Че. Рассказ

 Че.

     Обычная такая. В очках, с короткой стрижкой. Я дальтоник, из тех редких, что видят только разные оттенки серого, белый и черный. Но глаза у нее светлые, а волосы – не очень, это точно. Она без удовольствия курит, сидя на подоконнике, а я вот сижу рядом, на диване, что прямо у окна стоит, и веду с ней какой-то разговор. Ну, положено же, раз вечеринка, то даже незнакомые люди должны поддерживать общий тон непринужденности и веселья. Мы не очень незнакомые: видались в институте, она с лингвистического, я с филфака, ну, и у нас общие приятели приятелей. Ее зовут Валерия.
- Тебе нравится языки учить?
- Не-а…
И чего она курит? Ей же не хочется.
- А почему тогда на лингвистический пошла?
- Не знаю. Мне было как-то все равно, куда ни пойди. А ты на филфак почему?
Что я мог ответить? Я тоже не знаю, почему. Она вдруг говорит:
- Я просто чувствую, что ненавижу языки. И русский тоже. Я от них прямо дышать не могу. Конструкции, суффиксы, префиксы – ненавижу. Не потому, что учить лень, или способностей нет, тяжело дается, не поэтому. А как-то вообще.
Она закурила еще одну сигарету и продолжила:
- Как будто они противоестественные. И очень хитрые. Будто люди не понимают, а с ними что-то такое происходит, когда они начинают говорить, или учат язык, что-то нехорошее. А они даже не замечают. Я ко второму курсу так стала чувствовать, до этого даже в голову не приходило. А теперь даже интерес появился: вдруг пойму?
Моя сигарета закончилась. Валерия молчала. Я испытывал неловкость, не зная, что мне теперь делать, после этого ее монолога. Встать, уйти из курилки, вежливо кивнув, было бы как-то…
- А чем ты вообще занимаешься? – задал я ни с того ни с сего мне самому непонятный вопрос.
Она удивленно на меня уставилась. Ну, придется что-то придумывать под собственный глупый вопрос.
- Я хотел спросить, есть у тебя какое-нибудь еще дело, увлекаешься чем-нибудь еще?
- Еще – это кроме слежения за языками? – хмыкнула она. Затянулась и вдруг с отвращением оглядела комнату, где мы сидели. Мне захотелось побыстрее уйти. На ее реплику надо будет сказать: «А-а, понятно, ну, я пошел», и на выход.
- Я люблю Че, - прозвучал ответ. Лоб ее разрезали морщины, и что-то такое в лице… горькое непонимание, я бы сказал. Стоп, про любовь с малознакомыми девушками не разговариваем, известно, в безвременье впадешь. Какого Че? Вот черт, у меня, наверное, на ушах все написано.
- Че Гевару, - пояснила она сухо, и, давая знать, что разговор окончен, потушила бычок, просто размазав его по пепельнице.
Я по-прежнему не мог понять: насколько вежливо уйти сейчас. Как-то странно после того, как малознакомая девушка сказала вам, что она любит Че Гевару, ответить ей: «А-а, понятно, ну, я пошел». С другой стороны, развивать эту тему ей явно нет охоты. Да и со мной беседовать ей тоже охоты нет. Так что мы с Валерией уперлись в вежливость. Она не уходила, и я не уходил. Хотя, если разговор окончен, после такой последней реплики первой покинуть курилку должна бы она, чтобы не ставить меня в совершенно дурацкое положение. И тут я закурил вторую сигарету. Не выдержал.
- Че Гевара символ поколения прямо, - произнес я без эмоциональной окраски, как машинка по производству осмысленных предложений.
Она взяла третью сигарету и попыталась прикурить от зажигалки, но та не сработала, и она прикурила от моей сигареты.
- Не знаю, - сказала она. – Мне-то что до этого…
Кто-нибудь… Кто-нибудь!.. Зайдите в курилку, хоть на секундочку!.. За дверью гуляют тридцать человек, курильщики со стажем, и никому не хочется покурить?! Уже целых пятнадцать минут?! Я поднялся. Я взял ее за руку, выше локтя.
- Что ты имеешь в виду? Про Че Гевару? Пойми меня правильно, мне очень редко говорят, что любят Че Гевару, я не настаиваю на ответе. Но раз уж ты сделала такое…признание, то, может, объяснишь?
