»,

скольжением.
   - Зачем мне все это? – тихо спросил Миша, поглядывая на дверь. - Не

волнуйся, родители не войдут, - произнес Ник, будто видя Мишины тревожные

взгляды. – А зачем тебе все это – тема для отдельного разговора. Для него

еще придет время…
   - Сейчас! – чуть не закричал Миша. – Я не смогу так – видеть исходники,

знать, как сломать защиту…
   - Это все откровенная чушь, - засмеялся на том конце провода Ник. –

Подумаешь, он увидел тэги на странице! Да любой в состоянии это сделать,

выбрав нужный пункт меню в броузере. Твои возможности гораздо шире! Я даже

не в состоянии все их оценить и объяснить в нескольких словах!
   Ник замолчал, тяжело дыша в трубку. Наконец, он собрался с силами и

продолжил, на этот раз довольно неприятным тоном.
   - Не стану скрывать – все, связанное с тобой, происходит как-то

непродуманно. Чего стоит только твое ранение – абсолютно непредусмотренный

случай! Потом эти ребята в переулке… И то, что у вас не хватило денег на

внешний модем. Я так не хотел, чтобы ты раньше времени нашел инициатор…
   В голосе Ника проскакивало неподдельное сожаление. Что же это за плата

такая – инициатор?
   - Если хочешь, подключись сейчас. Логин «Fly», пароль «Visitor».

Телефоны те же, что дал тебе провайдер.
   - «Fly»? «Муха»? - переспросил Миша.
   - Да. Я так захотел. Это теперь твой логин для Unlimited. При родителях

не пользуйся этим доступом, плати деньги за настоящий. Знай – пока ты

свободен в своих поступках. И ты жив благодаря нам.
   - Кому - «нам»? – недоуменно спросил Миша.
   - Тем, кто вставил инициатор в твой комп за день до твоей клинической

смерти. Это мы не дали тебе умереть.
   В трубке раздались короткие гудки – Ник закончил разговор. Миша опустил

трубку себе на колени, забыв опустить ее на рычаг. Он вляпался в какую-то

нехорошую историю… С ним что-то сделали. Неспроста он стал видеть то, что

другим недоступно. Неспроста он выздоровел так быстро и освоил кучу всякой

информации по компам. Все это еще неизвестно чем обернется.
   Но искушение было велико – Миша, не зажигая в комнате свет, создал

новое подключение для «Мухи» и вошел в Сеть…
   Страницы далеких серверов распахивались перед ним, как двери в другой

мир. Порой он не успевал отключиться от созерцания «дыр» на сайтах, видел

множество возможностей для взлома, проникновения («Черт возьми, почему я

вижу именно это?»). Еще он видел огромное количество вирусов, ожидающих

своего часа в Сети, выискивающих простого «чайника», способного запустить

их. Встречались ему и очень сложные конструкции, непонятные по

предназначению и исполнению – их он старался обходить стороной, не трогая

и не пытаясь проникнуть во внутреннюю структуру. Ничто человеческое не

было ему чуждо – периодически он находил что-нибудь действительно

любопытное для себя, читал прямо с экрана; время летело незаметно. Через

несколько часов Миша обратил внимание на то, что видит Интернет таким,

каков тот на самом деле, без проваливаний в «запредельное созерцание»,

словно бы его способность выдохлась с течением времени.
   К этому моменту глаза уже стали красными, жутко хотелось спать;

одновременно с этим пришло доселе незнакомое ощущение – что без него в

Сети может произойти что-нибудь очень важное, и он обязан при этом

присутствовать; и еще – ЧТО САМАЯ ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ОКАЖЕТСЯ НА ТОЙ

СТРАНИЦЕ, КОТОРУЮ ОН НЕ ОТКРЫЛ.
   Он очень долго уговаривал себя прервать коннект, но не мог ничего

сделать – для первого раза это было просто невозможно. Контакт с Сетью был

наполовину и физическим; ладонь, лежащая на «мышке», была неким

«виртуальным пылесосом», тянувшим на себя энергию миллионов юзеров,

сидящих сейчас за экранами своих мониторов.
   Короткий взгляд на часы – уже около четырех утра. Миша стал замечать,

что у него начал пропадать интерес к происходящему – мозги пытались

защититься от обилия информации, включился блок, прервавший волну синтеза

впечатлений, полученных из Сети. Сделать Миша с этим ничего не мог

поделать, на таком уровне воевать с собственными мозгами вряд ли мог

кто-либо в этом мире. Он несколько раз широко зевнул, поерзал «мышкой» по

коврику и без сожаления закрыл окно броузера, после чего сложил руки на

груди и, глядя в пол, принялся осмысливать происходящее, не заметив, что

забыл прервать подключение.
   Его размышления через пару минут были прерваны мелодичным звонком из

колонок, в трее замигал значок входящей почты стандартой программы-сканера

почты, которую Миша запустил просто так, из любопытства; все это было

более чем странно – Миша еще не настраивал Outlook Express, поэтому своего

ящика у него быть не могло – разве что…
   - Разве только тот, кто продал моему отцу комп, не создал аккаунт

специально для меня, - вслух сказал сам себе Миша, после чего запустил

Outlook и обнаружил, что аккаунт действительно существует – на широкой

коричневой полосе над областью просмотра было написано – «Входящие для The

Fly».
   После авторизации на сервере и получения почты Миша обнаружил в папке

«Входящие» три сообщения, каждое из которых было адресовано именно Михаилу

Зубкову и отправлено от неизвестного, скрывающего за адресом

«Fly_Master@arachnoid.com».
   - Значит, я Муха, а он – Повелитель Мух, - постучал пальцами по столу

Миша. – А по слову «Арахноид» можно заключить, что повелителем мух должен

быть паук… Ну что ж, посмотрим, что этот паучок нам наплел…
   Первое письмо, отправленное десять минут назад, было тестовым, и ничего

в своем теле не содержало. Прежде чем просматривать следующие, Миша

поступил довольно разумно – он внес отправителя в адресную книгу и

отправил подобное тестовое письмо назад. Через минуту он получил извещение

от постового робота о том, что данный адрес не существует.
   - Прекрасно! – потер ладони Миша, еще не понимая, что именно

прекрасного было во всем происходящем. – Паучок-то шифруется!
   Во втором письме Миша обнаружил несколько предложений, ни к кому

конкретно не обращенных, так, набор слов:
   - «Сегодня знаменательный день», - читал с экрана вслух Миша. –

«ПРИВЕТСТВУЙТЕ ИДЕАЛЬНЫЙ СКАНЕР. Он, наконец, создан». Что за чертовщина!
   Миша встал из-за стола, не торопясь открывать последнее письмо.
   - На фоне происходящих событий эти послания должны быть закономерны,

даже, может быть, типичны, - рассуждал он. – Я вступил в контакт с неким

человеком, утверждающим, что я жив только благодаря ему; я - большая часть

его еще более огромного плана; в моем компьютере работает какая-то плата,

которую Ник называет инициатором. С некоторых пор я проник в Сеть не

только как юзер, но и как нечто более значимое – мой контакт с Интернетом

уходит куда-то в физические и нервно-психологические глубины…
   Тут Миша непроизвольно вслушался в свои собственные слова. Он сейчас

рассуждал как человек, достаточно искушенный в вопросах нейросенсорики,

считавший шестое и последующие чувства реально присутствовавшими в сфере

жизни человека. Ранее он был гораздо более пессимистичен при разговорах на

эти темы.
   - Продолжим, - после непродолжительной паузы заговорил Миша. – Мне

выстрелили в голову, ранив мозг – я остался жив. Объясним это теорией

вероятностей, случайностью, чем угодно. Далее – с тех пор, как я увлекся

компьютером (я говорю именно о своем компьютере, оснащенном загадочным

девайсом под названием «Инициатор»), я освоил, и достаточно продуктивно,

огромные массивы информации. Какого хрена я не делал этого в школе?
   Он прошелся по комнате, периодически бросая взгляды на монитор, на

