Хижина поэта

  7.Хижина поэта.
1.Ход Енисейской ладьи.
За хлопотами об изумительных стихах Лены Коптевой   незаметно проходит время. Я пытаюсь осмыслить ее творчество, раскрыть для себя и других глубину ее творений, редактирую работы для издания. Наконец-то организую выставку рисунков  Ольги из Красноярска. Звонок из картинной галереи отрывает меня от годовых отчетов, и я иду забирать работы Ольги после окончания выставки. В зале новая выставка последних работ Кондакова. Иду от картины к картине, осмысливая переход художника от процесса искания к процессу созидания. Уже не черные мрачные краски на холстах, а светлые, жизнеутверждающие. От последней картины не могу оторваться. На ней изображено утро в Сибири. В розовых тонах на фоне сибирской тайги – ладья, где лицами показана передача поколений, от первопроходцев Сибири до космонавтов. Над лодкой на ленте русскими буквами написано: «Сибирианточкару». Это явно адрес сайта в Интернете. Позднее пытаюсь найти сайт в сети. Русскими буквами ничего не получается, набираю английскими: www.Siberian.ru. Выхожу на международный центр перспективных технологий «Комплект – техника» межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» (модернизация производств Сибирского региона). Утро в Сибири связано с перспективными технологиями, это интересно. Я знаю, что художник не работает в информационной глобальной сети, он просто не мог знать, о чем написал на картине.
Размолвка с мужем буквально в течение нескольких часов вырывает меня из города, я еду в Красноярск к Ольге на майские праздники. Ольга рада встрече, она планирует посещение краеведческого музея, оперного театра, зала филармонии и церкви. Внешний вид краеведческого музея  приводит меня в замешательство. Я вижу египетские мотивы на стенах здания. «Что связывает Красноярск и Египет? Какими египетскими экспонатами славится ваш музей?» - я спрашиваю  Ольгу.  Она затрудняется ответить. Потоки энергии, витающие в магазине эзотерической литературы, заставляют меня немедленно покинуть помещение. Среди многообразия колдовских изданий я успеваю заметить тоненькие книжки Эрнста Мулдашева и купить их.    В другом магазине мы приобретаем шахматную литературу для моего мужа, среди которой «Ход Енисейской ладьи». Картинка на обложке смутно напоминает мне картину Кондакова. В первом зале музея великолепная экспозиция, он весь занят ладьей, на которой расположены фигуры первопроходцев Сибири. Мало этого, над лодкой расположены самолеты, вертолеты и космический спутник, на втором этаже – карта, где написано «Siberian». Вся экспозиция четко повторяет смысл картины художника из Северобайкальска. Она олицетворяет передачу поколений. Для меня теперь ясно, что ладья пришла в Красноярск  из Египта. В зале Сурикова мы находим несколько глиняных скульптур, сделанных автором проекта красноярского музея Чернышевым в 19 веке. Я фотографирую эти скульптуры. В одном из залов на стене висит афиша концерта скрипача, мальчика, чья виртуозная игра позволила ему получить признание царских особ России. И здесь я нахожу передачу информации через поколения, вспомнив вчерашний концерт скрипача Вардана Маркосяна в зале филармонии. Сказка театра оперы и балета «Под первой звездой» приводит меня к мысли о том, что дети уже давно пытаются пробиться в мир взрослых и указать им на то, что необходимо передать мир детям. Кроме того, они разыгрывают сцену города мастеров, из которой следует, что  Красноярск – это и есть город мастеров, город перспективных новых технологий. И только дети увидели это первыми, и говорят об этом взрослым. Огонь творчества, зажженный детьми, в Красноярске не поддерживается взрослыми, в этом беда города. Взрослые заняты эзотерическими, религиозными, оккультными и другими течениями, и не видят детей. Сразу приходит на ум завершение посещения краеведческого музея, его зала с шаманами. Фигуры шаманов стоят кругом под стеклянным колпаком, лицом к зрителям. Своими спинами они отгораживают огонь, расположенный посередине круга. Атмосфера зала настолько энергетически насыщена, что мне становится плохо. Боль обручем сжимает голову, и останавливается сердце. Я бегу из зала, на ходу объясняя Ольге причину своего бегства. Огнь – жизнестрой Господень, об этом я прочитала накануне посещения. Шаманы хранят огнь, не допуская к нему людей. Шаманизм – местная древняя религия. Меня шаманы не приняли, значит должен прийти кто-то свой, чтобы они передали ему заботу об Огне Творца.  Я уезжаю из Красноярска, увозя с собой добрые воспоминания  и фотографии памятных мест.  Дома я спешу показать фотографии художнику, для чего специально еду в Нижнеангарск. Кондаков, просматривая снимки, внимательно изучает египетские фигуры, среди которых он видит одну, которую хочет изобразить на холсте своей будущей картины. Он расспрашивает меня о краеведческом музее, особенно о зале с шаманами, и неожиданно для меня заявляет, что должен ехать в Красноярск, так как его предки были шаманами.