Если честно, я использовал совет Алана Маршалла из его сборника «Как я сталкивался с приятелем». То есть, решил немножко гротескно ее придавить своим якобы интересом. Нет, ну, то есть, мне и правда уже было интересно, что вообще происходит. Но цель таким своим поведением преследовал не выяснить этот вопрос, а сделать так, чтоб Валерия ушла. И я бы тоже ушел. И набухался бы как следует, и не вспоминал бы даже про Че, лингвистику и третью сигарету.
-  Я не вызываю у тебя симпатии? – вот тебе и вопрос, на которой даже у Алана Маршалла не найдется совета.
- Слушай, ты извини, ничего личного, я просто пришел сюда расслабиться и бухать с друзьями. Мы с тобой почти не знакомы, и у нас получился какой-то чудной разговор, так что надо бы его прекратить. Тебя, наверное, друзья ждут, а тут в курилке сидишь? – я прямо психолог какой-то. Руку ее отпустил.
- Нет, не ждут. Они там вполне заняты, и они не друзья, а просто приятели. Ты тоже слушай, у меня к тебе предложение: я тебе расскажу про Че, очень коротко, и десяти минут не потребуется, а потом безо всяких расшаркиваний закончим наше общение. И поверь, я больше ни словом с тобой не обмолвлюсь. И еще: ты не думай, это у меня не особенный способ приклеиться к парню. Идет?
- Да я и не думал, что ты клеишься. Ладно, идет. С интересом послушаю.
Она сложила руки меж колен и сгорбилась. Я не стал садиться, прислонился к стене.
- Я люблю Че Гевару. Не как фанатка, и не как психопатка. Ни на что не похоже. Совершенно невозможное чувство. Такая…самая обычная любовь к человеку, которого ни разу не видела живьем, и который умер еще до моего рождения. У меня в комнате не висят его портреты, и книг я про него не читала, и шапочки у меня нет такой, как, ты видел наверное, носят некоторые, прям как у него. Объяснений у меня нет никаких. Еще маленькая была, услышала имя «Че Гевара» - и все. Даже не знала, как он выглядит, но представила почти точно. Не сижу вечерами, не рисую себе картин типа «Че живой, и мы встретились», или «Че ожил, и мы встретились», или еще что-нибудь в этом роде. Я пыталась влюбиться в кого-нибудь рядом, хотя бы в живого, не вышло. Ждала-ждала, ни в кого не влюбилась. И сейчас думаю, что это уже не пройдет. Потому, что это совсем не то, о чем психологи пишут. Совсем. Как будто я так сделана. Валерка, рост такой-то, вес такой-то, родилась тогда-то и там-то, группа крови, математические способности, любит Че Гевару. Как будто это один из моих параметров – любить Че. Одной девице, еще в школе, рассказала, а она предположила, что мы были знакомы в прошлой жизни. Я как-то не очень верю в прошлые жизни. Я, правда, ни во что не верю. В смысле, нет ни одной системы, которая внушала бы мне доверие. И всякий атеизм-рационализм – тоже. Просто никакой системы. Ни «здесь», ни «сейчас». Поэтому, я не знаю, что к чему. Мне казалось несправедливым, что я так живу. Все живут тем, что вокруг них, а я тем, что внутри меня. Теперь мне все равно. Я вряд ли полюблю кого-то еще, потому, что, понимаешь, он единственный. Поверь, без пафоса, для меня – и правда единственный. Несравненный, если хочешь. Вот. Чушь, конечно, словесная. А знаешь еще, он мне всего один раз приснился. Стою я в каком-то пустынном городе, жду маршрутку. Подъезжает, я в нее захожу. А ее ведет он. Че. Улыбается. Вот и все.
     Как Валерия и обещала, рассказ занял не больше десяти минут. Она вышла из курилки, несколько секунд спустя и я пошел к народу пить. Но ее уже не было. Набрался я сильно. Помню, что когда приехал домой, долго возился с книгами, всю семейную библиотеку с полок на пол перетащил, пока не нашел детской энциклопедии по истории. Спьяну долго не мог понять, как найти нужную статью. Потом нашел. И фотографию Че нашел. Смотрел на нее, смотрел, и заснул.