котором жирным шрифтом была выделена строчка непрочтенного письма.
   - И напоследок – все то, что я видел сегодня. Одно усилие – и вместо

упорядоченных страниц Интернета передо мной выпотрошенное нутро Сети. Ну и

кто ты, Михаил Зубков? – спросил он сам себя, по-прежнему не сводя глаз с

экрана.
   «А ты прочитай последнее письмо», - подзуживал его внутренний голос. В

этом действительно мог быть смысл; тот, кто прислал ему эту майл-обойму,

вряд ли занимался спамом, скорее, наоборот – все, что пришло сегодня для

Миши, имело огромный смысл.
   Зуб (или Муха?) опустился перед монитором на стул и навел «мышку» на

последнее непрочитанное письмо, едва не закрывая глаза, как в детстве –

казалось, что в поле просмотра сейчас должно появиться что-то крайне

жуткое, неприятное, отвратительное. Щелк! – и письмо раскрылось, как

лопнувший арбуз, явив взору Миши огромный рисунок в стиле «граффити» -

фантасмагория красок, переплетение узоров, непонятные стилизованные знаки

какого-то слова из приблизительно десятка букв…
   Постепенно Муха сумел сложить из разноцветных нитей слово «ЭНДОРФИН».

Это было что-то, напоминающее название наркотика – рифмовалось с

«морфином», отчего казалось очень отвратным, из запретного мира сигарет,

оружия наркотиков, проституток… Ранее это слово Мише не встречалось, это

было абсолютно точным.
   Прокрутив письмо дальше, за рисунок, Муха нашел несколько достаточно

абсурдных строк, но он уже привык, что все, что с ним случается, имеет

смысл, в связи с чем относиться ко всему необходимо с повышенным

вниманием. Строки несли в себе какой-то скрытый смысл, и вместе с

«ЭНДОРФИНОМ» должны были внести ясность в теперешнее состояние его как

человека.
   «Почему шаман бьет в бубен? Как формируется оргазм? Что делает человека

ди-джеем? ОТВЕТ ПРОСТ: ритм главенствует во всем вышеперечисленном; ритм –

твое оружие, эндорфин – твоя пуля. Вся правда – у Ника. Жди правды.

Сохрани файл. Fly_Master.»
   В письме было вложение; Муха не сразу его заметил, только по прочтении

самого письма, глядя на рисунок, достойный Дали, он обнаружил значок

скрепки над текстом. Файл имел достаточно агрессивное название «Attack #1»

и расширения не имел. Муха сохранил его в специально созданную папку,

будто чувствуя заранее, что файлов от Повелителя Мух будет еще много;

после этого он попытался открыть его, но ни одна из имеющихся на

компьютере программ не сумела этого сделать. Размер файла был относительно

мал, несколько десятков килобайт; Миша в последний раз взглянул на «Атаку

№1» и наконец-то отключился.
   Ждать начала «атаки» пришлось недолго.

4. Внутри.

Ник объявился достаточно быстро – через двое суток после загадочного

письма с рисунком. К тому времени Муха уже хорошо знал, что эндорфин – это

естественный аналог наркотика, вырабатываемый гипоталамусом человека в

стрессовых ситуациях для создания специфических эмоций (к коим относился и

оргазм, упомянутый в тексте). Проштудировав стрессовую теорию Чарльза

Селье, Муха понял, что эндорфин – это не такая уж и плохая вещь, несмотря

на явную аналогию с наркотиками. Единственное, что никак за эти дни не

увязывалось в одну цепочку – это то, каким образом все происходящее

связано с ним, Михаилом Зубковым по прозвищу Муха.
   Исходя из теории Селье, Муха сейчас находился на второй стадии

формирования стрессовой реакции – на стадии повышения внимания к

происходящему. Это выражалось и в его интересе к предмету последнего

письма, и к настороженности в Сети, где он стал более чутко относиться к

своим проникновениям на глубжележащие уровни, и к поиску Ника в каждом

встречном прохожем. На данном этапе (или в текущей фазе) количество

эндорфина была еще невелико, еще существовала вероятность обратимости

стресса; все еще могло оказаться призрачным бредом и постепенно

рассосаться, как синяк. Но каким-то новым, приобретенным за последнее

время чувством Муха понимал, что обратного пути нет и не будет.
   Все это время он помнил о существовании на своем винчестере файла с

таинственным названием «Attack #1». Это ружье на стене тоже должно было

выстрелить в самом ближайшем будущем…
   Ник появился как всегда из ниоткуда. Просто сел рядом с Мухой на

сиденье в полупустом вагоне метро - как будто соткался из воздуха, положив

руку на плечо парню. Миша был, в принципе, готов, к подобной

неожиданности, сложил пополам газету, которую привычно читал по пути домой

и поднял глаза на собеседника.
   Ник, хитро прищурившись, сверили взглядом Муху. Разговор не начинался.

Громыхание вагона казалось единственным звуком, способным существовать

здесь, под землей – поэтому, когда Ник все-таки открыл рот, это показалось

довольно нелепым, и Муха улыбнулся, не сдержавшись.
   - Ты очень хотел знать, что происходит с тобой и твоим мозгом, -

разъясняющим тоном начал Ник. – Я чувствовал, как из тебя исходят флюиды

непонимания. Сегодня день, когда тебе необходимо, наконец, узнать, что за

таинственные изменения проникли в твое сознание, в значительной степени

изменив его.
   Муха напрягся. Он был уверен, что ничего хорошего Ник сказать не может.

- Не так давно один из принадлежащих к нашим рядам людей занялся проблемой

проникновения в Сеть. Была поставлена цель – взрастить своими собственными

руками идеальный сканер, ядром которого будет человеческий мозг. Поверь

мне, это была Сверхзадача. Мало кто из ныне живущих на Земле может

представить себе масштабы исследований, необходимых хотя бы для создания

эмуляции подобных процессов. Я уже не говорю о том, как поставить

эксперимент на человеке… Но время шло, работа продвигалась на удивление

споро; ученый отрабатывал свои деньги, подпитывая нас периодическими

вполне реальными гипотезами. Но самой главной и, как выяснилось

впоследствии, самой удачной идеей оказалось исследование, направленное на

усиление влияния эндорфинов на интеллект и обработку информации.
   Муха, слушал, раскрыв рот; шум метро словно отдалился и исчез. Только

тихое раскачивание из стороны в сторону напоминало о том, что муха и его

собеседник мчатся под землей со скоростью сто пятьдесят километров в час.
   - Я уверен, что получив письма, ты кое-что узнал об этих мощных, самых

сильных природных наркотиках, подаренных нам эволюцией – именно благодаря

им мы порой не чувствуем боли, предсказываем будущее, пишем стихи и

пробегаем сто метров быстрее десяти секунд. На первом этапе наш ученый

установил, что вполне возможно усилить выработку эндорфина направленным

воздействием - а ты должен знать, что раньше это казалось в принципе

невозможным, так как управлять гипоталамусом нельзя. Для решения проблемы

при помощи сканирования зон мозга были обнаружены очаги скопления

эндорфинных рецепторов – тех самых, которые делают человека наркоманом,

«запоминая» силу «кайфа» и притягивая ее еще и еще, требуя от человека

укола или таблетки.
   Ник поправил складки плаща, в котором ходил всегда, взглянул в темное