2. Передача Огня Господня.
Страна принимает Огнь Господень из Иерусалима. Он зажигается во многих церквях и храмах России, этому событию посвящены многие статьи газет и телепередачи. Но меня волнует один рисунок Пушкина, где я вижу коня с копьем без всадника, а под рисунком зачеркнутая надпись: «Александр. Ирусалим». Конь расположен над очертанием бутылки, у которой видно горлышко. Эта пробка не дает мне покоя. 
Я изучаю творчество академика Мулдашева «От кого мы произошли?», «В поисках города богов», мне все безумно нравится, все его исследования о глазах, пирамидах, аномальных зонах. Я даже нахожу большую карту мира, на которой располагаю  глаза всех людей мира согласно гипотезе академика.
Я прихожу в дом на берегу моря. Мужчины смотрят на меня, не узнавая. Но я-то их знаю! Я хочу, чтобы они меня вспомнили, для чего подхожу поближе к одному из них и говорю: «Я Татьяна. Вы меня не помните?» Мужчина внимательно меня рассматривает и произносит утверждающе: «Персеянка». Я просыпаюсь.
После сна смутное несогласие с Мулдашевым рождается во мне. Почему он не принял во внимание глаза египтян, прежде всего, глаза Нефертити? Это же эталон красоты. Почему он не нашел связи между глазами тибетцев и армян, а поставил между ними какую-то несуществующую ветвь (или существующую, но в другом конце света) – персиян? Я кручу и верчу глаза по карте и прихожу к выводу, что существовала еще одна ветвь человечества, персеяне, череп которых похож на лемурийцев, а внешний вид и особенно глаза – на египтян. Но персеян я ставлю в центр всего, они – первые, они – выходцы из Атлантиды. От них произошли и тибетцы, и армяне, и люди южно-сибирской расы и еще пять рас, всего восемь. Тогда, расположив их на Севере Байкала, я получаю розу мира, или восьмилучевую звезду, которая и является первым и высшим символом Вселенной – символом Красоты. Персеяне произошли от Персея, они не были выходцами из Персии. Вот и в роду Чингисхана есть легенда, что его предки произошли от светловолосого человека, который через отверстие для дыма в юрте проник к прародительнице чингисидов. Египтяне же шли на родину  своих предков, но донесли Огнь Господень до Красноярска, где шаманы остановили движение. Но через века огнь одолел этот самый трудный участок до родных мест. С этой позиции очень легко объяснить и особую роль Тибета в развитии планеты. Тибетцы – это те, кто сохранил в своих преданиях память о  предках, в Тибете более сильны традиции старины. И глаза они сохранили такими, какие им достались от персеян.  Энергия тибетских  лам  в их памяти.
3. Юбилей отца.
