Тьма

Внезапно наступила темнота. Из окна виднелись огни рекламы на высотном здании через несколько кварталов. Все, что до этого мгновения светилось, кричало разноцветными огнями, погасло. Машины, пробегающие по оживленному проспекту,  заблестели фарами и загудели разнообразными сигналами. Звезды стали заметнее на мутном, укутанном смогом небосводе. Тьма, вступившая в свои небольшие пока владения, самовластно распоряжалась течением жизни. Прервала на самом интересном месте сериал, составлявший смысл жизни старой женщины, оставив ее безутешной на какое-то время, сломала игру у подростка, подобравшего ключ к тайной комнате Джоан Ролинг, испортила прекрасный торт, выпекавшийся в электрической печке, надсмеялась над телевизионным мастером, только что обнаружившим, где была поломка. Поиграла, пошумела и притаилась у окна поэта, поглядела и застыла в восхищении. Он зажег свечу, поставил ее на подоконник, примостился рядом с клочком бумаги и нараспев, обращаясь то к луне, то к свечам и к кому-то невидимому в глубине комнаты, сочинял стихи. Он пел о звездах, луне, ночи, окутавшей вселенную, он пел о возлюбленной, приходящей к нему под покровом тьмы. Тихо на цыпочках, чтобы не спугнуть вдохновение, тьма удалилась. Ей пришлось встретиться с возмущенной, разъяренной женщиной, извергающей потоки брани на нее, тьму, посмевшую вторгнуться в ее личную жизнь. А что если погрузить во тьму весь город?! Смелая мысль! Что, если окутать тьмой весь мир?! О чем тогда запоет поэт, единственный, встреченный на ее пути, не сказавший о ней дурного слова? Сможет он найти слова, если из всех красок мира у него останется лишь один цвет, поглотивший в себе все остальные цвета: черный? Будет ли он писать о женщинах, раз и навсегда решивших для себя, что черный цвет, единственный, достойный их красоты или черных как агат, волосах, глазах? Найдет ли поэт для тьмы эпитеты, которых до сих пор никто ее не удостаивал? Назовет ли ее несравненной, таинственной, умиротворяющей, да чего там, назовет ли ее единственной?!

- Помогите, убивают, - послышался крик.
Тьма очнулась от своих приятных раздумий и увидела, как мужчина, с трудом поднялся с земли, а затем нагнулся и стал шарить в темноте, пытаясь найти потерянное и очень важное для него что-то. Тьма затаилась еще больше и прислушалась.
- Надо же, такое красивое стихотворение о тьме и тишине и на тебе, ограбили. Темно ведь, не видно, откуда им беднягам знать, что у меня в карманах лишь обрывки бумаг со стихами. Если бы они меня увидели, то догадались, что у меня нечего красть.
Мужчина ворчал себе под нос, но тьма услышала его и огорчилась.Только, только, размечталась она, как замечательно о ней споет поэт.

А между тем, давно потерявшая свое место в мире тьма, изгнанная со своих законных, как когда-то ей казалось мест, стала входить во вкус. Необходимо было обороняться. Вернуть утраченное величие. Ночь, ею родную дочь превратили в какое-то посмешище. Навесили на нее разноцветных огоньков, как на рождественскую елку. Изобрели новые светильники, отвратительно слепящие глаза, превращающие ночь в солнечный день. Ей оставили прибежище в глухих степях, пустынях.

Правда,  в последнее время тьма все чаще становилась хозяйкой на улицах, в квартирах, ресторанах. Ей удалось подсмотреть столько забавных сценок! Чинно обедавшие парочки, тут же воспользовались темнотой и перешли к более смелым действиям. Карманники оживились, справедливо рассчитывая на дополнительный заработок. Сначала тьма набрала силу в провинции. С наступлением сумерек электричество становилось все слабее, а с приближением ночи и вовсе угасало. Люди вернулись к керосиновым лампам, не столь любезных тьме, как свечи, но много более приятных, чем наглые желтобокие лампочки. Тьма оккупировала все новые территории. Вначале не очень уверенно, еще боязливо, поглядывая в сторону всевозможных электроприборов, все чаще беспомощных и  бесполезных. Естественный свет, приходящий на смену ночи, испугавшись свирепой темноты, объявшей все окрестности с наступлением ночи, стал бледнее, серее. Солнце, если осчастливливало Землю своим появлением, жгло немилосердно, словно стараясь отыграться, отвоевать захваченное тьмой. Люди спасались от него в сумерках. Занавешивали окна и старались не выходить на улицы. Солнце, разозлившись на неразумных людей, не сумевших воспользоваться преимуществами вечного дня, палило так, что истребило за два особенно жарких летних месяца столько слабых и беспомощных людей, сколько, вероятно, и сама тьма не смогла бы за такой короткий срок.