окно и продолжил, уже не глядя на Муху:
   - Был создан инициатор – тот самый девайс, который обнаружил в своем

компьютере. Поначалу он был намного больше, и у многих возникли сомнения в

том, что данный прибор сможет играть какую-либо роль в нашей истории – уж

очень были велики его размеры. Но постепенно кибер-эволюция одерживала

победу за победой, мы использовали самые передовые технологии и в итоге

сумели сделать то, что ты видел. Инициатор был необходим для того, чтобы

волновым воздействием вызывать увеличение плотности эндорфинных

рецепторов, а в некоторых случаях даже создавать новые зоны в других

участках мозга. Срабатывал принцип обратной связи – чем больше спрос, тем

больше предложение, гипоталамус начинал вырабатывать больше наркотика,

чтобы охватить все рецепторы. Первая проблема была решена – теперь можно

было управлять «гормоном оргазма» при помощи электроники…
   - Вы хотите сказать, что инициатор вырастил у меня в мозгу колонии

эндорфинных рецепторов? – спросил Муха. – Что-то я этого не замечаю…
   - Не надо скептических замечаний, - вновь посмотрел на Муху Ник. –

Уверяю тебя – масса нервных клеток, ответственных за восприятие эндорфина,

у тебя в мозгу в несколько раз больше, чем у простого человека. Прими это

как свершившийся факт. Тем временем я продолжу…
   К моменту создания инициатора уже была сформулирована вторая задача –

необходимо было помочь человеку (или заставить его) употребить избыток

гормона в специфических целях. То есть, нужно было научить его управлять

выработкой и использованием эндорфина по своему желанию. Этот этап был

преодолен при помощи создания «стартового браслета» (Ник вытянул правую

руку и показал Мухе то, что тот и так видел несколько дней назад –

металлизированную полоску на запястье, помеченную по ладонной поверхности

розовой искоркой драгоценного камня). Это устройство – верх технической

мысли нашей Организации, «браслет» позволяет послать в мозг импульс,

начинающий эндорфинную атаку – для этого достаточно утопить рубиновую

крошку внутрь. Не вдаваясь в подробности, скажу – эта штука работает, и

работает замечательно. Главное – не нажимать рубин слишком часто, без

причины. Из-за этого мы были вынуждены ликвидировать нескольких своих

людей, опустившихся до уровня крысы в известном эксперименте с педалькой,

нажатие на которую вызывало приступ удовольствия.
   Муха представил себе, как люди, обретшие способность управлять своими

эмоциями, изливали молекулы эндорфинов на свои извилины, купаясь в экстазе

– и ему стало страшно. И еще – он покосился на свое запястье и

порадовался, что на нем нет металлического браслета с рубиновой каплей

«стартера».
   Ник перехватил его взгляд:
   - Я понимаю тебя. Но ты не можешь себе представить еще одну сторону

существующего момента – что будет, если браслеты и технология их

изготовления попадет в руки к наркоторговцам… Именно поэтому в каждый

браслет встроена система ликвидации – как самого устройства, так и его

носителя. Но мы немного уклонились в сторону. Ты следишь за моим

рассказом?
   Муха кивнул. Он уже на самом деле стал мухой, которая зачарованно

глядит на то, как паук оплетает ее паутиной.
   - После того, как стало возможным пополнить мозг человека рецепторами и

научить его вызывать эндорфинную атаку, настало время понять – кто же из

людей станет идеальным носителем полученных результатов. Нужны были люди –

но не просто добровольцы (их в исследовательской группе хватало). Нужны

были заведомо «правильные экземпляры». И начался третий этап – мы называем

его «ритм-энд-блюз». Были исследованы несколько социально обособленных

групп людей, которые обладают природным даром насыщать эндорфинами либо

самих себя, либо окружающих. К таким группам были отнесены, в первую

очередь, шаманы с Крайнего Севера и из территорий, подвластных культу

Вуду. Если ты не знаешь, объясню тебе принцип, по которому лечат шаманы…
   Было ощущение нахождения на лекции – настолько захватил Ник сознание

Мухи своими рассказами. Широко раскрыв глаза и даже забывая моргать, Миша

влушивался в каждое слово Ника.
   - Я постараюсь покороче, - тем временем говорил Ник. – Используя свой

бубен, шаманы ритмическими ударами воздействуют на барабанную перепонку

слушающих их людей, в результате чего возникает цепь своеобразных реакций,

на другом конце которой – всплеск выработки эндорфинов. Не зная об этом,

шаманы в принципе правы – сам по себе избыток гормонов в состоянии

излечить многие болезни, что и происходит. Люди выздоравливают, шаманы

получают деньги, славу и – клиентуру. Что мы имеем на выходе? То, что сила

ритма в состоянии ввести человека в особый транс – лечебный ли,

наркотический или какой-нибудь еще. Помнишь, что творится на концертах

групп, играющих «хард рок» - во всех его проявлениях? Вижу, помнишь…
   Муха на секунду представил себе, как со стадионов уносят длинноволосых

«металлистов», бешено трясущих головами – и их взгляд, отсутствующий в

этом мире… Всему причина – ритм и связанная с ним выработка гормона… И в

этот момент в его голове шевельнулась очень неприятная мысль.
   - …Но все это было не то, хотя мы понимали, что находимся на верном

пути. Нужны были индивидуумы, способные не просто выплескивать море

эндорфина, как очумелые рокеры, и не полунеграмотные шаманы, шарахающиеся

от одного вида компьютера. Мы хотели видеть в наших рядах умных,

продвинутых молодых людей, которые умели бы направлять эндорфины сообразно

с поставленными задачами. И мы нашли их.
   - Я понял, - тихо сказал Муха. – Вы нашли ди-джеев.
   Ник молча кивнул. Муха замер, глядя в окно – они проезжали какую-то

станцию; он уже давно проехал свою остановку, входили и выходили люди, а

они все ехали и ехали – к концу разговора.
   - Все оказалось настолько элементарно, - произнес Ник, - что поначалу

мы просто развели руками, не понимая, почему не заметили этого сразу. Кто

же еще, кроме диск-жокеев, в состоянии войти в полугипнотическое

состояние, повинуясь ритму, бьющемуся в наушниках?!
   - Чем же мы в таком случае отличаемся от той толпы, что извивается в

экстазе у нас под ногами во время рэйва? – спросил Муха.
   - Они танцуют. Ты – работаешь. Разный тип реакции на выброс эндорфина.

Они расслабляются. Ты концентрируешься.
   - И много нас… таких, как я? – чувствуя зуд над позвоночником, спросил

Муха.
   Ник улыбнулся – самому себе, отражающемуся в стекле.
   - Нет. Вас мало. Потому что действительно талантливых людей всегда

мало… Кстати, твой кумир – тоже из наших…
   Муха недоуменно наклонил голову, сразу не поняв, о ком идет речь, но

потом как-то сразу врубился. «Конечно, черт возьми! – выстрелило

понимание. – Делать такую музыку без эндорфина…»
   - Эйч Пи Бакстер, - проговорил Ник. – Красиво звучит.
   - «Scooter» – тоже ничего, - машинально ответил Муха. А потом понял,

что кое в чем Ник грешит против истины – или скрывает какую-то важную

деталь.
   - Есть одно несоответствие, - прищурившись, сказал Миша. – У меня нет

«стартового браслета».
   Ник поднялся со своего места, собираясь выходить, и уже у самых дверей,

обернувшись, бросил на прощание:
   - Он тебе не нужен. Ты и в этом талантлив. Не забудь посмотреть почту…

   «Время атаки – сегодня в 12:40 по московскому времени. Адрес:

www.eye.ru. В 12:42 отправить на порт 3528 файл «Attack #1». Следов не

оставлять, логи уничтожить. Удачи. Fly_Master.»