В Санкт-Петербурге – юбилей. Отцу города Северобайкальска – триста лет. Сыночку в будущем году будет тридцать, он уже вполне самостоятельный до такого возраста, когда с пренебрежением отказался от своего родного папаши. Хорошего из этого ничего не получилось, а вот плохого прибавилось. Второй десяток лет стоят недостроенные пятиэтажки на центральных улицах городка, так как стеновых панелей, изготовляемых в Питере, не хватило, а  Ленинград, строивший Северобайкальск, гордо переименовавшись в Санкт-Петербург, забыл своего законорожденного сибирского сына, так как у того плохой характер. Ленбамстрой существует разве что на бумаге, от былой славы и величия осталось лишь гордое название да горстка людей, которым абсолютно негде искать другую работу. Они стоят в очередь за хлебом и рыбой, которую дают вместо зарплаты, подрабатывают, где только могут, и потихоньку сбывают былые запасы самой богатой строительной организации в городе, хотя и продавать-то уже нечего. На трехсотлетие Санкт-Петербурга никто, кроме начальника, не попал. Впрочем, мало кто попал на демонстрацию бамовцев и из тех, кто БАМ построил, а теперь живет в Питере. Скорее это был бездарный фарс, чем сердечная связь отца и сына. Мне незачем разбирать, кто прав, кто виноват в этой истории, я стремлюсь посетить Питер прежде всего как город, где жил Пушкин. И в этом году это, наконец, получается. Не надо рассказывать о том, как долго тянули с отпуском мужу, как не было намека на выплату годовой премии, какими были тяжкие раздумья о том, как же все же можно осуществить свою мечту. Все сложилось как нельзя лучше, и вот мы в Питере на две недели. Первый выход в город принес первые сюрпризы. Взяв направление на Петропавловскую крепость, мы, не спеша, прогуливались по Дворцовому мосту, потом мимо стрелки Васильевского острова направились к крепости. Ничего не предвещало осложнений, пока мы шли, как вдруг, откуда ни возьмись, налетела черная грозовая туча, небо мгновенно затянулось, и хлынул дождь как из ведра. Нам пришлось прижаться к стоящему недалеко автобусу, когда шел ливень. «Где-то здесь на кронверке Петропавловской крепости были казнены декабристы», - подумалось мне, и я отчаянно стала читать молитву за упокой их душ. Когда мы вернулись домой к северобайкальским ребятам, приютившим нас, изучили карту, то пришли к выводу, что мы стояли под дождем именно там, у того места, где когда-то стояла виселица. Следующий наш поход окончательно утвердил наши предположения, это действительно было там.   Стертые буквы на памятнике заставили меня плакать, почему-то стало до боли обидно, что на реставрацию дворцов и памятников царям израсходованы миллионы долларов, из которых приличную часть украли, а подкрасить памятник декабристам, сделать отдельный вход к стеле, открыть музей в доме Рылеева и не подумали. Хотя три фамилии, стертые на памятнике, могут означать и то, что именно у Рылеева, Пестеля и Каховского оборвались веревки, когда их вешали, и декабристы  упали под деревянный настил. Может быть, это еще одно доказательство того, что они не были здесь повешены, а позднее были четвертованы в другом месте?
  Театральная афиша с Безруковым в роли Пушкина привлекла мое внимание, и мы решили пойти на спектакль в БДТ. Большего разочарования в жизни я, пожалуй, еще не испытывала. Мы покинули театр задолго до окончания  спектакля, несмотря на непомерно дорогие билеты. Безруковы, отец и сын, виртуозно переложили свою собственную сексуальную озабоченность на плечи поэта и его друзей. Но свой путь они все же начали, хотя и  с этого первого необдуманного шага, когда за быстро возникающими и еще быстрее сгорающими искрами страсти Пушкина, большую часть которых отец и сын сфальсифицировали, они не разглядели всего пламени, этого столба огня, кем является поэт. Позднее, в Михайловском, я спрашивала работников музея, были ли здесь Безруковы, замахнувшиеся на столь священную тему в таком извращенном виде, и получила ответ, что не были. Актер решил сыграть сцену встречи Пушкина и Пущина, не посетив Михайловское и не проникшись духом места. Но у каждого своя дорога,  трудный путь Безруковых по пушкинской тропе еще впереди, и он обязательно приведет их в Пушкинские Горы, хотя бы с желанием попросить прощения у поэта.
В Эрмитаже после египетского зала, где я нашла сосуд в виде уточки с повернутой назад головой на длинной шее, подобной моей деревянной фигурке, мы попали в зал с испанской живописью. Здесь мое внимание привлекла картина с изображением охотничьей лавки, где дичь висит головами вниз, готовая к ощипыванию, а лебедь белеет над ней, гордо и высоко неся свою голову над остальными птицами. Картину захотелось изучить и узнать, как она попала в музей, какая история с ней связана, какую тайну она хранит.
Заячий остров Петра Первого объяснил мне, неразумной, почему КВН-щики из Петербурга так долго разыгрывали сцену с зайцами. Заяц же в воде на подходе к Петропавловской крепости живо напомнил мне того зайца, который перебежал дорогу Пушкину, когда он хотел поехать, чтобы принять участие в восстании декабристов. Просто ему никак нельзя было попадать в казематы Петропавловской крепости, он был нужен на свободе, в первую очередь,  своей семье и своим друзьям. А суеверие поэта, над которым глумились его современники и отдельные личности последующих поколений, здесь ни при чем.