Спасения пришлось искать как всегда у сильных мира сего, на сей раз у человека, ведающего небесной епархией. Папа Римский обратился к Небесам с просьбой даровать людям дождь и избавление от напасти. Какой ему пришел ответ осталось загадкой. Прошли жиденькие дожди над Францией и Испанией, но ведь просили же о другом: о живительной влаге, способной наполнить пересохшие реки и спасти умирающих.
Тьма злорадствовала и все больше поглядывала на солнце покровительственно. «Видишь, дурашка, солнышко ненаглядное, хотело доказать свою силу и могущество, а чего добилось, не хотят они тебя, Бога молят, чтобы избавил от твоих страстных смертельных поцелуев. А вот скажи мне, ты слышало, чтобы молили об избавлении от тьмы? Слышало? Да, ты скажешь, что просят избавить от темных сил, согласна, а темные силы и тьма, ведь не одно и то же. Совсем, даже разные вещи. Так что держись!»

Наступление тьмы, люди проглядели, не заметили, они все искали виноватого, как водится. Вот они, виновные: компании, поставляющие электричество. Взять их, и наказать, чтобы другим неповадно было. Штаты и Канада, погрузившиеся во тьму на сутки, сразу же определили, что необходимо заменить, обновить и реставрировать, чтобы избежать катастрофы, не допустить распространения тьмы. А она, подсмеивалась над ними, заранее предвкушая, какой она устроит для себя фейерверк, организовав несколько пожаров, и погрузив в темноту еще большую территорию. Как же, тьме есть, что вспомнить. Чернобыльский Праздник! Тьма и по сю ночь помнит поздравления  своих соратников. Все только и говорили о настоящей победе тьмы. Были такие, что проклинали ее, не понимая своего блага, ну, да что огорчаться?! У любой победы есть оборотная сторона медали.
Сторонников у нее все прибавляется  с каждым днем. Недавно появился  у тьмы горячий поклонник - «Доктор Смерть», изобретший эвтаназию. Сколько было споров и стенаний по поводу такого разумного отношения к подружке ее, «Смерти». Кричали, что это узаконенное убийство. Какие в сущности наивные простаки, люди. Узаконенное, видите ли. Им милее убийство неузаконенное.

Побывала как-то тьма в больнице, в свое дежурство, когда отключили электричество и больница перешла на режим автономного питания. Улыбающиеся врачи, сладкоречивые медсестры. Больные, те были более естественны. Один все спрашивал, сколько времени больница сможет работать  в автономном режиме. К нему пришел главрач, чтобы самолично все объяснить, но не тут то было, больной требовал не врача, а электрика, который в этом, хоть что-то понимает. Тьме безумно хотелось встрять и успокоить старого, уставшего человека. Рассказать ему, как хорошо он наконец отдохнет от всех неразрешимых и от того, еще более тягостных проблем, от ненависти и тошнотворной лести окружающих, от тяжелого неподъемного бремени, взваленного им на себя, если злосчастное электричество вовсе не включат. А врач продолжал улыбаться все лучезарнее. Больной устал и забылся сном. Ей так хотелось помочь старику.
Тьме очень кстати вспомнился  стих Гёте, обращенный к ее закадычному дружку, Мефистофелю
«... так кто ж ты, наконец?
- Я  - часть той силы,
Что вечно хочет
Зла и вечно совершает благо.»

А ей и не хотелось зла. Только блага, покоя, вернее, успокоенности. Никто же не будет спорить, что в темноте невозможно производить столько шума и безумий, как при свете дня. С естественным светом, она ничего не могла пока поделать. Наступало утро и рассвет отбирал у ночи ее права. Но с некоторых пор и тут появился не просвет, нет, свет в конце туннеля может привидеться только неразумным людям, у тьмы появилась черная дыра надежды на то, что задымленные и замусоренные города людей своим чадом обволокут небо и днем станет почти также темно, как ночью. Вот, когда ей не нужно будет прятаться по углам в темных подворотнях. Придется привыкать людям жить сначала при свете, так любимого ими электричества, а потом, когда тьма окончательно справится с этим зловредным людским изобретением и вовсе в темноте , или, в крайнем случае, при свечах. Как в старые добрые времена. Наступит эра благоденствия; не будет лишнего шума, суеты, беготни.
Наступит эра тьмы.