   Муха прочитал послание. До указанного в письме времени оставалось около

сорока минут.
   Чтобы иметь представление о том, что предстоит делать, Муха зашел на

«глазной» сайт и убедился в том, что за таким необычным адресом скрывается

самая большая Клиника микрохирургии глаза в стране. Страничка была

оформлена довольно приятно, доступно; Муха за десять минут общения с ней

узнал много интересного о том, что можно сделать с глазами как при помощи

глазных капель, так и воздействием лазерного скальпеля. После этого,

машинально взглянув на то место на запястье, где у Ника сверкал рубин

«стартового браслета», Муха «провалился» туда, где дружественно

распахивались бестолково защищенные порты.
   Но до расчетного времени еще оставалось двадцать минут. Усилием воли,

словно погасив в себе свет рубина, Муха вновь оказался на главной странице

сайта клиники и, уходя от дальнейших соблазнов, отключился от Сети.

Сконцентрировавшись на предстоящей работе, Муха задумался над тем, что, в

общем-то, он сейчас абсолютно добровольно начал работать на какую-то

Организацию, занимающуюся хакингом. Масштабы происходящего были непонятны

и туманны; способы достижения целей были поистине грандиозны;

вознаграждение пока никак не оговаривалось (хотя Мухе вполне бы хватило

того халявного подключения, которое ему подарил Ник). Где-то совсем рядом

попахивало чем-то откровенно незаконным.
   Из размышлений Муху вывел сигнал таймера. Пора.
   Коннект. Без проблем, подключение было идеальным, с дозвоном никаких

совдеповских причуд типа «нет гудка» или подвисаний модема никогда не

было. Адрес пошел… Рубиновая искра… И американские горки – в груди

замирает что-то холодное, а потом взрыв, тело обжигает изнутри, и картинка

на мониторе меняется – стройные таблицы и списки оплывают свечным воском,

картинки исчезают вовсе… «Идеальный сканер» вошел в Сеть и ринулся в

порты, отыскивая номер 3528. Пальцы что-то делали с клавиатурой, существуя

отдельно от Мухи, «мышка» за ненадобностью словно сама уехала из пределов

досягаемости. Эндорфин бушевал в крови…
   …Коридор казался длинным, практически бесконечным, но Муха понимал, что

размеры только кажущиеся – количество дверей по обеим сторонам коридора

было явно ограничено – примерно несколько сотен. Все напоминало гостиницу

– деревянные двери с номерами на них, ковровая дорожка посередине,

исчезающая в прозрачной дымке где-то в пятидесяти метрах впереди. И только

сам Муха был явно не из этого мира – в камуфляжной форме, армейских

высоких ботинках на шнуровке, с небольшим рюкзачком за плечами.
   Номера на дверях были четырехзначные – по правой стороне четные, по

левой – нечетные. Муха сосредоточился на правых дверях; номера

приближались к нужному – «3518», «3520»… На противоположной стороне на

ручках почти всех дверей висели специальные гостиничные бирки – «Не

беспокоить», «Пожалуйста, выполните уборку», «Разбудить в 12:20» и много

всяких других – Муха не тратил время на чтение.
   «3524»…
   Он уже видел необходимую дверь – через две других таких же, метрах в

шести-семи. «3528». На ручке этой двери висела специальная бирка –

«Свободно». Муха оглянулся по сторонам – никого не было рядом, ни звука не

доносилось из номеров, расположенных по соседству. Он аккуратно тронул

дверь – она послушно отворилась , не издав ни скрипа, ни шороха. Внутри

было темно, прохладно, будто в глубине комнаты работал вентилятор. Муха

оглянулся еще раз, бросив внимательные взгляды вдоль коридора, после чего

шагнул внутрь и , оказавшись в темноте, притворил за собой дверь.
   Остальное было делом нескольких секунд – снять рюкзак со спины,

вытащить из него маленькую коробочку (крошечную, словно спичечную – надо

же, а казалось, что в рюкзаке по меньшей мере кирпич!), положить ее на пол

у входа и нажать сверху, как на большую кнопку. Коробочка на мгновенье

сверкнула и исчезла. И в ту же секунду из окна напротив входной двери на

него взглянул переполненный ужасом огромный, во все окно, человеческий

глаз…
   На экране горела надпись:
   «Молодец. Дело сделано. Fly_Master».
   Он притащил это с собой из Сети… Быстро проверил наличие файла «Attack

#1» - его не было на месте. А корзина пуста – файл удалился сам после

исполнения задания, исчез бесследно.
   Муха почувствовал некое опустошение внутри себя – похожее состояние

было у него после серьезной простуды, когда начиналась фаза выздоровления.

Слабость в ногах и руках, шум в ушах, пересохшие губы – на лицо были все

признаки астенического синдрома. Он еще помнил, что надо уничтожить логи;

руки сами сделали все необходимое, но силы таяли на глазах. Пришлось

встать из-за компа и камнем упасть на кровать; глаза закрылись сами, и

Муха уснул, не раздеваясь…
   Утром, обнаружив самого себя свернувшимся калачиком поверх одеяла, он

вспомнил свою первую «эндорфинную атаку». Усталости, на удивление, не

было; он порадовался тому, что у данного вида наркомании нет «похмельного

синдрома». Комп тихо мерцал скринсейвером, плетя лабиринт из разноцветных

труб.
   Муха сел, спустив ноги на пол и нашаривая под кроватью тапочки. Сухость

во рту – единственный признак «трудовой» ночи. На столе рядом с монитором

стояла недопитая бутылка лимонада – она тут же опустела.
   «Разве тебе не интересно, куда был отправлен тот файл? – спросил сам

себя Муха. – Может, вся клиника теперь остановлена…»
   Он опустился за комп и по провайдерскому доступу (на всякий случай,

надо отцу показывать, что деньги на счет идут, а то заподозрит

чего-нибудь) быстро проглядел основные новости за вчера и сегодняшнее

утро.
   «Очередная авиакатастрофа на авиасалоне в Швейцарии…»
   «Трагедия в Сибири – в лесу заблудилась трехлетняя девочка…»
   «Динамо» опять проиграло…»
   «Необычная смерть – лазером выжжен мозг…»
   «В Сети обнаружен новый вирус, поражающий самое святое – системные

файлы Windows NT…»
   «Новые споры в Государственной Думе…»
   Ничего необычного. «Динамо» опять проиграло – ну и что? Дума – шла бы

она на фиг. Кому там мозги сожгли?
   «Вчера в Москве зарегистрирован один из самых необычных случаев

заказного убийства, достойный занесения в Книгу рекордов Гиннеса…»
   - Интересно, - хмыкнул Муха, с сожалением поглядывая на пустую бутылку

лимонада.
   «На операционном столе в Центральной клинике микрохирургии глаза был

убит видный политический деятель, представитель фракции «За правое дело»

Николай Гиляровский. Врачи с ужасом рассказали нам о происшедшем…
   - Я выполняла самую обычную операцию, - рассказывает хирург Волочкова.