 Сфинксы на Университетской Набережной ничего не прояснили в моих предположениях, разве что их завернутые хвосты определили вероятность разгадки, да шапки явно повторили фигуру сидящей внутри женщины, найденной мною в пушкинских рисунках.
 Встреча с бывшими работниками Ленбамстроя  не была запланирована заранее, но экскурсия по новому дому с каминами привела к еще одной загадке. Год назад, зимой, я видела сон, в котором посетила кабинет, где и стены и даже окно были заставлены полками от пола до потолка. На этих стенах были размещены ящики с материалами и инструментами, а сверху полки были завешены занавесками. В квартире новостройки, выделенной  под кабинет, я везде увидела полки, снизу доверху заполненные ящиками с инструментами и стройматериалами. Картина один в один повторила мой сон, разве что занавесок не было. Выходит, год назад мое посещение стройки было запланировано, а страна все же выходит на тот доперестроечный уровень, когда  строительство определяло основу ее жизни. Велась огромная  повсеместная  стройка и ремонты по стране, в связи с этим были задействованы геологоразведочные предприятия по поиску новых строительных материалов. Работали заводы и фабрики по их переработке, по производству строительных машин и оборудования, использовался транспорт для перевозки этих грузов. Население было занято  в исследовательских, проектных и других работах по непосредственному выпуску продукции и монтажу оборудования на месте, в ремонте старых и строительстве новых объектов не только в стране, но и в мире. Никакие автовазы, как автомобильные фирмы в Америке, не спасут нашу страну, она всегда была одной большой стройкой, ею и осталась. Тем более сейчас, когда весь жилищный и общественный фонд и большая часть промышленного фонда  пришли в полный упадок, когда замены и ремонта требует повсеместно абсолютно все, от турбин гидроэлектростанций до коровников в селе. Страна всегда растила квалифицированные строительные кадры, обучала не только своих студентов, но и зарубежных, экспортировала труд строителей во многие страны мира. Интересно, если взять статистику населения, тем или иным способом связанного со строительством до перестройки и после перестройки, какие цифры мы бы увидели? Куда перераспределились эти высококвалифицированные кадры после варварской истребляющей политики новых русских, которые под корень подрубили основополагающую отрасль нашей страны – строительство? Я лично подалась в электросвязь, чтобы выжить, мои друзья – по всем существующим в городе предприятиям, лишь бы найти работу и не умереть с голоду.
Стремление попасть в Саровский монастырь привело нас на кладбище простых горожан. Проходя мимо могил, с каменных плит которых пристально смотрели на нас жертвы доперестроечного и перестроечного периода, было печально и совестно видеть на памятниках детские лица, лица молодых парней и совсем юных женщин. Серафим Саровский духом своим обогрел эти мертвые души и хранит их вечный покой. Я подумала тогда, что большим чинам достаточно посещать кладбища городов, поселков и сел России, чтобы узнать, что не так в населенном пункте. Если лежат рядами парни, значит, что-то неправильно в правоохранительной системе, раз в этом месте происходят крутые разборки со смертельными исходами и смерть от наркотиков – привычное дело. Если похоронены дети – ищи проблемы в детской медицине, если одни старики – неполадок в социальном обеспечении. Мертвые души более точно расскажут о состоянии дел в регионе, здесь ничего подтасовать и спрятать нельзя.
Остров, который я жаждала посетить, остался недосягаемым для нас, так как с одной стороны путь к нему перекрыл завод, через который можно пройти только по пропуску, с другой – Финский залив, через который добраться до острова можно только на лодке. Но со стороны залива я увидела, что это единственный зеленый уголок, оставшийся на берегу, все остальное заковано в гранит. Загадка камня осталась неразгаданной, как и то, действительно ли пирамидон, а с ним и ненайденная до сих пор могила декабристов, находятся на одном из этих островов.
Приехав в Питер за семь тысяч километров, три дня мы не могли попасть в Екатериниский дворец в Пушкине, так как в город прибыло очень много туристов. Кроме того, когда билеты нам, наконец, продали, посетить музей мы все равно не смогли, так как балерина Анастасия Волочкова пожелала устроить в нем свой бал. Благотворительные цели звезды немного сглаживают, но не оправдывают наплевательское отношение «высшей» знати к простому народу. Чтобы показать себя, и так не сходящую с экранов телевизоров даже в политических программах, можно, конечно, бесцеремонно плевать на гостей - туристов со всего мира, но чтобы действительно заработать деньги для  детского приюта, не обязательно себя, такую хорошую, рекламировать, можно выбрать подходящее  время для аренды дворцов, никого не унижая своим величием.