– Таких операций на моем счету не одна сотня, никогда не было никаких

проблем. Николай Гиляровский уже давно планировал скоррегировать себе

близорукость, поступил в клинику на оперативное лечение вчера вечером и

был в порядке очереди сегодня четвертым. Первые три аналогичных операции

были выполнены мной безо всяких сложностей; воздействие на глаза

Гиляровского началось, как и запланировано, в двенадцать часов двадцать

минут. Подготовительный этап был закончен достаточно быстро, но в тот

момент, когда началось лазерное воздействие, был отмечен интенсивный

скачок напряжения, вызвавший усиление мощности луча. Лазер, в принципе не

приспособленный для воздействий подобного рода, прожег глазницу и, пройдя

сквозь мозг, воспламенил операционное белье, покрывающее стол…
   - Мы едва успели отскочить в сторону, - продолжила рассказ врача

операционная медсестра Михайлова. – Речи даже не было о том, чтобы спасти

пациента, голова которого горела на столе…
   - В локальную компьютерную сеть клиники из Интернета был внедрен вирус,

- поясняет происшедшее представитель Управления «Р» при ФСБ России. –

Некто, оставивший после себя текстовый файл с несколькими фразами, которые

я сейчас по понятным причинам не оглашаю, подписался как «Повелитель Мух».

Судя по всему, человек, организовавший эту атаку, был прекрасно осведомлен

о том, кто и на каком операционном столе будет находиться…»
   Муха неподвижно смотрел перед собой, забыв отключиться от Сети. Через

несколько часов то же самое он услышал в «Вестях». Атака действительно

удалась…

5. Наружу.

Несколько дней Муха не выходил из дома и не включал компьютер. Он боялся

встречи с Ником; он боялся получать почту с письмами, говорящими о новых

атаках; он боялся собственного отражения в зеркале. Кадры из «Вестей», на

которых он увидел только лишь сожженный стол и стойку с микроскопом, не

добавили ему оптимизма.
   Парень начал осознавать весь кошмар своего положения. Неизвестные

благожелатели подарили ему способности, дающие неограниченную власть в

Сети – но явно переусердствовали при этом. Каждая минута за компьютером –

очередная порция стимуляции инициатором, очередная тысяча новых

эндорфинных рецепторов, новые нейронные цепочки, новая волна молекул

супернаркотика.
   В принципе, он уже должен был «подсесть» на эндорфин. Любое приятное

событие в жизни, любая положительная эмоция, сопровождающаяся выбросом

этих гормонов, создавали замкнутый цикл, вызывающий сначала привыкание к

наркотику (дозу приходилось все время повышать, для чего и нужен был

инициатор), а потом и зависимость от него (Муха не просто «хотел» быть в

Сети, он испытывал в этом чуть ли не животную потребность). Те дни, что он

не подходил к компу, он пил пиво в ночном клубе рядом с домом и глушил

эндорфинный голод «трансом» и «прогрессив хаусом». Немного легчало, но

лишь самую малость; Сеть неодержимо звала его, требовала утолить жажду

«погружением». Муха стал плохо спать; ему постоянно мерещились бесконечные

гостиничные коридоры, по которым шагал в своем длинном плаще Ник, маня за

собой…
   Долго так продолжаться не могло. Муха понимал, что в силу своей

определенной исключительности скоро он опять станет нужен Организации.

Если он не будет читать почту и выходить в Сеть, его просто навестят –

физически. Отдадут приказ, заставят каким-нибудь способом его выполнить. А

то, что заставят, Муха не сомневался – он стал Интернет-наркоманом, а у

наркомана всегда есть слабое место, стоит только поискать. И покатится все

по наезженной дорожке, пока не поймают – или не убьют. Короче, выхода

практически не было.
   На восьмые сутки он набрал заветный номер телефона, ввел логин и пароль

и просмотрел почту. Одно письмо, повторенное четыре раза, приходило к нему

каждый день в полночь. Один и тот же текст, один и тот же аттачмент. И

снова Повелитель Мух. «На твой счет (далее следовали серия цифр и адресов)

переведены две тысячи долларов. Это только начало. Как ценному сотруднику,

гонорары будут увеличиваться от задания к заданию. Даю новый императив:

провести сканирование портов по адресу www.cryotech.com для выявления

возможности беспрепятственного получения необходимой информации из банка

данных компании «Криотех». Есть сведения о мощной защите основного

сервера…»
   Дальше шла техническая информация по типу защиты, описание файла,

должного помочь ее пройти, наконец, сам файл - довольно большого размера.

Муха вздохнул, сохранил его, после чего для пробы вошел на указанный адрес

и определился со способом атаки. Как только он увидел перед собой на

экране титульную страничку сайта компании, как тут же случилось то, что

происходило всегда – нахлынула волна радужных эмоций, сопровождающая

выброс гормона, страница обесцветилась, покрылась паутиной связей, на пару

мгновений проглянул HTML-код с несколькими явными ошибками и возможностями

удаленного администрирования.
   Ничего особенного Муха не увидел – как не понял и при осмотре сайта

«Eye.ru», что кто-то способен по этому адресу с его помощью совершить

убийство. Вполне возможно, что и в этот раз цель иная – чья-то жизнь при

помощи атаки Мухи окажется под угрозой. Обычный сайт корпорации,

занимающейся высокими технологиями в сфере сверхпроводимости; может, пара

работ ее сотрудников при хорошем раскладе потянет на Нобелевку – а может,

и нет. Что им там понадобилось?
   Очень неприятно было ощущать себя потенциальным убийцей. Муха, наконец,

решился назвать себя этим словом, вспоминая сожженную голову депутата

Гиляровского. Еще хуже знать, что ты не можешь остановиться.
   Нервно постукивая пальцами по столу, Муха пошарился по русским

поисковикам в надежде поподробнее узнать о том, что есть наркотическая

зависимость и как с ней борются на современном этапе. Несколько сайтов

были абсолютно отстойными ввиду их абсолютной рекламной направленности,

еще парочка оказались в настоящее время недоступными по непонятным

причинам (Муха сунулся за экран с надписью «Access is denied» на обоих,

обнаружил за одним из них пьяного администратора, разговаривающего с

бутылкой пива «Толстяк» о бренности существования, за другим – не явно, но

понял, что сервер закрыт за какую-то уголовщину; стало интересно, ковырнул

поглубже и отследил за исчезнувшими баннерами один, ведущий к детской

порнографии – все сразу стало понятно).
   Восьмой адрес (далеко не последний в огромном списке) вывел его на

ранее неизвестного доктора Дворцова, обещающего излечение от наркотической

зависимости путем некоей таинственной инъекции (всего одной!)

чудо-препарата под названием «Анти-драг». «Название – хуже некуда, куда

смотрят маркетологи!» - подумалось Мухе, но, прочитав дальше, он очень

сильно заинтересовался.
   Доктор Дворцов предлагал испытать препарат на добровольцах. Первые пять

уколов – бесплатно. Судя по всему, три инъекции уже были сделаны; об

осложнениях никто на сайте не распространялся. («У авторов всегда хорошие

результаты», - ухмыльнулся Муха, вспомнив отзывы о Windows-98

представителей корпорации Майкрософт.)
   Чем дальше погружался Муха в изучение информации о лечении, тем больше

ему казалось, что данный препарат еще не утвержден никакими органами,

разрешающими подобное врачевание. Не совладав с собой, он проник на

сервер, хостящий данный сайт, прорвался к автору и подтвердил свои

опасения, прочитав несколько писем, полученных и отправленных им за

последние десять дней.
   Кратко все сводилось к следующему – Дворцов выполнял инъекцию,

избирательно уничтожающую эндорфинные рецепторы. Он основывал свою теорию

на том, что главное в наркомане – память о кайфе, которую хранит мозг.

Если убить эту память и помешать наркотику вернуть их – человек исцелится.

Получалось, что после инъекции лекарства употребление наркотического

препарата не приводило к эйфории – рецепторы, чувствительные к нему,

отсутствовали, следовательно, мишени для наркотика просто не было. Человек

относился к уколу, «косяку», таблетке или промокашке с «экстази»

равнодушно, не понимая смысла употребления. Обратная сторона медали –

человек лишается простых человеческих радостей, таких как удовольствие от

секса, пива и всего, что когда-то приносило физическое удовлетворение (при

этом можно продолжать радоваться книгам, фильмам, хорошей погоде и

дружеской беседе).
   Муха не очень долго размышлял. Изучив отзывы пары матерей, чьи чада

испытали на себе действие препарата (в основном, по требованию родителей,

которые и выступали в этой ситуации добровольцами), он записался на прием

на завтра; жил доктор на другом конце города, но зато совсем рядом от

метро.
   Через тридцать секунд после того, как он выполнил все

вышеперечисленное, пришла почта.
   «Все твои перемещения отслеживаются. Рекомендую завтра никаких шагов не

предпринимать ввиду нежелательных последствий. Fly_Master».
   Он был под колпаком. Таких ценных сотрудников, как Муха, никто не

отпустит в свободное плавание. Любое его подключение к Сети

контролировалось невидимым наблюдателем, если не самим Повелителем Мух. Но

можно было успеть прямо сейчас – рвануть на метро к Дворцову, прорваться

сквозь все преграды, уколоть спасительный «Анти-Драг» и ждать, когда

краски мира померкнут, все его прелести вместе с умершими нейронами станут

серыми и растворят в себе желания и эмоции…
   «Плим-плим!» - пришла очередная почта. Муха раскрыл ее машинально,

продолжая размышлять о том, как он будет жить после укола, и прочитал

вслух:
   - «Тема доктора Дворцова закрыта. Объект устранен. Мне надоели твои

моральные колебания, пора становиться взрослым, мой мальчик. ПУТИ НАЗАД

НЕТ.»
   Подписи на этот раз не было – и так понятно, что это снова Повелитель

Мух, его повелитель, его хозяин, подаривший ему Сеть и отнявший свободу.

Муха закрыл глаза. Он ясно представил себе несчастного доктора, который

лежал сейчас в своем кабинете у дверей с простреленной головой, за

несколько секунд до смерти мечтая спасти весь мир; а еще он абсолютно

четко видел, как чужие хищные руки сметают с полок все, что хоть отдаленно

может напоминать лекарства, ноги в армейских ботинках топчут пробирки,

ампулы, шприцы; зажигалка, полыхнув ярким язычком, поднесена к стопкам

листов бумаги, исписанных мелким почерком. Напоследок некто выдирает из

компа винт, рассчитывая узнать все о контактах доктора, касающихся

производства и использования «Анти-Драга».
   «ПУТИ НАЗАД НЕТ»…
   Муха судорожно пытался зацепиться за реальность, но новая эндорфинная

атака практически безо всякого участия со стороны хакера захлестнула его;

он нырнул в Сеть, чтобы забыться в ней – но вдруг он почувствовал, как

кто-то сильный, властный ворвался в его голову. Он увидел дикое

переплетение нейронных сетей, представив их огромным кустом чертополоха;

по шипастым веткам пробирался к яркому цветку, несвойственному для этого

растения, огромный паук-«крестовик». Цветок был памятью об убитом докторе

Дворцове, о том, что есть способ избавиться от нежданно-негаданно

свалившегося на голову могущества.
   Муха несколько раз переместил ветки с места на место, цветок мигрировал

по кусту чертополоха со скоростью мысли, появляясь в разных местах словно

из пустоты. Но движения паука не напоминали беспорядочного метания – за

мгновение до перемещения он менял курс, и при этом абсолютно точно

угадывая новые координаты цветка. У Мухи началось некое подобие паники.

Расстояние между пауком и цветком-памятью сокращалось неумолимо, уже

достаточно скоро они с Повелителем Мух вошли в какой-то цикл – прыжки

цветка и повороты паука стали закономерными, просчитанными и никоим

образом не спасавшими цветок. Еще через пару мгновений паук схватил

красные лепестки и Муха понял, что они оплетены паутиной.
   Воспоминания исчезали из головы Мухи по капле, вытягиваемые пауком. Еще

несколько секунд – и он окончательно забудет все связанное с возможностью

избавиться от сетевой наркозависимости и от Организации. Рвались связи,

горели нейроны. И вдруг Муха понял, что есть одна вещь, которая помогает

Повелителю. Помогает, находясь в полутора метрах от головы Миши Зубкова.
   Отвлекшись на мгновение от борьбы с пауком, Муха попытался вернуться в

реальность. Рука сама потянулась к электропитанию; тройник был вырван из

стены вместе с розеткой, осыпав пол цементной крошкой. Экран монитора

схлопнулся в точку, паук в мгновение ока истаял, унеся с собой почти все

лепестки; но что-то осталось, Муха был в этом уверен. Однако в эту минуту

его занимало совсем другое.
   Злыми уверенными движениями он открутил четыре винта на крышке корпуса,

влез внутрь и с ненавистью выдернул из разъема горячий инициатор, покрытый

осевшей на нем пылью. Пальцы обожгло; Муха швырнул его на пол и раздавил

плату ногой. Жалобно хрустнули осколки, будто инициатору сломали

позвоночник.
   Как он раньше не догадался сделать это? Ведь каждая минута воздействия

этого дьявольского устройства усиливала его зависимость от Интернета.

Глядя на остывающую разбитую плату, Муха торжествовал – это была

маленькая, но существенная победа. Просто так теперь засунуть ему что-то

подобное будет очень трудно. Крышку надевать на корпус Муха не стал – он

решил проверять комп каждый день на наличие новых девайсов, так как знал

за Ником возможность сделать это абсолютно незаметно.
   Парень просто физически ощутил свободу от излучения инициатора – мозги,

будучи возбужденными до крайности, впервые за последние несколько месяцев

отдыхали; Муха показал сам себе большой палец и довольно потер ладони.
   Теперь дело было за Повелителем Мух. Необходимо было не просто

избавиться от его влияния, но и каким-то образом уничтожить эндорфинный

избыток в своих мозгах. Кое-что после борьбы с пауком у него в памяти

осталось…
   Муха открыл Word и на скорую руку набросал те обрывки, что сумел

выцарапать из своей головы. Получилось не так уж и много, но зато он был

уверен, что уже не забудет ничего. Сохранил файл на дискету и спрятал ее в

нагрудном кармане. После этих процедур он принялся размышлять.
   Судя по всему, от следующей атаки отвертеться не удастся - поэтому надо

к ней хорошенько подготовиться. «Наверняка все мои действия проверяются, -

думал Муха. – Во время атаки кто-то находится рядом со мной, отслеживая

все мои действия. Непонятный момент: почему этот «кто-то» сам не делает

мою работу, раз он такой могущественный? И почему я его не видел?»
   Он уже не замечал, что рассуждает о своем нахождении в Сети как о

чем-то абсолютно обыденном: не замечал своей новой терминологии, умения

«видеть внутри», навыков «погружения».
   «Надо суметь отследить этого неизвестного. Он приведет меня к самому

Повелителю Мух. Я атакую его – и взамен попрошу избавить меня от

наркотического кошмара… А если он откажет? – тут же спрашивал он себя. –

Тогда я сам сделаю его наркоманом, передав часть своей энергетики…»
   Муха вновь вернулся на сайт «Криотеха», изучил его вдоль и поперек,

подготовил все для будущего столкновения и отправился спать.
   Ник, пристально смотревший на него в упор, отошел к окну и выглянул

из-за штор на улицу. Ночная Москва расцветала огнями реклам и машин. «Все

гораздо сложнее, чем мы думали. Он оказался очень и очень восприимчивым –

душевно, этически. Мне жаль мальчишку. Его планы обречены. И вместе с ним

обречены наши надежды на идеальный сканер. Зря Арахноид начал с

убийства…».
   Он обернулся и посмотрел на кровать, на которой, разбросав руки и ноги,
  беспокойно спал Муха. После чего присел за компьютер, включил его и

начал изменять будущее.
   Сроки атаки на «Криотех» были не оговорены в последнем мессадже. Муха

решил провести ее как можно раньше – на следующее утро. Спал он без задних

ног, увидев за всю ночь только один короткий сон, мимолетное видение, в

котором Ник в длинном плаще, сидя за компьютером в комнате рядом с его

кроватью, колдовал над клавиатурой, что-то бормоча себе под нос. Проснулся

он отдохнувшим, сел на кровати и сразу посмотрел на часы. Раннее утро.