 Петергоф запомнился фонтанами и яркой картиной воплотившегося в явь зимнего сна дочери, где она видела груды нарядной, но не первой свежести одежды, валяющейся во дворцах, оставшейся от прежних хозяев, которые в спешке покинули город. Именно из таких куч театрального тряпья вездесущие туристки выбирали себе наряды, чтобы сфотографироваться на фоне царских фонтанов и дворцов, чтобы хоть на минуту почувствовать себя придворными фрейлинами Их Высочеств.
Устав от городской сутолоки, посетив пушкинские места – квартиру-музей на Мойке 12, место дуэли на Черной речке, лицей в Царском Селе,  который мы предпочли янтарной комнате, хотя и заплатили огромную сумму на ее посещение, музей-лицей пушкинского времени, где экскурсовод посетовала на то, что не мешало бы многим правителям нашей страны сегодня поучиться на его примере, как надо воспитывать будущих государственных деятелей – своих детей, в каких условиях содержать и чему учить, мы поехали в Пушкинские Горы.
  4. Пушкин, ау!
Помещение было достаточно просторным, чтобы в нем разместились полки. На полках рядами стояли кожаные папки с документами в основном черного цвета. Портреты были  выдвинуты перед папками, как бы загораживая их  и определяя содержимое. На верхних под потолком полках лежали кожаные мешки, полные под завязку бумагами. Мешки, в отличие от папок, были белого цвета. Я медленно ходила между рядами и пыталась разглядеть людей на портретах, но никак не могла рассмотреть, кто же там изображен. Атмосфера хранилища мне очень нравилась, и я не хотела покидать его. Но пришлось, так как я проснулась.
Картина из петербургского сна очень долго стояла перед глазами во время восьмичасового путешествия до Пушкинских гор. На автостанции в Луге ярко отразился контраст северной столицы и глубинки, хотя от Питера мы ехали всего часа два. Нищета убогого русского городка вернула нас от пышной показной помпезности Петербурга к серой обыденности России. Грязный вонючий туалет, разбитые дороги, голодные подростки, просящие милостыню, это ли не картина русской жизни. Давая рубли детям, я опять недооценила мудрости моего мужа, он повел мальчишек в придорожное кафе, где, несмотря на грубые окрики продавца, купил детям по сосиске в тесте, которые они тут же умяли, радостно светясь глазами. Деревни вдоль тракта наводили на размышления. Совсем не было видно полей, засеянных пшеницей и другими злаками, не мелькали стада коров, лошадей и другой живности, и даже огородов вокруг развалившихся в основной массе избушек не было. Все заросло бурьяном. Чем же живут местные жители?
 Пушкинские Горы порадовали зелеными огородами, разбитыми цветниками вокруг домов, яркими палисадниками и приветливыми жителями. Петровское встретило тишиной, пением птиц и кваканьем лягушек. Кусались нещадно комары, их длинные жала проникали под любую одежду. Эти комары, заросли кувшинок в прудах и деревянные мостики напомнили Буратино, которого швырнули в пруд за золотым ключиком. Это было так удивительно после шумной сутолоки города, что казалось, что мы попали на другую планету. Все кругом поражало природной красотой и величием, а сознание того, что по этим тропам ходил поэт, добавляло поэтичности и торжественности в восприятии окружающего мира. Между экскурсиями по пушкинским деревням  мы, особо не спеша, изучали потайные тропки поэта, городища, аллеи, пруды и озера. Везде кричали: «Ау, Пушкин! Мы приехали к тебе в гости, где ты?» Ветер разносил наши слова по окрестностям, и поэт отвечал нам пением птиц и шорохом трав. «Пробка» в речке, вытекающей из озера, оказалась низменным островком, заросшим камышами. Ежегодно весной островок затоплялся, поэтому говорить о потайном хранилище не пришлось. Но Савкина Горка! Это искусственное сооружение примерно пятидесяти метров в диаметре и тридцати в высоту, одернованное и заросшее травой, представляет собой  нечто чрезвычайно интересное. Городище было построено в 9 -11 веках, почему бы там древним русским воинам не сделать секретное помещение?  