Стоит начать.
   Муха перебрался за комп, включил его, подключился. Связь устойчивая,

скорость хорошая. Проверил почту – пусто. Ну еще бы – зачем? Убили

непричастного ни к чему нарколога, засунули мне в мозги мину замедленного

действия, превратили в «сканер», в идеального сетевого убийцу…
   ПОЛУЧИТЕ.
   Пошел коннект на «Криотех». Скоро сайт распахнулся перед ним,

рассказывая новости технологий по производству сверхпроводников. Сам по

себе предмет Мухе был не очень знаком, да и неинтересен. Пролистав пару

страниц из главного меню сайта, Муха ощутил привычный зуд в правом

предплечье: мелькнули строки исходного HTML-кода, что говорило о

вступлении в контакт с Сетью напрямую. Одним движением бровей он вытащил

из секретной папки атакующий файл, прицепил его к кончикам пальцев и

отправился на «задний двор» - туда, где гостеприимно распахивались те

порты, к которым он прикасался файлом. Это напомнило ему какие-то

деревенские калитки, некоторые из которых открывались со скрипом,

некоторые вели в никуда, а основная масса направляла Муху к другим таким

же калиткам, запутывая в циклах, заставляя петлять…
   Пальцы не уставали – уставал сам Муха, не замечая этого. Он еще не был

достаточно тренированным для подобной работы и плохо представлял себе, как

работает эндорфинный допинг. Все было очень просто для понимания, но Муха

пока не задумывался над этим. Наркотик не просто делал человека в Сети

Дэвидом Копперфильдом, но и отодвигал порог выносливости (то есть Муха

знал, что он устал, но это ему никоим образом не мешало). По этой причине

погибали многие спортсмены, злоупотребляющие допингом – их организм не

извлекал из себя дополнительные резервы, нет; просто он жертвовал собой,

не подавая команду об окончании энергетических запасов – и человек умирал

от полного отсутствия жизненных ресурсов.
   Еще несколько калиток – и мозг, захваченный ассоциативностью, начинает

рисовать какие-то деревенские картины; маленькие убогие домики вперемешку

с большими коттеджами, огромные покрытые травой пространства, яркое

солнце, бьющее по глазам… Муха посмотрел себе под ноги – он не отбрасывал

тени. Вновь посмотрел на солнце, и понял, что видит перед собой автозащиту

Norton Antivirus, который, в свою очередь, Муху не видит. Это придало Мухе

смелости – он расправил плечи (незримо, здесь, в Сети) и толкнул очередную

калитку.
   Пальцы ощутимо закололо – словно файл почувствовал, что доставлен по

назначению. Муха стряхнул его с руки, серебристые капли упали в траву.

Рядом с ним явно раздался вздох облегчения. Муха не стал оборачиваться, он

был готов к этому – ничем не выдать, что готов атаковать того, кто ведет

его по этой деревушке с красивым названием «Криотех».
   Ник все время был рядом. Он зашел через анонимный прокси-сервер, по

пути сменил еще два, боясь, что Муха вычислит его местонахождение. Он

стоял в нескольких шагах от парня, «помогая» авто-протекту не замечать

вторгшегося хакера. Ник знал, что тот файл, который сейчас ползет

серебристой змейкой по траве к центральному банку данных «Криотеха», был

«заряжен» Мухой на поиск контролера, способного прийти вместе с ним сюда и

проверяющего его честность и преданность Организации - в частности, на

объект, который отошлет сообщение об успешном окончании акции адресу

«Fly_Master@arachnoid.com». То есть на Ника. «Молодец», - похвалил он

Муху. Так грамотно подготовить вторжение на святая святых, на сервер

Повелителя Мух, практически за три с половиной часа - это показатель,

прямо скажем, феноменальный! Но и он тоже вчера не терял времени даром –

если Муха сунется за мессаджем для Повелителя, то его ждет парочка

сюрпризов!
   Сам Муха, конечно же, не видел Ника – но с огромной, почти

стопроцентной вероятностью догадывался о том, что Ник – или его подручные

– наблюдает сейчас за его действиями. К тому времени змейка нырнула под

дверь домика и исчезла за ней. Процесс копирования данных начался.
   На мгновение Муха задумался. «Неужели никто, кроме меня – и мне

подобных - не в состоянии выполнить подобную работу? Неужели никто не

сможет обойти все преграды и «не отбросить тени»?»
   Тем временем змейка, не увеличившись в размерах за счет

псевдо-коррекции длины (обычный вирусный прием), выползла наружу и

вернулась к Мухе, запрыгнув на его ладонь и растекаясь по пальцам. И в ту

же секунду легонько укусила его за мизинец. «Процедура завершена.

Информация получена. Дисконнект».
   Эти пять слов вспыхнули перед глазами Мухи северным сиянием. Некто

сообщил на Arachnoid.com об окончании атаки. Змея неслышно разделилась на

две – как хламидомонада из школьного учебника зоологии; одна осталась на

пальцах Мухи, вторая ринулась за отблеском слов, отлавливая эхо почтовых

серверов. Сам Муха, пронзая маршрутизаторы, устремился следом.
   Ник призраком держался неподалеку, понимая, что прервать движение Мухи

к цели невозможно, да и незачем. Повелитель при встрече сделает все сам –

и тогда парень надолго забудет о попытках освободиться. Рано или поздно

практически все пытались покончить с Арахноидом, но так до сих пор и

продолжают свои погружения в Сеть, утоляя эндорфинный голод, многократно

усиленный после свидания с Мастером.
   Во время бешеной гонки за мессаджем Муха успевал отправлять

организационные запросы, пытаясь определить, какая информация относится к

arachnoid.com. Десятки тысяч записей промчались перед его глазами;

понимая, что девяносто процентов информации, если не больше, не является

реальной, он отсеивал на ходу «мертвые зоны». Вскоре из массы обманных

контактов выплыли три, за которыми скрывались реальные сети. Рядом с

серебристой змейкой мчался traceroute, который четко отслеживал

перемещение пакета.
   И вот, в конце длинной цепочки маршрутизаторов, наконец, появились

ворота. Gate.arachnoid.com.
   Муха ворвался внутрь и мгновенно просчитал всю топологию сети,

подчиненную Мастеру. Геометрически она напоминала огромную паутину, в

которой все перемещения информации контролировались одним, самым мощным

компьютером, находящимся в центре. Змейка подползла к нему и внезапно

взорвалась облаком искр. Ее короткая жизнь закончилась, но Муха теперь

точно знал, на какую машину ушло письмо.
   Вокруг парня сгустилась мгла. Оттуда, где стоял сервер, послышались

негромкие шаги. Приближался кто-то, абсолютно уверенный в себе и в своем

положении. Паутина сети тихонько колыхалась в такт шагам. Муха мельком

взглянул на себя. Он выглядел так же, как и в реальной жизни; различие

было в небольшом сияющем ореоле, покрывающем контур его тела, да в

светящихся серебристых пальцах правой руки, на которых калачиком свернулся

атакующий файл.
   Он будто бы всегда знал, что надо делать дальше – идентификация стека

прошла успешно, определилась Windows NT. Из глубин памяти сразу же всплыли

все известные способы получение прав администратора («Угадывание паролей,

дистанционные методы, эскалация привилегий…» - шептал про себя Муха,

вспоминая прочитанное в «Секретах хакеров»).
   - Все верно, - раздался негромкий голос из темноты, и на пространство,

которое своим ореолом освещал Муха, вышел невысокий человек. – Только не

сработает, даже на высоте эндорфинного взрыва. Здесь, в моей паутине, не

работает ничего из комплекта хакерских программ. Ты очень здорово отследил

дорогу, молодец. Мы правильно сделали, что поставили на тебя. Теперь

возвращайся. Только отдай файл с информацией. Муха молчал, разглядывая

собеседника. Того смутила пауза.
   - В чем дело? – спросил он. – Чего ты ждешь? Хочешь вознаграждения? Ты

хитро поступил, не дав информации добраться до меня самостоятельно и решив

переправить ее лично, своим виртуальным «эго». Стряхни файл с руки –

здесь, вне реальности, все очень просто.
   И Муха сделал то, о чем просил его Повелитель. Файл огромной каплей

сконцентрировался на кончиках пальцев и сорвался жидкой молнией в сторону

Мастера.
   Ник не успел ничего сделать – вчера вечером он обезопасил все

компоненты файла, созданного самим Повелителем; обезопасил настолько, что

если бы Муха решил использовать его так, как делал сейчас, то ничего

страшного бы не случилось. Но происходило невероятное – файл работал,

словно никаких изменений произведено не было. Молния ударила в ноги

Мастера (тот успел сделать шаг назад) и повалила его на спину.
   С басовым гудением лопнули несколько нитей паутины, соединяющие

периферические компы. Ник рванулся вперед, чтобы принять на себя отдачу,

разбросать пакеты, спасти Мастера.
   - Стой! – прохрипел Повелитель, с трудом поднимаясь. – Я знаю, чего он

хочет! Не смей его атаковать!
   Но Ник его не слушал. Он не понимал, почему работал файл, рвущий сеть

Арахноида, хотя догадывался, что Муха о чем-то догадался и перед атакой

поправил исходники.В опасности находился человек, открывший ему

эндорфинный рай – и он ударил в ответ, ударил всей своей мощью, взращенной

в этой паутине.
   Муха не понимал, что происходит, но ощущения были не из приятных. Он

физически ощущал, как что-то опутало его руки, не давая закончить атаку, а

потом проникло в его мозг, обрывая связи между гипоталамусом и

эндорфинными рецепторами. Если Нику удастся его вторжение – Муху вышвырнет

из виртуальности, так как ему нечем уже будет там удержаться. Это и было

то, на что рассчитывал парень – сжечь свои мозги при помощи того, кто

сотворил с ним ВСЕ ЭТО.
   Мастер устало махнул рукой – он понимал, что остановить процесс уже

нельзя, как нельзя остановить форматирование винчестера, если оно уже

началось. Фигура Мухи таяла на глазах, ореол терял интенсивность, паутина

переставала властвовать над ним. Ник тоже уже не влиял на процесс – начав

его, он не мог вмешаться; он не умел этого, так как был создан именно для

уничтожения…
   Казалось, что он умирает. Арахноид остался далеко, за тьмой,

выталкивающей НАРУЖУ. Сознание рвалось назад, по пройденному пути, словно

на его домашнем компе, включили пылесос, который высасывает душу Мухи из

Сети в огромный пыльный мешок, где уже лежат десятки, сотни таких же , как

он – понявших кошмар наркотического погружения и попытавшихся с ним

разделаться. Время остановилось. Маршрутизаторы, пропустившие его в

arachnoid.com, тянули обратно, отсекая не только Сеть, но и память о ней.

Эндорфинный беспредел улетучивался из крови Мухи, но он сделал свое дело –

он сумел доказать Пауку, что нельзя вторгнуться в чужой мозг и царствовать

там, превращая хакеров в марионеток.
   «Надо было ставить инициатор помощнее! - донесся ослабленный

расстоянием крик Мастера. – Кретин!..»
   Потом и это отрезало от Мухи. Все проблемы остались позади, он выплывал

наружу из жестокого мира Повелителя Мух, из Организации, управляющей миром

про помощи хакеров-наркоманов с браслетами на руках. Он уходил –

единственный за последние несколько лет человек, которому не нужен был

стартовый рубиновый камень, чтобы взорвать Сеть изнутри. И ОН МЕЧТАЛ

РАЗУЧИТЬСЯ ЭТО ДЕЛАТЬ.
   Стало трудно дышать. В горле встал комом тугой, густой воздух –

какой-то ненастоящий, тягучий. Вдохи стали шипящими, ритмичными, он не мог

ими управлять. Хотелось остановить того, кто заставляет втягивать в себя

этот противный, пахнущий резиной воздух. Кашель… «Неужели Мастер добрался

до меня?!» - рвалась на волю мысль…
   -… Он поддыхивает, - раздался рядом скрипучий молодой голос. – Надо

что-нибудь сделать.
   - Ардуан, два кубика - раздалась команда. Кто-то тронул его за плечо –

прикосновение было резиновым, как воздух; рука в латексной перчатке.
   - Стойте! – властный женский голос. – Он открыл глаза!
   Муха с трудом разлепил веки и тут же снова зажмурил глаза от яркого

света ламп. Запомнил только потолок белого цвета и что-то, торчащее изо

рта.
   - Зубков! – его сильно затеребили за руку. – Вы меня слышите? Если

слышите, откройте глаза!
   Муха (Миша…) открыл. Белый потолок, кафельные стены. Во рту – трубка с

двумя шлангами. Что-то щелкнуло, и воздух перестал раздувать его грудь.

Миша подождал несколько секунд и, поняв, что не дышит, испугался и вдохнул

сам.
   - Дышит, - спокойно произнес голос откуда-то сбоку. Миша скосил глаза.

– После ранения - два месяца и шестнадцать дней. А Миронов не верил… Ну,

на то он и заведующий…
   Через несколько часов пришли родители вместе с Трафиком. Зареванная

мать сквозь всхлипывания, проклиная его работу в клубе, объяснила ему, что

он был в коме больше двух месяцев, никто уже и не надеялся, что Миша

когда-нибудь очнется. Но теперь все будет в порядке, Миша бросит работу и

все такое…
   Трафик держал Мишу за руки и радостно смотрел ему в глаза. Все-таки они

были друзьями. Здорово, что он тоже пришел.
   Долго разговаривать Мише в первый день не разрешили, да и он сам очень

быстро утомился и стал периодически проваливаться в сон. Дежурный врач

стал потихоньку выпроваживать посетителей. Усталый, но довольный Миша

провожал их затуманенным взглядом, но даже сквозь пелену сна успел

разглядеть в последнюю секунду браслет на правой руке Трафика. «Стартовый

браслет» с красной каплей рубина. А потом пришло забытье…
   Трафик шел по улице, поглаживая правое запястье. Его так и тянуло домой

к подруге, где стоял «Целерон» - набрать заветные слова «Fly» и «Visitor»,

чтобы погрузиться в радужный мир Сети, подаренный новым другом – Ником,

слугой Повелителя Мух.



КОНЕЦ.