Если бы я захотела спрятать архив в этих краях, то лучшего места не нашла бы. И даже вход и выход искать не надо, так как священные знаки «анх» идеально подходят для потайных лазов. Поп Сава пришел сюда только в 1513 году, он увековечил свое имя на кресте. Но сооружение было построено гораздо раньше! И оно вполне может хранить секреты. И пробка-остров, открывшись, идеально воспринимается в виде Савкиной Горки у реки. А что Пушкин? Что он говорит об этом месте? «Савкина горка была одним из любимых мест Пушкина в окрестностях Михайловского. Отсюда открывается великолепный вид на Михайловское, Петровское, живописную долину Сороти, на озеро Кучане, которое, «синея, стелется широко», - читаем мы в путеводителе «Пушкинские места» издательства «Профиздат», Москва, 1999 год. Там же: «Сельцо Савкино, принадлежавшее мелкопоместным дворянам братьям Затеплинским, Пушкин задумал купить в 1831 году. Он обратился с просьбой к П.А. Осиповой выступить в роли посредницы: «…Я попросил бы вас, как добрую соседку и дорогого друга, сообщить мне, не могу ли я приобрести Савкино, и на каких условиях. Я бы выстроил себе там хижину, поставил бы свои книги и проводил бы подле добрых старых друзей несколько месяцев в году».  Книги всегда и везде были добрыми друзьями поэта, и в лицее, и в Москве, и в Михайловском, и в Петербурге на улице Мойке в доме 12, среди которых он умирал. Зачем же ему понадобилась еще и хижина для книг? Бедная убогая избушка, когда есть прекрасный кабинет с библиотекой в Михайловском, где он мог работать в свое удовольствие?  А вот иметь скрытое от царских и других любопытных глаз хранилище рукописей явно бы поэту не помешало.
Я покидала Пушкинские Горы с чувством исцеления и очищения, с огромной благодарностью к этим людям, прежде всего к С. Гейченко, его соратникам и последователям, которые сохранили Дух Пушкинской Эпохи  созданием ландшафтного памятника, где даже каждая травинка помнит и чтит поэта и его друзей, в отличие от некоторых  недалеких людей в нашей стране, которые используют имя Пушкина для добычи денег на удовлетворение своих низменных интересов.
А новый театр жизни уже готовится к новому театральному сезону. Занят важными государственными делами Путин. Он, как Буратино в сказке, прошел все испытания и участвует в новом спектакле. Стремится занять пост мэра Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. Она, как девочка с голубыми волосами, Мальвина из сказки, очень хорошо вписывается в дружную компанию кукол-актеров. Спешит на выручку незаменимый Шойгу. Он, как верный пес Артамон, палочка-выручалочка для друзей во всех ситуациях. Страдает Сергей Иванов, ему стыдно за продавшихся подчиненных. У него, как у Пьерро в сказке, глаза на мокром месте. Касьянов, с одной стороны, защищает по старой привычке олигархов, с другой стороны стремится как можно быстрее открыть новые сибирские технологии, при этом как Арлекин  в сказке, бегом бежит за компанией, чтобы успеть к выходу на сцену в новом спектакле.  Недоумевает Зюганов, как же так, всю его программу, один к одному, взяла на вооружение партия «Единая Россия», а он как бы и ни при чем, и не может понять, что папе Карло не суждено открыть потайную дверь в своей каморке. Многие политические деятели, журналисты и обыватели недоумевали, почему за спиной Зюганова в его кабинете в выборном ролике 1999 года висел портрет Пушкина, а не Ленина. Наблюдает из-за кулис за происходящими событиями Евгений Примаков. Он видит и оценивает, каких успехов в политической жизни добился представитель его ведомства, и ему, как в сказке Джузеппе, радостно сознавать, какое доброе полено они нашли в нужное время. Под утро явился Вий под окна Кремля, приняв образ чеченских женщин – террористок, которые как в сказке Шамаханская царица грозно сверкали очами. Издох пес – большинство в коммунистической фракции Государственной Думы, но успел проглотить наливное отравленное яблочко – капиталистическую фракцию Явлинского. Но вот и рассвет. Утро приходит с новыми технологиями Сибири. Россия жива, она просыпается, как мертвая царевна в сказке.

И вот уже пытливый читатель задает вопрос: «Кому нужны ваши фантазии? Зачем все это?». А я смотрю телевизор, где по первой программе показывают сериал, в котором, еще «За кулисами», играет моя племянница, слушаю ее романсы и повторяю единственную фразу, произнесенную ее героиней в фильме: «Придет время, и все узнают, зачем все это».

Северобайкальск - Красноярск – Санкт Петербург - Пушкинские горы.

Май-август 2003 года.